Долги

Чтобы унять волнение и не перетруждать руки, Эйдзюн бегал. Тренер всё временил с собранием, каждый переживал, дёргался и продолжал надеяться до последнего. Золотистый свет сочился над крышами, теплом стекал на кожу, заполнял воздух. Тени ощутимо дышали прохладой, словно сам свет создавал зоны различной температуры. Заросли ясеня за оградой и клёны в конце игрового поля трещали от птичьих голосов, шуршали, загадочно шевелились. Хотелось перемахнуть через ограду и сбежать туда, спрятаться на денёк от обычной рутины. Но останавливаться было нельзя. Ведь завтра на плечи Нори-сана ляжет большая часть матча, а он, с единичкой на спине, будет сидеть и беспомощно сжимать кулаки. Запах листвы наполнял воздух. Становился привычен, и летом ни один нос уже не обратит на него внимание, пока он не исчезнет, растворяясь в заморозках. Дома жались друг к другу, заглядывали в окна, через заборы, словно боялись, что места не хватит, и они свалятся с земного шара или утонут в Японском море. Шиновоз пыхтел, не считая круги. Волнение билось под ложечкой, словно второе сердце. Стоило чуть притормозить, оно нагоняло, разгоралось, парализовывая тело. Йокогама таилась где-то за забором, за сумерками, которые вскоре упадут и поглотят весь двор, и эта Йокогама явно что-то планировала. Не могли же они прийти с пустыми руками, чтобы снова безоговорочно проиграть? Сей вопрос начал мучить Савамуру, сеять беспочвенные подозрения и опасения всех мастей. А что, если Йокогама проиграла нарочно?!! Ну да, слили Кошиен, чтобы козырнуть на турнире Канто, ага, сейчас. Но ведь реально же слишком быстро проиграли?! За ужином Эйдзюн начал делиться с окружающими своими подозрениями, заработав сначала насмешки, затем упрёки и гневные оскорбления. Наконец, трапеза завершилась, тренер вошёл в столовку и оборвал мучения Аса, объявив стартовый состав. Открывает Нори, за ним Савамура, ловит Миюки. На поле без изменений, шорт-стоп Кусуноки. Гепард снова за бортом. Значит, выход на базу в этой игре будет критичен. Все остались ещё раз пересмотреть свою же игру. Вступительный крик Эйдзюна не был слышен, зато каждая фигурка на поле в ответ замахала руками. Шпиц даже прыгал. Парень на горке выглядел очень уверенно. Мельком показали его лицо, полное уверенности в том, что лидофу хана, и всем, последующим за ним - тоже. Звучали скоростные комментарии о том, как он выскочил из ниоткуда и сразу же пробился в асы, и что теперь должен оправдать возложенное на него доверие, и как это непросто. Судя по тону диктора, он не сильно надеялся на первачка с единичкой. Тэцу-сан и Шпиц ехидно хрюкали с первого ряда стульев. Подачи посыпались, как град. Казалось, бэттери только мыслями и успевает обмениваться. Раздался звук неловкого хита, и мячик, словно ручной, вернулся в перчатку питчера, торжественно поднявшего над горкой свою добычу. Выглядело круто. Савамура надулся от счастья и покрылся довольным румянцем. Команда вокруг одобрительно загудела. Именно так должен подавать их Ас! Растаптывать с особым шиком, особенно после того, как диктор что-то вякал про оправдания. Второй беттер лишь беспомощно размахивал битой, словно впервые держал её в руках. - Лохиии! - голосил Ямазаки-сэмпай. - Ага! Ты его Огреббол попробуй битой приложить, потом тявкай, - обернулся Шпиц. - Это Шизабол, - тихо поправил Брательник-сан. - Знаю я! - гаркнул Исашики. - Чётырёхшовник!!! - возмущённо напомнил Ас. А дальше Гадкое бэттери, не скрывая злобных ухмылок, словно два бандита, жестоко издевались над клинапом. Впору было смутиться собственного поведения, но даже сейчас вся команда принялась орать и улюлюкать. Даже Танба-сэмпай, не признающий "нечестных" методов, пинал кулаком воздух. Это правда они? Их игра на Кошиене? Это то, что видела вся Япония, когда объявили, что играет Сэйдо? Эйдзюн взглянул на Миюки и встретил такой же взволнованный взгляд. Он всегда гордился своим напарником, но в то, что сейчас происходило на экране, было трудно поверить. На горке, возвышаясь во весь рост, стояло само воплощение уверенности и натиска. Питчер, который вряд ли дрогнет, даже если на биту выйдет Чужой и защёлкает челюстями. Это он? Комментатор продолжал поливать Сэйдо сомнениями, выставляя их кучкой новичков, довольных уже тем, что впервые участвуют в турнире. Йокогаму пытался критиковать и мычать, всё больше выставляя дураками. Открыто ржал инфилд, хохотали трибуны. Потел и почти плакал бедный клинап. А потом эта неукротимая шайка, вопя, словно стадо боевых орангутангов, сбилась в кучу и поволокла Аса в дагаут. Столовка наполнилась широкими сияющими лыбами. Каждый заново переживал момент первого иннинга, отыгранного на Кошиене с такой демонстрацией превосходства, которую никак не мог переболтать даже диктор. Сердце оглушительно билось в груди, пробивая рёбра. Сэйдо кричали, размахивали руками на экране и в жизни, единое целое, могучее, несокрушимое, задорное, полное силы и отваги. К ним стекались ребята из второго состава и просто члены клуба. Останавливались посмотреть, образовывая толпу. Савамура видел того Аса, которому отчаянно завидовал. Как сиял его товарищ по бэттери, как свирепствовали его защитники, как взрывался от шума дагаут. И не мог поверить, что это он. Но на табло во конце списка чётко горели иероглифы его имени и цифра один. Мощь столкнулась с мощью. Рыжая голова Номы и статная фигура внушали уважение одним видом. А уж подачи, высекавшие из перчатки искры! Их мастерские живые комбинации, скорость и темп не оставили Сэйдо и шанса. А дальше Эйдзюн смотрел, будто впервые, свою отчаянную борьбу, колеблющиеся на грани шансы и то, как он сам, раскинув руки, во всеуслышание расхваливает Проходимца. Даже рожу показали крупным планом. Команда не могла не заржать. Шпиц-сэмпай даже перемотал заново, чтобы поржать дважды. Очень хотелось провалиться, потому что каждая собака рыдала и тряслась от смеха. Миюки хрюкал и плакал одновременно. Подлец! Его же хвалили! Эйдзюн скривился от злости. - Ну молодец он, и что?! Раз в жизни можно похвалить, если заслужит! - Ты не перестаёшь его хвалить, - кряхтел Мияучи-сэмпай, тоже красный от хохота. - Перестаю! Я просто не питаю напрасных надежд на наличие такта! - Совести? - уточнил Брательник-сан. - Совести бы у него не было, если бы аут не сделал! - пыхтел Савамура. - Вот тогда бы я кое-что другое сказал! Команда снова заржала. Животы у всех уже побаливали, поэтому ребята скулили и подвывали, хлопая друг друга по спинам и плечам. - Чего вы вообще хотите?! - не выдержал Эйдзюн. - Мы бэттери! Гадкое и противное бэттери! - И то правда, - задыхаясь от смеха, выдавил из себя Тэцу-сан. - Вот противнику такое смотреть вообще не смешно, - первым опомнился Танба-сан. - Агу, - согласился Маско-сэмпай. Он всё ещё трясся от смеха и вытирал глаза рукавом. Чего они все устроили ералаш? Савамура искренне верил, что всё надо делать прямо, в лицо и ото всей души. И хвалить, и ругать. И ничего зазорного за собой не видел! Мало этих ржунов по страйк-зоне размазать! - Ну, погодите! - закричал он. - Вот приедем после матча, я вам поржу! Просмотр игры продолжился. Некто невероятно крутой на горке казался более непоколебимым, чем гранитная скала, и опасней Везувия. С явным пренебрежением к оппоненту он задавил их голым фастболом, собрал всеобщий неистовый восторг и на сей помпезной ноте удалился в дагаут. В следующем иннинге блестяще сработала защита. На рекламу базовых никто уже ржачем не взрывался. И сыграли они действительно красиво! Танба-сан тоже старался во всю. И Нори-сэмпай продержался просто на отлично! Проблема была только с ранами... как и питчеры Сэйдо, Нома Сэйджи уступал только клинапам, но уступал куда меньше. Его сила и мощь, скорость, с которой он принимал решения, просто сносили противника, как рыжее торнадо. Он внушал уважение и трепет, заставлял притихнуть, не оставляя шансов. И то, что его разбили, даже вызвало огорчение. Невероятный шквал эмоций от просмотра заполнил столовку, вибрировал и гудел, наполняясь десятками взволнованных голосов. Все делились идеями и впечатлениями. Капитан советовался с Миюки, а Брательник и Курамочи усердно грели уши. Нори-сан пылал от воодушевления, позабыл все тревоги и уверенно строил планы на предстоящий матч. Первачки тоже восклицали, словно стайка птиц, окружив Тоджо. Уж они-то смотрели не впервые, но тут и Фурую проняло. Тренер лично зашёл напомнить о наступлении комендантского часа, после чего все разлетелись по комнатам, забыв даже поссать. Последнее было критично. Прокрутившись туда-сюда примерно с час и дважды отхватив пинка в дно кровати, Савамура, наконец, решился выйти на улицу. Перед играми всегда не спалось. Противник начинал казаться монстром, охватывали страх и паника. А сегодня распирало беспокойство. Он действительно так выглядел на горке? Это точно он? На втором этаже напротив, перехватив за спиной биту, склонилась одинокая фигурка. Ага! Эйдзюн поспешил закончить со своими делами, чтобы она не успела никуда смыться. - Не спишь?! - радостно воскликнул он, скатываясь по лестнице, и тут же сообразил, что так удачно никого нет поблизости потому, что на дворе ночь. Миюки спустился. Тьма стояла непроглядная, одинокие фонари на террасах отмечали путь к туалетам, всё остальное утопало во мраке, насыщенном запахе сирени и тревожном шелесте. Двор поглотили чернила, будто его вовсе не было, крыльцо выходило прямо в открытый космос. Два здания общаги, словно космические станции, плавали на орбите невидимой школы. Эйдзюн подбежал к ступенькам. Проходимец зевал и лениво потягивался. Свет ближайшей лампочки отражался в очках, превращая их в иллюминаторы космического скафандра. Отсутствие самого скафандра, на который толстовка и обвисшие штаны вовсе не походили, ни разу не смущало. Тренировочные замахи ни частотой, ни мощью не отличались, словно их делали просто так, для развлечения. Вжух-вжух. Ещё один разговор перед игрой. Савамура пристроил зад на ступеньку, ощутил холод и подложил в качестве сидения ногу. Уж лучше обсуждать всякую всячину, чем сжигать нервы и вертеться над ухом у Курамочи. Вжуханье разгоняло ночные звуки. Невидимые шорохи крыльев, шелест листвы, щёлканье и скрип. - Бэттери меняет людей, да? - тихо спросил Проходимец. - А? - испугался Савамура. - Да, точно. - Мы за весь матч ни разу не собачились. - За который? - По ходу, ни за один. - Вот-вот, а ты только заметил, что ль? Главный кетчер выглядел сонным, но не ложился в постель. Движения вялые, вид помятый, косматый, молчаливый. И всё же, это Миюки, у которого даже спросонку сначала работает язвительность, а потом всё остальное. Во время матчей и правду не ссорились. - Не до того было, - прокряхтел Эйдзюн. - Истязание клинапов требует мастерства и сосредоточенности. Миюки заржал, но тут же зажал себе рот ладонью и принялся хрюкать, оглядываясь на собеседника. Бита залезла ему подмышку. Лампочка освещала только вход в столовку и дверь туалета, коридоры простирались вглубь общаги-станции, пустынные и тёмные, будто давно покинутые людьми. Они уже так давно не ругались между собой, если не считать мелких перепалок по поводу номеров. Хотя, это скорее деловые прения, в которых каждая сторона отстаивала свою позицию и приводила аргументы. - Что планируешь по поводу Нори-сана? - М-м-м-м, - ответил Миюки, снова замахнувшись битой. - Что, м-м-м-м? - Продержаться. - То есть? - Думаю, было бы хорошо, если бы Нори пришлось подавать всего один круг. Противник мог бы оставить растерзание на потом, а мы такие хоб - и прощай. Но один круг протянет максимум три иннинга, а надо пять. - А слайдер? - Зайдет сбивать с толку клинапов, если Нори сможет. - Нори-сан всё сможет! - Он обычно боится клинапов. - Их все боятся. - Я где-то видел парня, который только клинапов и считает, а остальных так, громит между делом, чтоб наконец помучить рыбёшку пострашней. - И где же? - притворно спросил Эйдзюн, лыбясь от удовольствия. - Не помню. - Вот негодяй! - Возможно, это было по телику. - Старый сморчок! - А может, и сегодня вечером. Напарник весело смеялся. Сонливость и озабоченность как рукой сняло. Из-под очков зыркали наглые ехидные гляделки, никому не дающие спуску. Это Миюки, Проходимец поколения. Йокогаме завтра несдобровать! И Нори-сан с его-то помощью... верно! Никто не забирался в шкуру Савамуры и не подменял на горке его личность. Просто разве можно не стереть противника в пыль, когда Миюки требует решающую подачу? Та грозная сила, что полыхала на горке, словно клокочущий вулкан, выбрасывающий раскалённую лаву - их питчинг. - Хе-хе, - отозвался Савамура. - М? - Если ты поведёшь - он справится. - Вах, какой комплимент. - Просто наблюдение. - Но к твоему выходу мы можем потерять пару ранов. Миюки снова принялся махать битой, энергичней и резче, чем прежде. - Ты так говоришь, словно мы ни одного не набьём! - Тэцу-сану не нравится Шиндо. Сложно сказать со стороны. Но, думаю, он прав, и Шиндо не зря держат в реливерах. Нам не дали его рассмотреть. - Я лично проверил боеспособность каждого в нашем стартовом составе! - гордо заявил Ас. - Их уже не удивить сложными траекториями! - Что правда, то правда, - захихикал Миюки. - Твои подачи завтра задолбут Йокогаму. - Не "твои," а наши! - поправил его Савамура. - Ты вложил в номера ничуть не меньше, чем я! Проходимец вытаращился, нацелив пустые от бликов квадраты очков. - Чего? - недовольно проворчал Эйдзюн. Нога затекла, но садиться задницей на холодное всё же не хотелось, пришлось пересесть на другую. - Хмм. - Чего тебе не нравится?! - Ничего. - Говори, не тяни кота за яйца! - Мне всё нравится. Где-то во тьме ухали совы. Близилась полночь. Ничего себе времечко! Хорошо, что в кустах вокруг школы не водились кабаны и волки. В окружившей общагу непроглядной мгле тонуло всё, даже луна, которая в теории должна где-то быть, но её не было. Может, за тучу ушла и спряталась. Холодало. Эйдзюн, надув от обиды щёки, кутался в олимпийку. - Ляпни уже какую-то гадость, только не молчи! Бесишь! - Питчеры рассматривают подачи как свою собственность. - И что? - Свою личную. Выбирают, что им подавать. А кетчеру предлагается попытаться как-то выиграть этим игру. - Ааа, так ты... - А ты, по-видимому, выбирал подачи, которые хотелось бы мне, - перебил его Миюки. - Естественно! - фыркнул Савамура. - Я тоже победить хочу! Если ты считаешь, что такая подача будет хороша, значит, так и есть! - Хы-ы... - Да что не так?! - подпрыгнул Эйдзюн, седалищем ощущая подвох и угрозу. - Ты отвёл мне прилично места в своём питчинге, - Проходимец надвинулся, в его горящем взгляде и даже голосе сквозила неприкрытая угроза, - даже прозвище "Гадкий" перевёл на бэттери. Без бэттери как питчер ты существуешь? - Головой ударился? - взволнованно заголосил Эйдзюн. - Это тебя тот сморчок так битой огрел?! Люди добрые! Тащите МРТ! Тут один кетчер решил, что подачи работают в одну харю! Я тебе что, певец оперный?!! Миюки немедленно пал на землю и затрясся в приступе жесточайшего хохота. Если и существовало оружие, способное повергнуть его и сокрушить, то это был смех. - Пе... п-пе, - всхлипывал он, ударяя ладонью по вытоптанной тропинке. - Слыш, Миюки Казуя! - Ас требовательно указал пальцем на его сгорбленную спину. - Чтобы на завтра была разгромная стратегия, и Йокогама скупила в Токио весь корвалол! Иначе я за себя не ручаюсь!!! - Ыыы, ы-ы, - причитал кетчер, стараясь не замарать очки. - Ну и что, что я на тебя рассчитываю? А у кого тут глаза горели, как у Али-бабы, когда увидел номера в деле? - Без понятия, - фальшиво прокряхтел Проходимец, уже начавший очухиваться после внезапного удара. - Ну, тогда ничего же, если завтра поиграем без них? В повисшей тишине они переглянулись и рассмеялись, наполняя смехом весь двор между корпусами. В отсутствии свидетелей можно было признать, что им обоим до чёртиков нравится быть бэттери. А если кто не согласен... - Что за Лебединое Озеро вы тут устроили среди ночи? - раздалось над головами голосом Мияучи-сэмпая. - Подготовь Танбу с самого утра, - прозвучал с галёрки напротив голос Брательник-сана. - Они тут решили тренера разбудить. По ходу, турнир открываете уже вы. - Не надо!!! Мы уже идём спать! - заголосил Эйдзюн ещё громче.