Падение Края

      Высокое бледное существо, чем-то напоминающее человека, быстрым шагом, чуть ли не переходящим в бег, направлялось куда-то по длинному извилистому коридору из желтого камня. Высокие потолки заставляли его чувствовать себя ничтожно маленькой букашкой по сравнению с великолепием точеных стен и резных колонн, хотя сам по себе он был далеко не маленького роста. Многие, кому посчастливилось попасть внутрь замка, боялись пустоты этих гигантских коридоров, будто бы чувствуя незримую опасность, тонкой нитью тянущуюся между реальным и нереальным, таясь в каждом темном пятне коридора. Тени от факелов составляли на стенах и полу картины, которые искажало разыгравшееся от волнения воображение, превращая одну то в кривую улыбку с кучей длинных острых зубов, то другую в растекшуюся по кирпичам кровь, стекающую на пол. Возникало ощущение, словно каждый камешек в стене наблюдал за тобой. Из каждой трещинки мерещились взгляды, устремленные прямиком в душу. Жуткое место. Но громадные коридоры были не единственным, что пугало каждого, кто осмелился сюда прийти.

* * * * * *

      — Этот мир претерпел достаточно много изменений, — огласил строгий женский голос, и фигура, сидящая на краю длинного стола, легко улыбнулась присутствующим, оголяя длинные клыки, — И теперь я с гордостью могу сказать, что место, которое когда-то давно казалось всем нам таким неизведанным и опасным, наконец-то можно назвать нашим домом.       Все четверо сидящих напротив женщины фигуры закивали и загудели, обсуждая проделанную работу. План, который они собирались исполнить только к концу этого столетия, империя выполнила всего лишь за пятнадцать с половиной лет! Такое событие просто не могло остаться без внимания, все постарались на славу и выложились по полной.       — Этот день можно без зазрения совести назвать праздником, — вдруг предложил один из сидящих, поправив новенькую медицинскую повязку на глазу, — Сделаем этот день перерождением великой империи!       — Мыслишь верно, друг, мы просто обязаны выделить эту дату! Ради империи!       Девушка с короткими белыми волосами гордо выкрикнула эти слова, поднимая высоко в воздух бокал полный местного вина. Она была самой худой и высокой из четверки, а роскошные одежды и дорогие безделушки на ней просто кричали о высоком статусе. Даже остальные, будучи чуть ли не самыми важными персонами после императрицы, не осмеливались одеваться настолько ярко. Вдруг та почувствовала на себе чей-то недовольный взгляд, и повернувшись, увидела, что принадлежал он старичку в небольших позолоченных очках.       — А вам лишь бы праздник устроить, как я посмотрю, — очкастый старичок недовольно посмотрел на двух молодых членов совета и хмыкнул, скривив рот, — Нечего нам праздники устраивать. Это только отвлекает народ от главной цели! Больше будут отдыхать, сильнее расслабятся и будут меньше хотеть работать! Нельзя сейчас расслабляться! Лучшая мотивация — это кнут и сладкие мечты о заветном прянике, всегда так было и будет!       Оба новичка умерили свой пыл от слов ворчливого старика, как им казалось, самого опытного среди них в силу возраста, и попытались оправдать себя тем, что такой праздник только поднимет народный дух и те работать будут в три раза усерднее, понимая, что стараются не зря. Однако тот наотрез отказывался их слушать, продолжая ругать и спорить, и чем больше злился, тем заметнее становились до этого невидимые линии, проходящие от уголков рта и тянущиеся до самых ушей. В конце концов тот издал тихое рычание, сытый пререканиями молодежи, а еле заметные линии разомкнулись. Теперь вместо сморщенного старческого рта виднелась огромная зубастая пасть. В ответ старику, новенькие члены совета также начали открывать свои пасти, разжигая пламя ссоры.       И лишь один из шестерки, самый мощный, в тяжелой черной броне, покрытой множеством глубоких царапин, и скрывающей большую часть его тела, нахмурился. Выглядел он устрашающе, был неестественно огромный для существ своего вида, весь в шрамах, как опытный воин, повидавший многое. Мужчина молчал до этого момента, только хмуро осматривал спорящих пристальным взглядом зеленых глаз. Внезапно броня зашуршала и загремела и обе его громадные руки приземлились на стол, да с такой силой, что все трое сразу же замолчали, уставившись на него округлившимися от испуга глазами.       Из брони послышался голос, который пробирал до костей своим холодом и таящейся в его тоне злобой. Казалось бы, вот-вот и эта злость разгорится ярким пламенем гнева, сжигая все вокруг.       — Как вы, кучка идиотов, смеете спорить прямо под носом у её величества? — процедил сквозь зубы мужчина и нахмурился сильнее, переводя взгляд, с одного собеседника на другого, — Не вам решать, делать этот день праздником, или не делать. Ваша обязанность – предложить, а решать будет уже императрица       Женщина на противоположном конце стола, что грозно согнулась, прожигая взглядом четверку, кивнула мужчине, благодаря его. Она прикрыла глаза, сделав небольшую паузу для успокоения. Казалось, что в этой угнетающей тишине зала можно услышать даже чужое сердцебиение. У всех троих затряслись руки. Женщина не спеша поднялась со своего места и теперь стало ещё заметнее, та была чуть ли не в два, а то и три раза выше всех присутствующих. Одна её лапа, иначе не назвать, была больше головы того огромного воина, который на её фоне казался совсем миниатюрным. Её строгий взгляд окинул провинившихся и остановился на старичке в очках, от чего тот нервно сглотнул, и весь сжался от ужаса.       — Я понимаю, что вы уже не в том возрасте, дорогой Сальмад, и нервы сдают временами... — она всего в пару шагов оказалась рядом со стариком и взяла со стола его бокал вина, — Но вы не в праве осуждать своих сослуживцев. В конце концов, вы не должны так позорить и их, и себя при мне... Вы ведь не хотите, чтобы вам пришлось искать замену?       Бокал вина внезапно треснул, то ли от того, как его сжала пальцами женщина, то ли от напряжения в воздухе, и темное вино капнуло на пол, а старичок тут же нервно закивал, еле слышно моля о прощении.       Женщина расплылась в улыбке, видя страх в помутневших от старости глазах. Ей приносило удовольствие то, как всего одно её слово могло менять людей на глазах, заставляло уверенность сползать с лица, сменяя на ужас. Настоящая магия, не иначе.       — Хорошо. На этот раз я закрою на это глаза, — она шагнула к окну за свой спиной и взглянула в черное небо, усеянное звездами, — Этот день запомнится всем не как перерождение старой империи. Нет, нет, она была слабой и хрупкой, ненадежной и жалкой. У того подобия некогда великой страны не было будущего. Не удивительно, что в конце концов она разрушила себя сама, и что бы кто не говорил, её конец был ожидаем. С этого дня рождается новая империя! На пепелище старого королевства возвысится великая Империя Края!       Женщина подняла треснувший бокал, и вся четверка воскликнула, повторяя за ней последние слова.       — Да здравствует Империя Края! Великая и могущественная!       — Да здравствует императрица Джин!       — За империю!       Но не успели они опустить бокалы и глотнуть напитки в честь рождения новой империи, как в зал ворвался взволнованный паренек с какой-то помятой бумагой в руках и моментально упал на колени.       — П-п-приношу свои глубочайшие извинения, в-ваше высочество! — дрожащим голосом воскликнул тот, и не смея встать с пола без разрешения, протянул к ногам императрицы сверток, — Вам срочное послание от главнокомандующего первой группы альфа-разведчиков! Он п-просил передать, что это очень срочные новости...       Императрица нахмурилась. Она подошла к посланнику и небрежно вырвала у него из рук сверток, не ожидая увидеть в нем чего-то настолько важного, чтобы прерывать совет. Но чем ниже скользили по тексту её глаза, тем радостнее блестели в них странные искорки. Когда глаза её остановились, императрица кинула послание обратно в руки пареньку, жестом указав, чтобы тот убирался отсюда немедленно, а сама повернулась к шестерке, ухмыляясь совсем не по-доброму.       — Помните, как совсем недавно мы обсуждали вопрос о том, куда же двигаться дальше, господа? — женщина улыбнулась шире, смотря на взволнованные лица присутствующих, — Теперь у нас появилась новая цель. Верхний мир.