Калейдоскоп

Ричард уже знал, что сделает, когда взял у эра Августа проклятущее кольцо. Вычурное, оно слепило кровью отравленного камня — Ричард слышал шепот рубина, вставленного в это кольцо невесть когда. «Еще одна жертва во славу хозяина», — шипел тот в предвкушении. Ричарда как холодной водой окатило. Эр Август еще почти полчаса распинался о тяжкой ноше Людей Чести, но Ричард впервые, пожалуй, осознанно пропускал мимо ушей. Он напряженно думал. И выводы получались…невеселыми. Мягко говоря. «Вы отморозили мозги в своем Надоре, юноша», — слышал как наяву Ричард голос своего эра. И, пожалуй, он был прав. Отморозил, потерял во время длительных постов, пропил с микстурами матушки, которыми она стала пичкать его еще за несколько лет до Лаик. «Приплыли вы, герцог Окделл», — собственная мысль оказалась невеселой. Осознать, что его использовали все друзья семьи, во главе с собственной матерью оказалось неприятным. А ведь шептали камни, предупреждали, но Ричард от них отмахивался. Рокэ Алва отродье Леворукого. А Люди Чести сплошь в белом, благородны и возвышенны. Камням Надора не было дела до людских интриг. Они честно говорили с ним, единственным, способным их слышать. Молодец, Ричард. Попал, как…как… Сравнения подходящего не подбиралось. Был бы тут его эр, он бы подобрал подходящие слова. Впрочем, перед Рокэ Алва эр Август тут бы не распинался, с трудом скрывая хищное предвкушение. И как Ричард этого раньше-то не замечал? И теперь, чтобы сохранить свою честь, оставалось только одно. Травить своего эра, единственного, кто отнесся к нему, пусть и с иронией, но по-человечески, Ричард не собирался. Он давал клятву служить. Про убийство своего эра там речи не было. Вырвался от эра Августа Ричард спустя некоторое время. По дороге он заскочил купить небольшую бутылку вина — не хотелось приводить в негодность запасы своего эра. Дальше было легко. Ричард поздоровался с Хуаном, отказался от еды, сославшись что успел перехватить по дороге. Эр, к счастью, отсутствовал. Ричард вскрыл бутылку уже в комнате. Туда отправилось содержимое кольца. Даже запаха не было, Ричард принюхался первым делом. Что за яд эр Август не сказал. Но ему и не хотелось знать. Ричард написал несколько коротких писем. Два — матушке и Айрис, им только пару слов, сообщая, что иначе поступить не мог. А еще от души попросил матушку поменьше участвовать в интригах и заняться жителями Надора. При отце они жили иначе. Арно Ричард написал правду. Он был одним из немногочисленных друзей нодорского герцога и заслуживал узнать о падении друга. Так же, как, впрочем, и эр. Впрочем, ему Ричард писал, уже осушив первый бокал из бутылки. Поморщился, вино не шло ни в какое с кэнналийским. Но Ричард иного сейчас и не заслуживал. Второй бокал пошел еще легче. И когда перед глазами возник туман, Ричард как раз дописывал письмо. Хотелось много чего сказать, но не получалось. Руки дрожали. Ричард потянулся к бутылке и выронил ее на пол. Было обидно, он не успел допить ядовитый презент до конца. «Как оно, интересно, уходить в Закат с чистой совестью?» — вяло думал Ричард, толком не соображая, что выводил. В конце концов, он тут умирал и стесняться того, что он испытывал к собственному эру было почти смешно. Но стоило представить усмешку Рокэ, как рука сама останавливалась, не желая писать то, что лежало на душе. Яд действовал сравнительно медленно. Ричард прислушивался к себе, отмечая, что встать он уже точно не в состоянии. Он прикрыл глаза, от всей души надеясь, что его Первого Маршала задержат во дворце. Ричард не сомневался, что сделал все правильно.