Калейдоскоп

До Олларии они добрались спустя неделю. Дику, впрочем, было все равно, где у них будет следующая остановка. И дело было не только в спине. За эту неделю с ним то и дело пытался поговорить граф Лэкдеми. Дик никак не реагировал на эти попытки, вынужденно терпел, с сожалением понимая, что самостоятельно на спину нанести мазь не сможет. А брат его опекуна решил, что не стоит поручать подобное дело никому из служащих того постоялого двора, где они остановились. Дик не понимал, что именно от него хотят Савиньяки. Ближайшие годы ему все равно жить если не под их неусыпным присмотром, то, как минимум, под контролем. И для чего затевать разговоры ни о чем, когда было понятно — он обуза, с которой им предстояло иметь дело годы. «При условии, если я не попытаюсь сделать что-то неподходящее с их точки зрения», — Дик привычно прокручивал в голове подобные мысли. Лежать в экипаже, конечно, было больно, но все же чуть меньше, чем с самого начала путешествия. Иногда Дику хотелось спросить, куда именно они движутся. Нет, он понимал, что куда-то в поместье, но где и в какой стороне оно располагалось? Дик не особо интересовался родом Савиньяков до этого момента и порой было любопытно, насколько далеко оно от Надора. Усилием воли он сдерживался, решат еще, что хочет сбежать. Мысль была соблазнительной, но покрутив ее в голове, Дик с сожалением вынужден был от нее отказаться. И не так уж уже было страшно оказаться застреленным или заколотым.Все дело в том, что из экипажа Дик даже примерно не мог запомнить дорогу. В окно смотреть сил не было. Дорога превратилась в одну длинную сплошную полосу, которую самостоятельно в своем нынешнем возрасте он не одолеет. «Хотя, может лучше будет погибнуть вот так, при побеге?» — эта мысль пока не желала покидать голову Дика уже на протяжении нескольких дней. Впрочем, пока он и сам не знал, что решит — до цели было далеко. В столицу они въехали в удивительно пасмурный день. Дождь хлестал по крыше экипажа, всадники тихими словами поминали погоду, но никто из тех же Савиньяков, не говоря уже об их бойцах, в экипаж не совался. «Кому охота ехать с сыном мятежника и слабаком, не способным выдержать верховую езду», — мысль была неприятной, но Дик намеренно цеплялся за нее. Она давала силы не провалиться в усталое равнодушие, а пытаться хоть как-то отражать попытки Савиньяков на ненужные никому разговоры. Он не такой уж ребенок, все прекрасно понимал. Кажется, в столице они планировали задержаться на несколько дней, прежде чем двинуться дальше. Подробностей, впрочем, Дик не знал. Это было исключительно их решением, от него тут все равно ничего не зависело. Дик позволил себе прикрыть глаза. С болью он стерпелся, тем более, что хотя бы удары хлыста стали напоминать о себе слабее, мазь, кажется оказала необходимое действие. Шум, который раздавался со всех сторон, Дика чуть удивил, но не настолько, чтобы перебираться к окну экипажа. У людей были свои дела, чтобы в такую погоду покидать дома. И они тоже подъехали. Дик заставил себя сесть ровно за несколько секунд до того, как открылась дверь и внутрь заглянула голова старшего младшего Савиньяка. Именно Эмиль обычно приходил, чтобы сообщить что-то или попытаться разговорить, хотя должен же был понять бесплодность этих попыток. Опекун уже все осознал и обращался к Дику исключительно по делу, что случалось, впрочем, достаточно редко. — Идем, познакомим тебя кое с кем. Он, заодно тебе и спину нормально посмотрит, — Эмиль Савиньяк не скрывал предвкушения от встречи. — Нам тут все равно несколько дней предстоит пробыть, пока Ли с делами разберется. Дик выбрался из экипажа, не сказав ни слова. Вот только недоброе предчувствие становилось все сильнее. Куда именно его привели? Если это правда тот, о ком он думал… Дик сглотнул подступивший к горлу ком. Герцог Алва убил его отца. И матушка говорила о нем такое, что Дика трясло от одной мысли, что в будущем придется встретиться, чтобы отомстить. Вот только оно наступило гораздо раньше, чем Дик думал. Ужас сдавил горло, сердце забилось в груди подстреленным зверьком. Его затрясло от осознания, что это все не сон, что действительно придется идти внутрь несомненно роскошного особняка. Экипаж отъехал, кажется, в сторону конюшни или куда-то еще, Дик не вглядывался. Он застыл столбом, с нескрываемым ужасом глядя на вход. — Прошу внутрь, герцог. Вас там не съедят, — раздраженный голос опекуна Дик слышал, как сквозь вату. Герцог Алва. Кэнналийский Ворон. Убийца отца. Дик зажмурился, не рассчитывая особо не на что. Он не хотел туда, кого, это впрочем интересовало? Не шевельнется сам, его потащат принудительно. Именно в этот момент на плечо легла тяжелая рука. Кажется, терпение опекуна закончилось. «Не хочу!» — мысленно вскрикнул Дик, зажмурившись еще плотнее, борясь с непрошеными слезами. Он не думал, что может так бояться, стыдился этого, но ничего не мог поделать. Дик сдавленно шмыгнул носом, изо всех сил мечтая хоть куда-нибудь провалиться. Именно в этот момент земля содрогнулась. Часть Олларии тряхнуло, по нескольким ближайшим улочкам зазмеились трещины разной длины и глубины. А часть двора возле особняка на улице Мимоз резко рухнула вниз, увлекая за собой Дика и не успевшего как-то отреагировать Лионеля. Падали они недолго, ровно до старого заброшенного подземного хода. Дик не удержавшись на ногах, рухнул на колени, Лионель зашипел от невольной боли, неудачно приземлившись — устоять после такого не представлялось возможным. — Ричард, какого ызарга? — рявкнул старший старший Савиньяк, не заботясь о приличиях. Этот малолетний разрушитель устроил переполох, еще не успев покинуть столицу. Дик не слышал Лионеля. Он дрожал, беззвучно шептал что-то, сжимаясь в комок. Слез не было, вместо них в провал взметнулись камни, заставляя спешивших к ним на помощь кэналлийцев шарахнуться, чтобы не попасть под удар. Лионель едва успел уйти в сторону, когда все эти глыбы рухнули вниз, практически на голову. Ричарда, понятное дело, не зацепили, а вот у него были все шансы не пережить подобный всплеск непонятных эмоций мальчишки. «Росио, чтоб тебя с твоими идеями», — злиться, впрочем было некогда. Лионель скривился, глядя как вздрагивает сжавшийся в комок мальчишка. Такими темпами скоро весь город будет ходить ходуном. Надо было срочно прекращать это безобразие. Ушиб или скорее всего, вывих не помешал Лионелю рвануться к воспитаннику. Требовалось действовать осторожно, не переборщить. Но в данном случае, лучше головная боль у одного конкретного герцога, чем лежащая в руинах столица. Короткий удар Дик успел ощутить, прежде чем провалиться в темноту. Лионель выдохнул сквозь стиснутые зубы. Дыра во дворе получилась знатной, он пока не представлял, как ее Росио собрался заделывать. Выскочивший из особняка Эмиль выглядел порядком растерянным. — Ищи веревку, — бросил Лионель брату, взваливая на плечо бесчувственного Повелителя Скал. — Не до ночи нам здесь сидеть. Где Росио? — Во дворце, общается с кардиналом, — откликнулся брат. — Ждите, сейчас найду что-нибудь. Лионель нервно фыркнул, в том, что им помогут, он не сомневался. Но от мальчишки он такого не ожидал. Пять лет, до Лаик его братишка с матушкой будут жить как на пороховой бочке. Это Лионелю не нравилось совсем, предстояло что-то думать по этому поводу. Но для начала — выбраться отсюда.