Калейдоскоп

Дик шел в густом темном лесу. Он и сам не помнил, как сюда попал, но местность откровенно нервировала — высокие толстые стволы деревьев закрывали небо, мешали проходить где-либо еще, кроме тонкой тропинки, которая вела куда-то. Точнее Дик сказать не мог, впереди и позади него были деревья. Иногда Дик пытался останавливаться и тут лес словно оживал. Ветер трепал невидимые верхушки деревьев, шорохи накрывали со всех сторон, заставляя вздрагивать и двигаться дальше. Пока Дик шел, лес казался совершенно обычным. Вот только по спине юного герцога бежали мурашки, хотелось выбраться отсюда как можно скорее, вернуться в то место, где он ложился спать. А оно точно было, только Дик сейчас никак не мог на нем сосредоточиться. От холода было не по себе. Да и деревья, кажется, становились все выше и толще — таких он не помнил даже в родном Надоре. И все время казалось, что на него смотрят, но как Дик не вглядывался, никого заметить не мог. «Куда мне нужно? Почему я не могу даже свернуть в сторону?» — Дик крутил головой, рассматривая мощные стволы. Его не покидало ощущение тяжелого пронзительного взгляда, вот только все попытки поймать его обладателя заканчивались провалом. В этом странном лесу было холодно, тихо и страшно. Дик не понимал, где он в принципе находится, все попытки себя ущипнуть оказывались неудачными, руки не дотягивались до чувствительных частей тела почему-то. Казалось, что еще немного — он затеряется в бесконечной темноте и стылом одиночестве. Дик тихонько шмыгнул носом, понимая, что и на слезы нет сил. Не говоря уже о крике. Не проходило ощущение, что еще немного и больше ничего не будет — ни леса, ни его самого…а кто придет на смену, будет совсем другой. И от этого странного понимания становилось совсем не по себе. «Когда дорога кажется темна, вспоминай, что шел всегда не один, а с близкими», — чей-то голос где-то далеко заставил Дика продолжить движение. Раздавался он эхом и словно с края пропасти, но прозвучал очень вовремя. Дик пробирался сквозь неизвестность, понятия не имея, что заскучавший Арно в их комнате решил почитать книгу, чтобы быстрее восстанавливался. Та попалась сложная, скучная и далекая от предпочтений юного Савиньяка, но поскольку Дик спал, вцепившись в него, пойти сменить не было никакой возможности. «Детские страхи не более чем домыслы богатого воображения. Вот только если оно когда-нибудь вырвется наружу, взрослые будут очень обескуражены», — Дик слушал странные обрывки непонятного текста и ему становилось легче. Казалось, даже тропа сквозь лес расширилась. Вот только сейчас он задался вопросом, а куда собственно, надо идти? И почему надо точно покинуть этот лес? В то, что его ждут где-то, Дик искренне верил. Но как он тогда здесь то оказался? «Сны самое уязвимое место любого человека. И Повелители не исключение», — а вот это шипение стало для Дика полнейшей неожиданностью. Тьма словно набралась где-то сил. Деревья опасно качнулись, где-то, за спиной Дика, с характерным хрустом сломался ствол. Оборачиваться он не стал, чувствуя, что надо срочно ускорять шаг. Осталось недалеко. «Дружба и любовь — вещи, которые человек выбирает сам…ничего менее напыщенного написать не могли», — Дик услышал искреннее негодование в голосе и невольно улыбнулся. Да, фраза была из тех, которые любили говорить взрослые. Сам он из нее ни кошки не понял. О, наконец, появился просвет. Дик буквально вывалился на полянку. Тропа тут же сомкнулась, не оставив после себя ничего. Теперь лес, кажется стал повсюду. «И ты сломаешься!» — зашипело со всех сторон. Дик вздрогнул и тут же нахмурился. Он тут же вспомнил лица эра Рудольфа и эреа Арлетта, эра Эмиля и Арно, который, кажется, был совсем не против если он будет жить с ними. Они все показали Дику, что бывает иначе, не так, как в Надоре, когда от пристального взгляда слуг и герцогини становилось не по себе, а с Айрис приходилось шептаться в укромном уголке, им почему-то старались внушить если не неприязнь, то, как минимум, отстраненность. Да, часто бывало так, что Дик Айрис не понимал, но так не все близкие люди могут похвастаться подобным. «Рано или поздно, но ты сломаешься. Как и остальные!» — от нового шипения Дик передернул плечами. Ему резко стало зябко. — Нет! Этого не будет, не дождетесь! — Дик не слышал собственного крика, во сне слова срывались с губ беззвучным шепотом. А вот в поместье Сэ Арно, вяло листавший книгу высказываний знаменитых людей, подскочил от неожиданности — мирно спящий Дик начал метаться, да еще и кричать. Первым порывом Арно было схватить Дика и крепко прижать к себе. Так братья делали с ним маленьким, когда кошмары проникали в сны. Они же осторожно тормошили, Дика же Арно встряхнул не совсем уж деликатно, очень уж беспокоил его тот факт, что тот дрожал, как осенний лист, перед тем, как сорваться с ветки. — Дик! Слышишь меня? — Арно еще раз встряхнул нового друга, не торопясь звать на подмогу Эмиля. Пусть тому снилось что-то нехорошее, это был лишь сон и с ним можно было бороться, в этом юный Савиньяк был твердо уверен. Арно совсем не хотел причинять Дику боли, но он вдруг вспомнил, как когда-то Лионель делал так же с Эмилем, который никак не хотел просыпаться. Всего и надо было, что резко ущипнуть, к примеру, за руку, продолжая при этом обнимать. Сейчас Арно чувствовал, что это было важно. Дик дернулся от осторожного щипка, Арно сомневаясь, сделал это далеко не так резко, как возможно, надо было. Не прошло и пары минут, как Дик дернулся, чудом не сбросив с кровати себя и Арно. Получалась в какой-то степени неловкая картина, вместо того, чтобы обнимать, Арно нависал, вжимая Дика в кровать. Но тот, похоже, не чувствовал неправильности, во взгляде Дика Арно отчетливо прочитал облегчение. — Все в порядке? — деловито уточнил Арно, осторожно отпуская Дика и садясь на кровати. — Д-да, вроде бы, — передернул плечами Дик, тоже садясь и отчаянно принявшись тереть лицо руками. — Кошмар…темный лес, дорога в никуда и чей-то голос с уверениями, что я непременно сломаюсь. Липкий неправильный сон все еще вызывал дрожь. Там все казалось почти реальным, дыхание в спину чужой непонятной сущности вызывало желание срочно спрятаться в самое безопасное место, например, под кровать или в шкаф. Останавливало Дика только то, что он Повелитель, а они не прячутся никуда, особенно от обыкновенный кошмаров. Вот только слезы сами подступили к глазам. Дик неприлично шмыгнул носом и вздохнул с нескрываемым облегчением, когда его утянули в объятия. Арно обнимал так же искренне, как его брат и так же мягко гладил по спине, заставляя верить, что все наладится. — Это сон, он закончился, Дикон, — уговаривал Арно, понимающе гладя друга, теперь-то совершенно точно — считай Дик его посторонним, не плакал бы на плече, по спине. — Ты в безопасности. Дик снова и снова постыдно шмыгал носом, не в силах справиться со слезами, руками непроизвольно цеплялся за сверстника, каким-то чудом еще их не опрокинув. Страшная темная тропа казалась чужеродной, но где-то в глубине души Дик чувствовал, она не придет, в ближайшее время — точно. Собственный стук зубов потихоньку стихал. Дик не вздрогнул, когда заглянувший в комнату Эмиль, оценил обстановку, заглянул к себе, прихватил плед, в который и завернул обоих, после чего сдвинул к стене и притянул обоих к себе, не делая различий между ними. Чего-то подобного они ожидали, поэтому Эмиль и появился здесь, оставив матушку с эром Рудольфом обдумывать и составлять письмо супрему Придду и потом уже Мирабелле Окделл. Последнюю матушка всерьез намеревалась проклясть, Эмиль попытался было заикнуться, что может, не надо, все-таки, может все еще не так очевидно и получил такой взгляд, что счел за благо умолкнуть и рванул проверять Арно с Диком. Как оказалось, он пришел очень вовремя. Странный звук оборвавшейся нити заставил Эмиля нахмуриться и крепче прижать к себе Дика с Арно. Отчетливо запахло чем-то резким, словно после грозы. Старший младший Савиньяк покачал головой, напряженно осматриваясь, но никакой явной угрозы так и не проявилось. — Простите, граф Штанцлер, — далеко отсюда, в Олларии, серый неприметный человек устало откинулся на спинку дивана. — Герцог Окделл вырвался, нашелся все-таки кто-то, кто звал и не отпустил Повелителя Скал. Ему теперь не подселить никого в душу. — Удивительно, самый слабый и бесполезный из всех них, преподнес сюрприз, — кансильер Талига раздраженно поморщился. — Что же, у нас осталось еще трое. Пробуйте дальше. Если же не выйдет, начнем продумывать более стандартные действия. Собеседник молча склонил голову и прикрыл глаза. Рокэ Алва, Роберу Эпине и Вальтеру Придду и его наследникам предстояла непростая ночь.