Калейдоскоп

Дик изо всех сил старался не ежиться. Пусть он и был морально подготовлен и мэтром Инголсом, и братьями, и герцогом Алвой, но все же внутри где-то в области солнечного сплетения замер большой ледяной шар. Все время до суда, они обсуждали возможные действия графа Штанцлера. Порой несколько раз проговаривали одно и то же, но иного решения супрема не видели. Граф не должен был выиграть дело в принципе, если только не произойдет что-то совсем уж невероятное. Все было проговорено, но страха меньше не становилось. Дик, впрочем, старался в этом не признаваться, стыдно. Добирались они до здания суда верхом, в сопровождении кэналлийцев Рокэ Алвы. На их группу поглядывали с любопытством, выдвинулись они довольно рано, и людей на улицах было сравнительно немного. — Слухи, так или иначе, пойдут, — Эмиль выглядел абсолютно невозмутимым. Дик искренне им сейчас восхищался, он с трудом умудрялся держать поводья выданной лошади, спокойной и обученной. Видимо только благодаря этому, она шла точно в шаг с конем Эмиля, а не благодаря самому Дику, у которого тряслись руки. Он старался не волноваться, но у него это сделать не получалось. Особенно с учетом того, что пришлось влезать в родовые цвета. Об одежде тоже позаботился герцог Алва. Дик бы предпочел неприметное черное или даже траурное серое, но никак не родовые цвета. И дело было не в нелюбви к багряному и золотому, а в том, что он невольно выделялся в таком виде. Эмиль и Лионель в ало-черном не походили на своего рода факел, в отличие от него. — Как вернемся, сразу переоденемся, — подбодрил Дика Эмиль, который видел, как невольно дергался младший, изо всех сил стараясь не теребить рукава или ворот колета. Дик смог только уныло кивнуть в ответ. Никто из них не знал, сколько продлится заседание, поэтому постарались позавтракать. Вот только еда дружно не лезла в горло даже старшим, что уж говорить о самом Дике. В результате, они ограничились все-таки минимумом, прежде чем выехать к цели. Первое, что бросалось в глаза при подъезде к зданию, было неожиданно большое количество экипажей. Какие-то были с гербами и относительно легко определялись, какие-то стояли без, говоря о том, что их, вероятнее всего, наняли. И теперь они ждали заказчиков, не сильно вдаваясь в подробности того, что здесь происходило. — И не поленились встать, чтобы прибыть сюда, — пробормотал Лионель себе под нос, отметив несколько гербов. Их обладатели не отличались любовью к ранним подъемам, но сейчас явно не смогли удержаться и изменили собственным привычкам. Процесс, судя по всему, намечался открытым, что не сильно устраивало Алву и Савиньяков. Вот только супрем им не так давно сообщил, что с этим уже ничего нельзя сделать — Штанцлер умудрился провернуть все так, что некоторые места смогли купить и мещане, за немалое количество таллов. Вальтеру доложили об этом в последний момент и искренне удивились его гневу. С точки зрения работников суда ничего предосудительного не происходило, на некоторые дела и прежде продавались билеты, которые шли в общую казну, то бишь делились между собой. Вальтер еще мог не реагировать, когда речь шла о мошенничестве, изменах или других бытовых делах мещан и даже мелкопоместных дворян, но здесь и сейчас-то речь шла о высшей аристократии. И даже если разогнать сразу всех служащих, дело уже было сделано — выставлять купивших места можно только разве что с помощью армии, что приведет к волнениям и, как минимум, разговорам. — Сохраняем самообладание, дело не должно тянуться слишком долго, — Рокэ хмурился. Пусть они и знали, что примерно будет, но количество зрителей смогло неприятно удивить старших. Дик же и вовсе смотрел на экипажи с легкой паникой. Сглотнув подступивший к горлу ком, он смог спуститься с лошади самостоятельно. Их сразу же забрали, уводя куда-то в сторону, конюшня, похоже располагалась чуть в стороне. Никого из них не удивило, что находиться предстояло в центре зала. Место для триумвирата находилось значительно выше, приходилось задирать голову. На лице Вальтера Придда ничего прочитать было невозможно. Для него это было очередное дело, пусть непростое, с явным оттенком сплетен и слухов, но оно мало чем отличалось от других. Разве что статусом участников. Кардинал тоже выглядел невозмутимым, как, собственно, и сам Штанцлер. Он, на правах третьего лица, все еще оставался в триумвирате. А его интересы представлял племянник. Ансельм Штанцлер выглядел невозмутимым в родовых цветах. В руках он держал тонкую папку. От количества людей, находящихся в зале, Дик вздрогнул. Для него было непривычно видеть «ызаргов», как называл их герцог Алва. И шепотки зазвучали сразу же, едва они прошли на свое место, где их ждал мэтр Инголс. К некоторому облегчению Рокэ Алва и обоих Савиньяков, на суде отсутствовала королевская семья. Им-то было все равно, а вот Дику они добавили бы дополнительный повод к волнению. Но и без них хватало любопытных. Манрики почти всем семейством выделялись не только родовыми цветами, но и яркими шевелюрами. Колиньяры, разумеется, никуда не делись, но из всего семейства сейчас присутствовали только сам обер прокурор с супругой. Рокслеи с любопытством смотрели на Дика, словно видели его впервые. Ги Ариго обосновался на одном из лучших мест, лениво щурясь, вставать так рано ему все-таки было непривычно. Его брат сидел рядом и откровенно клевал носом. — Напоминаю, господа, — тихонько кашлянул мэтр, привлекая к себе внимание. — Сохраняем самообладание и не реагируем на откровенные провокации. А они точно будут. Понимающе кивнули все. Дик благодарно моргнул, Эмиль и Лионель расположились чуть позади него, прикрывая от выкриков в спину. Рокэ Алва напротив, выдвинулся чуть вперед, почти на одной линии оказавшись с мэтром Инголсом. — Все будет хорошо. Спокойно, Дик, — Эмиль еще и положил ладонь Дику на плечо, чуть сжимая, он прекрасно понимал, как сильно тому нужна была поддержка. Шепотки за спинами усилились, но Дик старательно не вслушивался в них. Ничего хорошего точно не скажут, это было понятно, так что не стоило тратить нервы. В отличие от него, Лионель все внимательно слушал и запоминал, так, на будущее. Пусть пока ничего особенного и не говорили, для большинства присутствующих происходящее было лишь развлечением, любопытным, но не более того. — Все участники на месте, — Вальтер Придд говорил негромко, но весь зал моментально притих. — Не вижу смысла ждать. Начинаем процесс. Дик позволил себе негромко выдохнуть. Страх чуть отступил, по большей части вызванный неизвестностью и ожиданием. Сейчас же, когда все начиналось, становилось чуть попроще. Хотя любопытных взглядов, кажется, становилось, все больше. — Граф Савиньяк намерен взять под свою опеку несовершеннолетнего герцога Окделла на правах единственного ближайшего совершеннолетнего родственника, — когда Вальтер Придд заговорил, объявляя о сути дела, весь зал, кажется, стал дышать через раз. — Его право оспаривает представитель графа Штанцлера. Кардинал с легким любопытством взглянул на четверку. Граф Штанцлер кивком подтвердил, что все обстоит именно так, как только что сказал супрем. Он бросил внимательный взгляд на Эмиля, но тот только приобнял Дика, чуть притянув к себе, оберегая, но вспыхивать не собирался. Во всяком случае, пока. — Уважаемый супрем, родственные связи возможно подтвердить при помощи ваших способностей, — напомнил о себе мэтр Инголс. — Позвольте уточнить, какие же доводы приводит граф, чтобы не отдать юного герцога под такую опеку? Родственная всегда имеет преимущество перед иными видами. — Именно это сейчас и сделаем. После подтверждения — послушаем представителя графа, — Вальтер коротко кивнул Савиньякам и Дику. Те сделали несколько шагов, подходя практически вплотную к трибуне. Зрители затаили дыхание, когда некоторое количество крови с рук Лионеля и Дика в прямом смысле слова зависло в воздухе. Они отступили чуть назад, позволяя супрему развернуть родовые «линии». Смотрелось это для многих непривычно и необычно, но сомнений не было ни у кого из присутствующих. Вальтер Придд был Повелителем Волн и в подобных вопросах разбирался лучше всего. — Родственная линия подтверждена. Граф Савиньяк является старшим братом герцога Окделла по отцовской линии. Рожден Ричард Окделл от двух отцов, что зафиксировано здесь, — Вальтер Придд вынес вердикт со знанием дела. — Особенности любого из рода Повелителей — приводить в мир наследника, — добавил он, уловив шокированные шепотки. Зал вовсю обсуждал услышанное. Мало кто постеснялся самого Дика, рассуждая, отличается ли нынешний герцог Окделл от обычных детей, раз явился на свет столь нестандартным образом. — Герцог Окделл является законным представителем своего рода, — чуть повысил голос Вальтер и шепотки тут же затихли. — Это не обсуждается. Но до совершеннолетия ему необходим опекун. Герцогиня Окделл и граф Лорак заочно признаны несостоятельными. На правах родственника, на опекунство претендует граф Савиньяк. Яркие родовые «линии» погасли, больше они были ни к чему. В любой момент герцог Придд мог вывесить их снова. Но сейчас это пока не требовалось. — Сейчас мы услышим представителя графа Штанцлера. Какие аргументы против родственной опеки есть у него, — герцог Придд перевел взгляд на племянника кансильера, который все это время никак себя не проявлял. Зал и тот реагировал активнее. Эмиль тут же притянул к себе Дика, обнимая его. Чутье подсказывало старшему младшему Савиньяку, что то, что они сейчас услышат, будет, мягко говоря, неприятным. — Герцог Окделл не может быть отдан под родственную опеку из-за опасности своей персоны. Как и другие Повелители, он обладает определенными родовыми способностями, которые может использовать в любой момент. Его душевное состояние нестабильно, ему требуется полный контроль и особого рода кандалы. Быть полноценным герцогом юноша не может, ему надлежит весь остаток жизни провести под надежным присмотром, иначе мы рискуем, как минимум, колоссальными разрушениями, — племянник Штанцлера, пусть и говорил на талиг с некоторым акцентом, но делал это вполне уверенно и невозмутимо.