Калейдоскоп

Эгмонт с трудом разлепил глаза. Ощущение было такое, словно его пожевали и выплюнули. Поморщившись, он коснулся рукой живота, но тот находился все еще на своем месте. Стало быть, самочувствие было вызвано не этим. А еще он пытался понять, откуда в комнате дворца взялся вдруг синий полог. Да и лежал он на диване, сейчас же под ним точно была кровать, еще и мягкая, к тому же. Даже сесть, вероятно, будет сложно. Кажется, он кого-то напугал достаточно, чтобы его перенесли именно в комнату с кроватью. Вспомнить бы еще, что там было после завершения Совета. «Гаифский посол», — наконец, шевельнулась в голове нужная мысль. Герцог Окделл непроизвольно скривился, ощущение было, словно он с разбегу наступил на змею, которая в обычном состоянии могла быть очень ядовитой. «Нашел, о чем думать», — едва не фыркнул Эгмонт, довольный уже тем, что в голове начинало проясняться. Он точно перебаламутил Рудольфа Катершванца, который должен был вернуть его в Надор. Во-первых, все еще было непонятно, где он все же находился и сколько времени прошло. Во-вторых, если это все-таки не дворец, то как он сюда попал? Последнее, что Эгмонт помнил, как опирался о колонну, слушал, кажется уже бывших фрейлин, изо всех сил стараясь не уснуть. Получилось у него, прямо скажем, не очень. И куда делся гаифский посол, Эгмонт тоже не понимал. Как и для чего вообще тому был нужен весь этот спектакль с явным применением родовых сил. Эгмонт с гаифцами не пересекался, но после сегодняшнего был бы очень рад исправить это недоразумение. На поле боя ему определенно будет, что продемонстрировать. И вот уж Повелитель Скал не собирался действовать исподтишка. «Пожалуй, я бы не отказался сходить на войну. Только после того, как третий Окделл-Савиньяк соизволит появиться на свет», — подумал Эгмонт, пытаясь устроиться поудобнее. Хотелось расположиться хотя бы боком, но сделать этого не получалось. «Арно посмеется, скажет, на меня воинственность напала… А я не у Алва случайно?» — Эгмонт внимательно всмотрелся в полог, отмечая не только роскошь, но и насыщенность цвета. Обдумать свою мысль и попытаться подтвердить ее общением с камнями герцогу Окделлу не дали вошедший в комнату кэналлийский лекарь и следующий за ним Лионель Савиньяк. Выглядел последний довольно помято. Впрочем, увидев взгляд своего бывшего эра, он тут же улыбнулся. «Вопросов не избежать», — перевел Эгмонт выражение лица Лионеля и тихо фыркнул. Ну, когда-то все-таки предстояло рассказать им с Эмилем правду, а они и так затянули практически на двенадцать лет. И не хотели так долго, но временное решение оказалось неожиданно постоянным. Теперь настало время это исправить. — Я говорил, дор Лио, что герцог должен вот-вот очнуться, — кэналлиец внимательно посмотрел на Эгмонта, и тому очень захотелось провалиться куда-нибудь под кровать. Разумеется, это у него не вышло, а бывший оруженосец только сверкал глазами. — Да, просто зная герцога Окделла, с него бы сталось преподнести нам всем какой-нибудь неприятный сюрприз, — Лионель намеренно отошел к ногам, но так, чтобы не пропасть из поля зрения Эгмонта. — И я надеюсь с ним немного пообщаться, сразу после осмотра. Лекарь кивнул, а Эгмонт с трудом спрятал улыбку. От Ли ему было не сбежать, даже в самом начале его службы. А уж теперь капитан королевской стражи и вовсе не слезет с бывшего эра, пока не узнает все, что хотел. Как, кстати, Лионель-то тут оказался? Они с Эмилем были вместе с Рокэ Алвой, младшим сыном Алваро, недавно назначенным на должность генерала Юга. Бунт прошел относительно недавно, неужели успели вернуться, да еще и с войсками? Эгмонт мог только гордиться своим бывшим оруженосцем и подумал, что, быть может, пора подыскивать нового в следующий день святого Фабиана. «Какой оруженосец? Дома интересное пополнение аж на троих юных Приддов, четвертый еще не родился. Если я заведу пятого ребенка, Арно вполне справедливо даст по шее вместе с Арлеттой», — поскребся в голове Эгмонта здравый смысл. А щекотка при осмотре и вовсе выдернула из размышлений и заставила недовольно посмотреть на лекаря. Тот, впрочем, и глазом не моргнул, не в первый раз пациенты выражали недовольство. — Покой необходим герцогу Надорскому, — лекарь кивнул чему-то. — Через несколько дней будет как новый. Все-таки мои подозрения подтвердились, магическое воздействие произошло. Уж случайное или намеренное, не могу сказать. — Ызаргов посол, — вырвалось уже у самого Эгмонта. В случайность он не поверил сразу, но вот как именно тот смог действовать, чтобы он ничего не заметил? Взглядом, что ли? Эгмонт хорошо запомнил излишний к себе интерес. Толчок в животе вынудил его остаться на месте. Ребенок всецело разделял отцовское возмущение, но становилось понятно, что на ближайшее время он оказался прикован к кровати. И даже с помощью Рудольфа Катершванца, похоже, до Надора добраться не получится. — Благодарю вас, дор Антонио, — Лионель решительно уселся на кровати и дождался, когда лекарь расскажет, какие лекарства стоит давать больному. Разумеется, после разговора, ведь иначе тот рисковал заснуть практически мгновенно. А у старшего старшего Савиньяка были вопросы к бывшему сеньору. Тот коротко кивнул, принимая как должное подобную оценку. К своим годам он накопил солидную практику, благодаря которой не зря считался одним из лучших врачевателей столицы. Лионель несколько секунд полюбовался бывшим сеньором и покачал головой. Эгмонт тут же вспомнил все разы, когда именно он сидел с ним, раненым то на дуэли, то во время нелепой стычки. И тогда Лионель всем собой демонстрировал немой укор. — Вот как вы умудряетесь, эр Эгмонт, так попадать в неприятности:? — вздохнул он, нарушив наконец тишину. — Фамильный талант, — Эгмонт не стал говорить, что он Лионелю давно уже не эр. По сердцу теплом разлилось понимание, что о нем беспокоятся. — А на самом деле, получилось абсолютно случайно. Я понятия не имел, что гаифский посол преподнесет столь неприятный «сюрприз». Эгмонт заставил себя все-таки чуть приподняться на кровати. А то эта мягкость очень уж убаюкивала, а засыпать в середине разговора он считал крайне невежливым. Пусть Лионель и поймет, но у него было, что ему все-таки рассказать. Они с Арно правда, планировали, несколько иначе, но стоило пользоваться моментом. Вошедший Рокэ Алва отвлек Эгмонта Окделла. Весь настрой тут же отправился в гости к кошкам Леворукого. И без того хватало внимательного взгляда синих глаз на живот, пусть и скрытый одеялом. Эгмонту очень захотелось фыркнуть и высказаться по поводу такого любопытства, но он сдержался, с неуместным весельем подумав, мало ли, может шевалье Алва сейчас рассматривал еще не рожденного будущего избранника. Правда, мешала существенная разница в возрасте, но, насколько Эгмонт знал, это не мешало Алвам получать тех, кого они желали. *** Валентин убедился, что братья устроились с комфортом. С маленьким Питером ехала и одна из его нянь, не побоявшаяся суровых условий Севера. Нынешнего графа Васспарда это очень порадовало, младшему не придется привыкать к незнакомке. Его не удивил и внимательный осмотр Арно Савиньяком экипажей. Все-таки предстояла длинная дорога. От Придды до Надора верхом было от двух до трех суток, в зависимости от остановок. А экипажи ехали куда медленнее, так что в своих предположениях, как долго им ехать, Валентин склонялся к неделе. Сестры с супругами уже покинули родовые дома. Их по очереди отвел по местам обитания Зигфрид Катершванц. Валентин зачарованно смотрел, как раскрывалась серебряная тропа и захлопывалась сразу же, как путешественники следовали за проводником. Судя по всему, на этой тропе было довольно холодно, поэтому их и решили везти обычным способом. Клаус жался к Валентину. Пусть они взяли с собой целый сундук книг, чтобы можно было читать в дороге, легче младшему от этого не становилось. Валентина особенно пугали глаза брата, то и дело вспыхивающие голубым. В такие моменты он старался обнять его особенно крепко. — Ну что, молодые люди, — заглянувший в экипаж Арно Савиньяк старался говорить тихо, чтобы не разбудить Питера. — Готовы к небольшому приключению? Валентин, настороженно поглядывающий на маршала Савиньяка, позволил себе слабую улыбку. Ну кто еще бы так интересно назвал ту ситуацию, в которой они оказались? Клаус даже чуть-чуть расслабился и позволил себе осторожно кивнуть, выражая согласие за них двоих. — Вот и хорошо, — Арно отсутствие явного ответа не смутило. — Тогда выдвигаемся. Дверь экипажа закрылась. Стоило ему тронуться вперед, Клаус тут же прилип к окну, чтобы смотреть, как потихоньку удалялся от них родовой дом. Когда-нибудь, став взрослыми, они непременно вернутся сюда. А пока Клаус, и Валентин вместе с ним, мысленно прощались с прошлым. Будущее было туманным, но детство каждый из них мог бы назвать счастливым. Небо было затянуто тучами, но дождь не шел. Валентин поймал себя на мысли, что начал понимать, почему маршал Савиньяк так беспокойно смотрел в облака. Если дороги превратятся в кашу, им всем придется непросто. Вытаскивать из такого болота тяжелый экипаж было даже в теории непростой задачей. Валентин не хотел бы проверять это все на практике. Помимо них, были еще два экипажа, доверху забитые вещами. И Валентина поразило до глубины души, что Арно Савиньяк не забыл даже любимые книги и тем более игрушки. Так учебная шпага Валентина ехала вместе с книгами Клауса и многочисленными игрушками Питера. А еще Арно сделал вид, что не заметил, как Валентин прятал толстую тетрадь, он намеревался сразу после приезда вести дневник-письмо. Обращаться он намеревался к Джастину, так было проще писать, чем если бы он писал в безликое никуда. В Надоре в это же время Арно и Арсен помогали Дику восстановиться после болезни. Всем троим хотелось достойно встретить их теперь уже названых братьев, но для этого нужно было, чтобы Дика не шатало от малейшего дуновения ветра. Арлетта прятала улыбку и пыталась понять, где застряли Эгмонт с Рудольфом. Она очень надеялась, что с ними ничего не случилось, просто совет затянулся дольше, чем они рассчитывали.