Скажи инерции - NO

Если человек говорит вам, что вы не в его вкусе, знаете, - не верьте. Вдруг у него проблемы с бывшим, со своей личной жизнью. Вполне возможно, что также человек страдает внутри по кому-то другому, а может, и не страдает вовсе. Ботаник, влюбленный пожизненно в физические законы, биологические признаки и алгебраические формулы? Что ж, даже при этом не стоит опускать руки, если вам он в самом деле нравится. Стоит ворваться в его жизнь, начать все кардинально менять, постоянно быть на виду. Превратить его жизнь в сплошной хаос. Через ненависть, презрение, агрессию – он обязательно влюбится в вас. А если нет... если нет... то, по крайней мере, помнить ваши выходки будет ОЧЕНЬ долго. * * * Полдень субботы. Я шла по школьному коридору, размахивая огромным рюкзаком. Обитель школьников пустовала, если не брать в расчет футбольную команду, членом которой я являлась. Вы спросите – что нужно делать, чтобы попасть в футбол, будучи девчонкой? Ответ: показать себя. Быстрая реакция, глаз снайпера, умение обводить, ставить подножки и, конечно, иметь весьма хорошие отношения с учителем физкультуры. Итак, меня зовут Яна, мне шестнадцать лет. Признаться, никогда не думала, что со мной может произойти подобная история. На самом деле, объектом моего внимания стал не зачуханный ботаник, не звезда Голливуда, не крутой бизнесмен и не парень с голубыми глазами. Это была девчонка. Самая что ни на есть обычная девчонка. Со своими тараканами в голове, с нормальными мыслями о мальчиках, с тягой к юбкам, платьям и прочей ерунде. И сколько бы я ни билась головой о парту/стену/подушку, я не могла понять, ЧЕМ она так мне понравилась. По природе своей мне нравились девушки. Они мне нравились, я с ними встречалась, ходила за ручку, целовалась, обнималась и бла-бла-бла в том же духе. Для меня это все было нормой. Но, как правило, все мои девушки были необычными... Неформалки с иными взглядами на жизнь, на людей, отличавшиеся своей индивидуальностью, своим внешним видом. Да, неформалы были моей слабостью, моей тягой, моей симпатией. И кем за свои шестнадцать лет я только не была: и панком, и эмо, и хиппи, и готом, и графитистом... Остановилась я на обычной жизни, предпочитая заниматься спортом и не встревать в массовые забастовки субкультур. Правда, растить волосы и покупать себе платья я не спешила, нет. Повернув в открытую дверь и все так же размахивая рюкзаком, я столкнулась с препятствием. - Черт! Какого хера ты творишь! Любовь всей моей жизни сидела на полу, скрестив руки на груди и зло глядя на меня. Я пожала плечами, не скрывая улыбки: - А я им говорила, что стоит сократить уроки в субботу. Сумка еле закрывается. Она закатила глаза к потолку, проклиная меня. Я схватила ее за руку, потянув на себя и поднимая на ноги. Без слов собрала все, что выпало у нее из рук, и протянула хозяйке. - Теперь на меня не станут насылать Авада Кедавру? – я закинула свой рюкзак на плечо и посмотрела на девчонку. - Я подумаю. Она ухмыльнулась, сверкнув своими черными глазами, и, отодвинув меня, зашагала в глубину коридора. Ее темно-русые мелированные волосы до плеч всегда притягивали мой взгляд, и этот раз не стал исключением. - Что ты делаешь в школе? Уроки давно закончились, - не удержавшись, крикнула я вслед. - Иду на футбол. - Поболеть за меня? - Покричать на тебя, чтоб ты не лезла парням под ноги и не мешала играть. На этой чудесной ноте наши разговоры всегда заканчивались. Не было ни дня, когда бы она не язвила, не пыталась уколоть. Самым интересным было то, что мы не знали имен друг друга. Мы общались в школе, сталкивались на улице, но возможности пообщаться в социальных сетях не было. А узнавать имя было слишком... унизительно?.. По крайней мере, не лично. Возможно, я не стремилась откопать ее в интернете, потому что опасалась разочароваться. Разочароваться в ее музыкальном вкусе, в ее постах, видеозаписях. Страница соц. сети открывала человека полностью, и это меня пугало. - Опаздываешь, - выдал физрук, когда моя нога переступила порог спортзала. Я лишь пожала плечами. Пусть я и играла в футбол, пусть не была натуралкой. Но я до сих пор оставалась девушкой, а опаздывать всегда было моей фишкой. Сложив вещи в раздевалку, я вернулась на скамью к товарищам, слушая вполуха слова физрука о слабостях противоположной команды. Меня всегда вводила в дремоту его болтовня, тактика ведения игры. Не люблю тактиков. Вся эта морока в продумывании ходов, во времени нападения, блока, пенальти. Постоянно складывалось чувство, что сидишь на какой-нибудь алгебре, которую преподает бородатый мужик в спортивных трениках адидаса. Гораздо проще импровизация. Не приходится запоминать, захотел – увел мяч, захотел – двинул по ногам, получая штрафное пенальти. Это было намного интересней, чем игра в шахматбол. - Готовы к усиленному блоку? – я обняла двух парней по пути к полю. - Говорят, чуваки из двадцать седьмой чертовски круты. - Круты? – рядом с нами возник наш нападающий. – Могу поспорить, что они пропустят три моих мяча. Терпеть Максима было огромным талантом. Так вот, у меня этот талант отсутствовал. Напрочь. Он не захотел рождаться в моем свободном, любящем справедливость теле. У Макса было много минусов: слишком завышенная самооценка, необоснованная вера в себя, в свое превосходство над другими. Ему всегда казалось, что остальные ему что-то должны. Что он – русский Аполлон. В его прилюдном унижении я никак не могла себе отказать. - Смотря куда они их пропустят. Береги очко, мальчик. - Женщина, твое место на кухне, - его рука легла мне на макушку, как бы придавливая. Я резко остановилась, стоя долю секунды на одном месте. Потом скрутила его руку, отталкивая от себя и плюя ему под ноги. - А место таких, как ты – в доисторической залупе. Как жаль, что твоих предков не сожрал какой-нибудь динозавр. - Ты нарываешься, - оскалился парень, сжимая кулаки. Между нами неожиданно вырос еще один парень. Никита пихнул Макса в спину, а на меня серьезно посмотрел. В его карих глазах проскользнули недовольство и укор. - В тебе есть хоть капля благоразумия? - Нет. Вся доля Божья тебе досталась. Его рука легла мне на голову, слегка взъерошивая волосы. Его жест был не таким уязвляющим, как Макса, поэтому я лишь усмехнулась, легонько двинув ему в плечо. Никита был отличным парнем. Несмотря на то, что он был одиннадцатиклассником, он никогда не зазнавался, не перетягивал одеяло на себя. Его характер был мне более чем симпатичен. За его ответственность, усердие, внимание ко всем нам я ценила его не только как хорошего капитана команды, но еще как клевого друга. - Ого, посмотри туда! – Никита указал в сторону трибун, на которых восседала стайка девчонок. – Твоя группа поддержки? - Скорее, группа моего уничтожения. Он удивленно посмотрел на меня, как бы говоря: «Да неужели впервые тебя так обломали!». Встретившись с моим кислым выражением лица, он поспешно кивнул, удаляясь для встречи с противоположной командой. Я снова посмотрела на трибуну, где темноволосая девчонка что-то оживленно рассказывала своим подругам, и принялась делать упражнения для растяжки, чтобы отвлечься. На глаза попался Максим, привлекавший к себе внимание редких гостей набиванием мяча различными частями тела. Приступ неприязни хлынул волной, создавая ауру негатива вокруг меня. Захотелось, чтобы мой тяжелый рюкзак снова был со мной. Во время мельницы передо мной возникла тонкая фигура девушки в черном. - Продолжай, - велела она, - не хочу тебя отвлекать. Я рядышком постою и отчитаю как следует. Душа ушла в пятки. Знаете, когда говорят, что день не задался с самого начала – никто не преувеличивает и не пытается приукрасить свой рассказ. Если сюда, на поле, явилась она, значит, я в самом деле натворила что-то сверхэпичное. - Не понимаю, о чем ты. - Не понимаешь, да? Ладно. Черноволосая девушка присела рядом со мной на газон, неожиданно закинув свои ноги мне на живот так, что я не могла больше качать пресс, будучи прижатой к земле. Она обхватила своей тонкой рукой мою шею, перекрывая любую попытку к бегству, и, наклонившись к моему уху, нежно прошептала: - Ты – кусок дерьма, который кидает на произвол судьбы малолеток. Ты знаешь, что твое воспитание сотворило с ребенком? Она отправилась к местным эмо! Ее губы сомкнулись в тонкую линию, а пальцы сильнее сжались на моем горле. Я сглотнула, представив, что со мной сделает физрук на том свете, если я умру за несколько минут до важного матча. - Ник, послушай, - когда я смотрела в эти горящие голубые, жирно подведенные черным карандашом глаза, мне становилось не по себе. – Давай после все обсудим. Я расскажу тебе свою версию. Обещаю. - У тебя всегда одна и та же версия, - зло прошипела она, - значит, так, разговор будет потом. И только попробуй проиграть. Она резким движением поставила меня на ноги, поцеловала в щеку и отправилась обратно на трибуны. Я стояла на поле с чуть приоткрытым ртом, все еще смотря ей вслед. Ника ввела меня в прострацию своей ярой защитой от меня детей. И быстрым перепадом настроения... И уж лучше было бы, если бы она наорала, но ведь нет. Постоянное добивание спокойным, уверенным тоном не могло меня не калечить. Да, пусть я поступила слегка несправедливо по отношению к той девочке, но я же не виновата в том, что она перестала мне нравиться. Совсем не виновата. И разве человек должен следить за дальнейшей жизнью другого человека, когда они расстаются? Я же не опекун, в конце-то концов! - Опять эта пришибленная приставала? – усмехнулся Макс, кивая в сторону девушки в черном. Я бросила взгляд на Нику и потерла шею, на которой еще выступали следы длинных тонких пальцев. - Шел бы ты отсюда, сладенький.