Скажи инерции - NO

Тот неловкий момент, когда вам звонит лучшая подруга и сообщает, что у нее не получится прийти на игру и что ей очень жаль. Не получится прийти на игру, от которой зависит все. На игру, на которой должна быть поддержка близкого человека. На игру… – Черт! – выругалась я, случайно наткнувшись глазами на время, и нервно забарабанила пальцами по стеклу. Я находилась ровно на половине пути до назначенного места и успела бы вовремя, если бы на дороге не образовалась пробка. Машины сигналили, водители были на взводе – в том числе и наш, – пассажиры с какой-то левой заинтересованностью таращились в окна, будто бы высматривая возможные аварии. Но все это было настолько спокойно и медленно… Вскочив с сидения и не забыв прихватить с собой рюкзак, я грубовато попросила открыть дверь и шмыгнула в нее. Сегодня был один из тех дней, в которые меня жутко бесили любая рутина и размеренный ход. Шило в заднице поигрывало только так, и просто до дрожи в руках хотелось уже ощутить резиновое покрытие мяча. Последние несколько дней я упорно тренировалась в баскетболе. Слова Никиты сильно ранили, поэтому смириться с тем, что я самый слабый игрок в команде, было мучительно и в чем-то невозможно. Приходилось смотреть старые матчи знаменитых баскетболистов, чтобы иметь в запасе парочку маневров. Ника тоже хорошенько постаралась в моем обучении: отняла все видеоигры и ограничила доступ «в улицу». Друзья воспитывали жестко, но качественно. – Прости, – вкрадчиво сказала она в трубку, и я почти поверила, что она пребывает в раскаянии, если бы рядом не зазвучал до омерзения знакомый голос… – Иди уже, сказала, что сейчас подойду! – Ника шипела, и я отчетливо расслышала нотки раздражения в ее голосе. Я сбросила звонок, как только появились помехи на другом конце: видимо, там шли переругивания, а кто-то старался прикрыть ладошкой трубку. Ну и пожалуйста, обойдусь без вас двоих. По мере приближения волнение во мне нарастало подобно волне ледяного северного моря. Казалось, что, если я поддамся страху, она накроет меня с головой, а потом я точно облажаюсь. Тренер волновался не меньше моего, но он решил пустить все на самотек: цельной командой мы так и не сыграли, тренировались по два, по три. Мы даже толком не знали, кого отобрали в команду, с кем придется играть рука об руку. У нас не было ничего, кроме сухого тренерского благословения. – Вы на баскетбол? Я металась от лестницы к лестнице, не зная, куда ступить. Побоявшись пойти не той дорогой, я выбрала попрыгивать на одном месте. – Да, не поможешь? Девушка, кажется, обрадовалась моему предложению. Дружелюбно кивнув, она повела меня в противоположном направлении от лестниц по широкому коридору. Пол был покрыт плиткой, по которой мои ботинки неестественно постукивали. Сопровождающая улыбнулась, заметив, как я проверяла свои подошвы. Девушка остановилась у большой двери и открыла ее, пропуская меня внутрь. Я чопорно кивнула ей в знак благодарности, страх, к сожалению, начал сковывать меня изнутри. – Удачи, – искренне пожелала она и удалилась. Я обернулась, глядя ей вслед в полной растерянности. Она не должна болеть за чужих ребят, разве нет? «Она и не болеет за тебя, это обычная вежливость», – оскалилось нутро и жестко пихнуло меня в зал. Мои ноги и пары шагов не успели сделать, как меня неожиданно сгребли чьи-то сильные руки. – Я уж испугался, – хохотнул мне в самое ухо тренер, – кто тебе по пути мог встретиться. Его лицо сияло. Быть может, он надеялся, что его аура подпитает нас уверенностью и дарует больше маневренности? Тогда, быть может, стоит начертить астральный круг и поводить дружно хороводы? Авось, поможет, а если нет, то наши противники перепугаются, что им придется играть с «какими-то-сатанистами-из-хер-знает-какой-школы», и они попрыгают все в окна с испугу? – Туманова! Никита махал мне руками с трибуны. По своей невнимательности я совсем не обратила на нее внимания, когда вошла, а зря… Чужой зал имел очень высокий потолок, который позволял вмещать пару рядов трибун. Мне это понравилось. Друг сидел в компании четверых ребят, двоих из которых я уже знала. Северная с Максом о чем-то живо перешучивались. Заметив меня, ее губы скривились и она отвернулась. Подобное не могло не вызвать у меня ухмылки. На самом краю сидела еще одна девушка, которую я видела первый раз в жизни. – Вика, – представилась она, протягивая мне руку, чем нехило так поразила. – Яна. – Стаса ты знаешь, – вмешался Никита, показывая на парня, сидящего рядом. Если можно было так сказать, то да. У Стаса были черные всклоченные волосы, падающие на глаза, бывало, он откидывал их взмахом головы. Именно тогда всем открывались его желтые белки больных глаз. Всем он был известен как шестерка Максима, очередная шестерка, к чьему мнению в обыденное время никто не прибегал. Мне было искренне интересно, как этот Стас попал на поле: по его виду не скажешь, что он умеет достойно играть, а тренер навряд ли взял бы его за красивые глазки, коих у него, в общем-то, и не было. – Наши противники не очень сильны, – оповестил Никита, – если мы постараемся, мы победим их. Но есть одна проблема… – он запнулся и посмотрел на меня, кивком он пригласил сесть рядом. Я проигнорировала его просьбу, глубже сунув руки в карманы, также продолжая стоять на проходе. – Нам нужно работать сообща, чтобы выиграть. Знаю, что это будет нелегко, но не труднее любой важной вещи. Мы должны быть командой хотя бы сегодня, в этот час. Должны забыть все ранние перетирки и ссоры, – он выразительнее посмотрел на меня, – сегодняшняя игра покажет, достойны ли мы чего-то большего или дальше продолжим лелеять свои мелочные обиды, сидя на школьной скамейке. Все молчали, никто не осмелился сказать лишнего. Порой казалось, что Никита лучший оратор, какой вообще может быть. Он мог поставить на ноги любого, вправить мозги резким словом, но настолько отрезвляющим, что становилось не по себе, и ты начинал думать, неужели ты в самом деле выглядишь настолько убого со стороны… Он напоминал мне Нику, только с более лучшей стороны. Если она выплескивала на тебя правду, то именно такую, какая она есть на самом деле, он же – отбирал нужное от ненужного, а затем пропускал через свои тонкости: приукрашивая, чего-то не договаривая. Сравнивая этих людей, нельзя было не отметить гуманизм второго и прохладность первой. Когда очередной поток людей вошел в зал, солидный мужчина в костюме прошел на середину площадки, к приготовленному специально для него микрофону. Он откашлялся и, проверив микрофон на звук, развел руками, словно желая обнять всех нас. – Мне приятно видеть вас всех здесь, в нашей любимой школе. Я надеюсь, гостей встретили по всем законам гостеприимства, – он подмигнул, а я невольно вспомнила ту девочку, пожелавшую мне удачи. – Мы проводим баскетбольный матч не в первый раз, поэтому попросим не относиться к нам пренебрежительно. Наша школа не раз становилась победителем в этом виде спорта, поэтому хочу заранее попросить прощения у наших гостей и противников по естеству: от сегодняшней игры не зависит буквально ничего. Желаю всем вам удачи. И победы! Тяжелый свисток, неожиданно обрушившийся на нас, заставил меня вздрогнуть, но страх замер, как только мое плечо вновь сжала сильная рука. Пальцы тренера впились в часть ключицы, слегка смяв футболку. – Вы справитесь, – твердо сказал он, и я почему-то даже не сомневалась в его словах. Последними, кто появился из-за двери, были шестеро игроков. Они не сочли нужным приводить целую дюжину, как и мы, поэтому ограничились шестерыми. Основу противоположной команды составляли парни: все крепкие, один выше другого, среди их роста, где-то в середине, затерялась девчушка. В отличие от них, в глаза она совсем не бросалась: маленькая, хрупкая, и особого вреда от нее было мало. Было две возможных причины, за что ее взяли в команду клеевых мужиков. Первая причина: она могла играть божественно, разрывая шаблоны противников по поводу нее. Вторая причина: она могла не играть вообще, служить неким талисманчиком команде, одна девушка, пятеро парней, все такое… А еще все может быть как в аниме, помните? Шестой призрачный игрок, который помог своим товарищам прославиться, послужив на благо собой. Но что-то меня не туда понесло… Шестерка была в форменной одежде, а мы выглядели, как лохи. У них была синяя с белым форма, а каждый из нас был разряжен в футболки разного цвета. У них была система, а у нас радуга таки. Команда ЛГБТ, вперед! – О, господи, – рядом со мной прошла Северная, закатывая глаза. Снова вслух, да?... У девчонки в руках появился оранжевый классический мяч. Правило требовало поспорить капитанам команд за право начать игру первым. К нам вышел судья и протянул монетку. – Орел! – Решка. На ладони изображением вверх лежал орел. Право перешло противникам. Никита занял позиции: Стаса он поставил к корзине, меня с Викой – на полузащиту, нападение с ним разделили Максим с Северной. Игра началась по свистку. Девчонка дала пас своему соигроку, самому высокому из всех, а тот метнулся к нашей корзине. Северная бросилась ему под ноги, но он с легкостью обошел ее. Стас удержать его не смог… два-ноль. Максим метнулся к мячу и повел через зал. Миновал первого, обвел второго… высокий парень подскочил к нему и выбил мяч. Но пройти ему не дали, Никита перехватил его вовремя. В пару быстрых ходов счет выровнялся. Я просмотрела несколько движений противников, мяч снова был у них. Северная бросилась за мячом и почти овладела им, но парень отдал пас своему товарищу. Стас пропустил мяч. С каждой парой истраченных минут счет на табло увеличивался. Увы, не в нашу пользу. Все были на взводе, психовали. Один Никита выглядел, как удав, складывалось впечатление, будто его вовсе не волновала опасность ситуации. Тренер на трибуне тоже как-то чересчур флегматично относился к происходящему. Может, всем плевать на то, что мы облажаемся?.. – Мы проигрываем! – шипел Макс. – Кто говорил, что будет легко?! Давай, обеспечь нам легкую победу! Туманова, блять! Спокойно стоишь, я смотрю! Девушка по имени Вика без единой эмоции на лице подошла к Максиму и за шиворот пихнула его на свое место, встав за него. – Здесь спокойно постоишь, – сказала она. Ее твердости можно было только позавидовать, лишь идиот станет противиться. Мяч снова выбросили на поле. Вика повела с такой резкостью и силой, что мне представилось, как пол покрывается длинными трещинами. Будучи уже около самой корзины, путь ей перегородил паренек не очень высокого роста. Хватило бы одного прыжка, чтобы совершить точный бросок. Вика прыгнула. И бросила мяч Никите. Вот тут его губы приобрели подобие долгожданной улыбки. Совершив маневр, он красиво забросил мяч. Высокий парень нагнал Никиту, когда вновь дали пас – Северная выглядела потерянной, будто совершенно забыла, с какой стороны его нужно брать. Я метнулась вперед, выхватывая его и перепрыгивая через высокого парня. Плюс одно очко. – Мы еще не выиграли, – дразняще предостерег Никита, одобрительно хлопнув по плечу. – Это временно, – подмигнула Вика. Этой парочки хватило, чтобы снова разжечь во мне азартный огонь. Теперь у нас была тактика, теперь мы могли победить «легко», как и обещал Никита. Мы можем. И мы это сделаем. Вика развела мяч. Неожиданно у нее под рукой проскочила вражеская девочка и, выбив мяч, отдала пас высокому парню. Тот метнулся к нашей стороне. Остановившись на трехочковой зоне, он бросил, но попал в щиток. Его напарник хотел было докончить начатое, но это ему сделать не позволил Максим. Отбросив парнишку назад, Макс овладел мячом. Но, к моему удивлению, из нашей зоны он не вышел – отдал пас Никите. Мне захотелось пожать ему руку, но я ограничилась доброжелательным кивком. Счет выравнивался, каждый просек, что путем сотрудничества их обыграть не составляет труда. Только… Северная до сих пор играла через пень-колоду. Если у нее оказывался мяч в руках, она пыталась в одиночку прорваться к чужим воротам, но у нее этого не выходило: ее старания пресекали намного раньше. – Аня, пас! Никита бросил ей мяч. Поймав его, она ловко отскочила от нападавшего и угодила в корзину. Ударявшийся об пол мяч подхватила я и бросила его еще раз. В ход пошли последние минуты. Мой взгляд упал на тренера, он улыбался такой мягкой и заразительной улыбкой, что захотелось расправиться со всем этим матчем поскорее и в победителях броситься к нему. Мы умудрились нахватать парочку левых мячей в свою корзину, поэтому наше положение не было выгодным, как хотелось бы. – Осталось десять минут! – донесся голос судьи, и мир ушел из-под ног. – Не спи! Никита промчался мимо меня с мячом в руках. Они устроили распасовку с Викой вдвоем. – Прости, – тихонько бросила я, отбирая мяч у одинокой девочки в команде и целя его в их корзину. Северная вела. Вика кричала ей, чтобы отдала пас, но та не слушалась: то ли гордость в ней говорила, то ли страх, что было более близко к истине. Никита старался перекрывать собой противников, очищая ей дорогу. Северная совершила бросок в прыжке… Щиток. Высокий парень подхватил мяч и решил воспользоваться нашими неудачами и последними минутами игры. Максима он смахнул, как назойливую муху, со Стасом можно было даже не пытаться… Я со всего лету кинулась к нему. В момент, когда он замахивался, я выбила мяч у него из-под локтя и отдала пас Вике. Пара коротких прыжков – и она заполучила проклятые очки в нашу копилку. – Нарушение, – неожиданным басом раздалось за спиной. Высокий парень скрючился, потирая левую кисть. Да быть этого не может… – Я видел, как она перехватила мяч, – вступился Никита, – никакой травмы там быть не может. С трибун соскочил судья и, без каких-либо вопросов, быстрой походкой направился к травмированному. Когда он аккуратно потянул кисть, парень громко зашипел. – Штрафной бросок! Нет, вы что, издеваетесь?! Я встретилась с недовольным взглядом Никиты, который покачал головой, будто хотел сказать: забей на этого поганца. И капитан нашей команды был прав: с больной рукой ему многого будет стоить точно попасть в корзину. Тем не менее, он попал и одной рукой, отхапав себе три очка. Вот тут, казалось, Никита разозлился. Мяч он больше ни с кем не делил, разве что с Викой, выражение его лица приобрело холодную черствость и едва различимую озлобленность. Его броски стали резкими, точными и мощными. Щиток вздрагивал каждый раз, когда Никита по нему попадал. Шла последняя минута. Мяч вновь каким-то чудом оказался у Северной, а она вновь пыталась справиться со всем сама. Я боялась смотреть на Никиту, от него так и веяло бешеной энергетикой, поэтому мне почему-то пришло в голову не дать его злобе вылиться на Северную в случае чего. Это было… как-то на автомате. – Тридцать секунд! На нее бежал парнишка с раскинутыми в сторону руками. – Дай мне пас! Два удара мяча об пол. Обманный рывок. Она оставила его далеко позади себя. У самой вражеской зоны с двух сторон ее окружили девчонка и еще один парень… – Пас! – второй раз закричала я. Хер мне. Она лучше угробит команду, чем отдаст мяч мне! Северная швырнула мяч между этими двоими и сама быстро проскочила через них. Схватила мяч и, подпрыгнув, бросила… Мимо! Вика появилась слишком неожиданно. Приняв мяч, она побежала на трехочковую зону и совершила бросок оттуда. Мы обыграли их со счетом 39:41. *** – Мы могли проиграть из-за тебя! – кричала я, наконец обретя спокойствие и расслабленность. – Почему ты не играешь со всеми?! – Заткнись, – процедила она сквозь зубы, посмотрев на меня дерзкими черными глазами. – Заткнуться? Я не собираюсь молчать, когда что-то касается нашей команды! Или играй с НАМИ, или катись к чертям! Я видела, как она напряглась от сказанных слов. Набросив на плечо толстую спортивную сумку, она посмотрела на меня. Я уже говорила, что мне становилось не по себе всякий раз, когда она посвящала мне свой взгляд, так вот, сейчас все было много серьезней. Эти глаза могли источать не просто ехидные насмешки, но и великую неприязнь. Черные, пронизывающие и обдающие холодом до самих костей, глаза пытались проклясть меня на веки вечные или сжечь на месте, как минимум. Они ненавидели меня. Каждая клеточка этого человека меня презирала и желала спустить с лестницы, выкинуть из окна, утопить в самой первой луже – да что угодно, лишь бы я перестала быть на виду. Когда идеальная линия ее губ дрогнула, мне показалось, что она хочет плюнуть мне в лицо. Но она лишь цокнула языком и, обратившись ко мне спиной, пошла прочь. Максим бросился следом, по дороге оборачиваясь ко мне: – Туманова, тебя и черти к себе не возьмут. Им фриков в аду и так хватает! – Ах ты, дворовый пес! Я уже было дернулась догнать его, как почувствовала руку у себя на плече. Я подумала, что она тренерская, но, оглянувшись, увидела Вику. – Что я сделала не так? – требовательно зарычала на нее я, будто она была виновата во всем и сейчас должна была отчитаться передо мной. Она покачала головой. Ни одной эмоции на ее лице я не заметила: ни черствости, ни сопереживания, ни радости. – Ничего. Просто оставь их. Так мы и остались втроем в чужой школе, смотреть в окно, на удаляющиеся фигуры парня и девушки. Он уже положил руку ей на плечо и что-то яростно втирал, размахивая свободной ладонью. Моим товарищам было плевать, их головы занимала победа, а может, что-то другое. Я вновь потерялась в себе. Всю мою голову вновь заняла Северная, и это было горько.