Случайная пуля

      Лиля курила много. Почти столько же, сколько курили мальчишки. Мальчишками, кстати, только она называла эту «святую троицу», и они почти не обижались. Смешной она была, такой малышкой, только-только выпустившейся из полицейской академии. Казалось, что все отделение ее опекало, но на самом деле это она больше заботилась о всех: то пирожков из дома принесет, то компотика, то угостит сигареткой. Всем перепадало доброты от девушки, но больше всего, конечно, она все же была рядом с мальчиками, то в курилку бегая, то отчеты заполняя, Так и повелось со временем, Юрочка, что в отдел только покрасоваться забегал, получал едва ли не на входе от Лилечки стопку незаполненных отчетов и хорошую взбучку за то, что работают то они вместе, а Костя отчеты сам заполняет. — Ох-ох, мадонна, сжалься, — поднимает глаза Юра, нежно улыбаясь. — Эти отчеты… — Пиши-пищи, не все же Косте самому делать. — Лиля так мило и нежно выговаривала это имя, что получалось не Костя, а Котя. — Отпусти хоть в курилку, смурная королева. — растягивая гласные, попросился Юра. Лиля кивнула, сразу сияя улыбкой и переставая хмуриться. — Пошли вместе. — она кивнула на проход, и вмиг посерьезнев, — Но отчеты за тобой! — Конечно-конечно! — усиленно закивал Юра, как китайский болванчик, коих на рынке можно было купить пучок за пятак.       И подхватив стопку бумаг, вихрем понесся в курилку, снова красоваться своими фокусами с берретами. Ну, две секунды, это тоже хороший результат, особенно для оперативника, которому надо очень быстро сориентироваться. Но сегодня курилка была слишком встревожена, словно бы случилось чего, такого странного и будоражащего. А это и произошло — снова Гром с Федей отличились. Когда Лиля вошла в курилку, Юра уже сидел рядом с Громом, выпрашивая деньги и слушая про нового этого «Анубиса». — Что произошло? — девушка села на услужливо предложенное место, сгоняя стайку стажеров с дивана. — Между вами напряжение можно резать ножом. — Ничего. — буркнул Гром, снова поджигая сигарету. Эти его «ничего» обычно значили, что все очень плохо. Но разве из Кости хоть слово вытянешь? Конечно же нет, поэтому обычно говорил Федя. Но и он сегодня был слишком смурной, как бы сказал Юра, молчаливый. Лиля и сама нахмурилась, зажигая сигарету и вдыхая горький дым. — Мальчики, повторяю, что случилось. — она укоризненно посмотрела то на Юру, то на Федю. — Ладно, Костя, а вы то, чего молчите? — Костя будет искать нового напарника. — тихо обронил Федя. — он направил на меня заряженный пистолет.       Юра настолько резко обернулся, что сигарета едва не вылетела из его рук, падая на пол. Все его лицо выражало «что?». Лиля же глубоко вдохнула и пыталась понять, что это такое происходит, что Гром так бесится. Не иначе, скоро что-то случится должно. Не к добру это, не к добру. — Костя, тебе снова в академию надо? — тихим голосом спросила Лиля, понимая, если бы что — Феди могло бы не быть тут. Из-за какой-то глупости Кости. — Или сразу в армию? Где тебе не вдолбили в голову, что направлять заряженное оружие на товарища — это нонсенс?       Костя поднял виноватый взгляд. Он не умел извинятся. Он не умел выражать чувства. Он только прятал все понимание и всю боль в глубине своих карих глаз. Знал, что неправ. Знал, что так делать не стоило. Знал, что сейчас все его осудят и правильно. Такой тихий голос Лили резал по самому сердцу. Лучше бы она ругалась, как его жена, лучше бы била посуду, чем так тихо, спокойно спрашивала. — Либо ты извинишься, либо ищешь себе нового напарника. — коротко, но четко отрезал Федя. — У тебя тридцать секунд.       Он зажал в руке секундомер, который неумолимо бежал, стрелка двигалась вперед, подсчитывая время, пока Юра ехидно улыбался, в ожидании представления. — Хорошо. — хлопнул ладонью о стол Гром. — Я очень извиняюсь, что так себя веду. Я очень извиняюсь, Федя, что направил на тебя пистолет. Я очень извиняюсь, Юра, что твой информатор теперь кормит рыб в Неве. Довольны?       И лишь повеселелый взгляд зеленых глаз Лили был ему ответом. *       Этот конфликт вылился и аукнулся еще. Не зря Лиля шла с неспокойным сердцем домой, а потом, следующим утром, в участок, понимая, как он опустел, когда там не было ни Юры, что снова собирал информацию, ни Игоря, что, как сказала Хмурова, в отпуск укатил, ни Феди, что как обычно его прикрывал. Дело было нечисто. И это только подтверждалось мыслями и предчувствиями. И подтвердилось, когда Федя передал просьбу быть в боевой готовности, из-за очередной вылазки. — Федя. — строго начала девушка, — Где вы? — За городом, особняк этого Анубиса, будь он неладен. — Лиля кивнула сама себе, собираясь туда. И плевать, что этих особняков могло быть сотни, тысячи. Не так уж это далеко, когда ты знаешь куда ехать. Чувствуешь, буквально. — Лиль, не приезжай. — Посмотрим.       И уже через десять минут Лиля пробиралась по зарослям леса, матеря Федю, Игоря и Юру на чем свет стоит. Надо было им этого Анубиса искать, надо было лезть черт знает куда. И плохое предчувствие тянуло ее к Феде, даже не зная где он. — Что тут? — отозвалась Лиля, пугая Федю, что в бинокль наблюдал за домом. — Тьфу ты, напугала. — Федя обернулся, осматривая Лилю, что слишком чисто выглядела для той, кто только что пробиралась через лес. — Пошли туда. Все может быть плохо.       Лиля снова кивнула, проверяя как держится пистолет на креплении. — Ты же не собираешься?.. — серьезно уточнил Федя. — Собираюсь. — решительно кивнула Лиля. — Они глупостей натворят. — А ты нет? — А я нет. — она улыбнулась в последний раз. — Ну, не поминай лихом. — Не говори так. — Федя проводил тревожным взглядом девушку, что направлялась в сам эпицентр бури.       Она очень быстро передвигалась, словно бы спешила пропасть с поля зрения Феди, словно бы знала, что как только она войдет в дом, то двери распахнутся снова из-за открытой стрельбы этих двух дураков, что начали снова действовать без плана. Девушка проскользнула вглубь, двигаясь на звук выстрелов, что все усиливались, пока не натолкнулась на Игорёшу, что тихо ойкнул. — Тетя Лиля? — она приложила палец к губам, заставляя его замолчать. — Игорь. Быстро домой, в лесу Федя, хотя бы к нему. — скороговоркой выговорила она. — Игната забери.       И подтолкнула его к тому входу, каким он и спустился. И продолжила свой путь, зная, что в подвальном помещении этого особняка самое интересное. И посмотри — успела!       Хмурова что-то рассказывала Косте, еще не видя, как Юра наводит на нее пистолет. Вот и она летит на пол, рядом с огромной кучей денег. А Юра что-то быстро говорит, рассказывая Косте про деньги, про стиралку, про маленькую зарплату, и говорит-говорит-говорит, пока складывает деньги. И вот Костя наводит пистолет на него. Юра сомневается, Юра медлит, и именно это промедление позволяет Лиле оказаться между мальчиками, закрывая их от пуль и слыша два щелчка. Один выстрел не произошел, пули нет. А вот вторая точная, туда куда надо угодила, в сердце, заставляя Лилю упасть на колени, успевая чуть зажать рану.       Костя первый кинулся к девушке, подхватывая ее, не позволяя упасть до конца. Юра медлил, не совсем понимая, что попал свинцом в ту, которая была настоящей, которая, пожалуй, нравилась ему больше всех остальных. Но и он опустился на колени, забывая про все деньги и надеясь, что пуля прошла навылет и Лиля еще сверкнет глазами, вручая ему рапорты в руки, и мило улыбнется, отчитывая за очередную глупость. — Что произошло? — Федя подоспел вовремя. Лиля улыбалась, смотря на мальчиков, что склонились над ней. — Не ссорьтесь, мальчики, пожалуйста. *       Заявление на увольнение Лиля написала через две недели, когда немного пришла в сознание. Казалось, что теперь она не будет улыбаться, что больше не сможет смотреть на своих мальчишек, но только они и радовали ее, таская в больницу яблоки (Костя) и цветы (Юра), Федя же почти не заходил, его повысили, теперь он сел на место Хмуровой, управляя этим чертовым отделом и двумя мальчишками, что до сих пор ссорились, но уже как-то без того огонька, что раньше. И даже Лиля не могла их успокоить, помирить, сделать так, чтобы снова было так, как раньше. Пожалуй, это и заставило ее написать заявление.       Теперь у Лили была другая жизнь: она в обед гуляла с Игорем, забирая его со школы. Он сам вызвался погулять, ведь «тете Лиле» врачи прописали много гулять. Он рассказывал истории, водил к Игнатику, закрывая глаза на дядю Юру, что поджидал тетю Лилю и почти всегда похищал ее с таких прогулок. Но это совершенно другая история.