Изумрудный Шёлковый путь.

Если говорить о Кеске Нацумэ, то друзья расписали бы его как личность толерантную и уравновешенную. Кеске и сам не особо будет отрицать тот факт, что он любит проводить время с друзьями. Так же он не станет спорить и о том, что рядом с кем-то ему гораздо удобнее, чем в полном одиночестве. Может потому он печется за свою команду и переживает за тех, кого называет друзьями? Ради себя то или нет, но в жизни Кеске самое важное и самое главное – это его «маленькие проказники». В очередной день, собираясь в столовой, он с непринужденной улыбкой на лице наблюдает за тем, как Масато и Кенго в очередной раз затевают потасовку. Буквально на глазах, у онемевших от страха школьников двое бездарей, разминают суставы рук, дабы начать драку. Рики неуверенно шмыгает туда-сюда между ними, пытаясь предпринять хоть что-нибудь, дабы остановить драку. - Кеске, сделай что-нибудь! Карие глаза самого маленького мальчика среди их компании устремляются прямо на Кеске. Эти глаза просят, в этих глазах искренняя вера в Кеске и в то, что он может разрешить спорную ситуацию. А он действительно может. - Масато, Кенго, вам не кажется, что решать все дракой бессмысленно и уже давно не интересно? – Кеске поднимается из-за столика, направляется к друзьям. Выражение его лица непринужденно. Нет ни улыбки на его лице, ни усталости, просто пафосное выражение собранности и какого-то холодного решения. Давящая атмосфера враждебности в любую секунду кажется, может взять и взорваться. Кеске нужен им всем. Кеске им необходим только для того, чтобы их дружба и отношения были честными. Точно так же они нужны ему, как глоток воздуха, как сама жизни. Его друзья – это он сам. - Кенго, ты идеально управляешься с мечом, это будет нечестно по отношению к Масато. А Масато, у тебе нет равных в рукопашном бою. Потому, народ, кидаем все, что вам попало под руку, все от чего желаете избавиться, - теперь на лице Кеске появляется довольная улыбка, он даже прикрывает глаза, полностью поглошенный своей затеей. - Кому, что достанется, то и будет его оружием. Рики замирает, пальцы мальчика вцепляются в рукав школьной формы Нацумэ. Карие глаза Рики наблюдают за тем, что же предпримут дальше двое истуканов, пытающихся разобраться в идее Кеске. - Да, начнется битва! – Вытягивая руку вперед, Кеске объявляет начало сражения. В выражении его карих глаз решимость и твердость решения. Он, Кеске нашел идеальный и честный подход к данной битве. Как только его голос прозвучал в буфете, школьники тут же поддержали данную идею. Они начали кидать в сторону Масато и Кенго, все, что попадалось под руку. Среди летевшего мусора Кеске мог разглядеть и надувные шарики, и зубные щетки, где-то даже с пищанием пролетел маленький котенок. - Йаху! – Взвыл Масато, поднимая руку в верх и пытаясь разглядеть свои предмет. Пойманная им вещь была ничем иным как простой прищепкой для белья. Масато смутился, и озадачено покосился на Кеске. - Мне, что биться этим? - Конечно. – Кеске важно кивнул. В ту же секунду Кенго сжал между двух пальцев миниатюрного жука - оленя и Кеске в голове возник вопрос - не жаль ли было школьникам кидать насекомых? Вообще, бои прищепки против жука-оленя начался. Масато, предчувствуя скорую победу, ринулся вперед, но тут же неловко развернувшись все, что Инохара смог сделать, так это зацепить прищепкой подол тренировочной формы Кенго. С разворота Кенго ткнул Масато насекомым в лицо. Инохара неловко подскочив от неожиданности, рухнул на землю. Снова Масато рвется в бои, две прищепки на лице Кенго, Кенго снимает одну прищепку и вновь тычет в Масато насекомым, на этот раз Инохара победно изворачивается. И нечаянно, совершенно по инерции наступает на несчастное Божье создание, раздается слабый хруст. Масато цепляет на Кенго оставшиеся прищепки. Победитель определен, только вот школьники совершенно не смотрят на Масато, как на победителя. Они только осуждающе качают головой и перешёптывается. Кеске хмурится и объявляет. -Победа за Кенго! - Почему?- Тут же возмущается Инохара, но ответ и так уже лежит на поверхности. - Потому, что ты убил насекомое. Тогда Масато получил от Кенго прозвище « Убийца насекомых». Может кто-то бы и стал осуждать Кеске за то, что он принял неверный вывод. Может правда, что Масато попытался оспорить данное решение, но Кеске, как настоящий эстетик и прагматик твердо решил, что смерть жучка означало полное поражение Масато. Когда бой закончился в глазахРики и окружающих Нацумэ заметил восхищение и удивление. Учащиеся академии в очередной раз убедились в верности его решений. Масато немного обидевшись, позже принял данное решение, осмыслив свою неосторожность. Масато, как и всегда обещал Кеске, что будет следовать выбранному пути Нацумэ. Неважно к чему эта светлая и яркая тропа приведет их… Кеске всегда старался говорить своим друзьям правду. Но с недавних пор, поняв печальное значение этого мира, он отошел в сторону и, закусив губу, медленно, но верно направлялся к финальному моменту. Только теперь в его голове появилась ложь, на его устах скрывалась правда, а в глазах потух огонь справедливости. Но я делаю это ради них. Ради Рин и Рики. «Я не могу остановиться на достигнутом. Я должен все закончить только, для того, чтобы мои любимые друзья смогли позже пойти вперед.» В душе, содрагаемый болезненными спазмами, виден только один путь в будущее. Тот путьвыложен изумрудами, и он мистически блестит при лунном свете. То путь четко просматривается при лунном свете и, тот путь боли и печали. Разрушая свои принципы, Кеске идет на жертвенность собой и своей идеологией. Он готов стать жестоким, он готов потерять блеск в глазах друзей и ощутить на себе их ненависть, лишь бы спасти тех, кому суждено остаться целыми. Все будет повторяться снова и снова. Созданный им мир, постепенно превращает его душу в месиво боли. Драгоценные камни, шаг за шагом, позади него рассыпаются на изумрудную пыль и, поднимаясь к черным небесам, они тают в темноте ночного неба. Те искры это остатки его личности и души. Те искры это его исчезающая жизнь. Завтра снова наступит утро. Снова все они будут играть в бейсбол, только он, Кеске, при ловле мяча, невольно сожмет свою волю в кулак и, скрывая крик души, кинет мяч в сторону Рики, как бы передавая своимечты любимому другу. - Кеске, ты хоть понимаешь, что творишь? – Взгляд Кенго наполнен злостью. Друг поднимает его за ворот школьной формы и встряхивает.- Ты посмотри, во что ты превратил Рин? Что ты делаешь? - Я поступаю правильно и тебе советую отпустить меня. В карих глазах холод. Кулаки сжаты. А взгляд видит один тернистый путь к достижению цели. Кеске не может простить Кенго за то, что тот осуждает его. Кеске перешагивает через боль недопонимания, у него есть гораздо важнее вещи, чем своя гордость. У него есть друзья, что нуждаются в спасении. Все это Кеске говорит в глаза Кенго. Да, Кенго слаб. Да, Кеске может воспользоваться слабостью друга и напомнить о прошлом. Да, Кенго не должен стоять на его дороге, иначе Кеске сотрёт и эти миры, это в его силах. Нацумэ не будет скрывать все эти фразы и выложит их прямо в лицо лучшему другу. Он получит удар в лицо, но смеясь, прикроет лицо рукой, слыша то, как ударилась дверь, едва не слетев с петель. Значит Кенго ушел. Пора продолжать свой путь. «Я все это выдержу. Несмотря ни на, что ради них я плюну на мораль. Я собираюсь и дальше сражаться с этой безысходностью и болью. Даже если, в итоге, я и останусь один, я не сойду с этого тернистого пути. Я не сдамся. Ради маленьких проказников. Эти двое должны пережить шок. Они станут сильнее. В это я верю всей своей душой.» Предъявляя столь высокие требования к себе и к друзьям, Кеске всего то и хотел, как достичь желаемой цели. Не ради себя, не ради мира, а ради тех, кто был всем его смыслом. Ради друзей. Ведь он обязан свершить это, как настоящий Лидер «Маленьких проказников». «Я собираюсь спасти их. Я приложу все свои силы. Ведь я единственная их надежда. Ведь нам больше никто не поможет. Я так сильно дорожу ими, так сильно люблю, но я должен отпустить…Даже если их спасение будет, стоит морали, будет сводиться к моей человечности и даже если они возненавидят меня, я все равно спасу этих двоих. Я смогу. Я точно в силах. Я должен… Но слабость медленно, но верно лишает меня возможности идти вперед. Но все же я продолжу ползти к цели. Выбиваясь из сила. Падая, но вновь хватаясь за зелёную землю, из последних сил отталкиваясь ногами от травы, я продолжу ползти. Потому, что я еще не все сделал, потому, что я еще не спас… Потому я должен плюнуть на боль, у меня есть силы для борьбы…» В ярко зеленом небе, светит светло зеленое солнце. В морских водах отражается только зелень. Весь мир, окрашенный в изумруд, блестит ярко и заманчиво. Он теплый и нежный, что хочется остаться в этом сне. Закрывая глаза, Кеске оказывается в глубине этого самого изумрудного мира. Парень старается рассмотреть это мир ближе. Но блеск и яркость режет глаза. Отведя взгляд от зеленого моря, Кеске смотрит в обратную сторону. Теперь он замечает огромную вершину изумрудной пирамиды, та самая вершина сливается с общим фоном неба. Солнце заманчиво пробегает по той пирамиде своим светлыми лучами и тогда малахитовая пыльца, поднимаясь к небу, будто то человеческие души танцуют странный причудливый танец дружбы. Этот свет так приятен. Кеске любит этот свет. Чуть позади от пирамиды раскинулся травяной гордый Сфинкс. Но тень от моря начинает подниматься по Сфинксу, вдоль, прямо по голове, та тень начинает поглощать статую. Смарагдовые камни, выложенные изумрудной тропинкой, ведут в сторону блестящей пирамиды. «Я должен начать путь.» Кеске ступает по малахитовой дорожке. Делая один шаг вперед, он слышит позади себя треск. Оборачивается. То этот мир начинает мишурой распадаться. Оставляя за спиной Кеске сплошную тьму. Тогда страх овладевает душой Нацумэ. «Пусть позади меня эта яркаяпыль. Пусть она тает, поднимаясь в высоту небес. Я все равно не собираюсь ступать назад. Мне нужна только та пирамида. То моя цель и я не остановлюсь. Снова и снова шагая по изумрудной тропе, Кеске торопится к чему-то дорогому и любимому. Это же сон? Но я еще не могу проснуться. Там, позади, мир полный безумия и ужаса, впереди его дорогая и любимая семья. Двигайся быстрее, ради них. Но с каждым шагом тело каменеет. Прозрачный, изумрудный мир… Что это за место? Что я тут делаю? Почему это не сотворённый мною мир? Где маленькие проказники? Я должен понять, где я нахожусь. Я должен определить значение этого места.» Останавливаясь, Кеске снова бросает взгляд в сторону неба. Его дыхание на секунду прерывается. Подобно зеркалу то небо, тот прозрачный изумруд, отражает вместо облаков образы дорогих Нацумэ людей. В малахитовом зеркале отражается растерянный Рики.Кеске, Рин плачет, что мне делать? Почему ты не разрешаешь мне навестить ее? Кеске, ты… «Рики, прости. Если бы от этого что-то изменилось, то я бы позволил тебе встать на ее защиту. Но Рин должна научиться жить одной. Ведь меня не будет, не будет никого из тех, кем она дорожит. И знаешь, Рики, возможно и ты никогда не очнешься. Она утонет во тьме. Точно такой же, какая стоит за моей спиной.» Тело немеет еще сильней, теперь Кеске ползет вперед, опираясь на колени, а чуть позже он уже словно червяк продвигается, стремясь к своей цели. Впереди все так же переливается на солнце яркий малахит, заманчиво дразнит и вот уже невероятными усилиями Кеске достигает ног изваяния Сфинкса. Парень, чувствуя онемение, всего на короткую секунду позволяет себе отдохнуть. Прикрыв глаза, парень забывает о той тьме, что позади него и дает волю очередному миру родиться на этом свете. В том мире он отчаянно продолжает борьбу с трагедией. Сколько миров он уже сделал? Сколько раз попытки, что-то изменить проваливались? Сотни, тысячи, миллионы… Точного ответа не достичь. - Кеске, это действительно верный путь? – Масато неуверенно смотрит в сторону сбегающих из школы Рики и Рин. - Да,- звучит краткий ответ. Холодная решимость, чёткое намерение, нельзя делать шаг назад. Требования к самому себе завышены. Прыжок, который он должен совершить, ужасно тяжел, и мир не по его физическим способностям. Но все же Кеске заканчивает и этот мир. Кристально-изумрудное небо прекрасно. Оно так напоминает те теплые дни, прожитые вместе с друзьями. А солнце, подобно ему самому, что пытается сберечь этот яркий и теплый пласт. Друзья… Позади контраст тьмы. Масато, Кенго, девочки - все стали жертвами перекрученного автобуса. Его же, Кеске придавило в багажном отделении, но,несмотря на боль в животе, он выползает из убежища. Изо рта течет густая кровь, на ногтях глубинные фиолетовые синяки. Волосы выпачканы в поте, а глаза слезятся, но опираясь об колени, Кеске поднимается на ноги. «Должен.» Звучит в его голове. «Я сберегу наши узы.» Противоречие. «Я сберегу тех двоих, даже если придется разорваться все узы.» В новом, построенном им мире его кровь, плоть и жизнь не больше чем иллюзия созданная им самим. Сфинкс начинает жечь спину, во рту вперемешку с кровью почувствуется запах бензина. Пора двигаться до цели, до самой высокой пирамиды осталось совершенно немного. Вспоминая о цели, Кеске отводит взгляд от яркого неба, и теперь ничком падая на горячую песчаную изумрудную тропинку, начинает ползти вперёд. Он не желает собственного тела, локти болят, ноют. На голенях уродливые ссадины, но все же Кеске продолжает ползти.Впереди кристальная пирамида, зеленый свет ее утопает в малахитовом небе, но пирамида на тон темнее самого неба. Только потому она так контрастно отпечаталась в сетчатке глаз Нацумэ. «Совсем немного.» - Кеске, - улыбка Масато.- Ты можешь положиться на меня. Тепло, словно топливо, подогревает его кровь. - Кеске, ты мне нужен. Я люблю тебя, Кеске! Слезы в глазах Рики очередной рычаг для того, чтобы душа жаждала достижения цели. «Я не приму этого. Почему мы просто не можем веселиться все вместе? Кенго, я тебя понимаю. Я принимаю твое решение. Но уныние и отчаяние заставляет стремиться вперед, несмотря ни на какие преграды.» - Кеске, я вернусь к вам? «Нет Рин, у тебя нет дома, тебе некуда возвращаться.» Слезы. Сглатывая привязанность, забывая о тех, кто все время был рядом, теперь ему хочется опустить руки. Наконец-то, он достиг то, к чему стремился. Вот онбензинный бак, вот то, что Кеске еще может сделать. Прижимаясь спиной к топливному баку, Кеске ощущает сильное жжение в области спины. Бензин разъедает его кожу, но Нацумэ блаженно улыбается, будто получил самую сладкую конфету. Он спас их. Теперь Рики вытащит Рин и весь этот ужас для них закончится. А самое главное, те двое стали сильнее, потому они смогут пережить трагедию, они продолжат путь вперед. Только его там не будет. Только он должен остаться здесь и погибнуть… А ведь хочется снова поиграть с ними в бейсбол. В его голове столь много затей, что он бы не прочь начать их считать по пальцам. Мало того, он желал бы спасти Масато и Кенго, но он слаб. Теперь он ничего не может. Кеске Нацумэ должен умереть Изумрудный мир начинает трясти, в момент, когда одинокая душа достигла пирамиды, малахитовое небо обрушилось на травяную землю. Все сотряслось под градом ужасных ударов. Мир пошатнулся. Пирамида, падая, раздавила несчастную душу. Солнце полностью потухло. Это был конец мира.