We are from the same star

Ганнибал никогда не обращал много внимания на луну и звездное небо — это было слишком недосягаемо. Это было пространство, в котором он находился. Это было его ночным окружением. И если бы на его глазах падала звезда, он бы никогда не загадал желания. Наверное, потому что не видел в этом нужды, а может быть, просто не верил. А Уилл верил. Уилл с блестящими глазами выглядывал звезды на темном полотне, искал созвездия (названия которых даже не помнил), загадывал желания. И когда он тянулся рукой к звездам, Ганнибалу казалось, что весь мир держится в этой ладони. В такие мгновения они становились бесконечными — этой ночью они не умрут. «Пока Уилл будет видеть звезды». Иногда Ганнибал видел Уилла как звезду, которая светила ярче других. Он всегда был особенным для него. Он всегда был его яркой звездочкой в ​​одинокой тьме. Ганнибал слышал когда дыхание Уилла затихало от молчаливого восторга и тогда он был уверен, что с минуты на минуту утратит свой блестящий самоконтроль и заплачет. Бросится в слезы хватаясь за рубашку Уилла и будет через влажные глаза произносить слова зависимости и любви. А Уилл знал. Уилл всегда все знал, но желал молчать, потому что им слова были не нужны. О каких словах вообще может идти речь, когда мягкие прикосновения сбивали с мыслей, а Уилл готов был отдать жизнь, чтобы в загробном мире иметь возможность никогда не отпускать руки Ганнибала. Он кивал ему в ответ, словно читая мысли, и накрывал его руку своей ладонью. При лунном сиянии кожа Уилла казалась еще более бледной, а кровь на его руках становилась черной, делая контраст. Его непослушные вьющиеся волосы развеивались ветром, пряди падали ему на лицо, стараясь не затмить блеск глаз. Ганнибал подвергался желанию заправить их за ухо. В такие вечера он обнажался перед Уиллом. Он обнажал свой мир, хотел быть для Уилла всем и желал, чтобы его поняли. И Уилл понимал. Понимал лучше, чем кто-либо другой, и в ответ разрешал разглядеть свою душу и подержать в руках свое сердце. Они пережили вдвоем слишком много и теперь могут позволить себе молча наслаждаться друг другом, раскрываться друг другу и смотреть в небо, слушая дыхание друг друга. Иногда Уилл засыпал под характерные звуки природы и "прокуренный" голос Ганнибала, опираясь на его тело. Тот накрывал его рукой, надеясь, что холод таким образом не доберется до дремлющего. Из-за надавливания тела место травмы после падения начинало покалывать, но это было неважно в ту же минуту — Ганнибал только улыбнулся, вспоминая их смерть и символическое воскресение. Было тяжело. Иногда хотелось наплевать на все и не поддаваться лечению, чтобы закончить все болезненной смертью. Уилл умолял Ганнибала прекратить это, дать заслуженно умереть, но только надо было холодным рукам прикоснуться к коже, как Уилл понимал, что не сможет устоять. Ганнибал относился к Уиллу как к самому ценному сокровищу во всем мире. Он смотрел на него как на Божество. Любил и наслаждался им до невозможности, стараясь сохранить в памяти каждое движение и каждое произнесенное слово. Он слушал его короткие повести (потому что тот время от времени писал), а сам в ответ читал книги об астрономии и ночами под небом восхищал Уилла словами. Ганнибал касался его осторожно, словно боялся, что малейшая грубость сломает его хрупкую звезду. Уиллу было больно от этих прикосновений. Да, болело внутри, ломалось и разрывалось в куски, а из глаз выступали слезы: «Я не заслуживаю на твою любовь» — тогда услышал Ганнибал. Слова вонзились острым ножом. Он почувствовал себя уничтоженным. И с того момента Лектер еще чаще пытался делать его счастливым. Счастье Уилла пленяло. — Здесь звезда Арктур, она переходит в созвездие Волопаса, а там — Вега.. наверное, самая яркая, — слова уверенно и медленно вытекали из уст и Уилл таял. Ганнибал вычитал это сегодня утром и благодаря фотографической памяти смог запомнить положение и вид созвездий. Уилл с минуту молча смотрел в небо, а потом улыбнулся и облокотился на плечо рядом. — Это так мило, что ты изучаешь астрономию, чтобы поразить меня. Ибо я ни за что не поверю, что все эти знания хранились у тебя в голове для этого момента. Ганнибал поежился на Уилла и с легкой улыбкой накрыл его рукой. — В моем дворце памяти хранится слишком много информации, благодаря тебе теперь здесь несколько звезд. Уилл поднимает голову и Ганнибал может поклясться, что там он видит самые яркие звезды. Его глаза лучше неба. Уилл заслуживает всего мира, он ценнее жизни. Ганнибал кладет руку ему на щеку и начинает осторожно поглаживать, чувствуя колючую и такую ​​родную щетину. Уилл наклоняет голову, принимая ласки; глаза закрываются. Целовать Уилла всегда как в первый раз, поэтому и сейчас кончики пальцев покалывает от желания, а голова, как это бывает, отказывается думать. Кажется, что такие мгновения продолжаются целую вечность и Ганнибалу хочется, чтобы так и было, потому что губы его мужа созданы для гротескных уст напротив. Этот поцелуй медленный и мягкий. Они не спешат, чтобы воздуха хватило на дольше, наслаждаются. — Мне нравится космос, потому что там нет людей, - сказал Уилл отстранившись, - но я бы сошел с ума, если бы тебя не было рядом. Слова теплые, они греют. — Наши разговоры и вечера под небом так же интимны, как и секс с тобой, Уилл. Я назову звезду твоим именем. Я достану тебе один из спутников Сатурна. Уилл смотрит почти с болью в глазах. Иногда ему трудно говорить о своих чувствах, легче прикоснуться, дать понять без слов. Ганнибал никогда не привыкнет к этим прикосновениям, да и не надо, потому что они чувствуются настолько живыми, что забывается о смерти, которая окружает его всю жизнь. О, а как Уилл любил вызвать у Ганнибала эти эмоции, наблюдать, как на мгновение ломается самоконтроль его мужа и утихает дыхание. Это было особенно приятно. — Ты знаешь, что так говорят только дошедшие отчаяния романтики? — Уилл улыбается, произнося эти слова, и Ганнибалу достаточно. — Кажется, я дошел отчаяния. Ганнибал никогда не привыкнет к любви Уилла. Сердце прямо сейчас разрывается на кусочки, потому что глаза Уилла наполняются слезами. Это привилегия Ганнибала — видеть его таким уязвимым. Касаться Уилла — привилегия. Быть рядом — то же самое. Понимание, что Уилл дает разрешение заглянуть так глубоко в его мир, отзывается где-то приятным покалыванием. Пальцы осторожно смахивают соленые капли со щек и Уилл перехватывает руки Ганнибала. Его звезда такая хрупкая, что Ганнибал видит как она трещит после слез, и своими холодными ладонями он пытается избавиться от всех новых трещинок. Своими губами он стирает царапины, возвращая яркий блеск. Его глаза цвета моря сияют во тьме, Ганнибалу они напоминают Нептун, как и сам Уилл. Его поверхность ледяная, а мантия внутри такая горячая, что почти соответствует температуре поверхности Солнца. Самая загадочная планета Солнечной системы, самая интересная. О ней хочется узнать все, как и о Уилле. — Еще мне нравится космос тем, что там абсолютная тьма. Это не пугает… в темноте я чувствую себя спокойно и уютно. Ганнибал улыбается, потому что точно слышит в этих словах себя и Уилла. — Мне будет хорошо среди темноты, пока я буду видеть намек на свет. Ты — мой свет, моя звезда, — он почти шепчет своим хриплым голосом, а Уилл так глубоко пропускает эти слова через себя, понимая смысл сказанного. Уилл смотрит на свои руки, которые полностью покрыты маленькими шрамами за время работы на ФБР, он чувствует, насколько они холодные и прекрасно знает, что у Ганнибала ладони еще холоднее. Его муж — настоящее воплощение зла, а еще он самый романтичный романтик из всех существующих людей. Эти мысли заставляют улыбаться, и мимо взгляда Ганнибала это никуда не денется. Поэтому Лектер перехватывает лицо Уилла руками и профайлер подтверждает свои мысли по поводу холодных ладоней. Сейчас слов не надо, и они молчат. Ганнибал только скользит своим взглядом по четким чертам напротив, наслаждается волшебной улыбкой. Ганнибал готов писать стихи об Уилле, он хочет передать всю красоту своего мужа на бумаге, хочет дать ему все, потому что Уилл заслуживает. Они никогда не беспокоились из-за ФБР или Джека, возможно те уже выследили их и просто наблюдают, или агенты наконец-то оставили попытки поймать мужей-убийц. Они вообще мало о чем беспокоились, позволили себе жить для себя. С их "смерти" прошло почти пять лет, которые они провели в окрестностях Флоренции, где уличные фонарики не омрачают ночное небо. Где по вечерам они целуются под звездами, где летом в поле взрослые мужчины очарованы друг другом. Они убежали. И это напоминает сюжет дешевого подросткового фильма, если не знать, от чего они убегали. Так Ганнибал влюбился в звезды и Уилла, потому что его тьме нравится свет.