l'amitié amoureuse

— Маццун! — громко крикнул Ханамаки, находясь уже на грани нервного срыва, ведь его лучший друг, как обычно, опаздывает.       Кто бы что ни говорил, но Такахиро в тайне от всех рад, что его окружают столь несерьёзные люди, которые хоть немного могут развеять его скуку. Взять того же Ойкаву. В последнее время он не только разбавляет обстановку своими постоянными шуточками в сторону Иваизуми, но также и травит нескончаемые французские фразочки. Это было неожиданностью для всех, когда Тоору решился всё же выучить французский лишь из-за его красивого звучания и романтичного настроя, что начинает витать в воздухе благодаря правильной подаче. Хоть Хаджиме и не в восторге от столь расточительной траты свободного времени, но вот Ойкаве всё нипочём.       — Маццун, я без тебя уйду и куплю профитроли, а с тобой не поделюсь! — угроза в виде того, что Такахиро будет уплетать вкусности один и даже не подумает делиться со своим другом, сработала, поэтому со второго этажа прилетела сначала спортивная сумка, а потом и рюкзак. — Ну хоть что-то… — пробурчал он облегчённо, а после глянул на наручные часы, прикидывая, что они успеют сделать до первого урока.       — Макки! — восторженно сказал Мацукава, скача по лестнице вниз. — Хочешь позавтракать? Моя мама приготовила сегодня обалденные оладьи и…       — Я буду кофе, — сразу же протараторил Ханамаки, скидывая свои пожитки в коридоре и начиная разуваться. — Кто-то из предков дома остался?       — Не-а, — отозвался парень, накинув себе на плечи поверх голубой рубашки белый пиджак, недовольно морщась. — Ненавижу нашу школьную форму… — почти что прошипел он, а затем закатил глаза. — Почему на тебе она классно смотрится, а на мне так, будто меня наряжала непутёвая девчонка из детского сада?!       — Потому, что я красавчик, а ты так… — покрутил рукой Такахиро, отрицательно мотая головой. — Я бы сказал на троечку, Маццун. — Подойдя к другу, который до сих пор стоял перед зеркалом и крутился перед своим отражением, надеясь, что что-то изменится, парень аккуратно обвил руками плечи впереди стоящего, а после подтянул красный галстук. — Так намного лучше, согласись?       — Всё равно эти цвета мне не подходят. — Почти что удручённо выдохнул Иссей, а затем пошёл на кухню. — У меня ещё осталось клубничное варенье, — заговорщицки сказал он, кивая на холодильник. — Будешь?       — Только если ты не станешь жадничать и нальешь мне молока нормально, а не как обычно! — пригрозил ему Ханамаки, тут же вскидывая вверх указательный палец.       — Ладно, — протянул друг, начиная положительно кивать, будто согласился на правила игры своего товарища. — Только давай ускоримся, а то мы можем и опоздать.       — Интересно из-за кого? — почти возмущённо спросил Такахиро, закатывая глаза.       — Ой, — отмахнулся от него Мацукава, — мир клином на этой школе не сошёлся. — Быстро достав банку кофе, он ловко насыпал по две ложки в каждую из кружек. — Но зато сошёлся на твоих вечно нахмуренных бровях, дружище! Улыбнись хоть немного, а то я чувствую себя самым настоящим извергом.       Их дружба была особенной. Она была куда тоньше, крепче и в разы чувственнее, нежели с другими. Мацукава и Ханамаки могли понимать друг друга буквально с полуслова. Даже когда у них происходили ссоры, и парни могли не разговаривать днями, но они всё равно продолжали заходить друг за другом перед школой, вместе обедать и даже подначивать другого на тихие смешки. Школьники не замечали, когда мирились и продолжали общаться точно также, как и было до конфликта. Им нравилось проводить друг с другом время, веселиться, а также просто молчать рядом, ведь даже тишина для них была комфортной, а не наводила некой неловкости из-за отсутствия тем для разговора. Иссей считал, что в жизни не сможет подружиться с таким хмурым и достаточно серьёзным парнем, как Такахиро. Он казался ему грубым, нелюдимым и даже слегка отстранённым, но всё это было лишь на первый взгляд. Как оказалось, Ханамаки может быть отличным товарищем, другом и даже соперником, если кому-то выпадала такая честь. Конечно, Иваизуми он хоть пока и не может победить в арм-рестлинге, но он стремится к этой вершине также, как и Ойкава грозит всем подряд, что в этом году они точно пройдут на национальные. Для Иссея также было открытием, что его новый друг не только всегда говорил по делу, но также и не обделён чувством юмора. Мацукава же не мог остаться незамеченным благодаря своим извечным шуткам и склонности со всеми подружиться. Он даже будучи на соревнованиях привлекал внимание всех окружающих лишь тем, что выкрикивал рандомный список еды, которую должен будет купить их любимый капитан, если тот налажает на подаче. К нему, конечно же, присоединились и другие третьегодки, не стесняясь, повышая запросы, которые неслабо могли ударить по карману школьника.       — Явились наконец-то… — почти что прошипел Иваизуми, начиная закатывать рукава от злости, ведь руки у него уже чесались от недостатка внимания его соулмейта.       — Трудно ему приходится, — сказал почти что тихо Иссей, начиная замедлять ход, чтобы хоть немного надышаться перед смертью. — Ойкава в последнее время лишь над учебниками по французскому сидит, а не с ним.       — Salut mes bons amis! Pouvez-vous me dire pourquoi vous deux êtes encore en retard pour le premier cours? — именно с этими словами Тоору напрыгнул на двух друзей, доверчиво цепляясь за их плечи, ведь прекрасно понимал, что они его не отпустят. Скинуть, конечно, могут, но вот точно не отпустить.       — И тебе привет, Ойкава, — пробурчали в унисон парни, оглядываясь на капитана волейбольного клуба, что так и светился от радости, понимая, что его французский стал куда лучше.       — Тебе не кажется, что Иваизуми не хватает твоего внимания? — спросил, как обычно, прямо Ханамаки, а после кивнул в сторону бедного товарища, что сложил руки на груди, начиная притаптывать ногой. — Пропусти хоть вечерок своих уроков и проведи с ним время, потому что он реально скоро на стены лезть будет.       — Эх, Макки, — ни капельки не удивлённо сказал Тоору, начиная похлопывать их по плечам. — В тебе нет ни грамма романтики. — Наконец расцепив слишком затянувшееся объятие, он в один миг обогнал своих сокомандников, а как достиг точки назначения, то быстро был схвачен за подбородок.       — Кому я говорил нормально питаться перед школой? — спросил почти что зло Хаджиме, разглядывая своего соулмейта, что не выполнял обещание уже который раз. — Чашка кофе — это не завтрак.       — Ива-чан! — протяжно взвыл Ойкава, а как хватился за чужое запястье, то ловко смог высвободиться из плена, начиная трогательно смотреть в глаза собеседника. — Прости, — почти что слезно прощебетал он, явно собираясь сделать виноватым своего парня. — Я так спешил, что не успел даже обед прихватить.       — А мне какая разница, Дуракава? — усмехнулся в ответ доигровщик, начиная скалиться. — Неужели ты так хочешь, чтобы я каждое утро приходил к тебе и с ложечки кормил?       — А ты можешь такое устроить? — заинтересованно спросил Тоору, а как приблизился к лицу парня перед собой, то тут же вызвал у него смущение: щёки в миг раскраснелись, пальцы задрожали, а глаза моментально приклеились к потолку. Всё-таки Ойкава не зря разбил столько сердец, как только признался, что нашёл своего соулмейта.       — Интересно, надо ли мне будет свою родственную душу контролировать также серьёзно, когда я её встречу? — задумчиво спросил Такахиро, смотря на столь смущающую картинку.       — Я думаю, что ты скорее будешь её в принципе заставлять есть, ведь как-то упоминал, что не чувствуешь вкуса еды соулмейта.       — Мне даже уже как-то страшно от того, что она или он ничего не едят. — Напряжённо усмехнувшись, Ханамаки кивнул в сторону кабинета. — Пойдём быстрее, займём наши места, пока сэнсэй не явился.       Именно так и проходил каждый их день: немного суеты, опозданий по «уважительной» причине, а также вечно воркующих в своей манере ИваОйев, как и было принято решение назвать парочку капитана и аса команды Аобаджосай. Нельзя было сказать, что это кого-то беспокоило, ведь все из команды также потихоньку начинали находить своих соулмейтов или просто возлюбленных, пока ещё не повстречав людей, что предназначались им судьбой. Хоть Мацукава даже и не представлял, кто является его родственной душой, а также не имел представления о её или его вкусовых предпочтениях в то время, как многие делились тем, чем пообедали те или иные неизвестные люди. Кто-то жаловался, а другие ликовали, понимая, что они не будут травить друг друга блюдами, которые едят. Многим всё-таки не приходилась по вкусу слишком острая или, наоборот, пресная еда.       — Кстати!.. — почти воскликнул Ойкава, натягивая на себя футболку. — Вчера, пока учил французский, наткнулся на одно красивое выражение, — он сказал это с неким мечтательным взглядом, которым прожигал Иваизуми, что нахмурено затягивал шнурки. — L'amitié amoureuse! — провозгласил парень, пока часть из команды, что подоспела к такому шоу, начала недоверчиво переглядываться. Им было интересно, что в этот раз выкинет капитан, дабы удивить своих товарищей.       — И что это значит? — немного опасливо поинтересовался Киндаичи, нахмурившись, ведь его любопытство было буквально проклятием всего коллектива.       — В переводе с французского выражение «l'amitié amoureuse» означает «влюблённая дружба», — с неким придыханием сказал Тоору, а после вытянлул из спортивной сумки кроссовки. — Я, конечно, знал, что французы ещё те романтики, но настолько… — он усмехнулся себе под нос, начиная отрицательно мотать головой. — Это ж надо было придумать особое название для такого. Интересно, как это вообще понимать?       — Посмотри только на Маццуна и Макки, — сказал Куними, кивая в сторону сокомандников. — Это же явно про них. — Друзья переглянулись между собой, начиная хмуриться, а после Иссей не выдержал и захохотал.       — Никогда не слышал, чтобы кто-то называл наш союз с Макки таким выражением! — Ханамаки на столь яркую реакцию своего друга лишь пожал плечами, а после скучающе потянулся, усаживаясь на скамейку.       — А вы посмотрите на номера своих футболок и всё поймёте, — уже устало и в какой-то мере раздражённо пробурчал Акира, закатывая глаза. — Вы снова их перепутали.       — Ты снова украл мою футболку, — серьёзно сказал Мацукава, прищурившись, чтобы вызвать хоть какой-то укол совести у своего друга, который должен ответить за это по всем нормам закона. — Я скоро точно напишу заявление в полицию. — Он тяжело выдохнул, а после подцепил края одежды на себе и, быстро стянув элемент через голову, швырнул прямо в лицо своего друга.       — Как грубо, — почти что тихо отозвался Такахиро, будто и правда обиделся на такое предательство, которое ему прилетело в прямом смысле слова. — И это после всего того, что между нами было?! — актерски воскликнул парень, а после Иссей начал стягивать свою футболку самостоятельно, при этом приговаривая:       — Давай, не наглей, а то я тебя больше не приглашу на завтрак и будешь ютиться на коврике в прихожей. — Одежда уже была почти что снята с вора, но неожиданный приход тренера, что ворвался в самый неподходящий момент, заставил остановиться темноволосого, что так старался до этого. Смех в миг наполнил раздевалку, пока мужчина недоверчиво разглядывал картину, ещё не зная, надо ли ему что-то говорить по этому поводу или нет.       — Знаете, то, что тут происходит, меня никак не должно касаться, — наконец выдавил из себя тренер Ирихита, пока его брови от удивления срастались с линией роста волос. — Но оденьтесь уже наконец, потому что скоро начнётся тренировка. — С этими словами он удалился из проёма дверей, пока вся команда отходила от непрекращающегося залпа хохота.       — Маццун, — неуверенно подал голос Ханамаки. — Я, конечно, не против так стоять, но мне бы не хотелось, чтобы тренер вернулся и застал эту же картину, а то он явно задумается о том, что нам нужно посетить психолога, а то и психиатра. — После столь спокойной фразы, что так просто слетела с его губ, все сокомандники разразились новой истерикой, уже хватаясь от боли за животы, чтобы унять лёгкое покалывание. Все, кроме Мацукавы.       — Ох, — заторопился парень, а как избавил своего друга от футболки, то тут же быстро натянул одежду на себя.       — Акира всё же прав, — стараясь отойти от смеха, сказал Ойкава, начиная вытирать выступившие слезы от недавнего припадка. — У вас и правда l'amitié amoureuse.       «Только дружба, — подумал Мацукава, начиная кивать самому себе. — Хоть и влюблённая, но дружба».       — Не витай в облаках, Маццун. — Тёплая ладонь нежно потрепала по голове в привычном жесте, заставивший резко вскинуть голову вверх. — Быстрее переодевайся и погнали на поле, а то нас заставят бежать дополнительные круги. — Мягко улыбнувшись лишь глазами, Ханамаки на ходу натянул на себя футболку и вышел из раздевалки.       Никто не замечал. Никто даже и не догадывался о том, что Иссей испытывает далеко не дружеские чувства к своему лучшему другу, который также оставался в неведении. Это играло на руку темноволосому, ведь ему совсем не хотелось портить своими чувствами их и так крепкую дружбу. Ему было достаточно того, что у них было, поэтому Мацукава принялся скрывать свою симпатию, даже не замечая, как начинает топить самого себя в пучине эмоций, которые взывает у него Такахиро. Каждый взгляд, каждое похлопывание по плечу и объятие в особые тяжёлые моменты, которые они переносили вместе, отпечатались глубоко в памяти школьника. Он не позволял себе и мысли допускать о том, чтобы раскрыть свою душу, вывернуться наизнанку. Они бы не смогли после всего этого остаться друзьями, а их отношения в команде явно бы испортились. Иссей принял решение за двоих скрывать свои тёплые, нежные чувства, которые он испытывает, в строжайшей тайне один, ведь если кто-то об этом узнает, то начнёт лезть с советами или, наоборот, успокаивать, дабы не расстраивать его тем, что смысла в этой влюбленности нет. Мацукаве не хотелось терять столь крепкую и хорошую дружбу, которую он смог найти рядом с Ханамаки просто потому, что понимал, что испортит отношения не только с ним, но и с другими, как решит избегать его. Он не мог. Возможно, всё это влечение просто глупая и безрассудная авантюра, которая была вызвана сильной любовью к своему другу, и Иссей просто-напросто перепутал свои ощущения рядом с ним. Парень даже и не помнил, когда его сердце начало биться быстрее, а от любого прикосновения друга у него на лице то и дело расплывалась улыбка. Он заметил это только в тренировочном лагере, когда Такахиро неожиданно близко прижался к своему другу, обвивая его всеми конечностями, ведь не привык спать без вспомогательной подушки, которая была у него дома. Ханамаки хоть и не заметил, что Мацукава начал вести себя по-другому, но вот сам друг так и не смог сомкнуть глаз той ночью ни на минуту. Он чувствовал, как пульс подскочил лишь от тепла, что принесла ему ладонь на плече. Это было для него неправильным. Он не мог так запросто влюбиться в лучшего друга и не отвечать за последствия этих самых чувств, которые и решил скрывать до тех пор, пока их пути не разойдутся.       — Не спать! — крикнул Иваизуми, швыряя газировкой прямо в Такахиро, но тот ловко успел перехватить железную банку. — У нас на носу игра, поэтому советую вам сократить потребление такой вот гадости, которую я вам купил последний раз перед отборочными.       — Ива-чан, ты, как обычно, chérie. — Ойкава резко зацепился за плечи доигровщика, начиная виснуть на чужом теле. Хоть Хаджиме и был ниже, но в разы мускулистее своего парня, который ничуть не стеснялся своего слишком откровенного поведения при других, ведь он имеет полное право так делать. — Что ты мне принёс?       — Не висни на мне, Дуракава… — пробурчал немного сердито, но с заметным румянцем на ушках Иваизуми, передавая ему холодный чай и молочный хлеб. — Если не будешь выпендриваться, то провожу тебя сегодня до дома. — Тоору ловко оказался на полу, а как забрал покупки, то быстро приложился губами к Иваизуми, оставляя краткий поцелуй на щеке, который вызвал всеобщее завывание и тихие смешки.       — Я будто за своими предками наблюдаю, — устало произнёс Ханамки, начиная отрицательно мотать головой. — Постыдились бы хотя бы и при детях не устраивали свои брачные игры.       — А мы пока ничего ещё и не устраивали, Макки. — Подмигнул ему Ойкава, а после резко пригнулся, избегая подачи своего молодого человека, который был больше похож на варёного рака, нежели на того Хаджиме, который вечно остаётся спокойным, рассудительным, но строгим. — Ива-чан!       — Не поведу тебя сегодня до дома! — уверенно произнёс парень, начиная угрожать ему указательным пальцем, дабы явно намекнуть на то, что он не шутит. — Сам пойдёшь по тёмным улицам.       — Ива-чан! — вновь жалобно протянул Тоору, но Иваизуми лишь самодовольно улыбнулся, понимая, что его план сработал.       — Маццун, лови! — предупредил ас, кидая последнюю банку газировки, которую он купил в ближайшем комбини. — Оставалась только с виноградом, уж прости. — Качнул он плечами, заставляя Мацукаву скривиться от вида презента. — Хорош рожи такие строить, а то в следующий раз вообще ничего не получишь! Я не виноват, что вы все пьёте только с апельсиновым вкусом, парни, ей Богу… — начал причитать Хаджиме, расхаживая по раздевалке.       — Эй, — позвал Ханамки своего друга, выдыхая ему прямо на ухо. — Если хочешь обменяться со мной, то у тебя есть три секунды. — Иссей недоуменно посмотрел на товарища, видя на его лице хитрую улыбочку. — Раз… — начал было говорить он, но парень моментально подменил газировку, радуясь, что ему достался любимый вкус.       — Спасибо, — сказал Мацукава, подтолкнув локтём щедрого товарища, который даже сейчас заботился о нём. Казалось бы, он просто отдал свою газировку, но сердце моментально потеплело, несмотря на холодную железную банку в руках.       — Считай, что это за завтрак. — Они в унисон оторвали железное колечко, а после сделали два больших глотка и тяжело выдохнули.       — Всё равно чувствую какой-то странный привкус, — пожаловался темноволосый и глянул на дату изготовления. Всё было в порядке, если бы на его языке не было отголоска винограда.       — Забей, — пробурчал Такахиро, отмахиваясь от чужих слов. — Может, наш Ива-чан просто слишком сильно бросил её. — В тоне так и слышалась мрачность, ведь парень знал, что Иваизуми до сих пор сильнее него. Отпив очередной глоток, парень начал причмокивать, всё ещё оценивая новый вкус напитка. — Знаешь, Маццун, а всё не так уж… — стоило этим словам слететь с губ, так по раздевалке раздался звонкий удар упавшей железкой банки.       — Ох, чёрт, — зашипел Иссей, быстро поднимая напиток, но часть его уже разлилась оранжевой лужей по полу. — Я всё уберу! — сразу же затараторил он и резко встал, стараясь аккуратно ретироваться с места происшествия, пока никто не заметил его дрожащих рук и бегающих глаз. Выйдя в коридор, парень моментально побежал в подсобку, а как закрылся там, то облокотился о стенды с инвентарём, начиная медленно сползать.       «Чёртов виноград, — думал Мацукава, сжимая в руках банку сильнее, заставляя ту даже прогнуться под напором крепкой хватки. — Этого просто быть не может. — Он не мог поверить в то, что тот самый странный привкус был виноградом, а не испорченностью его собственного напитка. Школьник и сейчас ощущал лёгкий намёк да этот вкус, который был лишь у единственного в их команде. — Это не может быть Макки».

***

— Лови! — неожиданно сказал Иссей, швыряя конфетку своему другу, который сидел почти в самом конце класса. Парень ловко перехватил небольшую закуску, а после с особым интересом, начал разглядывать её.       — Ты где вообще такое достал? — удивлённо спросил Ханамаки. — Я думал, что их уже несколько лет назад сняли с продажи.       — Подумал, что раз ты любишь эту кислую гадость, то стоит прихватить с собой. — Пожал плечами Мацукава, усаживаясь на чужой стул, который пока что был свободен.       — Ты поэтому утром решил меня проигнорировать? — спросил Такахиро, а после распаковал сладость и подкинул конфетку, ловко закидывая её к себе в рот. — Вкуснятина! — провозгласил он.       — Ага, — пробурчал слишком тихо темноволосый, сжимая деревянную спинку крепче настолько, что его костяшки пальцев уже побелели. — П-просто утром у меня появились неотложные дела, поэтому мне не хотелось заставлять тебя ждать. — Наигранно улыбнувшись, парень встал на чуть подрагивающие ноги и побрёл обратно, на своё место.       «Он мой соулмейт! — почти что кричал у себя в голове Мацукава, боясь оглохнуть от собственных же мыслей. — Этого быть не может! Макки и правда… — коснувшись пальцами своих губ, которые покалывало от кислоты конфеты, он гулко сглотнул, стараясь не улыбаться во все тридцать два зуба. — Почему я радуюсь? — неожиданно подумал школьник, оседая за своей партой. — Это же мой лучший друг! Лучший друг, который и должен им остаться…»       Иссей не планировал избегать Такахиро. Он не хотел быть слишком отстранённым, когда понял, что его самый близкий человек, является не только ему другом, но и соулмейтом. Парень просто-напросто боялся находиться рядом с человеком, от которого он скрывает правду. Хоть Мацукава и старался не нервничать рядом с Ханамаки, но его дрожащие руки и невнятное бормотание говорили о нём куда больше, чем он хотел. Ему надо было продержаться хотя бы до конца недели. Всего-навсего до выходных, а потом он сможет придумать план, который ему поможет не только доучиться последний год в школе, но также и не испортить отношений с другом, которого он принялся игнорировать. Как бы темноволосый ни хотел поделиться шуткой или в очередной раз зайти за своим другом, чтобы провести время вместе перед школой, он не мог этого сделать. Он не мог пересилить себя и свой страх неоднозначных реакций на действия, которые сейчас ему казались недопустимыми. Иссей мог оттолкнуть ладонь от своей макушки, отодвинуться подальше от парня, дабы держаться на расстоянии, а также просто-напросто убегать на перерывах от товарища, который истошно его звал, чтобы наконец-то быть услышанным. День, два, три это было ещё смешно для Такахиро, который прищурившись смотрел на затылок, где слегка закручивались беспорядочные пряди волос. Оставляя для Ханамаки свободное время, которое он теперь проводил в одиночестве, Мацукава даже и не заметил, как его друг пропал. Парень больше не слышал криков на переменах, не шугался от каждого прикосновения, которое больше походило на огонь, а также перестал ловить на себе требующие ответов взгляды. К концу недели он смог наконец-то выдохнуть, а на последнем уроке в пятницу Иссей и вовсе расслабился, понимая, что сегодня у них не будет тренировки и ему не придётся прятаться от Такахиро по углам. Стоило звонку протяжно задребезжать, как все школьники моментально зашуршали своими тетрадями и учебники, в надежде поскорее ретироваться из образовательного учреждения и наконец-то оказаться дома.       — Кто сегодня дежурит? — строго спросила Судзуки-сэнсэй, начиная придирчиво оглядывать класс.       — Я, — кратко отозвался Мацукава, а после поднял руку.       — Ключ от кабинета оставлю на столе, а тебе надо будет перевернуть все стулья и помыть доску. Справишься один или тебе нужны помощники? — поинтересовалась женщина.       — Не надо, — протараторил быстро Иссей, уже зная, что Такахиро наверняка бы вызвался добровольцем. — Я сам, спасибо. — Стоило ему уклончиво кивнуть, как учитель всем сказала слова прощания и удалилась из кабинета, пока за ней тянулись и ученики. Как только дверь с громким хлопком закрылась, то темноволосый наконец смог облегчённо выдохнуть. Он остался один. Ему нечего бояться.       — Почему ты избегал меня? — раздался сзади вопрос, заставивший Мацукаву громко выругаться и подпрыгнуть на месте от неожиданности. Он не заметил, что кто-то ещё остался в кабинете.       — Макки! — крикнул парень на друга, всё ещё держась за сердце. — Не смей меня так пугать! Ты хоть в курсе, какой у меня сейчас стресс?!       — Почему. Ты. Меня. Избегал? — снова спросил Ханамаки, сложив руки на груди, явно показывая, что не собирается подыгрывать собеседнику. — Мацукава, что происходит? — он не шутил, когда задавал очередной вопрос своему другу. Иссею никогда не нравилось, что кто-то звал его полным именем. Особенно, если это был его лучший друг. Он понимал, что Такахиро сейчас наверняка сердится. Нет, не понимал. Парень отчётливо видел злость в глазах сидевшего, а его хмурые брови так и заставляли сжаться под столь серьёзным взглядом, который сейчас прожигал насквозь.       — Не понимаю, о чём ты говоришь… — заторопился Иссей, начиная глупо посмеиваться, но так и не пошевелился. Он нашёл в себе силы лишь облокотиться о парту, начиная также упрямо смотреть в глаза друга, будто ничего и не произошло.       — Ты меня игнорировал всю неделю, — парень загнул большой палец, — приходил на тренировки позднее обычного, чтобы не пересекаться со мной, — указательный палец был прижат к ладони, — а ещё и вечно отнекивался, чтобы не идти со мной в школу. Причин достаточно, чтобы я наконец-то смог получить должные объяснения от своего лучшего друга?       — Назови ещё две, — сказал Мацукава, кивая на руку парня.       — Ты не ходил со мной в столовую и не отдал долг в двести пятьдесят восемь иен.       — Так нечестно! — воскликнул темноволосый, указывая на друга указательным пальцем. — Я не буду считать это за причины. — Отвернувшись в сторону, дабы не видеть лица товарища, он начал думать, как стоит выпутаться из столь неловкой ситуации.       — Что ты сейчас чувствуешь? — спросил Ханамаки, зашуршав чем-то под партой. Быстро закинув конфетку к себе в рот, он наконец-то смог привлечь внимание парня, что так упорно его избегал. — Какой вкус у твоего соулмейта?       «Клубничный», — подумал Иссей.       — Черный кофе, — соврал школьник, а затем нахмурился. — Видимо, мой соулмейт старпёр.       — А мой обманщик, — провозгласил после недолгого молчания Такахиро, вставая с тяжёлым выдохом. — Ты обманщик.       — Что?.. — почти что просипел Мацукава, гулко сглатывая сладость на языке. — Что за глупости ты говоришь? — вновь задал вопрос он, внимательно наблюдая за одноклассником, который медленно шёл на него, а как достиг своей цели, то тут же встал между парт, прямо напротив друга.       — Ты знаешь, какого вкуса у меня конфета во рту, — констатировал Ханамаки, а как только темноволосый захотел выйти из тесного пространства, то путь ему перегородила рука, что твердо легла на край стола. — Если ответишь честно, то, возможно, отпущу. — Иссей давно не слышал столь строго тона от своего друга, который сейчас не только находился к нему непозволительно близко, но ещё и, видимо, обо всём догадался.       — Когда? — спросил, предварительно прокашлявшись, парень, переведя взгляд в пол.       — Год назад, — сказал Такахиро честно. — Помнишь, когда ты подсел на острую еду? — спросил он друга, а затем его вторая рука также оказалась на парте, но по другую сторону от впереди стоящего. Ему совсем не хотелось оставлять выходов для отступлений.       — Почему ты…       — Потому, что я знал, что ты не чувствуешь того же, — выпалил сразу же парень, даже не дожидаясь конца вопроса. — Знал, что это всё глупо. Когда до тебя дошло, то ты даже стал меня избегать.       — Но…       — Не-а, — отрицательно замотал головой Ханамаки, — наша дружба уже пошла под откос.       — Не говори так, — почти что прошептал Мацукава. — Это… — он пытался выдавить из себя хоть слово, но в горле встал ком. — Я избегал тебя по другой причине, — прохрипел темноволосый, пытаясь поймать взгляд серьёзных глаз, что сейчас сердито морщились. — Я думал, что ты не чувствуешь того же. — Как только эти слова слетели с губ, то Такахиро моментально поднял голову, а пальцы заметно задрожали, но он пытался держать себя в руках.       — Какого вкуса? — снова спросил парень, гулко сглатывая накопившиеся нервы.       — Клубника, — Иссей даже не успел нормально договорить, как его губы были подхвачены. Ханамаки тут же поддался вперёд, а после резко обхватили чужую талию руками, начиная сжимать в своих ладонях тело друга. Мягкие, скользящие движения, под которыми хотелось расплавиться, заставляли улыбаться в чужие уста.       — Сколько?.. — чуть отшатнувшись спросил Такахиро, а затем вновь приложился к губам в мягком поцелуе. — Сколько ты…       — Почти три года, — прошептал Мацукава, сжимая под своими руками лацканы чужого пиджака, намереваясь вновь ощутить клубнику. — Ты мне нравишься уже почти три года, Макки. — Заглянув в чужие глаза, он увидел маленькие морщинки от еле заметной улыбки. — Ты даже не представляешь, как мне было страшно, когда я узнал.       — Думаешь, что я просто так с тобой газировкой махнулся? — усмехнувшись, спросил парень, а затем вновь приложился к чужим губам, сминая под собой нижнюю, слабо оттягивая её, дабы показать те чувства, которые теплились в нём уже достаточное количество времени. — Мне надоело, что в курсе только я, ведь ты иначе не узнал бы правду просто потому, что мы едим одно и то же. — На этот раз темноволосый самостоятельно притянул Ханамаки для поцелуя, чтобы заставить его замолчать, а как аккуратно провёл языком по губам, то тут же получил доступ в чужой рот. Протяжно замычав от ласки, что приносили чужие губы и сладости поцелуя, которая была вызвана не только клубничной конфетой, но и их собственными эмоциями, они были готовы развалиться прям на месте, но никогда больше не отстраняться друг от друга. Ловко переплетая языки, Иссей игриво забрал конфету у соулмейта и отстранился, показательно оставив её между рядами ровных зубов. — Ты просто хотел конфету, да? — спросил Такахиро, усмехаясь, как только увидел перед собой такую красивую, по его мнению, картину. В ответ он увидел активное кивание головой. — Больше не будешь меня избегать? — на заданный вопрос впереди стоящий отрицательно замотал головой. — Уверен? — Мацукава вновь положительно качнул головой. — Пойдём за гамбургерами или стейком, как разберёмся с классом?       — Хочу сырных гамбургеров, — сказал Иссей, предварительно загоняя сладость к себе в рот.       — Не собираешься отдавать мне конфету назад?       — Не хочу, — отозвался парень, начиная хвастливо крутить её на языке. — Она вкусная.       — Я запомнил, — сказал с наигранной серьёзностью Ханамаки, притянув тело родственной души к себе поближе, дабы наконец насладиться своим человеком. Другом, который оказался предназначен ему судьбой. — У нас с тобой и правда l'amitié amoureuse, Маццун.       — Но мы всё равно останемся самими собой, Макки. — Мацукава переложил руки на плечи, дабы повнимательнее посмотреть в глаза своего возлюбленного друга, а затем улыбнулся. — Если не считать нескольких вещей, которые мы теперь будет делать, то всё между нами останется по-старому, да?       — Определённо, — шепнул Такахиро, оглаживая пальцами сквозь одежду чужие ребра, чувствуя, как сердце под рукой бьётся также быстро, как и его собственное.