медовый мальчик

Тусклое, но высокое солнце за окном быстро поменялось на сумерки, которые открывали вид на необыкновенный нежно-розовый закат, а после звезда и вовсе скрылась, но подростки, сидящие в заброшенном здании нисколько не обратили на это внимания, им было слишком весело. Сейчас они не заботились ни о чем — ни о будущем поступлении, домашних проблемах, заворушек с деньгами… Сейчас они жили настоящим, но все же ближе к одиннадцати, их безмятежность прервал звонок. Телефон Миланы, лежащий недалеко от сварочного аппарата, стал издавать меланхоличную мелодию, под которую тут же начал театрально плакать Киса, от чего получил от девушки, идущей к телефону, по макушке. Она шикнула на всех, смотря на экран и пробормотав «Это мама» Ребята тут же замолчали и замерли, как вкопанные, но несмотря на это, Симонова все равно беспокоилась, что Киса или Лиса сейчас выдадут что-то вроде «МЫ ЗАБЫЛИ ПРЕЗИКИ, МИЛАНА» или «ТЫ ДУТЬ ЕЩЕ РАЗ БУДЕШЬ-ТО?», а трубку все же взять пришлось. — Алло, да, мам, — негромко произнесла девушка, остальные же смотрели кто куда, только не на Милану, но если бы у людей, которые подслушивают, могли бы вырасти уши, как нос у Пиноккио, когда он врёт, то их уши бы превысили свой обычный размер как минимум в два раза. Громкие звуки из трубки заставили девушку заметно потускнеть и она неразборчиво пробормотала, — да, ладно, пока. Положив телефон в задний карман джинс, она не отправилась на подлокотник дивана, где сидела до этого. Она чуть стыдливо осмотрела одноклассников и подругу, а затем сказала: — Мне нужно идти, мама уже зовёт… — после девушка оглянулась и хотела было пойти за курткой, которая небрежно лежала на столике для тенниса, но ее опередил Хэнк, который тут же подал её светлую куртку и начал натягивать свою, буквально говоря о том, что тоже пойдет с ней. Мел же стоял в раздумьях, видимо, решал идти или не идти с друзьями, ведь шли бы они по одной дороге до самого подъезда, — Мел, ты тоже домой или еще посидишь? — Да еще немного посижу. Хэнк, ключи оставишь? — ответил Егор, подумав о том, что этим двоим нужно личное пространство. Светловолосый тут же достал небольшую связку с брелком из кармана и кинул ее Меленину, который ловко схватил ее. Ваня и Алиса явно не собирались уходить, ведь сидели в обнимку прикрыв глаза и ничего не говорили, про себя Милана даже решила, что они уснули, потому что до этого они постоянно горячо спорили и влезали в абсолютно любые рассуждения. Обведя всех напоследок взглядом, Мила стала идти к выходу, наткнувшись ногой на цветной шарик из сухого бассейна и чуть было не упала. Хэнк успел придержать ее за руку, чтобы она не свалилась на пыльный пол, а после он опередил ее, открывая массивную дверь и придерживая ее. — Осторожно, тут порог, — тихо сказал он, смотря на то, как Милана рассматривает пол, в надежде не споткнуться снова. Улица встретила их ночной прохладой и свежестью, вперемешку с запахом сырой земли. Издалека был слышен лай собак, который все отдалялся и отдалялся, в какой-то момент даже казалось, что он всего лишь в голове. — Блин, ничерта не видно! — возмущённо заявила девушка и встала на месте, как вкопанная, боясь ступить и шаг. И впрямь, фонарь здесь был, но он не работал, да и вообще был каким-то образом разбит и криво косился, грозя упасть, из-за чего было темно. Свет падал лишь на территорию близко к зданию, освещяя ближайшие пять метров. — Давай руку… — протянул парень свою мозолистую ладонь, а другой взял телефон и включил фонарик, который тут же осветил все легким голубым светом, а затем усмехнулся, — У тебя что, куриная слепота? — Эй, ты захотел назвать меня курицей? — рассмеявшись, девушка в шутку начала рассоединять их руки, но Боря лишь крепче переплел пальцы, не оставляя девушке никаких шансов. — В этом случае, ты самая симпатичная курица из всех, что я знаю, — хохотнул парень, а после машинально посветил на девушку, которая тут же зажмурилась и скривила губы. — Цц, убирай! — возмущённо крикнула девушка, прикрыв свободной рукой лицо, парень быстро извинился и тут же убрал телефон в карман. Нужды в освещении больше не было, ведь они подошли к жилому району, где все также либо не было фонарей, либо они были разбиты, но света от окон было достаточно, чтобы все видеть и уверенно передвигаться, и все же, несмотря на это, подростки не отпустили руки друг друга. — А ты чего не пошла на кастинг? — вдруг ни с того ни с сего спросил Хэнк, глядя на Симонову. — Ну, для начала, я не особо то хотела, — многозначно начала она, но после небольшой паузы добавила, — Да папа не разрешил. — Почему? — парень вскикул бровь, вопросительно глядя на девушку. — Считает, что это извращенство… — ответила Милана, а после обеспокоенно задала вопрос, — Черт, а от меня алкашкой не воняет хоть?! — Блин, да не должно, ты выпила то чутка, — стал внюхиваться парень, смешно морща носик, совсем позабыв о том, что выпивший не ощущает и от другого запаха алкоголя, — хочешь, за жвачкой зайдём? Хотя, стой, у меня, вроде, есть. Он остановился, а после запустил обе руки в карманы куртки, роясь там, доставая и ключи, и телефон, и наушники, и зажигалку, и сигареты, и какие-то бумажки, и маленькие конфетки. Не найдя освежающей жевательной резинки, он протянул девушке что-то вроде «Кислинки» — Спасибо, — несмотря на этот маленький жест, девушка смущённо улыбнулась парню. Открыв конфету, она хотела было взять парня за руку вновь, но дернула рукой, подумав, что может он специально отпустил ее руку, ведь не хочет прикасаться к ней. Дома, мимо которых они проходили, устрашающе кидали свои тени, а перед каждым углом девушка опасалась, что сейчас появится кучка местных гопников в паленом адидас, которая нарушит их молчаливую идиллию, решив, что Хэнк или же сама Милана ведут себя «не по понятиям». И будто назло ее опасениям, их безмятежное спокойствие все же было нарушено. Телефон девушки, в потертом выцветшем желтом чехле, вновь зазвенел все той же минорной мелодией. Как только девушка взяла трубку, из телефона послышалась ругань, причем, басистым голосом, поэтому можно было понять, что в этот раз звонил отец. Милана пару раз ответила что-то утвердительное и настроение ее заметно поугасло. — Давай быстрее, ладно? — кинула она Хэнку, ускоряясь в несколько раз. Разумеется, она не хотела, чтобы он слышал, как на нее кричат, но еще больше она не хотела, чтобы он видел, какой она была ранимой, ведь тяжелый и необъятный ком, как-будто огромный камень, стоял в горле, а глаза стали краснеть. — Милан, все в порядке? — заботливо, с робкостью спросил парень, стараясь не задеть одноклассницу своими словами, та в ответ лишь кивнула, даже не взглянув на парня. До дома, где жили и Мел, и Милана, парочка дошла быстро. В этом дворе, на удивление, стоял фонарь, который даже горел, но он светил так ярко, что казалось, целый квартал бы мог им пользоваться, если бы дом стоял не на окраине и не был отвернут от всех остальных, зато жителям самого дома он бил через окно прямо в ночные спальни, мешая уснуть. Одинокая качеля во дворе зловеще скрипела от ветра, раздавая свистящий шум на весь двор. Это только нагнетало обстановку для обоих. — Ладно, я побежала, спасибо, — быстро, на одном выхании вымолвила Милана и, не останавливаясь и не оборачиваясь, забежала в подъезд. Хэнк не успел ничего ответить и лишь завис на пару минут недалеко от только что захлопнувшейся, чуть поржавевшей двери. Парень тяжело вздохнул и стал медленно, нарочно пиная камушки на земле, уходить. *** Автоматическое освещение, которое совсем недавно жители подъезда выбили у ЖКХ, пока работало хорошо и заметно облегчало путь к двери, но это не особо радовало Милану, ведь в тот же миг, что щелкнулся свет, открылась и их входная дверь, с лязгающим звуком. Из просвета двери на неё хмуро смотрел высокий мужчина, которому было немного за сорок. Симонов был как и его дочь, увидев их вместе, сразу было понятно, что он — ее отец. Такие же извивающиеся волосы, точно такие же круглые изумрудные глаза, и та же линия губ, которая сейчас была один в один, ведь оба пытались скрыть свое раздраженное настроение. — Доча, ты на время когда смотреть научишься? — глухо произнес Юрий после того, как девушка зашла, резко закрывая шпингалет, а после еще и вставляя ключ, прокручивая его пару раз. — Ещё ведь не так поздно, пап, мне не десять лет! — возмутилась Мила, бросив кроссовки в сторону. — Ты мне ещё тут попсихуй! — беззлобно, уставше произнес отец, — Почти двенадцать! Двенадцать, Милана, мало ли кто ходит по улицам в такое время! — Папа! Я не могу приходить домой к восьми, это перебор! — яростно крикнула девушка, идя в сторону своей комнаты. Она уже хотела было захлопнуть дверь, но отец остановил ее. — Мы не договорили! — остановившись у входа в комнату прикрикнул отец, добавляя, — Мама просила тебя молоко с хлебом купить? Где они? Она, что, должна после работы за ними идти? — Я забыла… — пристыженно ответила девушка, которая сейчас показалась такой маленькой и хрупкой. — Забыла она, а нефиг шляться по гаражам, да по закоулкам с пацанами до ночи! Меньше забывала бы… — голос отца потускнел, но в конце он строго добавил, — Если куда-то на выходных пойдешь, то в восемь чтобы дома была! Сама зареклась на восьми! Русоволосая хотела было возмутиться, но отец тепло улыбнулся ей и вышел, закрывая дверь. Она понимала, почему он переживал за нее и почему считал, что гулять до ночи небезопасно. Все же работа в местной психиатрической больнице, которая была расположена недалеко от города, накладывала след на жизнь отца. Его постоянная привычка закрывать двери, даже если выходит выносить мусор. Он всегда прикрывал за собой все двери, часто проверял окна, убирал из виду все колюще-режущие предметы, но самое главное, он очень опекал всю свою семью. Конечно, в какие-то моменты ее отец напоминал конченного параноика, но девушка знала, почему так. Он часто приходил и рассказывал истории. Обычно это были истории про людей с истерическими припадками, частенько про алкашей, которые не могут ни дня без бутылки, про наркоманов, которые не могут слезть с иголки и направляются в наркологию при больнице. Но бывали и истории про шизофреников, людей с биполярным расстройством. Истории, когда в голове у людей что-то переклинет и они идут на пугающие и ужасающие поступки. Из-за галлюцинаций в голове, которые были приказного характера, один парень до жути избил свою молодую жену, носившую плод, а после отрезал ее одну фалангу. Когда отец рассказывал об этом, и о других преступлениях, которые совершали люди в явном неадеквате, то и сама Милана хотела сидеть дома, запирая все окна, но все же юность влекла за собой, и провести время с друзьями хотелось больше, чем дома. Миша на выходные практически всегда был у дедули и бабули, поэтому их небольшая комната была полностью в распоряжении Миланы, но настроения на что-то грандиозное у девушки не было, и она, переодевшись, села на подоконник, рассматривая неровную выездную дорогу, по которой изредка проезжали машины. Она не думала сейчас о ссоре с отцом, ее мысли все были направлены на Хэнка. Она вспоминала его аромат, его глаза и прикосновения, которые будто обжигали ее кожу, хотя были нежными и практически невесомыми. *** Звук вибрирующего телефона в субботнее утро разбудил Симонову. Она оглядела комнату и заметила небольшой беспорядок, но махнула на него рукой, решив, что уберет позже, ведь голова чуть побаливала, отдавая пульсирующими звуками в виски. От движения боли усиливались и она замерла, пытаясь их утихомирить, а затем медленно направилась на кухню, чтобы выпить какую-нибудь пилюльку. — Доброе утро, Милаш, — произнесла мама, которая уже пила черный кофе. Она направила взор на дочь и обеспокоенно спросила, — Что с тобой, приболела? — Нужна таблетка от головы, — ответила девушка, не понимая, как мама сразу разпознала, что она чувствует себя неважно. Наталья сразу же достала из аптечки таблетки и дала одну дочери. С благодарностью приняв этот дар, та выпила ее. Зайдя в ванную, Милана поняла, почему ее решила, что она простудилась: волосы были жутко растрепанные, а некоторые и вовсе шли вверх, как антены, под глазами серо-фиолетовые мешки, которых обычно практически не было, а кожа была еще белее, чем обычно, напоминая мел, в дополнение ко всему кислое выражение лица и нахмуренные брови. Девушка решила быстро принять душ, включая прохладную воду, зная, что так голова пройдет быстрее. Наспех обтеревшись полотенцем, она вновь вернулась на кухню, ее родительница все еще сидела там. — Чай? — спросила женщина, ласково улыбаясь, а после утвердительного кивка, принялась заваривать чайный пакетик. Волосы ее были темными, как и глаза, цвета жженного сахара, — Папа вчера лишнего не наговорил? — Неа, мам, все в порядке, как обычно, ерунду про безопасность и прочее… — ответила девушка, пока ее волосы насквозь пропитывали домашнюю футболку. А мама легко улыбнулась, но стала выглядеть подозрительно хитро, — А что? — Да видели мы в окно, с кем ты пришла, — словно кошка промурлыкала Наталья, — Не попрощалась-то с пареньком почему? — Ц, мам, просто проводил же… — не говоря имени, ответила Милка, чуть не поперхнувшись чаем — она явно не ожидала такой подлости от мамы. — Так что за мальчик? Хороший хоть? — по-юношески улыбалась взрослая женщина, разглядывая свою дочь, которая покрывшись пунцовыми пятнами, глупо улыбалась, — А то папа так завелся, распереживался! — Да, мам, хороший, — расплывшись в улыбке, произнесла зеленоглазая, и поставив кружку в раковину, спешно удалилась, избегая будущих вопросов. Только сейчас взглянув на настенные часы, изображённые в виде солнышка с лучиками, девушка увидела, что сейчас практически час. Взяв телефон, Милана обнаружила уведомление о том, что на телефоне осталось 15% и несколько сообщений. Instagramm сообщение от _lisssa_: ну че как дошли?)) с поцелуем? ;) Instagramm уведомление от _k_i_s_s_a_, henkkk: вы отмечены на истории. Девушка взволновано, чуть дрожащими руками, открыла фотографию, на которой была отмечена. Фото было сделано явно со стороны, но когда — девушка не помнила. Ваня развалился, с гитарой в руках и улыбался прямо в экран. Милана сидела на подлокотнике, что-то говоря и улыбаясь, а около нее стоял Боря, который завороженно смотрел на нее. Она тут же забарабанила пальцами по клавишам и отправила Хэнку «воу когда успели?». После чего стала приводить себя в порядок, думая о том, чтобы пройтись, ведь солнце за окном победно светило, а птички щебетали, поднимая настроение. Тем более, сегодня были съёмки, которые проходили на берегу моря, а полюбопытствовать Милана явно была не против. Все же интерес, кто там в главной роли, да что за реклама — не давал покоя. Съемки, насколько девушке было известно, начинались к двум, но она уже не успевала и поэтому решила, что придет к середине, чтобы глянуть просто мельком. Несмотря на влажность на улице, Милана захотела выпрямить волосы, что делала крайне редко. Спустя полчаса девушка уже собиралась выходить и присела на тумбочку у выхода, открывая телефон. Спустя мгновение она по-дурацки, очень широко улыбалась, а сердце ее делало сальто, а после пропрыгало по всем ребрам. henkkk(13:36): У подружки спрашивай :) henkkk(13:43): Мы на месте съёмок, приходи, если сможешь) _mmmilllkkka_(14:11): скоро буду После этого девушка проторчала ещё с несколько минут у зеркала, где сравнивала между собой стрелки, проверяла, ровно ли нанесена помада коричневого оттенка, а затем и вовсе достала духи с теплым пряным ароматом и лёгкой ванилью, и выпрыскала на себя чуть ли не весь флакон, если говорить образно. Затем, улыбнувшись, вышла, попросив маму закрыть за ней дверь. *** Чёрное море крутыми волнами то скрывало каменистый берег, то наоборот открывало его. От воды исходил холод и легкий соленый запах, который перебивался большим количеством людей, сполпившихся на берегу и мощенных лестницах. Симонова не сразу нашла Хэнка или кого-то еще из своих знакомых. Гораздо раньше ей на глаза попалась сама съемочная площадка: освещение, которое горело, но не было видно, чтобы что-то освещало, место, где должен был сидеть режиссер, но почему-то отсутствовал было буквально опутано кучей проводов и завалено техникой. Но больше всего внимание Милы, разумеется, привлекла девушка, сидящая на стуле на коленках у того самого режиссера — носатого взрослого мужика в подростковой одежде, а рядом стоял и актер, который собственно должен был сидеть на этом самом стуле. Девушка была до боли знакомой и спустя пару секунд до зеленоглазой дошло, что это была ее одноклассница — Анжела, в каком-то парике сказочного цвета и в костюме русалки, который переливался разными пастельными оттенками, как рыбья чешуя. Пару раз повертев головой, Симонова также обнаружила, что стоит очень близко к ребятам, которые, видимо, пришли к началу съемок, но чтобы не отвлекаться от Анжелы, Милана осталась стоять, замечая, как бессовестно облапывает режиссер ее одноклассницу и шепчет ей что-то на ухо. Со стороны послышались знакомые голоса, на которые она повернулась. Мел стоял, сильно нахмурив брови, Милане даже показалось, что она не видела его никогда таким одновременно злым, агрессивным и раздраженным, ведь обычно он меланхолично спокоен или отрешен. Хэнк что-то успокаивающе говорил ему, даже не смотря в сторону самой Анжелы — только на Мела, а после видимо завершающих слов, Ваня взорвался: — Он облапал уже всю ее, это тоже нормас, да, Хинкалина? А если бы твою Миланку так, а? — Хэнк на мгновение повернулся и посмотрел на Бабич, а после плотно сжал губы, видимо, не найдя, что ответить. Девушка же решила остаться у подножия лестницы и подойти к ребятам попозже, чтобы они не решили, что она подслушивает, но не прошло и минуты, как Боря стал спускаться и прошел мимо Миланы, не заметив. Он подошел к своему отцу, который только что остановил полицейскую машину и вышел, жестом зазывая сына. О чем они говорили, Милана не слышала, но разговор имел не особо приятный оттенок судя по тому, как сжал челюсти и опустил голову Хэнк, но смотрел отцу в глаза и что-то негромко ответил, а после какой-то разочарованной фразы полицейского, развернулся и ушел. — Вау, твои волосы… Они прямые, — сказал Боря, осматривая одноклассницу с ног до головы, будто не видел ее уже с десяток лет. Мила не смогла понять, это был комплимент или замечание, потому что на лице Хэнка, после разговора с отцом, эмоций как-то не наблюдалось, — Ах, да, привет. — Привет! — чуть улыбнулась только уголками Симка и стала подниматься за Хэнком, который вновь вернулся к друзьям. — О, Симка, здорова! — по-дурацки улыбнулся Киса и протянул ей руку в знак приветствия, Мел же застрял в своей измученной голове где-то на моменте, как режиссер сидит с Анжелой и жадко оглаживает ее, и поэтому его серые глаза застряли в одной точке и он никак не отреагировал на приход подруги, — Видела актрису? — Угу, — кивнула Симонова, вновь глядя на Анжелу, — ей очень идет, такая нежная… Спустя примерно час съемки были завершены, о чем весело провозгласил мужик, облапавший Анжелу. А пару мгновений спустя он нес главной актрисе огромный букет и взял ее на руки, как невестку, неся вперед, под аплодисменты и съемку Ильи. Милана сглотнула и глянула на Мела, который завис в пространстве, видимо, нехотя это принимать, но это затяжное мрачное молчание прервал Киса, сказав что-то. Симонова не особо вслушивалась, просто смотрела на Хэнка, который был сегодня не особо разговорчив и странно холоден к ней, но она не понимала от чего все было так. — Пойдешь с нами к отелю или ты домой? — спросил Хэнк, когда они уже стали уходить. Боря глянул на девушку изподлобья, но голос его был теплым и обволакивающим. — Я дойду до отеля, но дальше домой… Мне же в ту сторону, — тихо ответила девушка, переминаясь с ноги на ногу. — А чего так? — озадаченно вскинул брови Боря, молча проходя мимо отца, с которым Милана и Мел поздоровались, перебивая его. — Да отец после вчерашнего завелся, установил комендантский час мне на эти выходные, — хмыкнула девушка и поежилась. Хэнк, глядя на это, остановил девушку и застегнул ее куртку, чуть улыбнувшись. — Хорошо, — продолжая идти, сказал Хэнк. У отеля, который принадлежал отцу Анжелы, ребята разделились: Киса пошел «перетирать» что-то по своим не совсем законным делам, Мел пошел во двор отеля, откуда через встроенный бар можно было услышать какую-то английскую песню в живом исполнении, а Хэнк последовал за Миланой, которая молча пошла в сторону своего дома. — Отец сильно ругался? — потупив взгляд и засунув руки в карманы, спросил блондин. — А твой? — резко ответила девушка, покачав головой. — Что? — непонимающе спросил Хэнк, насупив брови, — Всмысле? — Что, хотел залезть в мои семейные отношения, а про свои рассказывать не готов? — вспылила Милана, сама не зная почему, то ли от этого непонятного отношения Бори, то ли от того, что сама не хотела делиться. — Я не хотел залезать в твою семью, — угрюмо ответил он и сжал губы, а после сказал, — Извини. — Нет, Хэнк, это ты извини… — отведя глаза в сторону, произнесла Милана. Она решила не договаривать, что извинялась не только за эту гневную фразу, но и за то, что возложила на него какие-то свои ожидания, которым он не должен был соответствовать, — Да нет, отец почти не ругался, все в порядке. — Хорошо, — пробормотал голубоглазый и погрузился в свои размышления. Вскоре они уже дошли до дома. Во дворе какая-то молодая девушка вела коляску с малышом, который издавал мяукающие младенческие звуки, пару детей играли на баллонах от машин, которые были разукрашены в разные оттенки. Они перепрыгивали с одного на другой и пытались определить, кто же из них быстрее проскакал. — Давай, пока, Хенкин, — тускло на прощание сказала девушка и хотела было пойти в сторону подъезда, но Боря обошел ее, встав прямо перед Симоновой, он неловко улыбнулся, а после чуть закусил губу, смотря на Милу. — С кудрявыми мне больше нравится, — ласково улыбнулся он, на что девушка смущенно опустила голову, а после парень осторожно провел рукой по ее волосам, затем аккуратно приобнял девушку. В его объятиях она почувствовала себя как маленький котенок — в тепле и уюте, а вокруг стоял все тот же медовый одеколон парня, который нежным облаком окутывал девушку, дурманя голову. Через его толстовку она ощущала, как бьется его сердце, ровно и быстро. Объятия продлились может с десять секунд, но им обоим показались одним маленьким и кратким мгновением. *** Сидя на стуле в позе по-турецки, Милана без особого энтузиазма листала ленту инстаграмма, иногда скидывая Алисе смешные ролики, пока ждала закипания чайника. Вскоре тот раздался раздражающим свистом, заставляя девушку встать, чтобы налить себе чай. Родители в это время уже мерно сопели у себя в спальне, время то уже нормальное — почти одиннадцать, но все же Милка не хотела спать. Отхлебнув пару глотков чая, она нерешительно открыла директ. На линии сверху не было видно, что Хэнк в сети, но девушка все же решила написать ему, отчего руки стали слегка дрожать. _mmmilllkkka_(22:47): а ещё фотки есть? После этого девушка поспешно выключила звук и отложила телефон, но все равно поглядывала на него, не решаясь взять и проверить уведомления. Спустя час, уже сделав все свои дела, которые включали вечерний душ и домашку, Мила с надеждой взяла телефон в руки, но уведомление было одно, и то, это было штурмовое предупреждение. На мгновение девушка зашла в переписку и заметила, что парень был в сети в 22:58, но не ответил и даже не прочитал сообщение. Удалять его она не стала, чтобы не показаться дурой, но все же обида накатывала комом в горле и неприятным жжением в глазах. Милана зажмурилась и пару капель упали на стол, минуя щеки девушки. Она искренне не понимала, почему парень ведет себя так неоднозначно, и решила, что все чувства между ними это его дружба и человеческая доброта, а с ее стороны — наивная влюбленность и щенячий восторг. Это укололо в самый центр сердца.