Прикосновение

Август, 2005 год Когда каждый день начал превращаться в череду обыденных, рутинных вещей и дел, ему стала наскучивать жизнь. Он перестал получать удовольствие от своего совершенства и роскошной жизни. Казалось бы: разве можно устать от постоянного достатка или повышенного внимания прекрасной и статной жены? И да, и нет. Деньги для Малфоя — это несомненная услада, то, что важно само по себе. Жена же ему и подавно не сдалась. Она — груз, отягощающий его плечи последние несколько лет, нелюбимая женщина, брак с которой — всего лишь условность, позволяющая их семьям обзавестись законным и чистокровным наследником. Между ними нет чувств. Их никогда не было и не будет. Существуют ли вообще эти чувства? Даже если они и есть, Драко Малфой ни за что не станет в них верить. Когда каждый день начал превращаться в череду обыденных, рутинных вещей и дел, ей стала наскучивать жизнь. Она перестала получать удовольствие от своего выбора в пользу карьеры и саморазвития. Заботы Министерства поглощали ее, с каждым днем требуя к себе большего внимания. Разве когда-то еще юная Грейнджер могла представить себе, что будет несчастна в роли самодостаточной и независимой женщины?.. Ее брак — чудовищная ошибка, совершенная неопытной девчонкой, которая согласилась выйти за такого бесперспективного и инфантильного парня, как ее нынешний муж. Что двигало ей тогда? Очевидно — любовь. И где это чувство сейчас? Хотела бы Гермиона Уизли верить, что оно живет где-то глубоко в ней и поныне, но… Они встретились случайно в пабе, одиноко стоящем на углу двух ярких, но отчего-то вечно пустующих, нелюдимых улиц маггловского Лондона обычным будним вечером. Проходя по витиеватым проходам меж деревянных столиков, девушка озиралась по сторонам в поисках свободного места. И оно нашлось: за темной потертой барной стойкой, где стоял единственный незанятый высокий стул без спинки. — Грязнокровка Грейнджер, — надменно протянул он, приветствуя старую знакомую поднятым к потолку стаканом виски. Девушка мысленно сплюнула. Когда она садилась за барную стойку, то даже не подумала обвести взглядом своих соседей, чтобы исключить возможность наличия старых знакомых. Сделав заказ, она украдкой глянула на парня справа, что заговорил с ней: это действительно он — тот самый заносчивый и грубый хорек, по совместительству ее бывший однокурсник, Драко Малфой. — Последние пять лет Уизли, если ты вдруг не знал, — ядовито бросила она, принимая свой стакан из рук бармена. — Боюсь, «грязнокровка Грейнджер» звучит намного лучше, — он скривился в мерзкой ухмылке. — Смотрю, ты ни капельки не изменился со школьных лет. Как был хамом невоспитанным, так им и остался, — недовольно фыркнула она, уставившись в свой напиток. Возможно, раньше девушка бы не стала разбрасываться такими грубыми словами, но плохое настроение так и подбивало ее на колкости в адрес старого знакомого. — Так же, как и ты, — он окинул ее презренным взглядом, задержавшись на прическе. — За столько лет и не научилась приводить свое гнездо в порядок? Уизли рефлекторно провела руками по волосам, приглаживая непослушные локоны. Еще со школьных времен она уяснила одну простую истину: если ты не можешь исправить изъян своей внешности, прими его в свою жизнь с распростертыми объятиями. Но лишь только вступив во взрослую жизнь, девушка стала следовать простым житейским истинам — любить себя и не обращать внимание на чужое мнение. Именно поэтому она обернулась к Малфою с гордо поднятым подбородком и произнесла как можно более холодным и непоколебимым тоном: — В следующий раз, когда у тебя будет выбор потратиться на тюбик с гелем для волос или купить книгу по этикету, сделай правильный выбор, Малфой, — парень внимательно смотрел на нее, а после небольшой паузы прыснул со смеху, на что девушка лишь закатила глаза. — Тебе совершенно не идет стервозный тон. Твой удел — верещать и мямлить тоненьким голоском, разговаривая со мной, — произнес он, заливая в себя очередной стакан спиртного, а после продолжил в своей манере болтать на тему «обязанностей грязнокровок перед чистокровными волшебниками». Было видно, что сидел он в пабе уже более часа и выпито им было не менее пяти стаканов. На то указывали и его хмельные глаза, играющие при тусклом свете и засматривающиеся на симпатичных посетительниц заведения, да излишне небрежное, легкое поведение по отношению к ним. Спорить с пьяным — сомнительное удовольствие. Спорить с пьяным Малфоем — еще более унизительное занятие. Приняв это как должное и не обращая внимания на укоры в свою сторону, Уизли попыталась уйти — и без того подавленное настроение было окончательно испорчено выходками этого кретина, а потому сил не осталось даже на выпивку. — Останься, — сухим тоном велел ей он, схватив за манжету рукава и потянув на себя. Парень не глядел в сторону девушки, его взгляд был мертвенно прикован к поблескивающему в тусклом теплом свете стакану с виски. Что Драко Малфой забыл в месте с такой «сомнительной» репутацией, к тому же находящемся в маггловском районе? Образ денди с начищенными до ослепляющего блеска туфлями и дипломатом в руках, который так рьяно пропагандировался в газетах, никак не вязался в мыслях Уизли с тем, что она видела сейчас перед собой. Статьи «Пророка» пестрили заголовками о бурной деятельности компании «Малфой Инкорпорейтед», отчего создавалось впечатление, что ее глава — занятой человек, не тратящий свое время попусту. Успешный бизнес, который приносил ему колоссальные доходы, работал на своего хозяина идеально: Малфою не требовалось тратить на работу кучу сил и вкалывать на ней с утра до ночи — за него это делали рабочие. И это отчасти послужило причиной его присутствия в этом заведении сегодняшним вечером. Благодаря директорскому креслу в жизни молодого бизнесмена выдавалось слишком много свободного от переговоров и прочих мелких обязанностей директора времени. Напряжение от скуки бытия нарастало в нем, и каждый месяц это приводило к одному и тому же сценарию: Малфой приходил в любой понравившийся ему паб, где он нажирался в хлам и спокойно проводил свой вечер или даже ночь, наслаждаясь уютным, греющим душу алкоголем. И ему хотелось бы, чтобы к этой дружной компании хоть раз примкнула его старая подруга — одиночество. Да вот только пресса и журналисты каждый раз нарушали их встречу. — Что ты делаешь? — закричала она, отдергивая руку. Оглянувшись по сторонам и заметив на себе множество измученных концом рабочей недели взглядов, пожирающих ее в немом осуждении, девушка сбавила пыл и села обратно, смущенно потупив свой взгляд. Что Гермиона Уизли забыла в таком, откровенно говоря, опасном для молодой девушки месте поздно вечером? Образ женщины в сером строгом костюме, обыкновенного рядового работника Министерства и отличницы, что по-своему не давала Малфою жизни в школьные годы, никак не плелся в воображении парня в единую паутину с тем, что он наблюдал ее здесь совершенно одну. «Эта правильная девочка либо изменяет своим принципам, либо своему мужу Уизелу», — пронеслось у него в голове. Возможно, она, как и основная толпа, пребывающая в пабе, зашла выпить пару стаканов алкоголя, чтобы расслабиться после тяжелого рабочего дня. Как известно, Министерство Магии не щадит своих работников, и совсем неудивительно, что многие из них, особенно люди молодые, либо стремительно выгорают и в какой-то момент просто перестают появляться на работе, либо справляются с проблемами отсутствия «лишнего» времени на личную жизнь, отдаваясь в горячие объятия спиртного. Гермиона Уизли, с детства наделенная обостренным чувством справедливости, продолжила свой путь по защите всех неприкаянных и лишенных существ магического мира. На четвертом курсе Хогвартса она сделала свой первый шаг: основала и возглавила Гражданскую Ассоциацию Восстановления Независимости Эльфов, проще говоря, ГАВНЭ. Эта деятельность была пробой пера, благодаря которой девушка осознала свои сильные стороны и определилась с будущей карьерой. Еще год назад она занимала пост заместителя главы Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними. Сейчас же она уже лучший и незаменимый сотрудник Отдела магического правопорядка. И кто знает, сколько времени она проводит в офисном кресле, кропя над бумагами, исключая из жизни семью и отдых. — Что ты тут делаешь? Разве родители тебя не учили не сновать по таким местам одной в поздний час? — спросил парень, оборачиваясь к девушке всем корпусом. И вот перед Уизли предстала забавная и редкая картина: дерзкий хорек, вопреки своему «игривому» состоянию, изо всех сил пытался скрыть хмельной, бегающий взгляд и вобрать в свою мимику всю серьезность и суровость, что в нем только могла быть. — Неужели я слышу волнение в твоих словах? — иронично усмехнулась девушка. Выдержав небольшую паузу, она продолжила: — А может, и еще хуже — заботу? — Надо же, грязнокровка Грейнджер огрызается. Совсем моих советов не слушается, — с наигранной обидой бросил Малфой в никуда, а затем обратился к своей собеседнице: — Говорил же, такой тон тебе не к лицу. — Уизли, — буркнула она. — Просто решила отдохнуть, — продолжила девушка, делая очередной заказ, и, вновь пропуская мимо ушей оскорбление, она погрузилась в свои мысли. Вся сложившаяся ситуация неимоверно огорчала Уизли. И кто знал, что такая глупая идея — выпить в пятницу в пабе после рабочего дня — окажется такой… глупой. Эту сомнительную аферу предложила ей Джинни — хитрый вредитель, как звала ее Уизли в сердцах, — постоянно затевавшая в жизни Гермионы встряску. Она знала, что, соглашаясь на такое приключение, подписывает себе смертный приговор — головную боль и еще целый букет прекрасных эффектов после гулянки с подругой. Но девушке чертовски было нужно расслабиться, а потому она согласилась. «А я ведь говорила себе, что это решение самое худшее из когда-либо посещавших мою голову!» — еле слышно зло прошипела Уизли. Кроме того, миссис Поттер давно уговаривала свою подругу на совместный поход в маггловский паб, но, будучи закрученной в рабочих делах, Уизли ни раз отказывала девушке в ее прихоти. И потому на этот раз Джинни подгадала нужный момент — конец месяца и канун годовщины Рона и Гермионы — идеальное стрессовое время, когда стоит дернуть за нужную ниточку, и после довольствоваться результатом. Только вот сама Поттер по особо важной причине отсутствовала в назначенный час в указанном месте. «Давай в другой раз. У меня дела на работе. Прости», — сообщение, которое она прислала, как только Гермиона ступила на порог заведения. Но отчего-то Уизли не спешила домой, она все так же сидела за барной стойкой и потягивала свой коктейль из трубочки. Возможно, отчасти потому, что дома ее никто не ждал: Рон остался на выходные у Джорджа. После того, как он отказался от карьеры аврора и устроился к брату в магазин, парень стал проводить больше времени с ним. Начав работать во «Всевозможных волшебных вредилках», Уизли будто вновь окунулся в детство — он с удовольствием втянулся в процесс создания новых магических шутовских вещей и идей. Казалось, теперь он был счастлив. Шатенка тяжело вздохнула, с упоением вспоминая дни, когда ее муж работал в Министерстве. Да, тогда он часто задерживался на работе до поздна, и его ни раз вызывали в ночную смену, но и график бывшей Грейнджер оставлял желать лучшего… Поэтому чета Уизли видела друг друга воочию крайне редко — по праздникам и выходным. Поначалу Уизли была огорчена таким положением дел, но вскоре привыкла к нему, ведь каждое их «свидание» походило на встречи двух влюбленных после долгой вынужденной разлуки вроде тех, о которых писали романисты прошлых веков. Когда же Рон отказался от должности «министерского пса» в пользу семьи, Гермиона, неожиданно для самой себя, была огорчена его решением. Насильно выдернув себя из воспоминаний, девушка огляделась — Малфой все еще сидел рядом с нею. Что же до него? Кажется, мы все выяснили — маленький избалованный мальчик так и не вырос; не научился работать, а потому проводит все свободное время от скуки по «тяжкой» жизни, развлекаясь в увеселительных заведениях, и транжирит деньги на выпивку. Но почему именно здесь? Этот вопрос озадачил Уизли. Блондин посвятил всего себя спиртному в его стакане, он старался не обращать внимания на краткие заинтересованные взгляды своей соседки. — А как ты, достопочтенный Малфой, оказался в таком месте? Неужели, все те гнусные слухи о твоих похождениях — это правда? — не сдержавшись, шатенка отдалась своему неугомонному любопытству. Она выплюнула фразу так, будто ее произнес сам Малфой, проговорив окончание с отвращением и тошнотворным пафосом. Малфой молча игнорировал Уизли, то и дело бросая на нее кислый взгляд и цокая. Такая неуместная пародия задела парня, о чем он, не скрывая эмоций, намекал девушке. Вскоре Уизли надоела их игра в гляделки — она шумно выдохнула, фыркнула и отвернулась от собеседника. Сделав вид, что ничего не произошло, она стала рассматривать окружающий ее сегмент: еще час назад он сменился с вымотанного рабочей сменой народа на молодые компании людей, пришедших ради получения удовольствия. По углам паба, в тусклом теплом освещении на мягких диванчиках зажимались парочки, напрочь лишенные стыда и рассудка от количества выпитого. За столиками в основном сидели шумные компании: гул их спорящих, веселых голосов часто сменялся на яркий звон стаканов, как финал очередного тоста. Места около барной стойки предпочитали в основном одиночки, которым не требовалось общество других людей. — Просто решил отдохнуть, — его голос прозвучал задумчиво, почти еле слышно, будто парень стыдился своего ответа. — Теперь ясно, почему тебя так заинтересовали те девицы, — она указала на столик неподалеку, за которым сидели две молодые девушки, кокетливо улыбающиеся Малфою. Как только они заметили на себе взгляд шатенки, их эмоции тут же сменились на менее дружелюбные: они, не сговариваясь, скривили завистливые лица и отвернулись. Закатив глаза, Уизли продолжила: — Удивительно, что тебя интересуют магглы. Думаю, папочка не простит тебе такой… слабости. Малфой еще никогда не видел такого надменного, хитрого взгляда у заучки Грейнджер. Так и хотелось поставить на место заигравшуюся с огнем девушку. — Знаешь, придя в это место, я надеялся, что хоть где-то смогу побыть наедине с самим собой. В пабы магического «мира» мне путь заказан — там на меня часто натыкаются репортеры и журналисты из желтой прессы, которым искренне интересно: «Как же так, Драко Малфой, бывший приспешник Темного Лорда, смеет мирно жить на свободе, при том имея собственный бизнес?» А после всех этих жалких расспросов и испорченного вечера на утро я вижу одно и то же: «Драко Малфой в очередной раз доказал свою истинную сущность», «глава «Малфой Инкорпорейтед» до смерти избил грязнокровку», «бывший Пожиратель смерти вновь затащил в постель маггловскую шлюху», — на свой лад пересказал заголовки газет блондин, устало вздыхая. — Я думал, что здесь меня наконец оставят в покое. Но нет. Судьба распорядилась моим единственным желанием по-своему — проигнорировала его и подослала ко мне тебя, Грейнджер, — не дожидаясь реакции, Малфой взял себя в руки и продолжил своим привычным тоном: — А вообще, забудь все, что я сказал. Парень встал и покинул свое место у стойки, направившись в сторону уборной. Уизли попадались подобные статьи в газетах. И не раз. Причем выполнены они были на высшем уровне: грамотно сочиненная история, слезливые рассказы потерпевших и в завершении всего — мастерски отредактированные колдографии с вымышленным сюжетом. Девушка понимала, что все это обыкновенная клевета и, конечно же, не верила в нее, а потому ее реплика преследовала одну единственную цель — задеть самолюбие Малфоя. Однако вопрос, терзающий тех желтушных журналистов, интересовал многих, в том числе и саму Уизли. Девушка знала, что именно благодаря стараниям ее лучшего друга после войны семья Малфоев смогла вновь избежать Азкабана. Но она не понимала, как общество и Министерство позволило их семье остаться при всех почестях и наградах, нажитых до войны. Прошло семь лет, но все будто бы забыли о деяниях Люциуса и Драко на службе у Волдеморта. Как такое возможно? И ответ всему этому — меркантильность и тщеславие, присущие обществу, и удивительная способность зарабатывать огромные деньги без особого труда — талант Малфоев. Алкоголь взял верх над девушкой. Разум постепенно стал покидать тело Уизли, отчего она стала испытывать сладкую легкость и эйфорию. Сполна погрузившись в приятные ощущения, девушка не заметила, как ее талию обвили чьи-то жилистые руки. Она вздрогнула и резко обернулась: — Что ты себе позволяешь?! — опьянение не позволяло звучать ее голосу строго и серьезно, но это совсем не помешало девушке влепить пощечину нахалу, посмевшему приблизиться к ней настолько близко. Перед Уизли стоял высокий темноволосый мужчина с довольным лицом и горящей от удара щекой, до которой он даже не дотронулся. Его самоуверенный взгляд и напыщенный вид могли посоперничать лишь с одной персоной, имевшей тот же набор нелицеприятных качеств. — Люблю прытких дам, — брюнет хитро облизнулся и занял свободный стул рядом. — Познакомимся? — Я занята, — бесстрастно ответила девушка, поднимая левую руку и жестом указывая на обручальное кольцо. Уизли мягко коснулась подушечками пальцев сокровища и уныло улыбнулась мысли, пришедшей в голову: «Если бы ты сейчас был дома, хотела бы я вернуться к тебе как можно скорее?» Уизли с ранних лет научилась находить решение любой задачи. Стоило возникнуть в жизни шатенки вопросу, она тут же мчалась в библиотеку за очередным ответом, таившимся в одной из тысячи книг. И какого было удивление девушки, когда она поняла, что есть вопросы, которые не подвластны ее научному подходу. Ключ к ответу на них нельзя найти ни в одной книге… И как бы она хотела исправить эту ошибку мироздания… Мужчина схватил Уизли за руку, притянул ее к себе и нежно поцеловал в костяшки, пристально глядя в ореховые глаза, наполненные злостью и недовольством. — Я, конечно, рад, что ты нашла себе дружка, ведь теперь тебе незачем будет доставать меня, — надменно процедил Малфой, взявшийся из ниоткуда. Окинув кислым взглядом раскрасневшуюся Уизли и наглого парня, он продолжил: — Но, боюсь, он занял мое место, — блондин выпил немеренное количество алкоголя, но его речь по прежнему звучала чопорно и четко. «Бедняга Уизел будет не доволен своей женой», — про себя подумал Малфой, довольно улыбаясь. Шатенка резко отдернула руку и спрятала ее в длинном рукаве кардигана. Девушка хотела было сказать пару ласковых слов брюнету, как вдруг он переключил свое внимание на угрозу, возникшую перед ним: — Послушай, парень, ты не видишь, что смущаешь ее, а? Свали, — мужчина схватил своими крепкими ручищами хрупкие плечи Уизли и притянул к себе. Та лишь тихонько ойкнула и попыталась вырваться из стальной хватки. — Я повторюсь, что мне все равно на нее, — Малфой без стеснения тыкал пальцем в Уизли. — Я лишь хочу, чтобы ты убрал свою жирную задницу с моего гребаного места. *** — Какого черта, Грейнджер? Из-за твоего дружка меня выкинули из паба, как бездомную псину! Схватили за шиворот и выперли за дверь! — Малфой яростно распылялся, глядя то на Уизли, то на дверь, что захлопнулась перед его носом пару мгновений назад. Он поправил оттопыренный лацкан пиджака и, в конец растеряв все остатки манер, утер отчего-то хлюпающий нос рукавом. Затем блондин вперил свой гневный взгляд на пятно, образовавшееся на ткани пиджака: — А это что такое?! — Обычное пятно, дома застираешь, — махнула рукой девушка, заливаясь смехом от собственной шутки, даже не глядя в сторону парня. — Видимо, в тот момент, когда ты плеснул тому мужчине в лицо виски, его часть попала на тебя. Малфой непонимающе уставился на Уизли. О каком виски может идти речь, если пятно на рукаве было неестественно вязкой консистенции? Пребывание на свежем воздухе пошло парню на пользу — алкоголь постепенно выветривался из организма, за счет чего разум стал вновь исправно работать. Глаза Малфоя снова стали ясными и живыми — теперь они отражали каждую эмоцию их обладателя. Парень медленно и нерешительно прикоснулся к своему носу и почувствовал острую боль. Он отнял руку от лица и увидел на ней яркую красную кровь. — Кажется, не виски, — тихо пробормотала девушка, всматриваясь в лицо парня. Малфой замер на месте и не двигался: он все так же смотрел на свою ладонь, по которой тонкой дорожкой к запястью стекала кровь. — Мой нос… — медленно произнес остолбеневший, нервно ощупывая лицо. — Теперь я останусь уродом до конца своей жизни, да? Прекрасно! Малфой продолжал что-то причитать и эмоционально вскидывать руки после каждого своего вывода о том, как горестная жизнь его окончательно потеряла всякий смысл без смазливого личика. Уизли забавляла такая бурная реакция. Может, оттого, что она до сих пор была пьяна, а может, дело было в чем-то ином. Она с нескрываемым наслаждением прокручивала в голове несусветный провал чести и достоинства Драко Малфоя, который ей посчастливилось наблюдать своими глазами в первых рядах. Крупный и хорошо сложенный брюнет не потерпел такого фривольного отношения к своему лицу, а потому решил нанести ответный удар по носу худощавого подлеца. Но на этом их совершенно «равный» поединок не закончился. Не ясно, что тогда нашло на истинного аристократа Малфоя: он позволил себе начать драку, но закончилось это для него и презентабельного вида его одежды весьма плачевно. Воспользовавшись общей суматохой, Уизли потихоньку улизнула из паба от назойливого поклонника вслед за тем, как туша Малфоя не без чужой помощи оказалась на холодном асфальте. — Малфой, просто отправляйся домой и используй «Эпискей». Это всяко будет полезнее твоего нытья, — спокойно проговорила девушка, поглядывая на свои наручные часы, стрелка которых только пробежала свой последний круг уходящего девятого часа. Подумать только, как только Уизли пришла в паб, она была уверена, что этот вечер запомнит, как самый ужасный из всех возможных. Но девушка ошиблась, ведь история, приключившаяся сегодня с ней, будет сниться ей вместо сладких снов еще очень долгое время. Малфой, грозно шепча что-то себе под нос, стал рыться во внутренних карманах пиджака. Нащупав нужную вещь, он ловко вынул — тонкую и изящную, с плавными изгибами и утолщенной рукоятью — свою волшебную палочку. Парень направил ее на нос, но тут же почувствовал, как она выскользнула из его руки. — Что ты творишь?! — воскликнула Уизли, что рывком отобрала у Малфоя магический предмет. А затем почти шепотом продолжила, озираясь по сторонам: — Если ты вдруг забыл, то я напомню тебе, что сейчас мы находимся в маггловской части Лондона. — Кажется, вокруг никого нет, а значит, я могу использовать магию, — парень огляделся по сторонам: было пусто, кроме них двоих на ночной улице бродил разве что прохладный вечерний ветер, предвестник серой и сырой осени. Но вдруг на другом конце улицы показалось два силуэта — влюбленные, что медленно шли рука об руку, окутанные ярким светом фонарей. Малфою было ясно — этой паре нет никакого дела до окружающего их мира. Он посмотрел на Уизли, и, судя по серьезному выражению лица и воинственной позе, она не разделяла того же мнения. Парень попытался вернуть свою собственность, но девушка ловко отпрыгнула от него и спрятала палочку в своей деловой сумке. — Либо мы идем в более безопасное место, где решаем твою проблему, — Уизли неосознанно дотронулась до своего носика, — либо ты больше не увидишь свою палочку. — Мы? С какой стати ты решила, что я нуждаюсь в сопровождении грязнокровки? — блондин стал переходить на крик, но от того, что нос его был сломан и из него все еще капала кровь, голос парня звучал гнусаво и немного по-детски. Это вызвало у Уизли очередной смешок, который она тут же подавила своим серьезным и непоколебимым тоном: — Малфой, я работаю в Отделе магического правопорядка. Если я замечаю нарушение, то немедленно устраняю его или докладываю о нем начальству. Поэтому, будь добр, не создавай мне лишней работы и сделай, как я тебя прошу, — покончив с чтением нотации, девушка развернулась на каблуках вокруг своей оси и побрела вдоль улицы. — Грейнджер, — ядовито по слогам протянул Малфой, закипая от злости. Парень с минуту молча буравил взглядом ее удаляющуюся фигуру, а после и сам потащился вслед за ней. Они очутились в мрачном закоулке между двумя серыми невзрачными домами, возведенными к серому от городской дымки небу. Слух грела мертвая тишина — шумный паб остался позади. В совершенно непроглядной тьме Уизли пыталась отыскать в своей сумочке волшебную палочку, и уже было не важно чью. Малфой молча ждал, когда же произойдет чудо, и пытался собственноручно остановить уже слабое кровотечение с помощью платка, что сквозь истерики и крики принял от бывшей Грейнджер по пути сюда. «Черт бы побрал это заклинание незримого расширения», — пронеслось в мыслях молодых людей. Малфой почувствовал слабость, его голова загудела, а в ушах задребезжал оглушительный звон, сквозь который он услышал глухой радостный возглас Уизли. Секунду спустя голос девушки уже не выражал счастливого облегчения: он стал приобретать нотки тревоги и волнения. Парень облокотился о стену позади него и прикрыл внезапно потяжелевшие веки. — Сначала нужно… кровь и вправить… — парень не слышал половины слов, отчего его тело начало впадать в панику, покрываясь крупной дрожью. — Эпискеи, — послышалось почти шепотом из уст девушки. Малфой покачнулся на ровном месте от неожиданного приступа жара, пронесшегося по всему телу и поразившего его, словно электрический разряд. Далее горячая агония сменилась на приятный холодок, что зародился где-то внутри организма и теперь медленно волнами отдавал в его конечности. — Малфой… себя чувствуешь?.. слышишь… Малфой! — плотный, прежде не пропускающий ни единого звука, вакуум стал разрушаться. Блондин распахнул веки и быстро заморгал, сгоняя остатки густой пелены с глаз. Его самочувствие пришло в норму, а сознание стало проясняться. — Я в порядке, — прохрипел парень. Вспомнив про свой «недуг», он потянулся к лицу: вместо опухшей картофелины он нащупал все тот же тонкий острый нос, данный ему с рождения, из которого больше не текла кровь. — Слава Мерлину, — с облегчением выдохнула Уизли, стискивая в руках палочки — свою и Малфоя. — Я уже подумала, что придется вызывать скорую помощь или самим ехать… трансфигурировать в больницу, — парень перебил речь девушки вопросом о скорой помощи, на который так и не получил ответа. Уизли попросту проигнорировала его и продолжила на эмоциях причитать и сетовать на безответственность аристократа по отношению к своему здоровью: — Как можно было совершить такой опрометчивый поступок? Ты ведь видел, что его габариты явно превосходят твои! Теперь ты понимаешь, к чему это могло привести?! — Во-первых, не смей говорить со мной таким тоном! — парень отпрянул от ледяной каменной стены и быстро зашагал в сторону шатенки, тыча в нее указательным пальцем. — Во-вторых, это ты меня затащила в этот темный переулок, боясь «лишних глаз», тем самым усугубив ситуацию! Я бы давно решил эту плевую проблему без твоей помощи! Подумать только, прямо сейчас я мог бы сидеть в своем кабинете, пытаясь исправить испорченный тобою вечер, вдоволь услаждаясь виски. — Ты пытаешься обвинить во всем меня, безмозглый хорек? Если бы я вовремя не произнесла заклинание, то тебя бы ждал прекрасный букет из осложнений! Мог бы и спасибо сказать, — сердито вымолвила девушка, отступая назад. — Не слишком ли много ты сегодня дерзишь мне, грязнокровка? Я думаю, тебе стоило бы уяснить пару моментов… Вдруг она почувствовала, что ее спина упирается в твердую преграду, сквозь которую ей не сбежать. В голове Уизли мелькнула очень страшная и пугающая мысль — она, загнанная в угол, словно котенок, попавший в лапы разъяренного пса, не знала, чего ожидать от Малфоя. Какой черт ее дернул помочь ему? Выходя из паба, девушка мечтала поскорее оказаться в теплой постели с мягкими воздушными подушками. Если бы не проблемный Малфой, Уизли давно бы уже наслаждалась сладкими сновидениями у себя дома, вместо того чтобы морозиться в жуткой сырой подворотне. И, конечно же, все это было лишь оправданием ее собственной глупости и навязчивого желания помочь всем и каждому. Ах, не стоит забывать и про обостренные чувства справедливости, честности и долга перед Министерством. Если бы не ее принципы, ей бы не пришлось стоять прибитой к промозглой стене заклятым врагом. Не найдя в себе сил вымолвить хоть одно слово, Уизли направила на блондина свою волшебную палочку. Ни капли не поддавшись на провокацию, Малфой смело сократил дистанцию между ними, уткнувшись грудью в волшебный предмет. Парень темной тенью навис над девушкой, а его руки уперлись о стену по обе стороны от нее. Что мешало шатенке прямо в эту секунду использовать любое заклинание? Да даже самое безобидное «Конфундус» могло бы спасти ее, но нет… Мгновение — и рука с волшебной палочкой, обмякнув, повисла вдоль туловища. Малфой, воспользовавшись моментом, подступил еще ближе, загоняя Уизли в свои крепкие тиски. — Что-то не так, Грейнджер? — мягко, почти играючи пролепетал блондин, заглядывая в ее напуганные глаза, что неугомонными искрами метались из стороны в сторону. Уизли и сама хотела бы понять, что с ней не так, и как она может позволить Малфою настолько нахальное поведение по отношению к ней? И было бы правильно оттолкнуть этого мерзавца и бежать со всех ног, куда глаза глядят! Но девушка не сделала этого… Навязчивая мысль неумолимо била по нервам, напоминая Уизли, что она осталась один на один со своим заклятым врагом в кромешной тьме далекого, пугающего переулка, недоступного любопытным людским глазам. Малфой наклонился к тонкой шее шатенки, опалив ее своим ровным горячим дыханием. Тело девушки наполнилось теплом, отчего все ее щеки залило краской, заметной даже в непроглядном сумраке. Парень помнил мимолетное касание их рук в пабе, когда он схватил ее за манжету рукава, чуть задев пальцами нежную кожу на запястье. В тот момент аристократу было интересно, что же испытает его тело от контакта с грязнокровкой. И для парня было очевидно — это будет обыкновенное отвращение, сопровождающееся рвотными позывами в области горла или, на худой конец, мерзкой дрожью в теле. Однако в действительности результат «эксперимента» не устроил Малфоя — он почувствовал ровным счетом… ничего. А потому в голове парня появилось навязчивое желание коснуться ее вновь и ощутить хоть что-то. Приблизившись устами к ушку девушки, блондин прошептал: «Я хочу». По телу Уизли прошла легкая истома наслаждения, а вместе с тем и жуткий стыд. Когда коренастый брюнет в пабе совершил подобную «оплошность», его плата за содеянное не заставила себя долго ждать. И в мыслях она была уверена, что еще пару часов на щеке мужчины будет виднеться напоминание о его необдуманном поступке. Но почему же сейчас Уизли не может дать отпор не менее наглому Малфою? Девушка бессознательно запрокинула голову, чуть подаваясь вперед и выгибая шею. В виски отдавал бешеный пульс, перебивающий все мысли и переживания. Дыхание Малфоя, наполненное терпким ароматом алкоголя, горячей дорожкой медленно пробиралось по шее Уизли и вдруг резко оборвалось. Так и не коснувшись губами кожи шатенки, парень шумно выдохнул, а затем протянул томным голосом: — Палочку… — Что? — промямлила Уизли после недолгой немой паузы. — Моя палочка все еще у тебя, Грейнджер. И я хочу ее, — уверенно заявил Малфой, делая пару шагов назад. Девушка еще больше смутилась и отвела взгляд в сторону. «Дура! Какая же я дура!», — крутилось в ее голове. Между тем, глаза парня сузились, а уголки его губ поползли вверх, выстраиваясь в привычную самодовольную малфоевскую ухмылку: — Постой-ка… А ты думала, я имею ввиду… тебя? Да чтобы я хотел грязнокровку? С ума сошла? Уизли готова была провалиться под землю, лишь бы этот хорек потерял всякий интерес к ее пылающим щекам и удалился, оставив девушку одну. Взяв себя в руки, она мигом прогнала смущение со своего лица и, глядя прямо в нахальные глаза Малфоя, стальным тоном произнесла: — Забирай. Затем шатенка подкинула в воздух волшебную палочку, которая, не долетев до своего хозяина, со звуком приземлилась на жесткий асфальт около ног девушки. Парень фыркнул, потянулся за своей вещицей и тут же осознал произошедшее. Малфой поднял голову и увидел оценивающий взгляд Уизли, что сверху вниз смотрела на растерянного парня, склонившегося перед ней. Чистокровный волшебник, павший к ногам грязнокровки, — момент, обязанный попасть в учебники по Истории магии. Воспользовавшись замешательством Малфоя, девушка быстрым шагом преодолела темный коридор переулка и, свернув за угол, скрылась из виду в ярко освещенной улочке. Почувствовав свободу, Уизли наконец расслабилась. Тугое напряжение внутри тела спало, но назойливые мысли все еще не покидали ее голову. Она понимала, что у нее будет еще масса времени для порицания собственного поведения, а потому гнала все размышления прочь, продолжая свой путь домой. И все же расставаться с одной особенной радостной мыслью Уизли никак не хотелось: последнее слово осталось за ней.