Дарт Вейдер: тёмный контролёр

      Очередной «внезапный» визит. Таких в бесконечных буднях Дарта Вейдера было не счесть. Как устрашающее «лицо» ситхов, как эмиссар Императора, как неусыпный страж Галактической Империи он совершал тысячи путешествий.       «Я хочу стать первым, кто побывает на каждой…»       Когда-то наивный мальчик с Татуина смотрел на звёзды, и мечтал посетить все планеты этой галактики… Тёмный повелитель был близок к осуществлению этой детской мечты забытого мертвеца как никто другой.       Выпорхнув из-под брюха звёздного разрушителя, белоснежный шаттл «Лямбда» расправил крылья и устремился к поверхности планеты. Вейдера не интересовали её имя, обитатели, или история. Этот мир обрёл значимость лишь потому, что здесь Империя разместила один из своих секретных объектов. Но даже в этом случае важность определялась достигнутыми успехами.       В их наличии возникли сомнения…       Разумеется. В противном случае появление Дарта Вейдера не состоялось бы: он один, как никто другой, умел заставить имперских исполнителей открывать в себе новые, прежде сокрытые силы и устремления.       Посадочный ангар пустовал, но всё быстро изменилось, когда оповещённое о прибытии высочайшего гостя командование нагнало и выстроило перед совершившим посадку шаттлом ряды самых представительных своих подчинённых. Как на параде в День Империи. Само начальство также поспешило явиться — только поле этого пилот транспорта стравил лишнее давление и трап «Лямбды» начал неспешно опускаться.       — Лорд Вейдер, ваш неожиданный визит такая честь… — эту фразу Тёмный повелитель ситхов слышал так часто, что давно обрывал на полуслове: лёгкое движение затянутой в черную перчатку ладони заставляло имперских командующих и управленцев замолкать, судорожно хватая последний, как им казалось, глоток воздуха. Это был почти рефлекс…       Те немногие, кому посчастливилось пережить личную встречу с Дартом Вейдером, были весьма убедительны в распускаемых слухах. Мёртвые оказывались ещё красноречивее.       Однако не только затёртая до дыр шаблонность была той причиной, из-за которой Тёмный повелитель не желал дослушивать фразу до конца. Иной, более важной, была фальшь. Фальшь столь очевидная, что не требовалась Сила, чтобы уловить её звенящие эманации.       Так наивно и так разочаровывающе… Вейдера пытались обмануть.       Раз за разом чиновники, своей некомпетентностью и нерасторопностью вызвавшие внимание владыки, оказывались предупреждены о его «внезапном» визите. Но если бы всё ограничивалось одним лживым словом в стандартном приветствии! О, это было бы малой бедой, почти достойной… не прощения, конечно, но некоторого снисхождения. Однако эти несчастные заходили в своих жалких потугах дальше. Не понимая, что их судьба решена, они начинали изображать бурную деятельность, широкими небрежными мазками пытаясь заштриховать допущенные просчеты. И этим только явственнее расписывались в непростительном грехе своей беспросветной глупости.       Смерть становилась для них милостью — избавлением от невыносимого в своей бесполезности бремени существования.       Глаза Тёмного повелителя скрывались под чёрными линзами, но для управляющего имперским секретным комплексом тяжесть его взгляда была несомненна. Он чувствовал, что под маской Вейдера к нему явилась сама смерть, и это заставляло чиновника раз за разом оттягивать ставший вдруг удушающе-тесным воротничок мундира.       Не помогало.       Ситх шагал по стерильным коридорам и залам комплекса — под его чёрными сапогами мелькал решётчатый пол, плащ взметался. Позади бежала свита, едва поспевающая за своим повелителем.       Почему Дарту Вейдеру вообще приходилось задумываться о подобных вещах, как «внезапность»? Это было значимо. Это был один из индикаторов, отмечающих степень контроля над ситуацией.       Для ситха контроль над течением событий — не просто выражение обретённой власти, это важнейшее оружие. А если оружие не содержать в надлежащем состоянии, однажды оно может выйти из строя. Подвести владельца. Это уже признак слабости.       Дарт Вейдер не мог быть слабым.       Так почему же он терял контроль? Причина очевидна: покуда информация остаётся величайшим товаром, особенно — информация о действиях самого Вейдера, справиться с её утечкой не под силу даже могуществу Тёмной стороны. И хотя решение, казалось бы, лежало на поверхности, корни уходили слишком глубоко.       Всё начиналось с Императора…       Речь даже не о шпионах, которыми кишел Дворец. Сам Палпатин, воссев наконец на галактический трон, вдруг приобрёл неудержимую привычку вести сокровенные беседы при свидетелях. Штурмовики, слуги, советники, или гости… — значения не имело. Правда, подобная щедрость на откровения ему ничего не стоила и ничем не угрожала: Император раскрывал исключительно чужие секреты, собственные же оставлял при себе. Это был способ доминировать над теми, кто принимал его власть и его правила игры. Но факт оставался фактом: нередко Вейдер, преклоняя колени перед голограммой, чувствовал — видеть он этого не мог, ведь проектор транслировал только укрытое капюшоном лицо, — что рядом с мастером есть кто-то ещё. И тогда всё сказанное Вейдеру становилось достоянием третьих лиц. В лучшем случае, это оказывался один из ближайших прихлебателей Палпатина, в худшем — кто-то неожиданный. И более опасный… Ксизор, например. В таких случаях Тёмному повелителю ситхов приходилось напрягать уже собственных агентов во Дворце, чтобы выяснить личности излишне осведомлённых, и предпринять ответные шаги. Готовиться к последствиям.       В разведённом императорскими стараниями болоте иначе действовать было уже нельзя. Даже Тёмному повелителю ситхов. Даже вдали от имперской столицы. Назойливое гудение роящихся вокруг трона «насекомых» настигало Вейдера, куда бы он ни отправился, и всюду доставляло мелкие, но раздражающие неудобства.       — Не нужно провожать меня, управляющий, — не без удовольствия произнёс Вейдер, перешагивая через упавший к его ногам труп: инсайдерская информация не помогла избежать незримой удавки, и не важно, откуда она была получена. Впрочем, секретный комплекс указывал скорее на Императорский дворец… Но и без него точек утечки имелось превеликое множество.       Далеко ходить не требовалось…       Тёмный повелитель ситхов мог иметь сколько угодно контроля над событиями, но его самого контролировали, пусть и опосредовано. Слишком уж значимая он фигура в Империи. У него множество дел и ещё больше обязанностей, каждый его день плотно заполнен событиями: визиты, встречи, совещания начальников штабов — во всём этом легко запутаться, а значит, требовалось содействие вездесущей имперской систематизации. Во дворце Вейдера на Корусанте — его официальной резиденции и приёмной — служил целый штат профессиональных бюрократов, призванных помочь владыке с этой задачей: секретари и адъютанты, ведающие графиками и распорядками его официальной и публичной жизни, а также великое множество рядовых служащих, так или иначе имеющих доступ к драгоценным сведениям. Разумеется, среди них находились и шпионы, за звонкий кредит «сливающие» информацию о своём господине каждому, кто мог осилить установленный «рынком» прайс.       А цены на сведения о Дарте Вейдере были высоки…       — Я жду результат, а не пустые слова, управляющий. Это в ваших интересах, — новый начальник комплекса, назначенный буквально на трупе своего предшественника, должен был принять слова Тёмного повелителя в качестве личного девиза. В противном случае его ждала ещё менее завидная судьба — это ему гарантировал сам Дарт Вейдер. Впрочем, судя по сведениям ситха, а он имел доступ к самой полной базе данных Империи, именно этот суетливый тви’лек являлся реальным руководителем всех исследовательских и технологических процессов на объекте, в то время как его покойный ныне начальник всего лишь грел кресло в кабинете, куда его поместило грубое вмешательство откуда-то из высших эшелонов власти.       Думая о мертвеце — о каждом из них, — но не как о личности, а как о проблеме, которую предстоит решить на пути укрепления Нового Порядка, Вейдер неизбежно приходил к первопричине этого «недуга».       Связи…       Ещё одна, и далеко не лучшая составляющая имперского мироустройства. Её Новый Порядок не просто перенял от Старой Республики, но, благодаря разбухшему императорскому двору, возвёл в ранг всеобщего увлечения. Это был элемент игры за влияние: расставить вокруг как можно больше подчинённых и зависимых фигур, чтобы самому надёжнее усесться на занятом кресле. Вполне естественно, что многие ниточки тянулись напрямую во Дворец. Тамошние лизоблюды просто обожали вмешиваться в назначения! Всюду, гудя ни глянь, находились такие, кто занял пост не за счёт безупречной службы, а благодаря высоким покровителям. Как покойный управляющий… Но пусть напыщенный Великий визирь ярится, что Вейдер походя смахнул с «доски для дежарика» одну из поставленных чагрианом пешек, это ничего не значило.       Не для Вейдера…       Разумеется, о случившемся донесут Императору. Мас Амедда непременно выставит события в выгодном для себя свете. Это будет его попытка — трусливо, через Палпатина, — нанести Вейдеру укол, но… Что бы коварный царедворец ни шептал Императору, что бы ни отвечал своему советнику владыка, что бы мастер ни говорил в последствии ученику, Тёмный повелитель ситхов знал — на самом деле его действия будут одобрены. Потому что именно для этого Дарт Вейдер нужен Дарту Сидиусу: как разящий ситхский меч, сметающий любые преграды, не знающий сомнений и страха, не связанный цепями бюрократии, не оглядывающийся на законы, но творящий непостижимый и страшный суд Тёмной стороны по праву сильного.       Ведь не просто так Палпатин сокрыл от галактики свою природу ситха, позволив ученику стать живым воплощением древнего Ордена и всей династии Бэйна. И теперь Тёмный повелитель просто исполнял свою работу — сжимал объединяющий галактику кулак — и был готов продолжать делать это впредь.       Он — чуждая, но неотъемлемая часть механизма Империи.

***

      — Друг мой… — голос Императора, пронзая парсеки галактического пространства, достигал зависшего посреди чёрного ничего имперского звёздного разрушителя. На «Опустошителе» ему внимал, преклонив колено, Тёмный повелитель ситхов. Несмотря на мягкие слова, слетающие с губ мастера, Дарт Вейдер никогда не ставил под сомнение их отдающуюся эхом силу, и никогда не позволял себе относиться к ним с небрежением.       Воля Императора оставалась законом в равной степени для всех, и ещё большее значение обретала для его ученика. Таковы были древние правила ситхов: Дарт Сидиус воплощал в себе власть, Дарт Вейдер служил её исполняющим продолжением.       Впрочем, Император никогда, за редким исключением, не облекал свою обращённую к ученику волю в грубую приказную форму. Не из нежных чувств, разумеется. Пытаясь воздействовать на Вейдера через его эмоции и эго, Палпатин действовал тоньше, здесь же имела место игра на люди: Сидиус всего лишь поддерживал им же в немалой степени созданный жуткий образ Тёмного повелителя ситхов, чтобы через него держать в страхе всех остальных.       — Мне стало известно о некоторых досадных задержках в одном перспективном проекте, о котором так много рассказывал мне губернатор Таркин… — в этот раз императорская воля также облеклась в нейтральную форму. Любому, кто мог подслушать разговор, показалось бы, что Палпатин лишь делится тревогами с одним из ближайших соратников. Но Вейдер знал истинный смысл слов Императора.       — Проект будет завершён, — наверное, только он мог позволить себе утверждал подобное с искренней и решительной верой в собственные слова.       — Это возможно? — буднично поинтересовался Император. Теперь его будто совсем не беспокоил результат…       — Да, учитель. Я лично проконтролирую это.       Замысел Императора был очевиден: он желал, чтобы Вейдер сам вызвался решить проблему, и, услышав желанные слова, благодушно кивнул — всё снова шло по его плану. Призрачно-синее сияние голограммы потухло, оставив Тёмного повелителя один на один с предоставленной в его полное распоряжение задачей.

***

      Проект такого уровня сам по себе вещь небывалая. Трудно представить что-то подобное во времена продажной Старой Республики. Раньше все тонуло в бесконечных обсуждениях Сената… Император превратил Сенат в послушный дирижёру хор. Раньше планетарные власти позволяли себе диктовать условия центральному правительству… Император дал им губернаторов, а моффы получили контроль над целыми секторами галактики. Приказам хоть и важного, но все же далеко не первого чиновника подчинялись теперь пространства большие, чем целые империи древних эпох… Но даже для Империи строительство «Звезды Смерти» стало серьёзным испытанием.       Не удивительно.       Главной проблемой, на взгляд Вейдера, выступало то, что официально никакой «Звезды Смерти» не существовало. Как и генерального бюджета, за целевым расходование которого можно, хотя бы в теории, уследить. Имперский департамент передовых оружейных исследований, де-факто ответственный за завершение затянувшегося проекта, де-юре никакого отношения к нему не имел и иметь не мог. По всем отчётам он выступал как глубоко убыточное предприятие с непримечательным уровнем финансирования, выделяемым из формально ратифицированного Имперским сенатом бюджета на научные разработки малого и среднего приоритетов. Зато имелось множество подложных контрактов, выделенных грантов, исследовательских и производственных проектов, субсидий и взносов, за названиями которых — «Небесная мощь», «Звездная сфера», «Марк омега» и «Пакс аврора» — никто не мог обнаружить связи с секретным Абсолютным оружием самого Императора. Иными словами: вместо одного могучего потока финансов имелось множество мелких и средних ручейков. Беда, сама по себе, не великая, если бы не одно НО.       Оказавшиеся поблизости от этих ручейков чиновники не стеснялись черпать оттуда кредиты: некоторые — ладонью, а кто-то — целыми баржами. Но обязательно — с полностью законным прикрытием.       Как итог, выделенные на проект средства растрачивались раньше, чем доходили до департамента передовых оружейных исследований. А те, что доходили, едва собравшись в маленькое озерцо, вновь распадались на ручейки и оседали в карманах неумелых исполнителей, нерадивых подрядчиков и непроверенных поставщиков.       Вероятно, единственными, кто в Империи не обогащался на строительстве «Звезды Смерти», были сам Император и Дарт Вейдер. Остальные, зная, или не зная, откуда берутся кредиты, воровали их.       Начинать следовало, опять же, с самого верха.       Мас Амедда, Слай Мур, Сейт Пестаж, Гриджатус, Сим Алу и другие — члены внутреннего правящего круга — без сомнения хранили верность Императору, но она не мешала им использовать полученные во Дворце знания и влияние для личного обогащения. Эти важные персоны, получившие при Новом Порядке звучные титулы и чины, и даже целые звёздные системы, не чувствовали насыщения и беззастенчиво наполняли карманы всеми звонкими кредитами, до которых могли дотянуться! К их пальцам, запущенным в имперские финансы, липли самые жирные заказы и договоры. Формально, разумеется, всё оставалось в рамках закона, и только счастливым случаем объяснялось, почему контракты получают друзья и родственники императорских советников… И с этим ещё можно было бы смириться, будь они добросовестными предпринимателями, а не прокладками, прикарманивающими бантову долю полученных средств, чтобы после спихнуть работы на субподрядчиков, плохо объясняющихся даже по-хаттски.       Император, несомненно, знал обо всём этом — не мог не знать…       Все эти советники в пышных одеяниях из синтешёлка были ничем иным, как тенями, отброшенными на сцену театра большой галактической политики руками самого Императора. Весь этот театр теней — иначе Вейдер назвать это не мог — разыгрывал свои интриги на потеху владыке, которому доставляло большое удовольствие наблюдать, как его марионетки ведут свои жалкие игры… всё сильнее запутываясь в собственной паутине, и тем самым навсегда подпадая под абсолютную власть Палпатина.       Порой эта трясина пыталась затянуть даже Вейдера. Но принимать участие в убогих интригах он не желал, а становясь их целью — даже не замечал этого, шутя разрывая расставленные на него слабосильные силки. Тёмный повелитель лишь жалел, что не может разогнать всю эту клику… Корусант был вотчиной Императора, и Палпатин был волен творить там всё, что пожелает. Он напитывался Силой из этого кипящего страстями плавильного котла галактики… И пускай. Вот только это значило, что часть задерживающих строительство «Звезды Смерти» причин Вейдеру искоренить позволено не будет.       Что же, ситх обратит своё внимание на прочие проблемы. И решит их.

***

      Нечистоплотность императорских советников было вещью неприятной, но, что куда хуже, этим масштабы бедствия не ограничивались. Советники хотя бы оставались на виду, и, случись им перейти незримые границы, сразу низвергались в бездну неугасимым гневом Императора. Но за пределами Императорского дворца процветали миллионы других, гораздо менее заметных, а то и вовсе невидимых вредителей. Чиновники всех уровней и министерств, служащие имперских правительственных учреждений и департаментов, и рядовые бюрократы Нового Порядка… Настоящие майноки, присосавшиеся в мчащему сквозь гиперпространство линейному кораблю Империи!       Сейчас Дарт Вейдер сконцентрировался на проблемах «Звезды Смерти», но она была далеко не единственным важным проектом в Империи. Их было несколько, и каждый требовал вливания солидных средств. Например: проект многоцелевого звёздного истребителя TIE-защитник, продвигаемый гранд-адмиралом Трауном… Сам Вейдер куда больше симпатизировал именно этой идее. Как опытного пилота, примитивные TIE-истребители его совершенно не устраивали, и он считал, что их давно пора заменить на куда более современные и продвинутые модели. TIE-защитник представлялся Вейдеру как раз такой машиной. Жаль, что чисс не был успешен в кулуарах Дворца так же, как на полях сражений. Здесь он уступал не только ловкому Таркину, но и куда менее способному Креннику, умеющему, однако, подать свой проект в правильном свете.       Впрочем, Вейдер мог понять, чем привлек внимание Императора тот технологический монстр, что строился теперь на закрытой для всех рядовых визитов орбите Джеонозиса. Он был куда более впечатляющ, нежели всё, что могли предложить другие проекты.       Но сколько же с ним было проблем…       — В неудаче следует винить бонаданцев. Они поставили неисправные таймеры…       — Меньше всего меня интересует Бонадан, директор.       — Но… — Орсон Кренник мог ещё многое сказать в своё оправдание, но взметнувшаяся вверх рука, затянутая во мрак, не позволила.       — Империя слишком много вложила в этой проект, — Вейдер был суров, — и мне не хочется думать, что всё это пропадёт впустую.       Действительно, авария на Мальпазе ставила под угрозу срыва все, даже самые растянутые графики. Попытка оправдать взрыв недоброкачественными комплектующими, из-за которых не удалось сдержать выход энергии кайбер-кристаллов, и, в результате, была потеряна вся исследовательская станция со своими наработками и прототипами, казалась в глазах ситха смехотворной и не заслуживающей внимания. Кроме того, эта авария бросила тень на всю Империю, ведь под именем «Небесной мощи» галактике был представлен проект восстановления миров, разорённых Войнами клонов, а вовсе не создание уничтожающего планеты суперлазера! А теперь ситуация на Мальпазе только ухудшилась.       Из-за того, что были закуплены бракованные таймеры с Бонадана!       — Сейчас мы пытаемся наладить поставки с других планет, но на это требуется время.       — Пытаетесь? — переспросил Вейдер. Его тон давал понять Креннику, что любые «попытки» неуместны. Тёмного повелителя устраивал только позитивный результат. Директор это понял — его лицо потемнело от прилившей крови.       — Я связан по рукам и ногам нормами проведения имперских закупок, — за Орсона говорило его отчаяние. — А мне, между тем, не хватает самых важных материалов!       — Разве в Империи недостаточно планет с необходимыми ресурсами?       — Я не… — договорит Креннику вновь не позволили.       — Советую вам обратиться за помощью к губернатору Таркину. Думаю, он сможет помочь вам с некоторыми мирами в, скажем, — Вейдер сделал паузу, будто размышляя, — Западных Рубежах.       — Западных Рубежах? — удивился Кренник: эти миры ничего собой, в сущности, не представляли, как и все системы Внешнего Кольца.       — Именно, директор, — подтвердил Тёмный повелитель. — Полагаю, при должном старании Империя может обнаружить там незаконные склады оружия сепаратистов.       — Анархисты? — уловил суть мыслей Вейдера Кренник.       — Верно, — кивнул тот. — Губернатор Таркин справится с подавлением этой смуты, а вы, тем временем, проявите собственные таланты, и обеспечите проект столь необходимыми вам строительными материалами.       — Разумеется, лорд Вейдер, — в глазах Кренника вспыхнул огонёк азарта: он уже предчувствовал свой успех, которым мог попытаться блеснуть в глазах Императора.       — И я надеюсь, мне не придётся впредь выполнять ваши функции, директор Кренник, — подвёл черту ситх. Предложенные им действия нельзя было назвать законными, однако они позволяли порвать со всей бюрократической волокитой в поставках. Используя подавление анархических действий как предлог, Кренник захватит богатые ресурсами планеты, подчинит себе расположенные там горнодобывающие корпорации и использует фабричные мощности для выработки материалов, которые пойдут на строительство «Звезды Смерти».       Задержек больше не будет…       С симуляцией противозаконной деятельности на этих мирах Кренник должен был справиться сам.

***

      Спрос с директора Кренника был велик. Он действительно курировал создание боевой станции — практически с самого начала, приняв первые наработки от джеонозианцев. Но для такого масштабного проекта одного человека крайне мало.       За Кренником из-за плеча, якобы без интереса, наблюдал Таркин. Мофф, несмотря на показные сомнения, отлично понимал значение нового оружия, его потенциал и связанные с ним возможности для личного роста, поэтому всегда находился поблизости. Однако, он не спешил взять командование над незавершённым проектом. Очевидно — не желал принимать на себя ответственность за неизбежные задержки и возможные ошибки. Все тумаки оставлял Креннику, тогда как для себя готовил лавры победителя, желая принять под управление уже введённую в строй станцию. Что же, Вейдер чувствовал, что это ему удастся: Император явно симпатизировал Таркину — этот выходец с Эриаду относился к тому типу людей, которые, сами не владея Силой, всё же оказывались исключительно полезны для ситхов. Но амбиции моффа также были вполне очевидны, и Палпатин никогда бы не занял трон, если не обращал внимание на подобное…       В частности, для наблюдения за Таркином и некоторыми другими ключевыми персонами были напряжены силы такого эффективного офицера, как полковник Вуллф Юларен. Его шпионы — инкогнито, разумеется, — входили в круг доверенных советников самого моффа… В целом же Имперская служба безопасности, как и Разведывательное управление флота, присматривали за всеми участниками проекта. И друг за другом — тоже: соперничество этих двух структур никогда не прекращалось. Кроме того, даже не имея перед глазами общей картины проекта, агенты усердно пресекали распространение любых слухов о нём и подавляли возникающие утечки информации.       А теперь, как знак особого внимания Императора, за всеми ними присматривал сам Дарт Вейдер. В целой галактике существовало только два тёмных повелителя ситхов, и, хотя между ними не могло быть искреннего доверия — путь ситхов пролегал, в том числе, по стезе предательства, — оба они совершенно точно хранили верность своему учению и Ордену, а значит, были заинтересованы в успехе Абсолютного оружия. Император мог доверить это дело Вейдеру, даже хорошо зная, что сам Вейдер не питает к строящемуся технологическому чудищу никаких симпатий: чтобы уберечь свою Империю от потерь, Тёмный повелитель должен был уберечь и «Звезду Смерти».       — Некоторые бывшие служащие Старой Республики, оставленные Империей на своих местах, и даже возвышенные ею, наконец-то показали свои истинные лица, — перед Вейдером, бросая тускло-синие блики на черную маску, горел голографический список. — Этот перечень приговорённых к дезинтеграции предателей составлен Комиссией по охране Нового Порядка. Здесь можно найти имена наиболее разыскиваемых учёных и специалистов, имевших наивысший уровень допуска к секретной информации.       — Я понимаю, владыка, — гранд-инквизитор, преклонив колени перед Тёмный повелителем ситхов, не отрывал глаз от пола. Он не смел бросать взгляд на закованного в чёрную броню великана, сквозь которого текла вся убийственная мощь Тёмной стороны.       — Часть отступников ещё предстоит отыскать, но не они твоя истинная цель, а те, которые уже находятся в руках Империи, — Вейдер небрежно махнул рукой, прокручивая список, затем, выбрав случайное имя, открыл полную справку. — Несмотря на чёткость приказа, эти пленники всё ещё живы. Некоторые амбициозные личности желают использовать их в своей борьбе за влияние. Ради торжества над соперниками, они даже готовы передать бесценные данные в руки врагов Империи.       — Я не допущу этого, господин, — заверил повелителя инквизитор.       — Разумеется, — Вейдер не сомневался, что так оно и будет. — Устрани предателей, но не оставляй следов. Ничто не должно указывать на моё вмешательство.       — Никто не узнает, откуда был направлен наказующий меч. Но… — инквизитор заколебался, — как быть с теми, кто нарушил приказ?       — Действия этих предателей не останутся безнаказанными. Позже, — инквизитору показалось, что в словах Дарта Вейдера он уловил искру недовольства. — Они ещё послужат Империи.       — Сила с нами, повелитель. Я выполню вашу волю в точности.       — Ступай.       За панорамным окном мустафарский пейзаж озарился яркими вспышками — извержениями далёких вулканов, прорезавших завесу чёрно-рыжих облаков, окутавших планету. Когда гранд-инквизитор уже ушёл, тишину зала нарушил сигнал голоприёмника. Это оказался Мас Амедда.       — Лорд Вейдер…       — Да? — приветствовать великого визиря Тёмный повелитель не собирался.       — Император приказывает вам немедленно выйти на связь, — сообщил раздувшийся от собственной важности чагриан: он смотрел даже не на ситха, а в свой оставшийся за пределами голопередатчика датапад.       — Я готов выслушать волю Императора, — лишённым эмоций голосом откликнулся Вейдер, однако пальцы его всё же едва уловимо коснулись светящейся паутины Силы. Амедда же, видя, что его слова не производят желанного эффекта, помолчал, а затем выдавил из себя:       — Император в дурном настроении…       Чего бы ни желал добиться великий визирь, он этого не получил. Его изображение погасло, и только после этого Вейдер медленно опустился на одно колено. Спустя мгновение над проектором вспыхнуло обезображенное лицо владыки галактики, и хорошо знакомый Тёмному повелителю голос снова зашелестел свою волю.       Империя ждала.