Утешение в объятиях

      Захват деревни. Шайка Аскеладда, избавившись от всего поселения, обыскав все дома и сараи, растаскивает добро крестьян и устраивается поудобнее возле костра, затем хватается за выпивкой. День выдался тяжёлым в отличии от прошлых дней, недель. Бурный шторм, который сопровождался сильным ветром сбивал судно в пути несколько раз, казалось, что до хотя бы ближайшего островка, материка, они доплывут с трудом. В добавок к этому пришлось ещё переться по грязной и скользкой дороге, весь мокрый и замёрзший. Пьяные разговоры, шутки, внезапные драки сливались в одну большую какофонию, из-за чего голова болела сильнее. Хотелось просто исчезнуть и побыть в тишине, мирно сидя на траве, не обращая никакого внимания на что-либо. Солнце бы приятно грело и освещало каждый уголок земли, о котором доводилось думать. Тогда окружающий мир начинал казаться не таким мрачным и жутким, полный обмана, убийств. Неприятно скрипя зубами, нечесаный мальчишка Торфинн отправился подальше от этих шумных и необразованных свиней, что только и жаждят убивать и бухать, устраивая оргии. На улице уже выпадали единичные и редкие снежинки, становится холоднее. Конечно это не очень то приятно, хотелось вернуться к источнику тепла, к костру, но желание посидеть одному было сильнее.       Оглядев местность, Торфинн ходил от одного дерева к другому, пытался найти такое где его не будет видно, но ему будет всё видно. Глаза слипались. Выбрав место, тот присел и облокотился на древо. Холод до костей пронизывал тело, от чего Торфинн не раз ежился и слегка ерзал на месте. Голова то перестаёт болеть, но тело начинает мёрзнуть. Тихо поскрипывали ветви. С неба падал снег и оставался на стволах, на ветвях и корнях. Воздух был пустым и тяжёлым. Ворона, сидевшая на верхушке одного из деревьев, подняла голову, издала громкое карканье и улетела прочь, увлекая за собой накопившиеся маленькие комья снега. Осталось лишь дождаться, когда пьянка закончится и подойти к костру, погреться, подкинуть дров. Скорчив недовольную, но такую привычную гримасу Торфинн задумался о своем. Тот начал вспоминать своё детство, первый день в команде Аскеладда, своё первое убийство. Прошло много лет, подросток много где побывал, много где воевал и защищал мужчину от внезапных нападений, ведь он должен выполнить свою цель — убить Аскеладда, в качестве мести за нечестно пролитую кровь его отца. Глаза окончательно закрылись, а мысли покинули сознание. Рядом же послышались шаги и тихий шорох. — Решил отоспаться под мерзлым деревом? Не думаю, что это твоя самая лучшая идея, Торфинн. — Нашли «тайное местечко» того. Вот и мужчина, которого всей душой так ненавидит Торфинн. Или же не всей? Мальчишка даже не вздрогнув, поднял голову и посмотрел на того. На лице опять образовались оскал и нахмуренные брови. Противное отвращение к врагу сразу нахлынуло большой волной. Как же хотелось его вызвать на очередную «дуэль», и постараться выиграть, но усталость брала вверх. — Чего тебе, плешивый? — голос опять звучит остро и грубо. Торфинн отворачивается и старается смотреть в сторону, ну уж никак сейчас не хочется смотреть на Аскеладда. Ну уж очень сильно он стал ему противен прямо сейчас. — Та заприметил твое тельце возле дерева, и решил посмотреть как ты там. Вдруг уже успел помереть от обморожения? Ты ведь насквозь промок, и даже высохнуть не успел. — об этом Торфинн Торсон как раз таки не подумал, видимо усталость и боль в голове дают своё. Вся его одежда мокрая и уже успела в некоторых местах заледенеть. — Тебе дело какое замёрз я, не замёрз? Иди обратно откуда шёл. —Мальчишка лишь недовольно огрызается. Лидер улыбаясь уголками губ, присаживается рядом.       Просидев полторы минуты в тишине, Аскеладд кладёт свою руку на плечо Торфинна. Тот же повернув голову и взглянув на того, одним лишь взглядом спрашивает «Что ты делаешь?». Руки юнца уже тянутся к ножнам, а затем откидывают сильную руку со своего плеча. Развернувшись всем своим телом, а не только головой, Торфинн недовольно смотрит в глаза «соседа», а затем метит взглядом в шею. Руки начинают потихоньку сжимать холодные рукояти отцовских кинжалов. Прищуривается. — Только не задавай глупых вопросов, я всё равно на них отвечать не буду. И да, переставай целиться в шею. Это уже настолько приелось, что смешно. Выглядишь как щенок. — усмехается Аскеладд и резко притягивает мальца к себе за воротник. Руки же хватает и держит в крепкой хватке. Затем сильные руки кротко прижимают и обнимают юношеское тело. Кисти рук немного начинают ныть, но со временем приходят в себя. Слишком сильно сжал.       Торсон конечно начинает вырываться и недовольно мычать, но начиная чувствовать приятное тепло,что начало распространяться по всему телу, Торфинн успокаивается и прижимается щекой к броне, сам же тот неосознанно обхватывает своими тощими рученками талию лидера. Что-то родное, такое знакомое. Прикрыв глаза, юноша немного выпадает из реальности. Чего-то такого спокойного, нежного, так не хватало. Сразу начинают всплывать воспоминания, как слайд-шоу. Дыхание приходит в норму. Проходит минута, две, три, Торфинн приходит в себя и сразу же старается выбраться из довольно крепких «объятий», можно ли эту дикую и крепкую хватку назвать так? Розовый румянец оказывается на бледных щечках того, и очень заметно выделяется. Промямлив тихое «старый придурок», парниша уходит подальше от Аскеладда. Старший лишь усмехается и следит за уходящим силуэтом. Торфинн очень забавный.