Белая ворона

      Пробуждение Натаниэля было резким и болезненным. Рико склонился над новеньким в кровати и резко ударил под дых. Морские, переливающиеся от слез глаза уставились на японца. На лице растянулась добрая, но чертовски лживая улыбка. Рыжий закашлялся, но не отводил взгляд от парня нависшим над ним, тот дернулся, выражение лица исказилось гневом. Весницки не будет его умолять остановится, он не будет просить прощения, он не будет надрываться. Он прекрасно знает, что такие как Морияма только ждут этого. Он не даст ему насладится избиением его лица в кровь и мясо. — Кто твой король? Мальчишка приоткрыл веки, спокойно и с безумной улыбочкой смотря на Рико. — Я. Невозмутимо ответил Натаниэль, несмотря на ровный тон и дружелюбное лицо сердце отбивало бешеную чечетку, а руки и ноги дрожали. Морияма не мог видеть ни того, ни другого, так как руки рыжего он держал одной своей на изголовье кровати, а ноги просто закрывал собой. Молчание, и испепиляющие друг друга взгляды слишком затянулись. Натаниэль посмел отвести взгляд от Рико, и это стало ошибкой. Щелчок в гробовой тишине комнаты прозвучал словно выстрел, а во рту резко появился привкус металла. Через мгновение уголок рта пронзила боль, алая струйка скатилась с подбородка. — Кто твой Король? — Я. Удар в челюсть, прямо по ране. Весницки поморщился, но устоял. — Следующая ошибка будет тебе стоить дороже, На-та-ли-э'-ль. Японец растянул имя Мясника, он знал, что его сын ненавидит это имя. — Кто твой король? — Да пошёл ты нахуй. Череда сильных ударов в живот, плечи, ноги, да вообще во все части тела кроме паха. Натаниэль взвыл, словно бездомный пёс. Хотя, наверное, предпочёл бы больше быть им. — Кевин. Брюнет в углу комнаты чертыхнулся, и быстро подошёл к первому. Тот встал с измученого тела, небрежно махнул рукой. — Разберись с этим. Перед отбоем встретимся, Натан. Рико вышел из комнаты, конечно, оставив дверь приоткрытой. В Эверморе можно было навсегда попрощаться с личным пространством, оно не уважалось ничуть. О замках на дверях можно было лишь мечтать. Скрюченый от боли десятилетка смотрел перед собой невидящим взглядом, с глаз сами по себе текли слезы, но комка в горле не было, это радовало. Дей встревоженно взял мальчика за плечи, осторожно посадил и посмотрел в глаза. — Лучше подчинись, иначе он тебя сломает. Это того не стоит. Натаниэль стёр с лица влагу и резко спрыгнул с второго этажа кровати, Кевин отпрянул. Рыжий стал быстро вытряхивать из сумки одежду, и наконец, на дне лежали повязки. С виду обычные чёрные, только до локтя, напульсники, но внутри были вшиты множество лезвий. Весницки ошибся, не одев их сразу после приезда в Гнездо, и эта ошибка, стоила ему губы. — Не посчитай меня лицимером, я хочу тебе помочь, Натаниэль. — Не верю в бескорыстную помощь, что тебе нужно, Кевин? — Я хочу тебе помочь, потому что был на твоём месте. Слова ранили в самое ядро души, проворачиваясь крюком, надрывая только зажившие раны. — Ты можешь звать меня Абрам. Голос дрогнул, Натаниэль втянул воздух ртом. — Мама хотела что-бы я пользовался этим именем, скрываясь от отцовских дел. О нём знает только она, я, и ты. Рыжий натянул повязки на руки, исподболья смотря на Дея, брюнет, в свою очередь, кивнул, взял с полки толстую книжку и протянул новому другу. — Что это? Весницки с опаской взял учебник по японскому, недоуменно смотря на второго. — Учебник по японскому. Он тебе пригодится. Свита обязана знать его, Рико не скоро тебе об этом скажет, но лучше начинать раньше, чем позже. Ты ведь в курсе что у нас 16-ти часовой рабочий день? Пояснил Кевин. — Спасибо. В курсе. — Пока ты живёшь один. Через неделю должен приехать четвёртый. Он будет твоим напарником, а пока, ты со мной. Мои промахи — Твои тоже. Мои победы — И твои. Так же с тобой и твоими промахами, и победами. Понял? Натаниэль кивнул и сразу спросил, — Мне тоже надо ходить на тренировки? Ведь контракт будет в силе только с первым курсом. — Важный вопрос. Мы с Рико тренируемся вместе со всеми, так как играем как они, но насчёт тебя я не знаю, спрошу. Но сегодня их нет, заселяются все только. Пока, Абрам, до ужина. Весницки проводил взглядом Кевина и поплотнее закрыл за ним дверь.       После ужина Натаниэль с немигающим взглядом смотрел на дверь, ожидая своей учести. Страх, боль, гнев и желание сбежать смешались в одно целое, как назвать эту кашеварину, он не мог даже представить. Первый не заставил себя долго ждать, зашёл в комнату, махнул рукой в свою сторону и скрылся в полумраке. Весницки покорно поплелся вслед. Вскоре они пришли в его комнату, на стуле возле кровати сидел Кевин, с жалостью взглянул на друга и освободил место Рико. — На колени, Третий. На лице рыжего появилась лёгкая улыбка, он присел на коленях перед Мориямой. Мимолетный свист железа. Первый слишком медлительный, и в наказание с его голени срезается лоскут кожи. Раздаётся крик. Пол в крови, но Натаниэль к этому уже привык. Наказания Балтиморского Мясника отличались особой жестокостью, его жертвы умирают долго и мучительно, срывая голос от криков. Сын всегда присутствовал там, Лола говорила, что-бы он учился у отца, ведь скоро ему предстоит встать на его место. И он научился. Он стал преданным псом Мясника.       Его мать хотела его уберечь, но Натаниэль был ребёнком, он всегда надеялся завоевать гордость отца. Когда Мэри сбежала, Натан был в бешенстве. Он чуть не убил сына за то что тот её упустил. Натаниэль умолял его о пощаде, но её, как и ожидалось, не последовало. Мальчик нашёл мать. Он прибежал к ней в слезах, когда закончилась перестрелка, сказал, что сбежит с ней, что боится отца. Они уехали в другой город. Ночь наступила быстро, а отец знал о плане сына, и жаждал мести. Весницки ждал пока она заснёт, вылил весь оставшийся бензин на машину, чиркнул спичкой и отбежал. Мэри пыталась выбраться, даже смогла разбить окно, но было поздно, её ноги уже горели. Рыжеволосый мальчишка заблокировал двери изнутри и разбил приборную панель. У неё не было шансов.

      Для того что-бы доказать преданность, нужна жертва.

      Мальчишка вбивал себе эту мысль с пелёнок, и все же, он гнил предательством изнутри. — Боже, Рико, ты в порядке? С напускной паникой произнёс Натаниэль, явно издеваясь над Рико. — Прости, я не хотел, давай я помогу! Японец скрючился от боли на полу, Весницки мысленно посмеялся над его наивностью, когда Первый вытянул голень. Рыжеволосый насел на ступню, не давая вырваться и достал нож, он стал наслаивать порезы поверх свежей раны. Рико взвыл и стал отбиваться, но юному безумцу уже было все равно на его жалкие попытки. Он унаследовал темперамент отца. — Кто твой король? Голос Натаниэля неожиданно прогремел над Мориямой, убрав нож, он стал ногтями расковыривать рану. — ты. Ты! Ты! Ты, ты, ты, ты. Рико сорвался на крик и орал во всё горла лишь две буквы. — Больше никогда, низачто, и не при каких обстоятельствах не пытайся сделать меня своим псом, Рико. Пока я Весницки, тебе стоит это помнить, и помнить Балтиморского Мясника. Кевин стоял в углу и словно проглотил язык, он ошарашено смотрел на кровь, растекающуюся на полу. На Первого, и на Третьего преимущественно. — Спокойной ночи, узкоглазец. Сердце в груди бешено стучало, он смог, чёртов Абрам, да хоть Натаниэль смог! Это была смесь страха перед завтрашним днём, который не предвещал тортиков на завтрак, и гордости собой.