Gleam and glow

Изабель готовит кофе — единственное, что ей разрешают, — когда в кухню заползает Алек, плюхается на стул и непривычно громко зевает. Джейс за ее плечом тихо присвистывает. — Ну хоть на елку в этом году не тратиться, — комментирует он. Изабель поворачивается и смотрит на Алека. Он невыспавшейся горгульей нависает над пустой кружкой и пытается открыть глаза, под которыми темнеют синяки. На шее очередной засос, который он опять безуспешно пытается прикрыть воротником, но Изабель не комментирует. (У них с Джейсом негласная договоренность не обсуждать личную жизнь Алека при Алеке. Они опасаются, что если они скажут хоть слово, то Алек в приступе паники свернет вышеупомянутую личную жизнь. Так что пусть продолжает ночевать не дома, в пять утра прокрадываясь в свою комнату.) На другой стороне шеи светится руна, тускло-голубым светом прячась под воротник. Алек в такой прострации — Изабель знает это состояние после бурной ночи, — что он явно не заметит, если под ним откроется портал, что уж говорить о какой-то руне. Дискомфорта она ему тоже не явно не доставляет. Изабель бросает взгляд на Джейса, который коротко мотает головой, пожимает плечами и наливает Алеку кофе. Руна понемного гаснет, а Алек просыпается. — Что такое? — спрашивает он, поймав их взгляды. Изабель торопливо изображает на лице нейтральное выражение. — Все нормально, — говорит она. — Все в порядке. Следующую неделю Алек возвращается домой и светится. В буквальном смысле — хотя и в переносном тоже есть немного. — Он светится, — шепотом сообщает Клэри Изабель, бросая подозрительные взгляды в сторону Алека. Алеку без разницы, он спит. — Да неужели? — буркает Изабель, которая уже начинает волноваться. Кто его разберет, может, Алек не бегает на свидания, а тусуется в каком-нибудь ночном клубе со свободным распространением магических наркотиков? Клэри смотрит на нее обиженным лепреконом. — Я знаю, — поправляется Изабель уже мягче. — А вы у него не спрашивали? — Да он даже сам не знает. — Изабель вздыхает. Если бы Алек это заметил, он бы уже окопался у себя в спальне, пока бы не погас. Можно попробовать спросить у Магнуса — других знакомых магов у Изабель нет. Магнус не знает. Вернее, Магнус делает серьезное лицо и говорит, что не знает, хотя Изабель не сомневается — стоит ей отвернуться, и он засмеется ей в спину. — Не похоже на проклятье, — объясняет ей чертов маг. — Может, кто-то из фэйри пошутил. — И что нам теперь делать? — спрашивает Изабель. — Оставить его светиться по утрам как бродвейскую афишу? — Наливайте ему больше кофе, — советует Магнус. Изабель растерянно хлопает глазами. — И это поможет? — Конечно. Кофе — панацея от многих бед! С чего Изабель вообще взяла, что от Магнуса может быть какой-то толк? — Чувак, ты светишься как лампочка Эдисона, — сообщает Саймон Алеку, пока никто не успел заткнуть ему рот. Изабель утыкается лицом в ладони. Джейс непроизвольно ржет. Клэри только вздыхает. Саймону, видимо, никто не объяснил протокол общения с Алеком, с которым в этом плане все обращаются как с непуганным лосем. — Свечусь? — растерянно переспрашивает Алек. На нем вчерашний свитер, и от кого он еще пытается шифроваться, Изабель понятия не имеет. Саймон — и откуда только взял — подсовывает ему под нос карманное зеркало. Алек смотрит в него секунду, вторую, краснеет, а потом бледнеет. Он резко сует зеркальце обратно Саймону и широкими шагами направляется к лестнице, выуживая из кармана мобильник. — Скажи честно, тебя радиоактивный паук покусал? — с плохо затаенной надеждой кричит ему вслед Саймон. Клэри бьет его по руке. Алек светится. Им надо разбираться с демоном, а Алек светится. — Простите, что задержались, — безмятежно говорит Магнус, — никак не могли найти нужное заклинание. Мне очень повезло, что Александр был неподалеку и согласился помочь. Изабель переводит взгляд с него на руну, уже гаснущую, но все еще довольно заметную и способную выдать их местоположение. Магнус перехватывает ее взгляд, улыбается и щелкает пальцами. Неяркие голубые искорки, того же цвета что и руна, на секунду повисают в воздухе и пропадают вместе со светом на коже Алека. Губы Изабель дрожат в ответной улыбке. Раз так, то ладно. Могло быть и хуже.