Часодеи. Все с самого начала

В гостиной царила тишина, лишь весело потрескивал камин да тикали изящные часы-домик на стене. Василиса с удивлением оглядывалась: от вчерашнего праздника не осталось и следа. Мало того, комната вновь уменьшилась до привычных размеров, а если точнее — стала раз в десять меньше, чем на балу. Неужели дело только в зеркалах? Но куда же делись огромные хрустальные люстры со свечами? Теперь здесь находился все тот же диван, накрытый синим плюшевым покрывалом, три больших кресла возле самого камина и кофейный столик в углу. На полу между ними была расстелена бурая медвежья шкура с темными подпалинами. А ведь вчера в этой зале танцевало несколько десятков пар… Василисе очень хотелось поподробнее расспросить, как такое возможно, но она не решилась. Казалось, воздух уплотнился от витавшего в комнате напряжения. Елена сидела в кресле, аккуратно расправив складки изумрудного платья. Марк восседал рядом на трехногой табуретке. Сложив руки на груди, он со скучающим видом рассматривал единственный канделябр на потолке. Напротив этой парочки разместились на диване все дети. Они выглядели необычно притихшими. Госпожи Азалии и господина Эрна не было: вероятно, прислугу не пустили на столь торжественное мероприятие. Но в комнате присутствовал еще один человек. Он расположился возле самого камина в углу, за креслом Елены и, кажется, дремал. Одет незнакомец был странновато: в серый потрепанный плащ-накидку и чудную шляпу с широкими полями, на три четверти скрывавшую лицо. На появление Василисы никто особенно не отреагировал, только Норт обеспокоенно прищурился, заметив ее подпухшее лицо. На диване оставалось свободное место, рядом с Ноелем. Девочка хотела присесть рядом, но младший брат широко расставил руки, занимая все свободное пространство. Это удалось ему без труда, ведь он был весьма крупным мальчиком. Все остальные захихикали, и даже Елена слегка улыбнулась. Человек в шляпе не шевельнулся. Лишь Норт и Дейла встали и решили постоять вместе с любимой сестричкой. Василиса, стиснув зубы от злости, просто встала рядом. Честно говоря, она уже еле держалась на ногах: волнения этого дня давали о себе знать, кроме того, ужасно хотелось есть. Но она не могла не заметить, что Эрик вел себя более чем странно: что-то шептал Норту, подобострастно заглядывая ему в глаза, будто и не дрался с ним утром в библиотеке. Создавалось впечатление, будто сцена утренней драки начисто вылетела у него из головы. Вошел Нортон-старший. Не говоря ни слова, он кивнул человеку в шляпе, который даже чуть привстал в знак приветствия. После отец шепнул что-то Елене, и она сердито качнула головой. Нортон-старший еще что-то тихо добавил, а затем, облокотившись на спинку ее кресла, обратился к детям. — Наступил важный вечер, — начал он. — Вечер, который изменит вашу жизнь… Будем надеяться, что к лучшему. После сегодняшнего дня Эфлара наконец-то откроется для нас. После долгих двенадцати лет… Господин Мандигор! — Нортон-старший указал на человека в углу. Тот слегка приподнялся и кивнул собравшимся. — Господин Мандигор засвидетельствует результаты посвящения официально. Помимо этого, сегодня окончательно прояснится право наследия. — Наследником должен быть Норт, — вмешалась Елена. — Я уверена, что часы лишь подтвердят это. — А если нет? — произнес Норт дрожащим голосом. Кажется, он сильно нервничал. Все взгляды обратились к отцу, дети ожидали дальнейших его слов. Василиса, которой надоело стоять, незаметно присела на диванный валик. Нортон-старший улыбнулся: — Не бойся, Норт… Я уверен, что ты покажешь блестящий результат. Вы уже знаете, что в нашем роду, из поколения в поколение, передается некая сила, — продолжил отец. — Особая, удивительная. Обладать ею — редкое счастье, удел избранных… Бывает, что эта сила проявляет себя раньше, до испытания. Поэтому, согласно традиции, я должен спросить, не было ли у вас необычайных проявлений? При вспышке радости или гнева — неяркое свечение, россыпь искр, а может, нечто похожее на огненные цифры? — Он медленно обвел детей взглядом. Василису вопрос застал врасплох, потому что она плохо слушала, все еще переживая недавний разговор с отцом. — У меня такое было, — внезапно сказал Норт, — сегодня. После того… м-м-м… В общем, я немного разозлился, мои ладони вдруг стали очень горячими и как полыхнули фиолетовым огнем! Честно говоря, я… даже немного испугался. Нортон-старший обменялся с Еленой быстрым взглядом. Лицо женщины осветилось радостной улыбкой. Марк присвистнул, за что получил от госпожи Мортиновой строгий взгляд. Человек в кресле одобрительно крякнул. Странно… С чего это его озарило? Уж не после драки ли? И что значит, интересно, этот фиолетовый огонь? Само собой, Василиса не задала вопрос вслух, хотя ей тоже захотелось рассказать о своих мерцающих ладонях и цифрах, окрещенных Эриком часовым флером, чтобы стереть с лица Ноэля самодовольную улыбку, а Норта и Дейлу заставить гордиться ею. — Больше никто не испытал столь радостного знамения? — Нортон-старший обвел детей взглядом и остановился на Василисе. — В моей жизни никогда не было радостных знамений, — ответила ему Василиса. — Особенно в последние месяцы. Ничего она не будет рассказывать. Елена скривилась и вопросительно глянула на старшего Огнева: мол, не много ли позволяет себе дочурка? — Ну что ж… — Отец отвел взгляд, обошел кресло Елены и приблизился к столику. — Тогда начнем испытание… Только теперь Василиса заметила, что на маленьком столике возле камина стоит объемистый черный сундучок на четырех изогнутых ножках, с красивой резной крышкой. Отец нажал на крышку, и она открылась с легким щелчком. В середине, на мягком ярко-синем бархате, лежала большая пузатая бутылка из темного стекла и несколько серебряных кубков. «Мы что, будем пить вино?» — подумала про себя Василиса. Остальные дети также обменялись недоуменными взглядами. Отец вынимал кубки один за другим и раздавал детям. Свой кубок Василиса получила в последнюю очередь. Он оказался тяжелым и теплым, словно нагрелся на солнце. По краю шел причудливый узор из самоцветных камней. Василиса первый раз видела такую красивую драгоценную вещь. — Но папа, — прошептала Дейла, — что нам надо делать? — Вам предстоит выпить напиток. — Отец указал на бутылку. — Все очень просто. Василиса тоже решилась задать вопрос: — А если у нас не окажется этой силы? Елена гневно поджала губы, метнув на Огнева молниеносный взгляд. Однако Нортон-старший ответил: — Если у кого-то из вас не окажется ни капли этой силы, он просто заснет… И никогда не вспомнит о сегодняшнем вечере. С этого момента пути наши могут разойтись. — Отец вновь взглянул на Василису. — Но не будем о грустном, — продолжил он, вновь светлея лицом. — Пришло время открыть семейное часовое зелье. Василиса украдкой посмотрела на остальных: Норт побледнел и чуть не трясся от волнения, по лицу Дейлы блуждала глупая улыбка. Эрик, наоборот, стал каким-то хмурым, и только Ноель пытался скрыть зевок — похоже, бедняга уже спал. Отец вытащил пробку. В гостиной прошелестел изумленный вздох: из горлышка бутылки поднялось легкое золотистое облачко и тут же развеялось по комнате, усеяв воздух бледно-желтыми мерцающими искрами. Нортон-старший слегка дунул на них, и они закружились в хороводе, образовывая сверкающее кольцо. И вот, когда у Василисы от чудного мельтешения порядком зарябило в глазах, движение искр остановилось. Перед изумленными детьми прямо в воздухе зависли огромные золотые часы с прозрачным циферблатом и тонкими черными изогнутыми стрелками. Цифры, обозначающие время, были арабские; они переливались черным и золотым, словно маленькие извивающиеся змейки, и оттого казалось, что часы дышат и пульсируют, словно живые. — Подойди сюда! Василиса обернулась на голос отца. Нортон-старший смотрел именно на нее. В руках он держал бутылку с зельем. Василиса встала и медленно двинулась через комнату, не сводя глаз с бутылки. Что за напиток скрывается в этой мрачной посудине? А если… если ее сейчас просто отравят?! Девочка тряхнула головой, пытаясь отогнать дурацкие мысли. Конечно, никто не будет ее травить, все будет хорошо… Во всяком случае, она очень на это надеялась. — Норт! — внезапно выкрикнула Елена, резко выпрямившись в кресле. — Первым должен идти твой старший сын! — выпалила она, задыхаясь от возмущения. — Согласно традиции, по старшинству… — Все правильно, Елена. — Нортон-старший криво усмехнулся. — Я стал забывать обычаи. И я не сомневаюсь — Норт проявит себя более чем достойно. Норт! Подойди, пожалуйста, сюда. Норт-младший глубоко вздохнул и , слабо улыбнувшись сестрам, подошел к отцу. На лице выступили зеленоватые пятна, видно было, что он переживает. Отец наполнил его кубок густой темной жидкостью из бутылки. Казалось, из горлышка вылился вязкий черный сироп. У Норта так задрожали руки, что он чуть не расплескал свой напиток. — Не бойся, пей. — Нортон-старший осторожно придвинул кубок сыну. Василиса, слабо улыбнувшись в знак одобрения, тихонько отошла назад, к дивану. На нее никто не обращал внимания, все смотрели на Норта. Промелькнула мысль: а что, если она сейчас незаметно выберется из комнаты, не будет участвовать в этом странном испытании… Возможно, ей удастся убежать. Василиса даже сделала несколько аккуратных шажков к двери, но тут встретила взгляд Марка. Он насмешливо улыбнулся и кивнул головой на остальных детей: возвращайся, мол, никуда тебе не деться. Нахмурившись, Василиса вернулась к дивану и уселась возле Ноэля. Тот не препятствовал, всецело поглощенный испытанием. Норт так и стоял возле часов и ничего с ним не происходило. Воцарилось напряженное ожидание. Вскоре Василисе надоело затянувшееся молчание, и она закрыла глаза. Интересно, подумалось ей, как из этой маленькой бутылки выплыли такие огромные часы? И как они могут держаться в воздухе? И еще, как же все-таки гостиная смогла увеличиться на время праздника, а потом обратно уменьшиться? Вокруг происходило столько необыкновенных вещей, но никто не удивлялся этому! Здесь, в отцовском доме, все было как-то не так, необычно. Здесь царил совершенно другой мир, и девочка все больше ощущала его волшебное влияние. Внезапно раздался тонкий, скулящий звук. Василиса очнулась от своих мыслей и открыла глаза. Ее взору предстало удивительное зрелище: Норт стоял на коленях, скрючившись в три погибели, и протяжно завывал, словно брошенная собака. Дейла, Эрик и Ноель не сводили с него испуганных глаз. Елена подалась вперед, крепко вцепившись пальцами в подлокотники кресла. Марк прищурился, уголки его губ поползли вверх. Нортон-старший покачал головой. — Кажется, доза велика… — пробормотал он. Неожиданно Огнев рывком поставил сына на ноги и повернул лицом к прозрачному циферблату. И вот чудо: стрелки дернулись и медленно завращались по кругу, пока длинная стрелка не остановилась на двенадцати, а короткая толстая… Стрелка подползла, будто нехотя, к черно-золотой цифре девять и замерла. Воздух разорвали громкие аплодисменты. Это Елена и Марк захлопали в ладоши. — Первая степень! — победно воскликнула Елена. — Норт — наследник по праву! — Ее лицо просто лучилось счастьем. Нортон-старший также позволил себе гордую, радостную улыбку. — Лучше, чем я мог предположить. Но действие напитка плохо сказалось на нем… Кажется, у него есть аллергия, непереносимость эферного напитка. Азалия! — Нортон-старший обернулся к дверям. В проеме тут же возникла фигура няни, словно она только и ждала, когда ее позовут. — Азалия, отведи Норта в его комнату, пускай теперь отдохнет… Няня кинулась к Норту и осторожно приподняла его за плечи. Выглядел братец очень плохо: его лицо посерело, даже синяк, казалось, стал бледнее. Таким образом, еле передвигаясь, они с няней вышли из комнаты. Василиса переглянулась с Дейлой. Подождав, пока за ними закроется дверь, отец поманил рукой Эрика. Тот, весь дрожа от страха, подошел к столику и протянул свой кубок. Василиса заметила, что отец налил ему очень мало, на самое донышко. И тут девочки решили "отлучится в туалет". -Отец, нам правда надо!-попросила его Дейла. -Ладно , только на 2 минуты! -Окей!-кивнула я отцу. Они бежали по коридорам и увидели мою комнату. Пора! Дейла побежала в комнату брата и все рассказала ему. Да-да, Дейла рассказала ей все о часовом мире, что могла, без всяких излишеств. Она очень добрая. Да и Норт, когда пришел, обнял девочку и одобрил выбор Дейлы. Василиса побежала в залу с Дей(так она разрешила себя называть своей лп-сестре). Ноэль должен был идти. -Отец! Прости, можно Василиса пройдет сейчас? -О нет, Дейлочка, она не может и ... -Ей немного хуже, давайте поторопимся? -Ладно,-согласился отец. Налив мне кубок, он подвел девочку к нему. — Пей! Елена неестественно выпрямилась, чуть подавшись вперед: голубые глаза опасно блестели. Марк хрустнул пальцами, выдавая немалый интерес к происходящему. — А… это не слишком много? — спросила Василиса с опаской. Жидкость мрачно плескалась в кубке; кажется, отец налил ей раза в два больше, чем остальным. — Не бойся. — Нортон-старший насмешливо скривился. — Часовым зельем нельзя отравиться. Василиса поглядела на жидкость и внезапно осознала, что не хочет это пить. Ее охватило странное, волнительное чувство: казалось, выпей она это — жизнь неотвратимо изменится. И она выпила... стрелки остановились ровно на 12 часах и Дейла радостно взвизгнула и схватила сестру. Елена готова была задушить рыжую, так что девочка понесла сестру в комнату. -Василиса! Эй! Пора! Девочка встала с кровати и тут же схватила рюкзак. -Дей, а ты? -Первая степень, 8 часов!-гордо выпрямилась девочка. Василиса рассмеялась. -А я? - У тебя высшая! Сама запечатлела-вот смотри! -Дейла показала фото на телефоне сестре с часами и стрелками на 12. Радостно подростки обнялись и вылезли из окна. Пора в новую жизнь!