***
Дома никого не было. Нана с малышней ушла за покупками, Бьянки увязалась следом, заявив, что ей нужны ингредиенты для ее отравленной кулинарии. Реборн разрешил своему ученику сегодня отдохнуть и уснул. «Да ты просто сам отдохнуть хотел!» – возмутился про себя Тсуна, но будить репетитора не решился. В доме стояла благословенная тишина, какой еще не было с появления киллера. И будущий босс самой влиятельной в приступном мире мафиозной семьи, а пока обыкновенный японский школьник-неудачник, не на шутку наслаждался этой пьянящей атмосферой покоя, даже не включая ни телика, ни игр, а просто безмятежно любуясь белым потолком и слушая щебетание птичек за окном. – ВРОООООЙ!!! – неожиданно прокатилось по молчаливым улицам Намимори. Фундамент дома неслабо тряхнуло, стены задрожали. Тсуна с глазами в несколько раз больше, чем у Реборна, вскочил на ноги и ошалело уставился в окно, чтобы увидеть, как сидящая на ветке маленькая птичка, собравшаяся запеть, так и замерла с открытым клювом и жалким трупиком упала вниз, явно схватив инфаркт. – Выходи, Савада! – продолжал разрываться Скуало. – Я тебя на фарш порублю! – И-и! – схватился за лохматую голову Джудайме. – Что он здесь делает? Парень ринулся вниз, естественно, споткнулся и посчитал ступеньки. Но было уже слишком поздно: дверь уже слетела с петель, и в дом ворвался мечник, окруженный ореолом ослепительного света вокруг и так белых волос, размахивая мечом и виня во всех смертных грехах Саваду. В ответ на все обвинения Никчемный Тсуна снова пронзительно завизжал и, так и сидя на заднице, попятился назад. Пара секунд – и вот он уже распластанный на полу. Блестящее лезвие вошло в деревянные доски в миллиметре от его головы, а над ним нависает разъяренный блондин, дышит прямо в лицо, а безумные глаза смотрят прямо в душу. Прежде чем осознать, что делает, Десятый Вонгола, ничем не хуже в соблазнении, чем Первый (вряд ли у Джотто в пятнадцать лет уже был такой длинный послужной список; хотя кто его знает и кто докажет, что мафиозная семья не начинала как армия любовников), нежно заправил белоснежную прядь за ухо нападавшему. Скуало сдавленно пискнул и густо покраснел. Его охватило блаженное оцепенение и дикий ужас. Никто не должен был знать об этом. Это было, пожалуй, единственное, чего он боялся в этой жизни. Несмотря на суровый нрав Второго Императора мечей или, точнее, вопреки ему у Суперби было удивительно чувствительное тело, прямо-таки напичканное эрогенными зонами. Скуало боролся с этим как мог. Он перепробовал все: от акупунктуры до раскаленных углей – и избавился практически от всех, осталось только одно это не в меру восприимчивое место за ушами. Откровенно говоря, клятва не стричься имела в этом смысле огромные плюсы: больше не надо было сгорать от стыда, случайно издав постыдный стон в парикмахерской, и, радуясь этому обстоятельству, не в меру суровый капитан зарубил последнего желающего его постричь смертника без каких-либо объяснений. И вот теперь этот жалкий сопляк так легко отыскал его ахиллесову пяту. – Ах ты, мразь, – сквозь зубы зашипел мечник, позволяя ловкому языку умело ласкать нежную кожу за ухом. Не отрываясь ни на секунду от этого занятия, Тсуна ловко извернулся и оказался верхом на стоящем на четвереньках так легко поверженном враге. Торопливо стащив с него, а заодно и с себя штаны, тщательно разработав свою жертву и воспользовавшись смазкой, которую в последнее время всегда носил с собой и не мог с ней расстаться, словно с проклятьем, озабоченный подросток приступил к своему черному делу. Для начала он намотал на руку длинные волосы, предоставляя себе лучший доступ к особо важному месту, заставляя жертву запрокинуть голову назад и хорошенько прогнуться. Откровенно говоря, по-другому Савада просто не доставал. К тому же что-то ему подсказывало, что стоило прерваться хоть на миг – и его просто порубают на мелкие кусочки. Неподдельный страх перед этим заставлял парня действовать быстро и довольно грубо, поэтому, резко войдя, он принялся энергично двигаться. Вместо того, чтобы сопротивляться, Суперби Скуало сквозь собственные сладкие стоны хрипло заявил: – Вроой! Сопляк, делай это хотя бы как мужик! Слегка опешив от такого заявления, Тсуна все же послушался желания клиента и начал вбиваться со всего размаху. От таких активных действий эта конструкция из двух людей медленно поехала по полу вперед. – Ой! – сказал Реборн, вышедший на лестницу, чтобы посмотреть, что за шум, и тактично удалился. Видя, что ступеньки впереди неумолимо приближаются, Вонгола Джудайме решил завязывать с этим делом. Он несильно прикусил заветное место за ухом, и мечник кончил, протяжно рыча. Тсуна тоже пару раз двинулся и, кончив, вышел из тяжело дышащей обессиленной жертвы, валясь на пол и чувствуя себя не в меру довольным. Скуало, напротив, вскочил резво. Натягивая на себя обратно штаны, мечник разрывался между желанием уничтожить и страхом, что все может повториться. – Савада! – дрожащим и оттого попритихшим голосом предупредил капитан отряда убийц, размахивая мечом. – Если скажешь кому-нибудь об этом – убью нахрен! – Я буду нем, как могила, – счастливо улыбаясь, заверил его Тсуна. – Клянусь своей гиперинтуицией!***
В эту ночь в резиденции Варии ушедших в запой было уже трое.