lazy day

      Самое главное счастье любых «сов» — это ленивые выходные. Когда все назойливые будильники отключены и отправлены в долгое пешее путешествие, а дела могут подождать своего часа ещё немного. Можно было понежиться в кровати и не думать о том, что какие-то дела требуют своего обязательного внимания.       Нэнси обожала такие выходные. Особенно, когда она проводила их с Чаном. Популярный айдол так много уделял своего времени группе, что ему, безусловно, нравилось. Его девушка от всего сердца его поддерживала, каждое его действие, но она не могла отрицать, что слишком сильно скучала по их совместным выходным. В те дни, когда парочка могла побыть вдвоём, блондин становился невероятно тактильным и прилипчивым ребёнком, который хотел взять всё, что можно от их времяпровождения, и ещё немного. А Коннорс была только этому рада, до самых тривиальных бабочек, которые щекотали диафрагму своими пёстрыми крыльями.       Тонкий луч света, пробивавшийся из-за не до конца задвинутых тёмных штор, оповещал о давно начавшемся дне. Нэнси недовольно приоткрыла глаза и злобно всматривалась во входную дверь, будто сквозь неё она могла лазерами прожечь излишне шумных мемберов, которые уже бодрствовали. Она даже со второго этажа, где располагалась комната Чана, могла слышать то, какой хаос создавали ребята на кухне внизу. Девушке слишком сильно хотелось высказать им пару ласковых о том, что в законные выходные можно было и дать своему лидеру поспать, но выбираться из уютного кокона крепких рук её молодого человека не хотелось от слова совсем.       Блондина, казалось, вообще не заботили внешние звуки давно не спящего мира. Он мирно сопел Коннорс в затылок, уперевшись кончиком носа в её шею. У парочки была слишком бурная ночь — Чан впервые за долгое время наплевал на свою строгую диету, они заказали кучу вредной жирной пищи и половину ночи смотрели новый сезон популярной дорамы, от которой вообще не хотелось отрываться. И только с первыми лучами солнца парочка решила, что пора всё-таки немного поспать. А теперь Нэнси была разбужена самым наглым образом и чувствовала себя очень не очень.       Постепенно ощущая затёкшие конечности, русоволосая начала шевелиться, постепенно вытягивая блондина из цепких оков сна.       — Малышка, давай ещё поспим, — пробурчал он куда-то ей в шею, притягивая к себе ближе, — мы же только недавно уснули.       — У меня всё тело затекло, мне неудобно, — жаловалась девушка, не переставая ворочаться.       — А я знаю пару способов, чтобы размяться, — хриплым голосом усмехнулся тот, оставляя на её коже поцелуй.       — Кажется, ты только что сказал, что хочешь ещё поспать, — усмехнувшись, ответила Нэнси, стараясь отодвинуться от блондина с его намерениями, что у неё, естественно, не получилось.       — Зато мы потом с чистой совестью можем подремать ещё немного, — Чан вжал бёдра девушки в свои, давая ей ощутить то, что было скрыто под чёрными боксерами.       — Бан Кристофер Чан, нельзя сводить всё к сексу! — возмутилась она. — Ты что, похотливый зверь?       — Я всегда голоден до тебя, — не унимался блондин, принимаясь поглаживать тело русоволосой под одеялом.       Коннорс была ещё слишком сонной и совсем была не готова к такому развитию событий. Ей и правда хотелось просто поваляться в удобной кровати со своим молодым человеком, но кто же мог остановить эту секс-машину?       Футболка парня, в которой спала русоволосая, сдавалась под натиском мужских рук, задираясь всё выше, пока пальцы австралийца неторопливо, будто по новой, изучали согретое одеялом тело своей дамы сердца. Нэнси уже отбросила затею бороться до последнего и льнула к телу Чана, прижимаясь ягодицами к его вставшему члену, отчего блондин сдавлено стонал.       — Кто-то думал тут размять конечности, разве нет? — за ухмылкой последовал нежный укус, отчего девушка глухо простонала.       — Да ты вечно воспринимаешь всё через одно место, изверг, — Коннорс медленно плавилась от неторопливых ласк молодого человека, которые постепенно заводили её до невозможного.       Блондин потянул правую ногу русоволосой на себя, чтобы опустить руку на постепенно намокающее бельё. Девушка еле сдерживала своё желание стонать во весь голос и упёрлась лицом в подушку. Нэнси не знала, куда себя деть и от нежных поцелуев в шею, и от настойчивых массирующих клитор пальцев.       Она всё ещё мысленно металась между отправлением парня далеко и надолго с его затеей, ведь на первом этаже всё ещё были мемберы, и разгорающимся желанием позабыть обо всём и отдаться на попечение своих любимых рук. Но сомнения были отброшены на дальний план, когда Чан осторожно отодвинул ткань её белья и начал медленно размазывать её смазку.       — Чани-и, — жалобно протянула она, хватаясь за неспешно движущееся предплечье.       — Моя малышка такая нетерпеливая, — в голосе парня слишком соблазнительно сочеталось возбуждение и лёгкая насмешка, — ей так хочется всего и сразу, что же мне с этим делать?       Нэнси ненавидела, когда в блондине включался этот режим дразнения. Да, она хотела всего и сразу, без каких-то промедлений. Но австралиец всегда смаковал этот момент, проверял выдержку своей дамы, хотел слышать больше её мольбы. Русоволосая металась всё больше, дыхание тяжелело всё заметнее, а вырывающиеся стоны всё труднее было сдерживать.       Но парень тоже не был настроен сегодня на долгие издевательства, поэтому придвинул ягодицы девушки к себе и, приспустив боксеры, начал водить членом по влажным складкам. Коннорс в открытом нетерпении тянулась за этими прикосновениями, вызывая у парня мычание с улыбкой на лице.       — Будь послушной, иначе я всё прекращу, — рука, на которой так удобно и привычно спала русоволосая этой ночью, легко обхватила её горло, — или ты этого и добиваешься?       Нэнси замотала головой, чтобы показать своё абсолютное несогласие с таким развитием событий. Этот австралиец распалил её всего за пару минут, слишком хорошо пользуясь знанием любимого тела, так ещё и думал манипулировать её желанием? Девушка хотела возмутиться, но губы парня, покрывающие кожу поцелуями, сбивали весь воинствующий настрой.       — Ты неисправим, — хихикнула она, прикрыв глаза.       — Это тебе и нравится, — ответил Чан, медленно проталкивая член.       Ощущая лёгкий дискомфорт, Коннорс впилась ногтями в предплечье блондина сильнее. Блондин начал неторопливые движения, почти ленивые, чтобы оба привыкли к этим ощущениям, пробуждая парочку окончательно. Бан Чан сдавленно мычал, опаляя горячим дыханием затылок русоволосой, когда она уже зубами впивалась в подушку, чтобы не выдать их своими рвущимися наружу стонами.       Бёдра айдола медленно, но верно и определённо нещадно увеличивали темп, доводя Нэнси до состояния безумия. От рук парня, которые то сжимали её бедро, то перемещались на грудь, от его члена, который слишком приятно двигался внутри, от влажных поцелуев в шею — от всего девушка теряла голову, поэтому она даже не обратила внимание, что начала стонать немного громче.       — Будь тише, — Чан сделал слишком резкий толчок, отчего Коннорс всхлипнула, — ты же не хочешь, чтобы парни поднялись и увидели нас за таким интересным занятием?       Девушка отчаянно замотала головой, прикусывая костяшки пальцев.       — Вот и правильно, — пальцы блондина опустились на клитор, массируя его, — не хочу тебя ни с кем делить, ты только моя.       Нэнси повернула голову и утянула молодого человека в поцелуй, который заглушал их совместные стоны. Толчки становились всё бесконтрольнее, пальцы давили всё хаотичнее, и русоволосая просто не выдержала. Под закрытыми веками рассыпались искры, пока девушка кончала в объятиях Чана, а тот с довольной улыбкой принимал всё, что она может ему дать.       Парочка так и лежала, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Нэнси даже не думала, что именно так начнётся их совместный выходной. Блондин покрывал её лицо нежными поцелуями, отчего девушка не могла не улыбаться.       — Пойдём в душ, я ещё не закончил желать тебе доброго утра, — австралиец оставил осторожный укус на её плече, а Коннорс вымученно вздохнула.       Выспаться у неё сегодня явно не выйдет.