No such thing as a painless lesson/Нет такой вещи как безболезненный урок

Эпизод начался с того, что Изуку вспомнил о своём разговоре с Тодороки, и повторил свою собственную причину победить его. Мидория уже сидел на земле с только что полученным полотенцем во рту. Исцеляющая девушка настояла на этом перед началом просмотра, заявив, что это было бы намного практичнее, чем использовать блокнот. Деку начал спорить, что они на самом деле не знали, что все будет настолько плохо, но даже не успел закончить предложение, как коллективные взгляды медсестры, его друзей, Айзавы и Всемогущего заставили его замолчать. Все остальные сидели на краешках своих кресел, ожидая начала драки. Никто не сомневался, что, по крайней мере, эта битва будет очень напряженной и, вероятно, очень болезненной для тех, кто в ней участвует. Сцена внезапно резко изменилась. Видели, как совсем юный Тодороки плакал на руках у матери, а она говорила ему, что все в порядке, если он хочет быть героем. Руки Тодороки сжались в кулаки, собирая ткань вокруг коленей: «Черт возьми, флэшбеки тоже? Весь класс уже слышал мой разговор с Мидорией, хотя не должен был, почему они должны были видеть больше? Что пытается сделать Истина?!». Ему очень хотелось увидеть Истину, заморозить и выдавить ответ из него. Он крепко держался за эту идею, поскольку это помогало ему не зацикливаться на том, как сильно он скучал по нежному прикосновению, которое он только что увидел. Он клялся, что мог чувствовать фантомные касания на затылке, и не был уверен, было ли это из Истины или из его собственных воспоминаний. Класс не знал, как реагировать на эту сцену. Они никогда раньше не видели, чтобы Тодороки проявлял грусть, а тем более плакал. Кроме того, нежные слова и прикосновения были очень неуместны с тем, что они представляли себе женщину, которая позже оставит Тодороки его шрам. Однако Изуку поймал себя на том, что задумался о том, что сказала мать Тодороки. Это подразумевало, что Шото хотел быть героем, когда был моложе, как и он, но теперь ему было интересно, насколько это было правдой сейчас. Тодороки все еще мечтал стать героем? Или он просто хотел досадить своему отцу? Сцена вернулась к спортивному фестивалю. Все смотрели, как Сущий Мик объявил матч, и два мальчика посмотрели друг друга и приготовились. Было много ворчания и оскорблений, когда Старатель тоже наблюдал за боем. Хагакуре зашла так далеко, что заорала «Фууу!» на экран. Все остальные были так же сосредоточены на том, что должно было произойти, как и два соперника на экране. Матч начался. Тодороки послал волну льда. Изуку отмахнулся от него. «Мммммммпфххх!» — крик боли Изуку был приглушен полотенцем во рту. Внезапно он был благодарен за настойчивость Исцеляющей девушки, поскольку блокнот не блокировал звук так хорошо. Он был еще более благодарен, что Урарака и Иида уже сидели рядом с ним, готовые поддержать его, пока матч продолжался. Ледяная волна разбилась вдребезги и обрушилась дождем на Тодороки. Холодный ветер обдувал его и аудиторию позади него. Учителя и некоторые из класса вздрогнули, когда внезапно почувствовали холодную рябь на своей коже. «Проштите» — Изуку попытался извиниться через ткань. Он попытался убрать полотенце, но Иида быстро настоял, чтобы это осталось, так как они не знали, насколько быстро последуют удары. Тодороки все еще стоял на месте из-за ледяного барьера позади него, и шоу показало, что Мидория действительно сломал один из своих пальцев, чтобы бороться со льдом. Всемогущий был показан думающим о том, что не сдерживаться — единственный способ гарантировать Изуку защиту от ледяных атак, но эта мысль явно заставляла его нервничать. «Эта стратегия эффективна прямо сейчас, но она ненадежна» — заметила Яойрозу, в ее собственном голосе слышалось беспокойство. Джиро кивнула в напряженном согласии. «Да, я имею в виду, у него всего десять пальцев. Не похоже, что этого будет достаточно, чтобы пережить все атаки Тодороки.» Еще одна волна льда, и еще один сломанный палец. Еще один приглушенный крик, за которым быстро последовали утешения его друзей… Всемогущий тоже подошел, чтобы посидеть с ними. Это было мило с его стороны. Отделенная часть мозга Изуку, которая улавливала эти вещи, также заметила выражение его другого «я». Это был первый раз, когда казалось, что его собственная боль и боль его экранного «я» совпадают. Странно. Возможно, это было как-то связано с сеттингом… Несмотря на боль, мозг Изуку все еще работал, сетуя на то, как мало у него информации о Шото, и задаваясь вопросом, как он собирается найти лазейку. «Твой разум никогда не перестает работать, не так ли, юный Мидория?» — Яги успокаивающе улыбнулся мальчику, когда он сел на диван. Мидория переместился, пока его голова не уперлась в колени Тошинори, что удивило героя. Он решил, что одному из друзей Мидории будет намного комфортнее, чем его костлявому «я». «Мидория может выглядеть немного устрашающе, когда он так настроен.» — отметила Асуи, заметив напряженное выражение лица мальчика. Это принесло ей несколько кивков от одноклассников и один хмурый взгляд от Бакуго. «Сначала Крикун называет этих двух соперниками, затем Деку начинает больше волноваться, сражаясь с ним, чем со мной? Какого черта, чувак …» Еще одна ледяная атака, и еще один щелчок. Яги провел пальцами по волосам своего преемника, когда мальчик вздрогнул и снова вскрикнул. Он надеялся, что еще одно ощущение хотя бы немного отвлечет его от боли. Киришима вернулся на трибуны, только оправившись от своего матча. Он поговорил с некоторыми из класса и указал, что скоро ему предстоит сразиться с Бакуго. Бакуго невозмутимо сказал, что собирается убить его. Некоторые люди почувствовали себя немного более непринужденно, увидев спокойное общение между мальчиками, сочтя это хорошим отвлечением от беспокойства за других своих одноклассников. Серо и Каминари снова подшутили над фирменным ответом его Бакуго. Киришима, однако, заметил, насколько странно сосредоточенным выглядел Кацуки прямо сейчас. Как и Изуку, хотя он сделал это, увидев экранную версию. «Это не похоже на него — не заводиться после испытания …» Киришима сравнил Бакуго и Тодороки, сказав, что они оба могут быстро проводить мощные атаки. Бакуго спокойно опроверг его, сказав, что это было нечто большее, чем просто «отбивание» атак, и что он должен быть осторожен, чтобы не навредить и себе тоже. Поскольку причуды были физическими способностями, все они имели свои пределы. «Ха, посмотри, как Бакуго погружается в себя» — Минета пробормотал. Каминари кивнул. «Да, честно говоря, я этого не предвидел.» «Ты хочешь сказать, что не считаешь меня умным?» — Бакуго уставился на Пикачу, который поднял руки вверх. «Я этого не говорил, просто я не ожидал этого прямо сейчас. Подумал, что ты будешь хвастаться победой в своем следующем матче или что-то в этом роде.» «Я должен выяснить, с кем я могу столкнуться позже и какие у них слабые стороны, поэтому, конечно, я обращаю внимание.» «Хорошо, я понял.» Брови Айзавы удивленно приподнялись. Мальчик отвлек внимание от факта, но он только что признал, что его собственная сила тоже имеет пределы. «Он не ошибается.» — сказал себе Тодороки. Яойрозу взглянула на него, задаваясь вопросом, правильно ли она расслышала. Тодороки понял, что Мидория готовится к поединку на выносливость, и решил действовать более активно. Он послал еще одну ледяную волну и использовал ее как прикрытие. Пока Деку отвлекся, разбивая его, Тодороки подошел ближе, заставив Мидорию сломать два пальца в быстрой последовательности. Мидория должен был немедленно отпрыгнуть с пути удара Тодороки. Лед взметнулся вверх, начиная обволакивать ногу Мидории, и он использовал всю свою руку, чтобы разорвать захват. Даже это не выбило Тодороки с ринга. Крики двух разных Мидорий смешались воедино. Его тело дернулось, а челюсть заболела от давления, которое он на нее оказывал. «Мидория!» «Святое дерьмо!» «Вся его рука сломана?!» «Как он все еще на ринге?!» «Деку! Держись!» — Урарака умоляла. Одна из рук Изуку крепко обхватила ее собственную и очень сильно сжимала, но она сдерживала любые признаки боли. Она могла бы смириться с этим на некоторое время, если бы это немного облегчило жизнь ее другу. «Не забывай дышать через нос!» — Иида проинструктировал. Исцеляющая девушка шла сейчас и молча ругала себя за то, что не осталась там после того, как она дала Мидории это полотенце. Мидория был шокирован тем, что Тодороки все еще был на ринге, и восхищался его мастерством. Зрители начали обсуждать то что этого стоило ожидать от сына героя номер 2. Тодороки стиснул зубы. Каждый раз…каждый чертов раз, когда они говорили это…и все это время он использовал только свой лед! Сможет ли он когда-нибудь избежать тени своего старика? Незаметно для Тодороки, он был не единственным, кого это вывело из себя. Большая часть класса фыркнула или нахмурилась при сравнении, а Сущий Мик нахмурился: «Неужели им так трудно увидеть и собственные усилия ребенка? Не похоже, что у Индевора было бы чему научить его о том, как в конце концов работает ледяная часть его причуды.» Тодороки высмеял Изуку за то, что он так пострадал, хотя всего лишь уклонялся от его атак. Однако Деку заметил, что Шото дрожал. Это заставило некоторых людей обратить внимание на Тодороки. К их большому шоку, он заметно дрожал. «Тодороки, что случилось?» — спросила Яойрозу. Он отказался смотреть на нее, и шоу продолжилось. Тодороки извинился за текущее состояние Мидории, но также поблагодарил его, потому что по лицу Индевора было ясно, что он считает матч неудовлетворительным. Сато скрестил руки на груди: «Как бы сильно я ни возненавидел Старателя за последний час, учитывая, как ранен Мидория, эта строка все еще кажется своего рода…» — он замолчал, не зная, как это выразить. «Холодно?» — Шоджи предложил. Сато издал удивленный смешок. «Вроде того, да.» Изуку обнаружил, что снова сжимает зубы, но на этот раз не от боли. В его голове все складывалось воедино, и он начинал понимать, насколько искаженным был образ мышления Тодороки. Тодороки сказал, что Деку сейчас мало что может сделать, поэтому он покончит с этим. Он послал еще одну волну льда. Изуку внезапно потребовал сообщить, куда смотрит его противник, и ледяной айсберг снова раскололся. «ААААААА!» Все в комнате подпрыгнули. Четверо людей вокруг Изуку подскочили, либо чтобы избежать размахивающей конечности, либо чтобы внезапные, резкие движения не причинили вреда самому Мидории. Люди сглатывали, губы были искусаны, мурашки пробегали по позвоночнику. Этот крик Мидории был громче, чем все, что они слышали до сих пор, и вскоре они поняли почему. Тодороки едва сумел удержаться на ринге. Затем было показано, что Изуку использовал ОЗВ одним из своих уже сломанных пальцев. «О, мой б.…» «Черт возьми!» «Ты с ума сошел?!» «Мальчик-идиот!» — Исцеляющая девушка кипела: «Это спортивный фестиваль, а не вопрос жизни и смерти! Тебе не нужно так сильно ломать себя! Не для этого!» Страх и стыд поселились в сердце Яги: «Это моя вина? Я так сильно подчеркивал важность фестиваля для юного Мидории, что он готов вот так навредить себе? ' По щекам Урараки потекли слезы, а лицо Ииды дернулось от борьбы, чтобы не показать, насколько он был расстроен. Они не понимали, почему их друг зашел так далеко, и это делало их неспособность помочь ему еще хуже. Был ещё один человек, который внезапно понял, хотя и в какой-то степени. Слова «Куда ты смотришь?» застряли в мозгу Бакуго, и ему почти захотелось улыбнуться. Он сомневался, что это было бы по той же причине, но он также не принял бы ни поражение, ни победу подобным образом. Кто знал, что у них действительно есть что-то общее? Изуку хотел сказать им, что это больше не касается фестиваля. Сейчас происходило нечто большее, но даже если бы ему не заткнули рот, он никогда не смог бы подобрать слова из своего обезумевшего от боли мозга до продолжения шоу. «Почему ты заходишь так далеко?» «Это то, что мы хотели бы знать!» — Мина плакала. «Я серьёзно, это нелепо» — Оджиро слабо согласился. «Ты дрожишь, Тодороки.» Изуку рассказал о том, что причуды — это физические способности с ограничениями, и предположил, что дрожь означала, что Тодороки мог выдержать не так много холода. «Вау, это почти то же самое, что ты сказал» — Серо указал. «Заткнись!» — Бакуго сорвался. Одно дело, когда он мысленно признавал, что у него и ботаника было некоторое сходство, но это не означало, что другие должны указывать на это. «При всем дружелюбии Мидории, он без колебаний набрасывается на слабость» — Токоями отметил. Кода кивнул, по общему признанию, обеспокоенный тем, насколько напряженными становились события. Мидория указал, что Шото мог бы решить эту проблему, используя свою левую сторону, но он отказался. Он дрожал, когда объяснял, как все боролись изо всех сил, чтобы продвинуться вперед и достичь своих целей. И все же здесь был Тодороки, сражающийся вполсилы. Вот тогда это дошло до учителей и большинства учеников. Изуку был не просто решителен, он был зол. «Заметка для себя, никогда не выводи Мидорию из себя» — Хагакуре пробормотала. «Никогда не думала, что скажу это, но да» — Мина быстро согласилась. Тодороки пристально смотрел на экран, не обращая внимания на пронизывающий до костей холод, пронизывающий его тело. Что пытался сказать Мидория? Беспокойство Яги уменьшилось, когда он начал понимать, что, что бы ни происходило прямо сейчас, это было не из-за того, что он сказал мальчику. Ну, по крайней мере, дело было не только в этом. Он провел пальцами по волосам Изуку, не обращая внимания на то, что они стали влажными от пота. «Что мне с тобой делать, мой мальчик?» Изуку сжал руку Урараки, когда его второе «я» рассказывало о том, что другие стараются изо всех сил. Рот Урараки открылся. Это…это не могло иметь ничего общего с тем, что ее собственный матч был таким недавним, не так ли? В этот момент часть Айзавы была благодарна, что Полночь не перенеслась сюда вместе с ними. Он был почти уверен, что она начнет разглагольствовать о «юношеском духе», увидев это, и ему не хотелось думать об этом прямо сейчас. Мик обнял его за плечи, почувствовав беспокойство друга о своих учениках. Изуку сказал Тодороки, что он еще не нанес ему ни одного удара, и потребовал, чтобы Шото использовал всё что у него есть. «Я думаю, что технически это верно…» — неуверенно сказала Яойрозу. Бакуго снова почувствовал некоторое невольное уважение к Деку, поскольку он снова увидел, что ботаник делает именно то, что он сделал бы сам. Хотя его версия, по общему признанию, была бы громче. Урараке пришлось сдержать стон. Если они собирались продолжать в том же духе, то Деку пострадал бы еще больше, чем он сейчас. Она быстро взглянула на Тенью и Всемогущего, и понял, что они придерживаются схожего мышления. Исцеляющая девушка, казалось, тоже бормотала что-то о «детях в наши дни». Сцена на короткое время вспыхнула, когда Всемогущий и Старатель наблюдали, где герой номер 1 явно волновался, а второй сердито вспоминал, что Изуку сказал ему перед началом матча. «Ладно, ты все еще идёшь на безумные меры, но я должна отдать тебе должное за то, что ты разозлил Индевора» — сказала Джиро. Изуку почувствовал внезапное желание рассмеяться. Тодороки потребовал узнать, заплатил ли Индевор Мидории, чтобы попытаться заставить его использовать свой огонь, и сердито бросился на него. «Это… я понимаю, что это стрессовая борьба и все такое, но это звучит довольно нелепо» — сказал Оджиро, нахмурившись. «Действительно, для меня всё выглядит так будто Мидория идёт наперекор стремлениям Старателя.» — Мина согласилась: «Он слишком мил для этого!» «Честно говоря, этот Тодороки не знает Мидорию так хорошо, как мы сейчас, ква.» «Очевидно, я знаю, что это не то, чем он сейчас занимается. Не могу представить, что Истина пропустил бы такой момент, если бы мой отец сделал это, но это не значит, что я понимаю, что он на самом деле происходит» — хмурый взгляд Тодороки был единственным, что выдавало его разочарование. Шото стал двигаться медленнее, и Бакуго заметил и вывел причину этого. Тодороки попытался нанести удар настолько масштабный, чтобы Мидория не смог его избежать. Но Деку удивил его, найдя как раз подходящее время, чтобы включить ОЗВ и пнуть его в живот. Боль пронзила всю руку Мидории, и его крик боли снова был заглушен тряпкой. Группа, окружавшая его, быстро оказала ему помощь, но Тодороки был застигнут врасплох. Он согнулся от боли так внезапно, что чуть не упал со своего места. Он бы закричал от боли, если бы почувствовал, что у него есть для этого воздух. «Тодороки!» — внезапно Яойрозу опустилась на колени рядом с ним и посмотрела на него широко раскрытыми, встревоженными глазами: «Ты в порядке?» «Д-да» — он выдержал: «Почему она здесь? Она не может быть настолько обеспокоена фактором боли; она не лебезила перед кем-то еще, чувствующим это.» Было показано, что Тодороки удалось приложить лед к руке Мидории, прежде чем его отправили в полет. «Черт, не могу поверить, что они оба получили такой удар» — Сато сказал с благоговением. Как только Тодороки встал на ноги, они снова принялись за дело. Тодороки положил еще льда, и Изуку отклонил его другим пальцем. В кулуарах Цементос спросил Полночь, должны ли они прекратить бой. Было слышно, как Яги думал, что Мидория, вероятно, планировал, что Исцеляющая девушка все равно исцелит его, и был слишком взвинчен адреналином, чтобы полностью почувствовать боль от своих действий. «Хотел бы я, чтобы у нас сейчас было хоть немного этого адреналина» — Иида обнаружил, что говорит. Его рот был сжат в жесткую линию, когда он посмотрел на этого друга. Глаза Мидории приобрели слегка остекленевший вид, и он часто дышал через нос. Он искренне хотел, чтобы Миднайт решила закончить матч, хотя бы для того, чтобы дать своему другу передышку от ощущения ломающихся костей. «Судя по его симптомам, он, вероятно, получает что-то» — сказала Исцеляющая девушка: «Прошло достаточно времени, чтобы его тело почувствовало боль и отпустило ее, даже если для боли нет физической причины.» «Тогда почему ему все еще так больно?» — в отчаянии спросила Урарака. «Потому что это уменьшило бы его плату» — звук голоса Истины после столь долгого молчания заставил всех вздрогнуть. «Что это значит?» — Тихо спросил Яги. «Даже если Мидория, которого вы видите, переживает выброс адреналина, его боль все еще присутствует. Адреналин просто помогает ему сосредоточиться на чем-то другом. Но если бы я позволил тому же случиться здесь, в этой комнате, его плата была бы несбалансированной. В конце концов, сделка заключалась в том, что он чувствовал всю боль своего экранного "я", а не только ту боль, на которую «я» удосужился обратить внимание в то время.» «Понятно, значит, он все еще будет испытывать симптомы выброса адреналина, но не получит от них «отвлекающей» пользы». — серьезно предположила Исцеляющая девушка. Яги стиснул зубы. По его мнению, Истина звучал слишком самодовольно, но спорить не было смысла. Он вряд ли изменил бы свою позицию, и потратив на это время, юный Мидория только продлил бы боль. Если бы адреналин не смог отвлечь мальчика от его боли, Яги пришлось бы попытаться взять часть этой мантии на себя. Айзаву показали размышляющим о прогрессе, которого Изуку достиг до сих пор, и пришел к выводу, что на самом деле он не был безрассудным. Он делал все, что в его силах, чтобы победить, все еще в какой-то степени контролируя свою силу. Несмотря на то, что он чувствовал себя «не в своей тарелке», Изуку все же удалось уловить, о чем думал Айзава, наблюдая за матчем. Эта похвала, в дополнение к успокаивающему присутствию его наставника и друзей, заставила его почувствовать себя немного лучше. Изуку подумал о своем желании быть как Всемогущий, как раз перед тем, как «щелкнуть» щекой большим пальцем и использовать его для отражения очередной ледяной атаки. Когда люди увидели, что собирался сделать Изуку, поднялись многочисленные протесты, и все они съежились, когда он действительно это сделал. Еще один крик боли от Изуку снова заставил группу вокруг него действовать, пытаясь успокоить и отвлечь его. Тодороки хрюкнул, когда его второе «я» упало на землю. «Тодороки, ты дрожишь еще сильнее» — отметила Яойрозу. «Я в порядке» — он повторил, раздражение просочилось в его голос. Она нахмурилась на него, затем отошла и что-то сказала Джиро, прежде чем вернуться и сесть рядом с ним. Несколько мгновений спустя появилась Кьёка с одеялом, взятым из одной из спален. «На самом деле это не поможет» — Шото указал. «Сделай мне приятное» — настаивала Яойрозу, взяв одеяло и накинув его на плечи. «Кроме того, иногда вес одеяла может помочь.» Она не уточнила, с чем это должно было помочь, но Тодороки решил не поднимать этот вопрос. Она, похоже, была полна решимости довести дело до конца, а он был не в состоянии для длительного спора. Не похоже, чтобы одеяло причинило ему вред, и, если он поспорит с ней, он может пропустить что-то важное. Он натянул на себя одеяло, чтобы оно сидело более надежно и удобно. Тодороки снова потребовал ответить, почему он зашел так далеко. Изуку кричал, что он оправдает все ожидания от него и будет крутым героем. Фраза вызвала у Тодороки еще одно краткое воспоминание, отвлекая его достаточно для того, чтобы Мидория смог ударить его головой. Он заявил, что он не знал всей ситуации Шото, но, если Тодороки планировал стать номером один, ему нужно было перестать валять дурака и сдерживать себя. Тодороки почувствовал, как из него снова вышибло дух, и сильно вздрогнул. Яойрозу начала бормотать инструкции и подбадривать, чтобы восстановить дыхание. Часть её хотела, чтобы это было не так эффективно, как было, потому что внимание все еще сбивало с толку. «Черт, проблемный ребенок» — Сотриголова обнаружил, что бормочет. Он подумал о том, что сказал Мидории, когда мальчик спросил, пустил бы его Айзава в класс, если бы у него не было причуды. Если бы мальчику удалось продемонстрировать хотя бы четверть этой решимости во время первого дня оценки, то он попал в него, с причудой или без неё. Слова вызвали что-то в Тодороки, и они внезапно оказались в другом воспоминании. Индевор стоял над очень юным Шото, которого только что вырвало на пол, и он дрожал. Мать Тодороки умоляла мужа остановиться, говоря, что он слишком молод для этого. Старатель ударил ее и сказал, чтобы она убралась с его пути. На мгновение те, кто был в комнате, могли только в шоке смотреть на экран. Затем комната начала наполняться такой неистовой энергией, что можно было почти почувствовать, как она потрескивает в воздухе. «ПЯТЬ?» — Сущий Мик кипел: «Индевор натренировал его до такой степени, что его вырвало в гребанные пять лет?!» «Я бы не назвал избиение пятилетнего ребенка тренировкой» — Айзава зарычал. Его лицо так пылало от гнева, что он не удивился бы, если бы кто-нибудь сказал ему, что его глаза покраснели, несмотря на то, что у него не было доступа к его причуде. «Ах, так вот что имел в виду Тодороки, говоря о попытке «подготовить» его к встрече со Всемогущим однажды» — улыбка Незу стала чем-то резким и угрожающим: «Теперь, когда это было подтверждено для нас, мне нужно будет собрать некоторую информацию, когда я вернусь. Интересно, сколько скелетов вывалится из шкафа Старателя, как только я решусь открыть дверь…» «Итак, нам разрешено основать новый клуб после школы? Тот, который может включать или не включать обсуждение того, как лучше всего избавиться от Старателя?» — спросил Сато. «Я бы присоединилась к этому!» - Хагакуре плакала, ее рукав взлетел в воздух. Шоджи поднял все руки вверх, прося присоединиться. Каминари, Минета и Серо поспешили заявить, что тоже придут. Даже Кода неуверенно поднял руку. «Не собираешься пытаться остановить их?» - Мина спросила Ииду. «Как президент класса, я одобряю то, что мои одноклассники находят полноценные внеклассные занятия, в которых можно участвовать». Он ответил натянуто, его глаза сверлили экран. «Я считаю, что вам нужен учитель для надзора. Я доброволец.» Яги сказал. В последний раз они слышали его голос таким низким и опасным, когда он вошел в USJ. Изуку мог найти в себе силы только смотреть на экран, желая, чтобы его второе «я» было успешным. Тодороки на самом деле ничего из этого не делал. Он уловил отдельные моменты, но большая часть его была слишком поглощена внезапной мышечной болью и тошнотой, которые атаковали его чувства. Он свернулся калачиком и прижал руку ко рту. Он немного пришел в себя, когда внезапно появилась Исцеляющая девушка, пытаясь взглянуть на него. Он снова попытался сказать, что с ним все в порядке, но его прервали. «Ты часть этого класса, и я несу ответственность за то, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, независимо от обстоятельств. Так что, пожалуйста, позволь мне делать мою работу, молодой человек" Тодороки попытался подавить приступ тошноты, затем кивнул и позволил ей приступить к работе. Незаметно для него, Яойрозу внимательно наблюдала за его реакцией. Когда он увидел воспоминание и пришла боль, он плотнее закутался в одеяло и свернулся калачиком; как будто он пытался поставить барьер между собой и миром. Она увидела, что некоторые из ее одноклассников, Джиро, Киришима, Токоями, среди них, обеспокоенно оглядываются или начинают вставать, чтобы подойти. Она взглянула на Тодороки, затем махнула им всем в ответ. Возможно, она не очень хорошо его знает, но у нее возникло ощущение, что дальнейшее давление на него не приветствуется. Бой продолжался. По коже Тодороки пробежал лед, а Мидория продолжал пытаться достучаться до него. Пока они сражались, начали всплывать новые воспоминания. Тодороки плакал на руках у матери, заявляя, что не хочет быть похожим на своего отца. В другом он наблюдал за игрой своих братьев и сестер, только для того, чтобы его отец утащил его, сказав, что он был в другом мире от них. «У этого ублюдка есть другие дети?» Сущий Мик потребовал, в его голосе ясно слышались гнев и беспокойство. «Никто из них не пришел в UA, но я знаю о них. К счастью, все они старше и к настоящему времени должны быть вне опеки Старателя" - объяснил Незу. Это напомнило ему, что было бы неплохо поговорить с ними. Как часть его сбора информации, так и для того, чтобы получить представление о том, как подойти к ситуации, не причиняя им дальнейшей боли. Разговор с самим Тодороки был данностью, конечно, после того, как у него было некоторое время, чтобы все обдумать. За Тодороки продолжала ухаживать Исцеляющая девушка. Яойрозу, не уверенная в том, как именно его утешить, в итоге поправила одеяло, когда из-за его вздрагиваний оно съехало набок. Начался еще один флэшбэк, когда мать Тодороки сказала, что она сходит с ума. Тодороки внезапно выпрямился так быстро, что чуть не сбил Яойрозу. «Нет.» сказал он, его голос был более напряженным, чем кто-либо из них слышал раньше. «Пожалуйста, только не это. Только не снова.» Мать Шото можно было увидеть стоящей перед плитой с чайником и разговаривающей с кем-то по телефону. Комнату начал наполнять ужас, поскольку те, кто помнил подробности шрама Тодороки, поняли, к чему это должно привести. По телефону Тодороки Рей сказала своей матери, что дети все больше и больше напоминают ей о муже, что она больше не может этого выносить, она не может так их воспитывать. Когда Тодороки окликнул ее, она внезапно вздрогнула и повернулась к нему с безумным видом. Сцена внезапно потемнела. Когда сцена оборвалась, Тодороки внезапно сдулся: "Истина этого не показала. Не тот момент…" он был далёк от благодарности, когда все его секреты были выставлены на всеобщее обозрение, но он бы солгал, если бы сказал, что не испытал облегчения от того, что ему не пришлось заново переживать момент, когда он получил свой шрам. Он был не единственным, кто испытал облегчение. Яойрозу и Исцеляющая девушка оба готовились помочь Тодороки пройти именно через это, и каждый вздохнул, когда этого не произошло. Даже те, кто только готовился продолжать смотреть на экран, что бы они ни услышали, почувствовали, что немного расслабились. Затем они увидели молодого Тодороки с забинтованным лицом. Услышав, что его мать была помещена в больницу за причинение ему боли, Тодороки заявил, что действия его матери были ошибкой Индевора. В настоящем Тодороки еще раз сказал, что отвергнет силу своего отца. По лицу Урараки текли слезы. Она не понимала… ей действительно не следовало раньше распространяться о матери Тодороки. То, через что она прошла, не сделало причинение ему боли нормальным, это никогда не будет, но это было намного сложнее, чем она предполагала из первого объяснения своего одноклассника. Она не могла представить, что ее собственную мать заставили сделать что-то подобное, и могла только представить, через что, должно быть, прошла мать Тодороки, чтобы достичь этой точки. Ей придется извиниться позже. Губы Тодороки сжались, когда он почувствовал тупую боль, пульсирующую в его шраме. Он забыл, сколько времени потребовалось, чтобы рана перестала болеть. Изуку услышал его и закричал: «Это твоя сила, не так ли?!» Это заставило Тодороки еще раз кое-что вспомнить. Юный Тодороки взволнованно смотрел телепрограмму «Всемогущий», и его мать сказала ему, что он не должен быть связан своей кровью. Что было бы нормально, если бы Тодороки стал героем. Тодороки обнаружил, что смотрит на экран широко раскрытыми глазами, впитывая каждое слово и изображение. Его второе «я» было правым, он забыл об этом. Он забыл, что его мать уже дала ему разрешение использовать силу своего отца — использовать его силу. Это была его сила. Она сказала, что для него это нормально, и она показала ему это видео, чтобы помочь рассказать ему, что он может быть героем, не будучи похожим на своего отца. Он мог бы сделать это по-своему. Почему… как он мог это забыть? Огонь внезапно вырвался из левого бока Тодороки. Волны жара накрыли аудиторию. Всемогущий задавался вопросом, сделал ли Изуку все это, чтобы попытаться спасти Тодороки. Тодороки перевел свои широко раскрытые глаза на Мидорию, которого он едва мог видеть за диваном и тех, кто его окружал. Мидория действительно сделал это? Он заставил себя пройти через всю эту боль, только чтобы достучаться до него? Тодороки сказал, что если Мидория действительно хотел победить, то это он облажался, помогая врагу. Тем не менее, теперь он знал, что тоже хочет быть героем. Изуку улыбнулся, и Тодороки тоже. «Это сработало. Я не могу поверить, что это сработало." - Бакуго недоверчиво пробормотал. Яойрозу улыбнулась и почувствовала себя достаточно храброй, чтобы ободряюще положить руку на плечо Тодороки. Он на самом деле не признал этого, но и не отмахнулся от этого. Она решила, что это что-то значит. Индевор внезапно начал кричать на трибунах, заявляя, как он счастлив, что Шото принял себя и теперь может начать исполнять желание своего отца. «О, ЗАТКНИСЬ, ты, пылающая куча мусора!» Урарака закричала. «Это не имело к тебе никакого отношения!» - громко заявила Яойрозу. «Твоя яркость безвкусна и нежелательна здесь!» Презрительно сказал Аояма. Оскорбления и протесты заполнили комнату, пока Сущий Мик не был вынужден свистнуть и успокоить всех. Единственным учеником, который молчал, был Тодороки, который просто переключался между просмотром Мидории на экране и за его пределами. Тодороки спросил, почему Мидория улыбается при таких обстоятельствах, и сказал, что его нельзя винить за то, что произошло дальше. Он начал использовать всю свою силу, и Мидория улыбнулся и сделал то же самое. Теперь Миднайт и Цементос наконец вмешались, чтобы попытаться остановить ситуацию, но было слишком поздно, все, что они могли сделать, это контролировать ущерб. Последовавшая демонстрация силы была неописуемой. Экран ненадолго потемнел, когда двое, наконец, столкнулись и взорвались друг против друга. «О, мой б…» «Это потрясающе!» «Вы пытаетесь убить друг друга?!» «Такой мужественный!» «Святое дерьмо!» Цементоссу удалось собрать большую часть мусора, но ветер все еще бил по аудитории и забрасывал их песком. Шоджи пришлось удерживать Минету от полета. «Ой, ой, эй! Я рад за все, что только что произошло между вами, ребята, но не могли бы вы немного смягчить это?» Спросил Оджиро, морщась, когда почувствовал, как кусочки гравия ужалили его в лицо. «Спасибо, Шоджи». — крикнул Минета со своего места, потирая лицо. Шоджи показал ему большой палец. «Да, блин, ребята, посмотрите на это! Ты чуть не убил Минету!» Каминари дразнил. «Это было не так уж плохо!» «Я полагаю, было бы слишком просто, если бы некоторые из более крупных обломков попали в «Индевор», да?» Со вздохом сказал Сато. «Я имею ввиду?» - Хагакуре согласилась: «Мы даже не увидели, как его огненные волосы развеваются! Поговорим о разочаровании. " «Я рад, что этого не произошло. Если бы его достал кирпич, мы бы не смогли с ним откровенно подраться, что было бы совсем не по-мужски.» - сказал Киришима. «Он не заслуживает почетного боя.» - Токоями не согласился. «Только потому, что он этого не заслуживает, это не значит, что я должен лишать себя». Все переориентировались, когда все начало успокаиваться, и Миднайт была призвана определить победителя. Когда наконец осела пыль, Мидория был показан спиной к стене позади него. Он упал на землю без сознания. Наконец, тело Мидории расслабилось. Его глаза немного сфокусировались, и он дрожащей рукой потянулся за кляпом. Урарака получила их первой и осторожно вынула, пока Яги помогал ему сесть, а Иида протягивал ему стакан воды. Тодороки все еще был в пределах досягаемости, поэтому его объявили победителем, в то время как аудитория взорвалась аплодисментами. Эпизод закончился. «Я считаю, что нам нужен перерыв» - сказал Незу. «На этот раз более длинный». Айзава уточнил, глядя на Мидорию и Тодороки. «Так… это было что-то, да?» - Киришима начал. Он был окружен довольно большой группой, но никто, казалось, не знал, что сказать после всего этого. «Я бы никогда не подумал, что кто-то, кем так восхищаются, будет использовать это для распространения такой глубокой тьмы». Торжественно сказал Токоями. «Я бы все еще готова присоединиться к тому клубу убийства Старателя, о котором мы говорили» - Хагакуре подпрыгнула на месте, когда она это сказала. «Вероятно, нам пришлось бы назвать это как-то по-другому» - Сато предупредил. «Я слышал, что все могут поддержать нас, поэтому я говорю, что мы должны называть это так, как захотим». «Мы действительно должны сначала обсудить подобные вещи с Тодороки. В конце концов, это его жизнь.» Яойрозу сделала легкий выговор. «Ты мог бы это сделать?» — спросила Джиро. «Я?» «Да, я имею в виду, что я полностью за то, чтобы помочь Тодороки, но это не значит, что я действительно знаю, как с ним разговаривать». Каминари озабоченно поиграл со своими волосами. «Казалось, ты получил то, что ему было нужно во время эпизода, и если бы мы все попытались сами, мы бы, вероятно, все испортили. Я знаю, что Каминари все равно бы это сделал.» - сказала Джиро. «Эй!» «Ну, если ты уверен, я полагаю, я могла бы сделать первый шаг в преодолении разрыва между Тодороки и остальным классом» - сказала Яойрозу. В любом случае, это то, что она пыталась сделать во время эпизода. «Что вы все хотите сказать?» «Пойдем, юный Мидория». Яги сказал. Он встал, затем помог Мидории сделать то же самое. «Что случилось?» — устало спросил он. «После всего этого ты заслуживаешь отдыха. Итак, в какой спальне ты снова был прошлой ночью?» «Мне-мне не нужно дремать, я не маленький ребенок». «Ты через многое прошел, и ты заслуживаешь перерыва, чтобы оправиться от этого, не беспокоясь» - заявил Иида. «Да! И ты никогда не должны отказываться от сна, Деку!» - Урарака поддразнивала. Изуку улыбнулся этому и позволил увести себя. Тодороки наблюдал, как Всемогущий ведет Мидорию в одну из спален. Герой ушел минуту спустя, а Тодороки продолжал пялиться на дверь. Через минуту он встал и направился к нему, но был остановлен Яойрозу. «У тебя есть минутка?» она спросила. Он посмотрел на нее с легким удивлением, но кивнул. Она встала сразу после окончания эпизода, и он увидел достаточно, чтобы понять, что она начала разговаривать с Джиро, но была слишком поглощена своими мыслями, чтобы заметить что-то еще. «Эмм...да.» «Ну, сначала я хотел убедиться, что ты непротив того, что я делала в этом последнем эпизоде. Я не доставила тебе неудобств?» — спросила она, поигрывая руками. «Хм… я не возражал, я думаю, но я тоже этого не понял. Зачем ты пришла?» «Ну, у Мидории были другие, кто поддерживал его, и это, казалось, помогло ему. Поэтому, когда ты начал испытывать боль от эпизода, я хотела убедиться, что рядом с тобой тоже будет кто-то чтобы помочь." Он кивнул сам себе. Яойрозу действительно казалась человеком, который может беспокоиться о том, чтобы со всеми обращались справедливо, и она была одним из представителей класса. «Разговаривая с остальными, я узнала что они тоже хотели оказать тебе некоторую поддержку, но не были уверены, что это будет хорошо воспринято». «… вероятно, нет. Это уже было много." «Я думала, что это может быть так… и остальные тоже. Итак, они попросили передать несколько сообщений." Тодороки поднял бровь, глядя на нее. «Во-первых, мы хотели извиниться за вторжение в твою жизнь. Мы знаем, что это были вещи, которыми ты не поделился бы добровольно. " «Вряд ли это ваша вина». - он сказал, нахмурившись. «Вы не выбирали, что там будет». «Я знаю, но это все равно было вторжением, поэтому мы все равно хотели извиниться. Мы понимаем, если ты не хочешь говорить об этом, и не будем поднимать эту тему, если ты сам этого не пожелаешь. Но, если ты когда-нибудь захочешь поговорить об этом, мы послушаем. Звучит ли это приемлемо?» Тодороки опустил глаза, размышляя. Через несколько мгновений он снова поднял глаза и кивнул, заставив Яойрозу улыбнуться. «Очень хорошо. Я дам остальным знать, что ты поддаешься. Ах, также, я должна сообщить тебе, что есть несколько предложений, которые помогут вам «убрать твоего старика», если ты этого хочешь." Тодороки на самом деле издал удивленный смешок. «Я буду иметь это в виду…спасибо.» После того, как Яойрозу ушла, Тодороки продолжил путь в комнату Изуку. Он тихо вошел внутрь и подошел к кровати, на которой лежал Мидория. Теперь мальчик дышал намного легче и приподнялся, когда увидел Тодороки. «О, привет, Тодороки. Что случилось?» «Я хотел тебя кое о чем спросить». «Хорошо». Изуку кивнул и ждал. Тодороки вдохнул, затем выдохнул. «Зачем ты это сделал?» Изуку склонил голову набок. «Что?» «Ты заставил себя сломаться, намного больше, чем обычно, чтобы заставить меня использовать мой огонь. Протянул мне руку и заставил меня… по-настоящему подумать. Я хочу знать почему.» Глаза Изуку расширились от удивления, затем приобрели знакомый решительный блеск. «Ну, я не могу полностью говорить за себя в будущем, поскольку у нас сейчас разный опыт. Но если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что это потому, что он знал, что тебе нужна помощь. И это то, что должен делать герой, верно?» «Было бы неплохо, если бы так думали все герои». Тодороки признался. «Так что, да, я бы сказал, это было для того, чтобы помочь. Быть похожим на Все, что вы знаете?» Тодороки долго смотрел на него, и Изуку начал беспокоиться, что он мог сказать что-то не то. Но потом он сказал: «Это и твоя сила тоже». «А?» «Ты получил свою силу от Всемогущего, но теперь она и твоя тоже. Так что ты тоже должен быть самим собой. " «О …» Изуку улыбнулся. «Хорошо, да, это… Спасибо, я постараюсь запомнить.» Пока это продолжалось, Мина и Аояма смотрели на дверь, через которую, как они видели, прошел Тодороки. «Итак», — начала она. «Урарака и Мидория великолепны вместе». «И в правду. Очень поддерживающие друг друга и мягкие.» «Точно! С другой стороны." - она указала на комнату, в которой находились Тодороки и Мидория. «Хм…» - Аояма задумчиво потер подбородок: «У этого тоже есть потенциал». «Это связь, выкованная огнем, буквально!» - она хихикнула. Что ж, они оба знали, о чем будут говорить, пока не начался следующий эпизод.