Erasable shards of memory

И вот, парень вновь стоит у доски с ножом и нарезает, уже внимательнее, заброшенные на непродолжительное время продукты. На среднем огне, в котелке уже шипит лук, поставленный обжариваться до золотистого цвета заранее. Готовка не была любимым занятием предвестника, и получалось у него не всегда, но всем известно: что бы были силы на сражения — нужно много есть. И Тарталья был верен этой позиции. Ел он много, и даже если не вкусно. Люмин лишь наблюдала. Хоть ее тело все ещё горело из-за простуды, она хотела есть. Она почти всегда хотела есть. Причиной этому был ее образ жизни: в отличии от Чайлда, она ела гораздо меньше и реже, что бы уменьшить свои расходы. Не то что бы Паймон ее объедала... Но и это тоже влияло на рацион путешественницы. Через какое то время, Тарталья закончил готовить, и в доме повеяло приятным запахом еды. Он был слегка кисловат, потому что предвестник не пожалел даже помидоров, дабы бы вкус у блюда был более ярким и насыщенным. Паймон, лишь учуяв наваристый аромат, примчалась к предвестнику с протянутыми руками. — Паймон так ждала, так ждала!!! Я хочу есть больше всего на свете!! Скорее, дай мне еды!! Вскоре все получили по своей порции. Перед Люмин предстал ярко красный суп, в котором кишили разваренные овощи: морковь, свекла, помидор, лук, капуста.. Казалось, все что было у Тартальи на кухне, оказалось в этом супе. Но попробовав, путешественницу было уже не оторвать. Сладкий, слегка кисловатый борщ оказался настолько приятным, что она не постеснялась в этом признаться. — Я не знаю, как ты готовишь другие блюда, но этот суп у тебя вышел вкуснее чем любой другой суп, который приготовила бы я.. Тарталья лишь улыбнулся. — Это нельзя назвать супом — это борщ. — Даже если это не суп, факт остаётся фактом, — повторила Люмин. *** После ужина, предвестник проводил девушку в спальню. Там ее ожидала большая двуспальная кровать, застеленная мягким и приятно пахнущим бельем, материалом похожим на шелк. — Ты можешь расположиться здесь, пока не выздоровеешь. Я буду спать в гостиной, на диване. Если утром меня не будет — значит появились дела. Надеюсь, что ты найдешь себе занятие, — коротко и ясно изложил парень. Как бы он не хотел спать с ней вдвоем, было две помехи: ее состояние на данный момент, и летающая мелочь, с которой оставаться надолго точно не хотелось. Особенно ночью. Особенно ночью с девушкой. Особенно ночью с Люмин. Так что всем было проще разделиться. Люмин устроилась в кровати. Матрас тоже оправдал все ожидания. Казалось что эта ночь — плата за все ее старания и помощь этому миру. Ничего нежнее и приятнее этой постели не могло быть для путешественницы, проводившей свои ночи под звёздами в лесу, под деревом и на голодный желудок. Конечно, она иногда останавливалась в гостиницах, но кровати там не были такими же, как кровать предвестника. Под боком у Люмин уже ворочалась Паймон, которая заснула почти сразу, как легла под одеяло. Это сковывало путешественницу, но и отогнать на другой край кровати она фею не могла. Перед сном в ее голове кружились мысли и эмоции, пережитые Люмин в этот день. Кожа все ещё горела и содрогалась при воспоминаниях о прикосновениях Тартальи.. Засыпать было крайне тяжело по той причине, что этот человек сейчас находится за дверью, и ничего не мешает ему посетить девушку этой ночью. Это не пугало путешественницу, но навевало некую страсть, неприсущую ей от природы... Что же с ней происходит? *** Посреди ночи девушку будто ударило током. Резко поднявшись, она посмотрела по сторонам: осознание где сейчас ей приходится находиться, пришло не сразу. На улице ещё было темно, дождь бил каплями по стеклу, играя свою тревожную, моментами хаотичную мелодию. Внутри все горело, а мутные отрывки из сна своей чередой пятнали в памяти. Девушка встала с кровати, и решила проверить предвестника. Она чувствовала тревогу, как она окутывает ее тело и разум. Было страшно. Почти каждую ночь было страшно без любимого брата. В гостиной горела лишь одна свеча, а на диване сидел поникший парень. Выглядел он так, будто совсем не спал, и в ближайшее время не планирует. Увидев у открытой двери фигуру путешественницы, сердце дало дробь: в горле он испытал сухость, и щеки слегка загорелись пунцовым. — Что случилось? Тебе плохо? — привстав, сразу же спросил Тарталья, вытянув навстречу девушке руки. Люмин, услышав его голос, вздрогнула. Ей было так страшно, что даже в нем она хотела найти защиту от собственных снов. Путешественница прильнула к парню своим телом, устроившись с ним на диване, спутавшись руками и ногами. На глазах невольно выступили слезы, а в горле встал ком. Плакать ей совсем не хотелось, и девушка старалась сдерживать все, что ее тревожило, внутри. — Ты снова горячая.. Мне нужно заварить отвар, который днём дал Бай Чжу. Он же помог тебе тогда, когда ты пила его в тот раз... — Парень почувствовал неладное. Напуганная, беззащитная, поспешила спрятать себя в его руках. Снова такая нежная, хрупкая и слабая. Не хотелось ее отпускать... Хотелось лишь зарыться лицом в ее волосах, и вдыхать сладкий аромат ее тела. В один момент они сблизились. Почти ничего не зная друг о друге, будучи врагами, они стали зависимыми от телесного тепла. Казалось, что они единственные в этом мире могут друг друга понять. И никто более.. Чайлд гладил девушку по голове. Она лишь уткнулась лицом в его грудь, чувствуя что роняет терпкие слезы. Не в силах остановить волну, которую слишком долго сдерживала в себе. Предвестник ее понимал, и это заменяло любые слова поддержки в эту минуту. Люмин ничего не может сделать. Рухнув однажды, потеряв брата в незнакомом мире, единственное что она могла делать — это принимать безнадёжные попытки отыскать родную кровь по давно остывшим следам. Казалось, что всë что она делает — бессмысленно, настолько же бессмысленно, как и искать иглу в стоге сена. Но она никогда не останавливалась. Она всегда будет его искать. Даже если на это уйдут сотни лет.. Люмин не забудет и не бросит брата одного в этом мире. *** Утром девушка проснулась на диване в гостиной, укрытая рубашкой предвестника. Воспоминания о ночи отзывались эхом в ее голове, она не помнит как заснула, и о чём думала. Она никогда не помнила утром, что происходило ночью. Она помнит только запах Чайлда и своих слез, смешавшихся на его теле. — Доброе утро, — вытянул из себя парень с кружкой в руке. Судя по запаху, это снова был тот отвар... — Выпей это перед завтраком, совсем скоро мне нужно будет уйти. Подчинённый приходил пару часов назад.. Девушка взяла кружку с отваром и принялась пить маленькими глотками. Выпить это залпом было тяжелее чем прожевать песок с побережья Яогуан. Горечь в этот раз отдавала по всему горлу, но лучше выпить, чем страдать от жара и ломоты в ослабевших мышцах. Парень сел рядом и положил руку ей на плечо. — Как ты чувствуешь себя сейчас? — спросил Тарталья. Со вчерашнего ужина он не вытянул с нее ни одного слова, будто ей запечатали рот. Она всегда была молчалива, но не настолько. — Я... Я.. — девушка тянула так, будто каждое слово даётся ей через неимоверную боль в груди, — Все нормально, Чайлд.. — Ночью что то случилось? Тебе приснился кошмар? Или это я потревожил твой сон?.. — в его глазах читалось беспокойство. Он сильно волновался за девушку. Последний раз он испытывал такое только к своей семье. — Я.. не помню.. Правда, не могу вспомнить. Помню только что плакала у тебя... На руках.. — лицо ее снова помрачнело. Предвестник понял, что копать глубже нельзя. Нельзя вновь доводить ее до такого же состояния. Страшно разбить ее.. и потерять.