Erasable shards of memory

Поцелуй обжигал всё ее лицо, покрасневшие от слез веки слегка подрагивали с каждым движением его языка. Он изрезал ее, будто лезвие, высасывая всю оставшуюся кровь, что могла горячить ее жилы. Руки, придерживающие ее шею, моментами слишком сильно сдавливали пульсирующую артерию, от чего в голове доминировало опустошающее, предобморочное ощущение... Он давил на нее, совершенно неосознанно подбирая под себя, как какую-то вещь. Он не мог впредь быть даже хоть немного помягче. Она совсем ничего не предпринимала. Отдалась ему насовсем... Внутри бурлила обида и горечь, вся боль смешалась в один ком, давящий на ее тело, заставляя ослабевать и все больше таять в его руках. Не важно, что он сейчас делал. Не важно, что сейчас делала она. Уже ничего не было важным в их отношениях. Между ними все потухло? Почему ей так все равно? Что она чувствует к нему? Что это за чувство? Нет, это точно не ненависть. Это и не обида... Все, чего она хотела сейчас, так это того — что бы он ее поглотил. Без остатка. Парень спустил руки на хрупкие плечи, чуть сжав их... и в один момент отпрянул от нее. Что он сейчас делает? Что он, черт возьми, сейчас творит? Только что она плакала, просила не прикасаться к ней, вздрагивала лишь от намека на какой-то контакт... Ещё мгновение, и он точно растоптал бы ее. — Аякс... В полу-пустующей комнате прозвучал поникший голос. Раньше он был таким мягким, нежным, как маленький колокольчик... А что сейчас?.. Предвестник нервно сглотнул слюну и посмотрел на девушку. — Дай мне... Свою вещь, — он прервал ее речь, — л-любую... Голос дрожал. Он боялся. Боялся отказа. Впервые за всю жизнь. Никто не смел пойти против его приказов, после того, как он стал предвестников. В детстве Аякс также никогда не прислушивался к родителям. Но в этот момент, вновь всё внутри ломалось, изменяя форму и пытаясь подстроиться под обстоятельства. Пытаясь подстроиться под нее. Путешественница подняла взгляд на парня, ранее опущенный вниз и следящий за дрожащими руками, которые так сжимали подол белого платья. Она въелась в его пораженные болью глаза, в которых сейчас затесались два синих бездонных океана. Два синих океана, словно в ночи, без единой волны, без малейшего задатка шторма. Так непривычно. Это точно глаза того же Аякса?.. Люмин оглядела гостиную. Недалеко от них, у двери на улицу, лежала ее потрёпанная сумка, прошедшая множество... невзгод. Стянув с себя крепкие руки предвестника, преодолевая собственную слабость, она отпрянула от него и приблизилась к ней, запустив одну руку во внутренний карман. Тут же, из приоткрывшегося отсека выкатилось то самое зеркальце, с живописными цветами на обратной стороне. За эти пару дней на нем уже осталось немало царапин из-за трения... Девушка взглянула на него. Но казалось, так оно стало выглядеть лишь живее. Может, это знак? Уголки губ дрогнули, и застыли в мягкой улыбке. Как же это... Иронично. Забавно, но именно это зеркальце напоминало Люмин саму себя больше всего. Неужели, она оставит частичку себя этому человеку? Такое маленькое, незаметное зеркальце. В нем есть своя изящность, но никакой яркости невозможно было обнажить в вещице. Наверное, оно подходило больше всего остального, что хранила девушка. Поднявшись с колен, путешественница обернулась. Аякс... Он не был похож на себя. Один его вид будил в ней ту самую, растворяющую боль глубоко в груди, распространяющуюся по всему телу за несколько мгновений... Она медленно к нему подошла. Замерев, девушка оглянула его ещё раз. Взяв его руку, она притянула ее к себе и осторожно вложила предмет. Парень моментально сжал его... Он уже никогда не вернет его. Теперь, эта вещица — последняя нить связи между ними, как любовниками, и предвестник непременно будет беречь ее больше всего на свете. Он ещё раз заглянул в ее бледное лицо. Как же Аякс не хотел расставаться... Но если он вновь ранит ее, то уже не простит себя. Никогда. На глазах невольно выступили слёзы... Нельзя ничего говорить. Нельзя ее привязывать. Нельзя. Никогда больше... Люмин смотрела в ответ, ощущая всю его боль на себе. Нет, это была не его боль. Её. Даже если эта боль ее убивала... Девушка ни за что не рассталась бы с ней. Это то, что она заберёт с собой. Самое яркое напоминание о том, к чему приводит ее беспечность. Или же... искренняя любовь? — Мне пора, Аякс, — каждое слово было шепотом произнесено с особым трепетом. От этого у парня в груди вновь закололо... Сколько времени должно пройти, что бы мысли о ней не терзали его, объединяясь с неизбежным чувством вины? — Да, я... Я понимаю. Прощай, Люмин. Парень прикусил губу, его брови чуть дрогнули, в попытке скрыть все те эмоции, в которые сейчас он был погружен с головой... Впервые ли? Девушка ещё на мгновение застыла взглядом на его лице. Не хотелось думать... Ни о чем вообще. Это единственное правильное, что они могли сделать за все это время... Расстаться. Развернувшись к двери, путешественница выдохнула... и направилась к ней. С каждым шагом на сердце появлялись новые трещины, разносившие в состояние полного краха все нутро... *** И вот, дверь хлопнула. Это будто был удар по голове. Как же... больно. Девушка прижалась к стене дома. Силы вновь ее покинули... Она почувствовала, как ноги перестают удерживать размякшее тело. Скатившись на землю, Люмин зарылась лицом в подол платья, прикрывающего колени. — Прощай, милый... Прощай, мой милый Аякс...