Выигрыш

Нил хмыкает. Он раздвигает её ноги, смотря на Элой с таким выражением лица, что ей хочется прижать свои бёдра к друг другу, закрыться от него. Её скулы приобрели ярко-красный оттенок, из-за возникнувшего смущения. Желание отчётливо сияет в глазах Нила, когда он смотрит на неё с понимаем. Он знает ход её мыслей. Знает, что она хочет отвернуться и спрятаться от его взгляда. Но она не может. Он выиграл гонку. Это его приз, на который он претендует беспорочно и добросовестно. Поэтому, придя в палатку Нила, она бухается на спину и невидящим взглядом смотрит в потолок навеса, который составляет верхнюю часть его убежища. Затем закрывает глаза, чтобы сосредоточиться только на нём и последующих ощущений. Его руки неспешно скользят от её колен вниз по внутренней стороне бёдер. Невероятно медленный, мучительный путь. Его ладони прохладные, мазолистые, пальцы проворные и гибкие. Он слегка поворачивает запястья, чтобы его перста оказались прямо в ложбинке между её бёдрами и лоном. Его кончики пальцев скользят по бедренным косточкам, затем съезжают ниже. Изнеженное прикосновение, как будто он подготавливает её, даёт понять, что за этими прикосновениями недалеко и другие, не менее чувственные. Элой представляет, как он смотрит на неё сверху вниз. Она задаётся вопросом, что он видит, на чём сосредотачивается. Выглядит ли он измученным жаждой по её телу, темнеют ли его глаза от зарождающейся похоти? Но он ничем не выдаёт ни себя, ни своё возбуждение. Он стоит на коленях неподвижно, его дыхание ей не слышно. Она ощущает прохладу его рук на своей коже и представляемый затуманенный взгляд, горящий у неё между ног. Слишком много впечатлений, слишком томительное ожидание. Элой ощущает приятное напряжение от осознания того, что он собирается с ней сделать, но и вместе с этим, она испытывает разочарование, потому что он заставляет её ждать. Он просто наблюдает. Она знает. Чувствует на себе его взгляд, не открывая глаз. Его большие пальцы двигаются. Лёгкая, дразнящая ласка по её коже, ничего больше. Или, может быть, он делает это бессознательно. Нил смотрит на эту Нора сверху вниз в голодном предвкушении, намеренно усиливая её искушение раззадоривающими прикосновениями. Его перста гладят верхушки её внешних губ и возвращаются вниз, натягивая и раскрывая её кожу. Снова, снова и снова. Сводящее с ума поддразнивание. Она хочет, чтобы он перестал дразнить её этими касаниями, понимая, что это пустые надежды, так как он не будет торопиться. Он не хочет торопиться. У неё стремительно заканчивается терпение, а ведь он толком-то и ничего не начал делать. Нил наклоняется и запечатлевает сухой поцелуй сначала на ложбинке одного, а затем другого бедра. Он переходит с поцелуями над верхней частью её внешних губ сперва с одной стороны, а следом с другой. Вслед за этим, он слегка дует на её промежность, шёпот прохладного воздуха ощущается там, где она горит так горячо. Элой издаёт тихий стон, её бёдра вздрагивают от неожиданности. Лаская её, Нил наблюдает за реакцией. Он ждёт, когда её накроет более сильная волна возбуждения. Она облизывает пересохшие губы и ждёт, что он будет делать дальше. Ещё один сухой поцелуй. На этот раз над её центром. Следующий идёт ниже, над её входом. Лёгкий намёк на то, что он мог бы доставить ей удовольствие в любой момент. Она почувствовала очередное касание губ над клитором, такое мягкое, что она едва его ощущает. Но осознание того, что он прижался губами именно к этому месту, достаточно, чтобы у неё закружилась голова. Нил не произносит ни слова. Всё, что он делает, это целует её кожу, но не в тех местах, в которых Элой хотела бы чувствовать дразнящие прикосновения его губ. Нет никакого образца, которому она могла бы следовать, чтобы подготовиться к тому, что должно произойти. Каждый поцелуй – что-то новое. В конце концов Нил начинает целовать Элой настойчивее, чем было до этого. Его губы приоткрываются немного шире, чтобы поцеловать более влажно, посасывая её кожу в тот момент, когда он отступает. До тех пор, пока он не оближет её всю, прижав к ней язык. Её бёдра дёргаются и Нил издаёт тихий смешок. Оборванный на полпути хриплый стон эхом отражается от каменных руин. Его руки ласкают её бёдра, рассчитывая, что еле заметные прикосновения не успокоят, а ещё больше вскружат ей голову. Она хочет большего. И он это знает. Элой делает попытку подмахнуть бёдрами во время его следующего поцелуя и разочарованно хмыкает, когда он удерживает её с очередным коротким смешком. Он хочет свести её с ума, заставляя ждать. Когда он проводит кончиком носа по её лону, довольный гул урчит глубоко в его горле и тогда Элой вспоминает, что он выиграл гонку. Это его приз. Он хочет поиграться. Терпение. Терпение. Терпение. Он вознаграждает её еще одним довольным стоном. И Элой чувствует, как внутри неё всё переворачивается из-за того, что звуки, издаваемые им – это то, что действует на неё сейчас, что-то, что усиливает её чувства, когда он наклоняется для влажного поцелуя в её клитор. Он использует свой язык и немного посасывает, когда отстраняется. Она стонет сквозь сжатые губы, понимая, что не смогла бы остановить звуки своего удовлетворения, даже если бы захотела. Элой прикусывает язык, чтобы сдержать внезапное желание попросить его о большем. В конце концов, ей и не нужно этого делать. Он целует её снова и снова. Влажные, посасывающие поцелуи по её лону становятся более настойчивыми, словно он больше не может ничего с собой поделать. Как будто томительное предвкушение начало накипать для него так же сильно, как и для неё. Элой предполагает, что это действительно так. Если это то, чего он хочет, то он, должно быть, сходит с ума от желания доставить ей как можно больше удовольствия, увидеть, как она полностью отдаётся ему. И он от этого без ума. Нил стонет от очередного влажного поцелуя, так громко, что Элой чувствует вибрацию, проходящую по ней через его рот. Он посасывает её клитор, не сдерживаясь, не дразня. Её дыхание становится прерывистым. Снова и снова плавными, ритмичными кругами, пока её бёдра не начнут трястись, и одна из его рук не скользнёт под бедро, чтобы крепко обхватить её сверху с другой стороны, удерживая на месте, чтобы он мог продолжать столько, сколько захочет. Элой хочет посмотреть. Она должна увидеть. Она приподнимается на локтях достаточно высоко, чтобы можно было смотреть вдоль всего её тела и видеть его лицо между её ног. Сейчас он облизывает её. Больше влажных, посасывающих поцелуев с закрытыми глазами, как будто он не может не наслаждаться ни собой, ни Элой. Она стонет, когда он обводит языком её вход и погружает кончик языка внутрь, прежде чем отступить. Глаза Нила распахиваются, он смотрит на неё, их глаза не отрываются друг от друга, и Элой тяжело сглатывает, глядя на ошеломлённый, довольный взгляд, мерцающий сквозь серебро. Она прикусывает нижнюю губу и наблюдает, как его глаза снова закрываются и он продолжает делать то, на чём прервался. Она больше не может этого выносить. Элой снова закрывает глаза и получает наслаждение, которое ей даёт Нил. В её голове мелькает мысль, — «Чёрт возьми, он хорош в этом». С каждым стремительным поцелуем, он интенсивнее посасывает ее кожу таким образом, что нервы в её теле напрягаются, заставляя её сердце биться быстрее и сильнее с каждым разом. Звуки, издаваемые Нилом, достаточно непристойны, чтобы заставить Элой краснеть всю оставшуюся жизнь. Она вздыхает, когда одна из его рук поднимается и лёгкими движениями проходится по её торсу, как будто он пытается немного успокоить эту Нора или, может быть, просто хочет почувствовать кожу к коже. В воздухе раздаются задыхающиеся вздохи и томные стоны. К ней приходит понимание, что эти воздыхания принадлежат ей только тогда, когда Нил плотно прижимается языком к её клитору. Она громко вздыхает, звук переходит в сдавленный стон, когда он переключается на кружащийся беспорядок вокруг неё. Поясница горит от долгого напряжения, а бёдра дрожат там, где Нил держит её раздвинутой. Она чувствует, как оргазм начинает нарастать с каждым движением его языка, с каждым посасывающим поцелуем. Его рот широко раскрыт, он надавливает языком на её лоно. Широкими, небрежными кругами посасывает клитор до тех пор, пока ему не нужно отстранится для вдоха кислорода. Элой – это ни что иное, как безумная потребность. Это всё объединено в ошеломляющий натиск «слишком много» и «недостаточно». Нил вынужден закрыть глаза, чтобы сохранить контроль. Её щёки такие горячие, что если она поднесёт к ним ладони, то непременно получит ожоги. Всё это смешалось воедино с каждым хлюпающим движением его рта на её лоне. У Элой кружится голова и обжигающие волны прокатываются по её коже с головы до ног. — Нил, — выдыхает она и вновь напрягается от переизбытка ощущений. — Нил, — снова выдыхает она, её потребность нарастает до ноющего пульса, который, она знает, вот-вот потеряет контроль. — М, — издаёт он, и, черт возьми, ей жаль, что она не может найти в себе силы приподняться и посмотреть на него. Он звучит трахнутым сверх всякой меры, его голос похож на гравий, а его собственная потребность сияет так ярко, что она буквально слышит это, — Кончай мне на лицо. Она собирается. Она обязательно это сделает, и он знает это, Нил целует её намного сильнее, намного интенсивнее. Его язык, губы и рот доводят её до самого края, а затем он громко стонет, когда её влагалище пульсирует у его рта, сжимая его язык внутри неё. Элой не нужно ничего, кроме его языка, двигающегося по ней так, как оно есть. Чёрт возьми, это хорошо. Так хорошо, что она могла бы на самом деле быть мертва. Её дыхание испорчено. Грудь вздымается так сильно, что лёгкие болят. Она провела пальцами по его волосам в чём-то вроде благодарности потому, что она никогда в жизни не была так расслаблена. Одна мысль о его губах и о том, как он, очевидно, также наслаждался этим как и она, заставляет хотеть повторить, когда у неё появится время. И ему это действительно нравится. Она знает это по тому, как он оставляет ещё больше нежных поцелуев, как будто ничего не может с собой поделать. Она снова запускает пальцы в его волосы, и Нил открывает глаза, чтобы посмотреть на неё, целуя её клитор снова и снова, его глаза потемнели от желания. Элой улыбается и убирает руку из его волос, чтобы провести большим пальцем по его скуле. — Твоя очередь — проговаривает она со смешком, видя как он стонет, а его глаза закрываются. Он прижимается последним поцелуем к ее клитору – это всё ещё так приятно – прежде чем он отстраняется от неё. На данный момент. Но он качает головой. — Не в этот раз. Элой вопросительно смотрит на Нила, опуская взгляд на его пах. Она тянется к нему — Не в этот раз? — усмехается она. Но он держит её руку в своей, удерживая от себя. — В следующий раз я позволю тебе делать все, что ты захочешь, Элой, — говорит он, сжимая её запястье. Нил дразнит её ухмылкой, острый взгляд, слегка испорченный его неудовлетворённостью. — Если ты выиграешь, разумеется. Она смотрит ему в лицо и краснеет от беспорядка, все еще блестящего на его коже. Она сглатывает — Это может занять недели, — бормочет она без раздражения. Его большой палец потирает её пульс в сводящем с ума ритме. — Меня это устраивает. — Он выгибает бровь, как будто подзадоривает её. Да, он хочет подождать. Элой осознает это также ясно, как удар в грудь. Он получил здесь то, что хотел. Свой приз за победу. Его тяжело дышащая грудь, его пах, то, как он, кажется, не может отпустить её запястье. Он хочет подождать, пока она снова не вернётся, и только тогда получить своё наслаждение. — Я запомню это, — говорит она, и его глаза становятся темнее. Она уедет, но она вернется сюда, и скоро.