Принцесса

После всех событий Йохану Либерту диагностировали антисоциальное расстройство личности, причиной которого стало его прошлое. Теперь парень посещал психотерапию. Его терапевтом был спасший его Тенма, что облегчало ситуацию Йохана, ибо только ему он и мог доверять. В этот день он снова пришёл на сеанс. Всё было как обычно. Почти. В кабинете, помимо Кензо Тенмы, который усердно заполнял бумаги, появилась молодая девушка, с волнистыми русыми волосами и зелёными глазами, в белом сестринском халате. На вид ей было не больше восемнадцати лет. У неё было очень доброе, красивое лицо. Голубые глаза юноши стали внимательно следить за ней. Та заметила, но лишь улыбнулась ему. Интересно, знала ли она, кто перед ней сидит? –София, принеси мне ту книгу. – указал доктор-японец на большую книгу в шкафчике. –Да, хорошо, доктор, – прозвучал голос медсестры. О боже, какой же это был милый голос. Йохан это отметил. Весь сеанс он любовался новой сотрудницей своего доктора. Приём закончился, и парень вышел из кабинета. Но девушка не давала ему покоя. Либерт решил проследить за ней. Он дождался, когда у медсестры закончится рабочий день. И дождался. Девочка выходила из кабинета, по направлению домой. На ней было милое розовое платьице - ну прямо куколка. Психопат вышел из засады и остановил ту за плечо. На него тотчас же пал недоумевающий кукольный взгляд. –Вы София? – спросил парень, прожигая голубыми глазами лицо девушки. –Да...вы что-то хотели, Йохан? – своим милым голоском отозвалась медсестра. Она запомнила имя собеседника на сегодняшнем приёме. –Любите кофе? –Кофе? А в чём дело? Манипулятор заметил, что голос Софии немного дрожит. Она всё же побаивается его, это заставило его незаметно для собеседницы ухмыльнуться. –Хочу пригласить вас в кофейню. –Ам...зачем? –Познакомиться. Взгляд Йохана был устремлён прямо на неё, отчего её глаза бегали туда-сюда. Этот орлиный взгляд так и запрещал отказать. –Н-ну ладно... идёмте... Пара дошла до кофейни и уселась за столик в углу. Ариец не отводил взгляда от этой куклы, пока та рассматривала меню. Только вместо кофе, парень заказал себе какой-то дорогой алкоголь. –Вы знаете, Йохан, у меня с собой абсолютно нет денег... как-то неудобно... – пробормотала медсестра, глядя в пол. –Это совершенно не проблема, я заплачу. – уверенно ответил Либерт. –Так как вас полностью зовут? –София Вернер...а вас? Парень помнил, что Йохан - не настоящее имя. У него и нет настоящего имени. Но вот девчонке совсем не обязательно знать, что он монстр. –Йохан Вильгельм Либерт. Сколько же вам лет, София? –Недавно исполнилось восемнадцать... –Хах, двадцать четыре. –Понятно... –Что с вами? Вам некомфортно? –Нет, нет, всё в порядке...я прошу меня простить. –Как давно вы работаете в больнице? –Я студентка медицинского университета, прохожу практику... –Вот как. София лгала. Ей было жутко страшно наедине с незнакомцем. Тем более, с психически больным. –Ладно...я думаю, что мне пора. Она хотела уже пойти, но блондин снова схватил её за плечи. –Вы далеко живёте? На улице довольно темно, я могу вас проводить. –Н-ну... Не дожидаясь ответа, Йохан выложил на стол деньги и направил девушку к выходу. Они действительно направились в сторону её дома, куда она указывала. И Либерт действительно её проводил. Он уже не казался ей таким странным, как в кофейне. Даже приятным. Он был очень эстетично одет, а сам он был такой вежливый и красивый. Его голос... манера... он такой порядочный. Она кажись и забыла, кто он. Зря. Зря, зря, зря. –София, вы такая принцесса, – неожиданно выделил Йохан, доведя девушку до дома. – у вас такое... замечательно платье. Вы очень милая. У "принцессы" всё съёжилось в грудях. Йохан смотрел на неё так...прожигающе, так пугающе. Она вспомнила, что он нездоров. Вот тут стало по-настоящему старшно. И конечно же, псих почуял этот страх. Он обожал питаться страхами. София была такая маленькая, милая, добрая и привлекательная. Был бы он здоров, несомненно бы влюбился. Но Йохан психопат, убивший сотни людей. Он хотел эту куклу. Он хотел её сломать. В одно движение, блондин притянул тонкую талию к себе, начиная страстный поцелуй. Медсестра понимала, что не должна этого делать, но просто не смогла удержаться. Йохан был такой прекрасный...она отвечала на все его поцелуи, ни капли не сопротивляясь. Её маленькая рука гладила щёку психопата. Она влюбилась. Точнее говоря, это не она влюбилась, это Либерт заставил её это сделать. Он отступил, продолжая нагло пялиться на девушку. Его взгляд прямо говорил: "открывай дверь". И София повиновалась, совершая большую ошибку. Жила она одна, что тоже было очень плачевно. Никто ей больше не поможет. Ариец протолкнул немку в дом, захлопывая за собой дверь и проталкивая жертву дальше, в комнату. В комнате он уронил её на кровать. Покрывая тело поцелуями, садист то и дело спрашивал: –София, ты любишь меня? – продолжая манипулировать девушкой. Конечно же, она отвечала "да". Она уже полностью была под его властью. Ему даже не пришлось подмешивать ей в кофе наркотики. Йохан отлично сам со всем справлялся. Задрав подол кукольного розового платья и стянув женские трусы, Либерт начал вылизывать девушку, наслаждаясь её стонами. Он абсолютно ничего не чувствовал. Ему это не нравилось. Но и против он не был. Ему нравилась власть. И всё. Закончив, он поднялся на ноги, приспустил брюки, и удерживая тонкую талию, вошёл во всю и сразу начал быстрые движения, выбивая из девушки стоны. Он чувствовал, что он у неё первый. Игрался с Софи, как с куклой. Она и была его куклой. Она сделает всё, что скажет. Йохан даже не стонал. Единственное что, он томно задышал, перед тем как излиться прямо внутрь Софии. Весь дом наполнился громкими женскими стонами. Блондин хватал и бил девушку по бёдрам, наслаждаясь каждым её возгласом, её болью. София не могла возразить. Она была будто в тумане... Когда Йохан пресытился сексом, он вытерся от спермы об розовый подол и оставил девушку на кровати. Она сладко тянула: "Йоха-а-ан..." Сам же социопат пошел исследовать её дом. Парень нашёл какие-то фотоальбомы. На всех фото была изображена чаще всего физически травмированная плачущая девочка, которую фотографировали. Рядом с каждой фотографией были подписи: "Доченька снова плачет", "Софи не любит кровь". В девочке было несложно узнать медсестру Тенмы. Ариец догадался - эти фото делал отец девушки. Психопат смотрел эти фотографии с таким спокойным лицом... кажется, он нашёл новый способ развлечься. Вернувшись к девушке, садист привязал женские руки к кровати. Своим сладким, будто шипение змеи, голосом, он начал припоминать своей принцессе её детство. Гримасы ужаса ежеминутно менялись на заплаканном лице. Она рыдала, умоляя возлюбленного прекратить. И Либерт прекратил. –Ты устала, моя принцесса? У тебя такие...красивые запястья. Можно я посмотрю на их внутреннюю красоту? – прошипел он, нежно поглаживая девушку по ноге. О боже, конечно же она не смогла отказать. Йохан зацеловал белые тёплые ручки своей жертвы, а потом прошёлся по каждому запястью блестящим лезвием бритвы, которую нашёл в ванной. Она кричала. Жалостно кричала. Однако эти крики только питали больного блондина. Вскоре, он отступил и удалился из комнаты, а через мгновение вернулся. С фотоаппаратом... –Ты такая прекрасная, София...позволь мне, запечатлеть тебя. Вспышка. Йохан ударил ножом по затянувшейся детской травме. На фото, что он сделал была изображена израненная плачущая София. Это заставило её кричать так, что она вскоре сорвала голос. Но продолжала плакать и жалобно звать Йохана. Псих развязал жертву, нежно прижав её к себе. Он поцеловал Софию, а после бросил на пол. –Ты действительно невероятная, принцесса. Либерт направился к выходу. Его ботинок наступил и без того покалеченные руки, ломая хрупкие запястья. Но кричать девушка больше не могла, у неё не было голоса. Слёзы и кровь ручьём текли на миленький белый коврик, что лежал на полу. –Йохан... – продолжала бормотать она, загибаясь от боли. Голубоглазый садист получил то, что хотел - он сломал здоровую милашку Софи. Спустя пару дней, Кензо Тенма заволновался из-за отсутствия медсестры. Её нашли у себя дома без сознания. Девушку, конечно, вылечили, но теперь у неё ПТСР, и она лежит в психоневрологическом диспансере. А псих опять скрылся где-то. Просто исчез.