Не оставляй меня, любимый

      — Ты действительно хочешь развод? — поинтересовалась Аннет, доставая из портсигар сигарету и прикладывая её ко рту.       — Да, — отрезала я, откинувшись на спинку стула. Тётушка усмехнулась и поднесла зажигалку к табачной трубке. — Смысл мне жить с человеком, который показывает своим видом, что охладел ко мне?       — Не делай таких поспешных выводов, Агата, — Аннет сделала затяг, уставившись на меня. — Понимаешь, милая, — она выпустила дым в мою сторону, из-за чего я скривилась, — ссоры и разногласия в браке — абсолютно нормальная вещь. Ты думаешь, что я со своим мужем, Царство ему Небесное, не ссорилась?       — Аннет, мы живём как чёртовые соседи, — вспыхнула я как спичка, сжав руки в кулаки. — Наши чувства потухли ещё несколько месяцев назад, я в этом уверена. Пожалуй, нет ничего, что смогло бы нас помирить.       — У вас всё было прекрасно, — продолжала Аннет, вновь затягиваясь. — Жизнь была настоящей сказкой. Скажи честно: он тебе изменил?       — Нет, — вздохнула и опустила взгляд. — По крайней мере, я так думаю, что нет.       — Ты его любишь?       Я взглянула на Аннет и неуверенно прикусила нижнюю губу. Чертовски хотелось ответить, что да, я продолжала любить этого человека, даже если мы совершили уйму ошибок. Но из меня вырвалось растерянное «не знаю», словно этим вопросом меня загнали в тупик. Возможно, что это действительно так, но, чёрт возьми, во мне метались из стороны в сторону множество сомнений насчёт собственных чувств, и я не могла с ними ничего сделать.       — Дорогая, это не ответ, — Сильвер-Харрис покачала головой, стряхивая пепел в пепельницу. — Если ты любишь его, а я вижу, что ты действительно питаешь чувства и надежду на сохранение ваших отношений, то нужно сесть за стол и поговорить, а не ссориться. Вы не малые дети, а взрослые люди, — она вздохнула.       Тётушка права, мы самые настоящие дети, которые ссорятся из-за любой чепухи. Живём в одной квартире, но ночуем в разных комнатах. Пересекаемся только утром перед работой, а вечером стараемся делать так, чтобы ничего не сказать лишнего, потому что всё это может привести к ссоре.       Я замолчала, обдумывая слова Аннет. Иногда нужно наступать собственной гордости на горло и идти на компромисс, но я боялась в очередной раз оступиться и понять, что сделала шаг не в ту сторону. А вдруг Александр прекратил любить меня и всё это время просто делал вид?       — А если он прекратил чувствовать ко мне то, что чувствую я? — хрипло спросила я, заламывая пальцы.       — Агата, если бы он действительно разлюбил тебя и прекратил ощущать ту любовь, которая была у вас до всей этой каши, то Александр съехал при первой возможности, — Аннет улыбнулась, чтобы поднять мне настроение, но я всего лишь покачала головой. — Я уверена, что он переживает и хочет поговорить с тобой. Хочет обсудить все проблемы, которые в той или иной степени касались вас.       — Если бы он хотел со мной обсудить это, то не злоупотреблял обидными словами в ссорах, — упрямо воскликнула я, чувствуя, как щёки становились горячее.       — Ты до жути упрямая, Агата. Попробуй поговорить с ним сегодня же. В любые другие дни можно собрать вещи и уйти, чтобы не мучать друг друга, но вы продолжаете жить в одной квартире. Значит, это знак, чтобы вы обсудили всё, что так или иначе прикоснулось к вам и к вашим отношениям.       Я, глубоко вздохнув, кивнула и поспешила встать с кресла. До жути хотелось попросить у тётушки сигарету, чтобы остудить нервы, но проблема была в том, что я не курила. Поэтому я просто поджала губы, обошла рабочий стол Аннет и потянулась к ней, чтобы заключить в объятия.       — Спасибо, что выслушала меня. Я сегодня поговорю с ним. Ну или хотя бы попытаюсь, — сказала я, кисло улыбнувшись.       — На то и нужны родственники, дорогая. В любом случае, если у вас ничего не получится, то я всегда жду тебя в особняке, — тётушка провела рукой по моим волосам. — Ты не одна, запомни это.       — Я всегда помню об этом, Аннет. Благодарю, — я помахала ей на прощание и вышла из кабинета, направляясь на первый этаж.       Мне предстояло переступить через себя и первой подойти к Александру, чтобы поговорить. Мы те самые два человека, которые чертовски горды собой в любой ситуации. Переубедить Нильсена нереально, а уж тем более как-то поменять. Он такой, какой есть, но и другого мне не надо было. Для себя я сделала вывод, что до сих пор питала к этому человеку чувства, которые не угасали ни на единую секунду. Да, возможно, были моменты, когда мне хотелось послать всё к чёрту, в том числе и Алекса. Но та любовь, которая преследовала нас несколько лет, не уходила. Она просто притаилась, давая понять, что мы должны обдумать всё и расставить точки над «i».       Спустя некоторое время я вошла в нашу квартиру, ощущая родной одеколон Александра. Он был дома. Это наш грёбаный шанс, чтобы поговорить! Я впервые за несколько недель нашей разлуки благодарила, что он всё ещё дома. Обычно, когда мы ругались, я посылала его к чёрту, чтобы Алекс поскорее скрылся с глаз долой. Чтобы его запах прекратил витать в воздухе, и я осталась совершенно одна. Но сейчас во мне проснулось то чувство, которое так долго было в заперти. Чувство любви.       Сняв пальто, я аккуратно подошла к комнате, в которой ночевал Александр. Рука легла на ручку, и я неосознанно покрутила её, раскрывая дверь, но в спальне никого не оказалось. Вошла внутрь и осмотрела помещение: оно выглядело как холостяцкая берлога. Я уже хотела было разочарованно вздохнуть и понять, что его не будет до самой ночи, но внезапно на пороге появился виновник торжества. Резко обернулась и столкнулась с холодными голубыми глазами мужа. Мокрые непослушные пряди волос и прикрытая нижняя часть тела чёрным полотенцем свидетельствовали о том, что Александр был в душе. Я дёрнулась с места, чтобы поскорее покинуть комнату, но Нильсен одним лишь жестом приказал мне остановиться.       — Что-то случилось? — Алекс вопросительно оглядел меня, сложив руки на груди. Перевела взгляд на стену, собираясь с мыслями. Всё же, поняв, что бежать уже некуда и этот разговор должен был рано или поздно состояться, я набрала воздух в лёгкие и вновь взглянула в его глаза.       — Мы можем поговорить? — хрипло проговорила я, чувствуя, как колотилось моё сердце. Ощущала себя провинившейся девочкой.       — Да, — отчеканил Александр, войдя глубже в комнату. — Только я приведу себя в порядок, договорились?       — Конечно, — ответила и вышла из его спальни, закрывая за собой дверь.       Меня несомненно радовало, что за последнее время мы смогли более-менее пообщаться. Без криков, без неприятных слов. Не думала, что попросить поговорить будет настолько сложной вещью. Шаг навстречу нашим почти что умершим отношениям мы сделали, чему я была безусловно рада. Господи, Иисусе, пусть всё будет хорошо.       Я прошла на кухню, устало выдыхая. Всем сердцем надеялась, чтобы наш диалог не привёл к ещё одним разногласиям, впоследствии чего я буду тихо плакать в своей комнате. Всё же понимала, что мы мучали друг друга в этих отношениях, но моё сердце твердило, что нужно попробовать всё с начала, хотя мозг кричал о разводе.       Александр появился спустя пару минут. Он расположился на стуле, вынуждая меня часто задышать. Во мне что-то перевернулось, клянусь. Потому что, глядя на него, я испытывала необходимое чувство прикоснуться к его коже и заключить в объятия. Разрыдаться на мужском плече, чтобы он успокаивал меня. Наблюдая за тем, как Александр рассматривал моё озадаченное лицо, словно видел впервые, я ощутила дрожь в руках.       — Я... — начала и сразу же замолкла, не зная как продолжить разговор. Но сегодня нужно дойти до конца и понять, можно ли дать второй шанс нашим шатким отношениям. Или я соберу вещи и уеду к Аннет, разрыдавшись в собственной комнате.       Алекс молча ждал, пока я продолжу. Сделала три глубоких вздоха и перевела взгляд на стену.       — Я хотела бы... обсудить наши отношения, Александр, — наконец выдала я, чувствуя, как из-под ног уходила земля. Если бы не столешница, за которую я так отчаянно держалась, я упала бы на пол. — Что происходит между нами?       — Почему ты раньше не захотела обсудить наши отношения, Агата? — медленно проговорил Нильсен, заставив меня задержать дыхание.       — Боже, я не хочу сейчас с тобой ругаться. Просто ответь на мой вопрос, — затараторила я. — Сегодня — последний день, когда мы сможем расставить точки. Если я пойму, что всё это зря, то уеду этим же вечером. И ты не увидишь меня.       — А кто сказал, что я хочу с тобой ругаться? — Алекс скривился. — Эти ссоры доведут нас обоих. Ты права, сегодня — день, когда всё решится. Ты думаешь, что мне нравилось ссориться? Нравилось видеть твои слёзы?       Я замялась, опуская глаза. Ей-богу, прямо сейчас я вновь почувствовала себя провинившейся девочкой, которая разбила любимую мамину вазу или же спалила сарай. Сердце бешено застучало после его слов. Я, чёрт возьми, была уверена, что не всё потеряно. В его душе существовала та самая частичка, которая способна перевернуть весь мир.       — Что ты чувствуешь ко мне? — неожиданно вырвалось из меня, и я подняла глаза, ощутив появление слёз.       — Любовь, каттен, — устало ответил Александр. — Но из-за этих ссор я чувствовал, как мы отдалялись друг от друга. Вот здесь, — он указал пальцем на место, где билось его сердце, — на протяжении всех сложных недель живёт надежда.       — Но... почему ты поддавался провокациям?       Отчасти многие ссоры возникали из-за меня, и я это осознала только недавно. Я могла из мухи сделать слона за считанные секунды, а после меня уже было не остановить. Мы ругались как кошка с собакой из-за недопонимания. Но тому виной была я. Александр только изредка первым начинал конфликт, в основном я резала правду матку, не жалея ни его чувств, ни собственных. Мой характер явно не подарок, но и Алекс не цветок. Мы как два огня, которые не потухли бы в случае наводнения.       — Провокациям на ссору? Потому что не понимал, что делаю. Это подобно бомбе замедленного действия, Агата. Я осознавал то, что творю, только спустя пару минут, когда остывал от конфликта, — Александр встал со стула, направляясь ко мне. — Не подходил к тебе, потому что мог повлечь за собой ещё одну ссору, а оно мне надо?       Я расплакалась, скрывая лицо в ладонях. Мне пора менять себя и свою идеологию об отношениях. Всё это время я неправильно поступала, потому что искала любую причину, чтобы разругаться с ним; чтобы показать, что мой характер — золото. Но это работало отнюдь не так и, осознав это, мне стало чертовски стыдно. Ради того, чтобы спасти этот брак и дать второй шанс сложным отношениям, в которых недопонимания больше, чем того самого понимания, я готова идти на всё. Нужно поменяться — поменяюсь.       Всё это время в моей голове был главным очагом конфликтов Александр. В себе я не пыталась копаться, не пыталась найти истинные проблемы. И, когда нашла, волна стыда накрыла меня с головой. Я думала, что Нильсен охладел ко мне и ни за что не простил бы неподобающего поведения, но сейчас, когда из его уст послышались те самые слова, которые обычно не вызывали ничего, но во мне вызвали дрожь в руках, дали понять, что ничего не потеряно. Что всё только впереди.       Александр прижал меня к себе, давая возможность порыдать на его плече. Его аромат, такой по-приятному родной, заставил покрыться тысячами мурашками по всему телу. Мужские тёплые ладони прошлись по спине поглаживающими движениями. На секунду я будто бы переместилась в те дни, когда нам двоим было хорошо в отношениях. Когда ссоры не преследовали так часто.       — Прости меня. Прости, — сказала я, отрываясь от его плеча. — Я во всём виновата. Эти ссоры возникали из-за меня. Я искала любого повода, чтобы подействовать тебе на нервы.       Алекс прижался своими губами к моим, заставляя меня замолчать. Его поцелуй подарил новые ощущения, несравнимые с теми, что были раньше. Словно наступила новая жизнь, новая эра для нашего брака. Я мгновенно ответила на ласку, как можно сильнее отдаваясь в его руки.       — Каттен, — начал он, когда воздуха стало мало, — я тоже виноват. Мы оба виноваты. Как говорится: в ссорах виноваты оба, и это мы с тобой. Не нужно перетягивать одеяло на себя. Мы вдвоём варимся в этом дерьме.       Я замотала головой, протестуя его словам.       — Ты не виноват, Алекс. Господи, не нужно винить себя.       Вместо слов Нильсен вновь поцеловал меня, опуская свои руки на талию. Я зарылась пальцами в его мокрые волосы, чувствуя, как внизу живота приятно сводило от нарастающего возбуждения. Мы целовались долго, не замечая того, как дошли до его комнаты. В эту ласку, что была между нами, я постаралась вложить всю свою боль, которая сегодня дала о себе знать. Я не хотела отрываться от него, не хотела, чтобы поцелуи вдруг прекратились и всё вернулось на круги своя. Мне просто было страшно оставаться одной прямо сейчас, когда, казалось бы, всё наладилось. По его движениям я могла предугадать, что то, к чему всё это может привести, могло означать только одно: Александр по-прежнему, без всяких моих глупых мыслей, любил меня.       Я подтолкнула его к кровати, наваливаясь сверху. Наши взгляды встретились, и я увидела в глазах моего мужчины ту искру, которая была взаперти. Мои губы начали исследовать его лицо, целуя каждый сантиметр кожи. Мужские руки, опускаясь и поднимаясь выше, скользили по талии. Во мне загорелось нечто, чем просто возбуждение. Я прочувствовала его скрытую любовь настолько, что в пальцах начало приятно покалывать. Наши губы вновь встретились, и тогда я захотела поскорее снять футболку, которая была лишней в это мгновение. Руки тряслись, не поддавались, словно чёртовый закон подлости. Александр взял эту ношу на себя, перевернув меня и оказавшись сверху.       Он стянул с себя верхнюю одежду, из-за чего я прикусила губу, почувствовав новую волну возбуждения, которое наполнило меня изнутри до краёв. Алекс аккуратно начал снимать мою блузку, расстегивая каждую пуговицу. А после, когда она оказалась где-то на полу, я ощутила губы на своей горячей коже. Нильсен покрывал шею, ключицы большим количеством поцелуев, пока его руки пытались избавиться от бюстгальтера. Тот за считанные секунды пропал с моего поля зрения, и тогда я выгнулась в спине и запрокинула голову, потому что губы Александра сомкнулись на одном из сосков.       Глухо застонала, следуя ему навстречу. Это, пожалуй, самый лучший день из всех прожитых. Всё обрушилось на нас неконтролируемо быстро, словно так было где-то предначертано. Возможно, наши ссоры и разногласия — это просто испытания от судьбы, которая всеми силами стремилась рассоединить наши семейные узы и сделать так, чтобы мы жили в порознь. Но сегодня мы наступили на горло этой судьбе и её ужасным планам.       Мы стремительно оставались без одежды, касаясь друг друга и получая удовольствие от ласк и поцелуев. Александр доводил до исступления своими движениями, от которых я, не стесняясь, стонала и извивалась. Мне не хватало его последние недели, когда он ночевал в этой комнате, а я в соседней. Иногда перед сном я прокручивала моменты нашей прошлой жизни, когда всё было просто отлично. Прокручивала времяпровождение в тёплой постели, которая ещё не успевала остыть после того, как мы наслаждались друг другом. И только потом, когда начинала ощущать тоску, что набрасывалась на меня и терзала в клочья, засыпала.       Я двигала бёдрами в такт движениям Александра. Целовала его как в последний раз, словно вот-вот нам предстоит попрощаться. И, господи, я ужасно боялась этого, мечтая, чтобы наше уединение длилось вечно. Чтобы мы были открыты перед собой и не скрывали ничего того, что могло бы ранить. Я боялась, что после интимной близости он окончательно решит уйти из дома, оставив меня одну. Но его слова заставили успокоиться и принять то, что будет.       Он двигался во мне неистово, из-за чего я не сдерживала громких стонов. Александр бы ни в коем случае не причинил мне боль, только лишь удовольствие. Поэтому эта несдержанность овладеть моим телом и доставить обоим наслаждение меня не пугала; наоборот она поглощала в свои объятия и возбуждала. В своих движениях Александр скрывал свои обиду и душевную боль, которые заработал после наших ссор. И я, как никто другой, осознавала это и ощущала, потому что чувствовала то же самое.       — Пожалуйста, не оставляй меня, — полушёпотом произнесла я, чувственно и глубоко целуя его в губы. В этот поцелуй мне хотелось вложить то, насколько сильно я соскучилась по нему.       — И не подумаю, каттен, — хрипло ответил Алекс, делая ровно два последних толчка, а после ложась рядом с моим горячим телом.       От нас исходил жар, который я ощущала собственной кожей. Мы тяжело дышали и держались за руки, боясь друг друга потерять. Нет, всё-таки судьба, что сыграла с нами в плохую шутку, дала ещё один шанс на воссоединение и примирение. В этом я была уверена на все сто процентов.       — Александр, — я повернулась к мужу, заглядывая в его уставшие, но всё ещё родные глаза, — прости меня. Пожалуйста, прости.       — А за что мне тебя прощать, каттен? Виноваты мы оба, я ещё раз скажу об этом, — он оставил лёгкий поцелуй на моём лбу.       — Я так скучала по тебе... — полушёпотом промолвила и уткнулась в его плечо. Он приобнял меня, гладя по волосам.       — Я тоже скучал, мин кэра. Безумно скучал. Нам предстоит много работать, но главное, что сегодня мы оба сделали шаг навстречу. Точнее ты, когда захотела поговорить со мной, — мы встретились взглядами, и я улыбнулась сквозь нашедшие слёзы. — Я люблю тебя, Агата. И всегда буду любить, что бы не произошло.