Заметь меня, Аддамс!

Время, проведённое в стенах Невермора, навсегда отпечаталось в памяти Уэнсдей. Каждую ночь она садилась за стол, и печатная машинка любезно заполняла бумажные листы продолжением романа девушки. Тот уже давно приобрёл статус не просто романа, а личного дневника, ведение которого Аддамс раньше считала глупым девчачьим бредом. Однако сейчас, ловко печатая на любимом станке, девушка думала лишь о том, как бы красочнее, несмотря на свою тёмную натуру, выразить все накопившиеся переживания на пустом жёстком листе. Это оказалось намного проще, чем формулировать всё словами на сеансе у Валери Кинботт. Которую, к сожалению или к счастью, ничьи проблемы больше не могли волновать. Уэнсдей многое потеряла, многое рисковала потерять, но так же многое приобрела. В её заросшем инеем сердце затеплилась искренняя вера (а ведь до этого она ни во что и никому не верила). Девушка правда верила в возвращение в уже нормальный, безопасный Невермор к...друзьям? Аддамс ещё не привыкла называть так чужих людей, хотя ученики академии имели на то полное право. Они убедили девушку в том, что ей требуется помощь и понимание, и вправду помогли ей. Уэнсдей впервые улыбалась, правда, самыми уголками губ, вспоминая, как, рискуя собственной жизнью, Энид спасла её. Как Бьянка впервые использовала свои способности сирены в нужном русле, эвакуировав изгоев из ставшей опасной академии, а сама осталась, чтобы помочь Уэнсдей одолеть Крэкстоуна. И даже Юджин, этот неловкий, замкнутый в себе мальчик, оказался настоящим героем, а его армия пчёл-верными защитниками стен академии. Уэнсдей откинулась на спинку стула, когда очередная страница романа-дневника была завершена. Девушка бережно положила её на самый верх стопки других таких же страниц, гордясь и в то же время досадуя о своей сегодняшней работе. Ведь сегодня она заснёт и проснётся не в Неверморе. "Скучаешь по академии, ледышка?" Вещь запрыгнул Аддамс на колени, а та лишь отвела взгляд. -Я не скучаю,-отзеркалила она вопрос верного друга, которого уже точно могла так назвать.-Просто... Жизнь там была куда разнообразнее нынешней. Девушка оглядела комнату. Дощатые стены и пол из, казалось, никогда не гниющего дерева. Треснувшее зеркало напротив кровати, а над самой кроватью-величественная гильотина. Перед Аддамс стоял довольно широкий стол, на котором она расположила печатную машинку, а чуть подальше, в шкафчике, хранились в аккуратных конвертиках ножи, пилы, топоры, дротики со смертельным ядом и даже арбалет. В общем, интерьер был обычным, каким и должен был быть в комнате самой Уэнсдей Аддамс. Однако... Та комнатка в академии, где девушка теснилась вместе с оборотнем Синклер, тоже была довольно уютной. Уэнсдей снова слегка улыбнулась и прикрыла глаза, отдаваясь воспоминаниям. Поначалу Невермор казался Аддамс настоящим пленом, каким она считала и свою школу, и даже особняк Аддамсов. Девушка пыталась бежать, однако её поймали, заблокировав раз и навсегда пути к отступлению. Тогда она осознала, что вечно бежать не получится, и ей просто придётся остаться здесь. Она бы и считала академию тюрьмой до самого конца, пока не стала свидетелем убийства Роуэна, до этого покусившегося на её жизнь. Тогда она и поняла, что их с Невермором судьбы связаны плотной нитью, и что она должна разгадать ужасную тайну лесного монстра и семьи Гейтсов. Внезапно в голове Аддамс раздался щелчок, и она распахнула глаза. Точно! Тот телефон, что ей подарил Ксавье! Девушка подбежала к шкафчику, где в бережно завёрнутом прямоугольном свёртке лежало устройство. Уэнсдей слегка надавила на кнопку сбоку чудного прямоугольника, и тот ослепил её привыкшие к полумраку в комнате глаза ярким сиянием. Девушка, неловко перебирая пальцами по сверкающему экрану, наконец нашла мессенджер, куда ей пришли последние сообщения. Она прекрасно помнила их содержание. Этот номер не был записан в телефонной книжке и точно не являлся номером Ксавьера. Это был пугающий (кого угодно, но не Аддамс) неизвестный, от которого на номер девушки, оказывается, в течение всего года приходили сообщения. Они были разного содержания, но с одинаковым подтекстом-этот некто просто тащился от девочек с длинными косичками и равнодушным взглядом. От некоторых СМС Уэнсдей презрительно скривилась. Незнакомец писал ей стихи, делал комплименты, расспрашивал о личной жизни, однако так и не получил ответа. Тем не менее, он не сдался. Некоторые сообщения содержали настолько откровенные вопросы, что Аддамс слегка покраснела, и на бледных щеках проступил алый румянец. -Этот невменяемый правда думал, что я стану на это отвечать?-не выдержала и наконец рявкнула она, швырнув телефон обратно в ящик, так и не завернув его вновь. Подошедший к этому времени Вещь задал вполне логичный вопрос: "Что?" -Долгая история.-Уэнсдей закатила глаза.-Не думаю, что Ксавьер решил навредить мне, подарив телефон, однако не стоило этого делать, не объяснив мне в полной мере, как работает этот прибор. "Когда Гомес подарил тебе твою первую гильотину, ты тоже не знала, как ей пользоваться, и тем не менее разобралась же". -Это абсолютно другая история, Вещь,-бросила Уэнсдей, облокотившись о стол и сверху вниз глядя на старого друга, сейчас пытающегося убедить её. Как и всегда пытался. Она тяжело вздохнула и отвернулась, устремив задумчивый взгляд в окно, откуда открывался таинственный вид на фасад особняка и кладбище.-Я слишком отстранена от мира, ты знаешь. Возможно, он таит в себе куда больше опасностей, в отсутствии которых ты пытаешься убедить меня уже который год. -Неужели моя маленькая тучка рассуждает об опасностях? Уэнсдей резко развернулась и увидела в дверях своей комнаты мать. Та нежно улыбнулась дочери и раскинула руки, приглашая в объятия. Аддамс сорвалась с места и подбежала к Мортише. Та заурчало, словно кошка, приготовившись к тёплым объятиям, однако лишь холодные пальцы дочери коснулась её кожи, а через мгновение девушка уже стояла у кровати, распечатывая конверт с письмом, на котором аккуратным каллиграфическим шрифтом была выведена буква "Н". -Она уже распечатала?-Рядом с Мортишей тут же нарисовался её верный спутник, и по жизни, и в быту. Гомес. Уэнсдей к этому моменту уже швырнула письмо на кровать и, подозрительно сощурив глаза, глядела на родителей, словно не веря в содержание письма. Однако текст уже давно впечатался под корку её мозга, и девушка думала лишь о нём. Будь она какой-нибудь безрассудной Энид, уже завизжала бы от радости, однако Аддамс должна была проанализировать и убедиться, что её возвращение в Невермор реально. А для этого нужно было подтверждение предков. Мортиша наконец сделала заветный кивок. -Невермор снова готов принимать изгоев,-подтверждая её слова, произнёс Гомес. -Ясно.-Младшая Аддамс отвернулась к окну, не желая, чтобы родители увидели подрагивающие уголки её губ.-Я сказала, хорошо, ладно. А кто стал новым директором? -Некая Эмили Свон,-задумавшись, ответила Мортиша.-Я слышала, мэру Уолкеру она приходилась двоюродной сестрой. -Ну так ты согласна?-спросил Гомес, подойдя к дочери и положив руку ей на плечо.-В этот раз мы просто обязаны спросить твоё мнение, моя тучка. -Если бы вы спросили его в прошлый раз, я бы никогда не увидела Невермор.-Уэнсдей повернулась к обеспокоившимся родителям.-И, клянусь, тогда вы бы легли под эту гильотину. -Ты никогда нас не разочаровываешь, моя хмурая принцесса,-проурчал Гомес и крепко обнял девушку. -Ох, все в Неверморе ждут твоего возвращения, милая,-улыбнулась Мортиша, остановившись рядом с мужем.-Ты там стала настоящей легендой. Будто балладу, ученики распевают твои подвиги и победу над хайдом. -Я и сама буду рада возвращению, мама,-сложив руки на груди, кивнула Уэнсдей, а затем скучающим взглядом обвела комнату.-Жизнь здесь, с вами, наскучила и убивает меня. -Замечательно, тогда выезжаем завтра же!-захлопала в ладоши Мортиша и под руку с Гомесом поспешно покинула комнату дочери. "Ты правда счастлива, разве нет?" -Не приукрашивай существующего, Вещь,-рявкнула Уэнсдей и бросила взгляд на телефон, который задребезжал от нового сообщения. "Возможно, проклятие хайда-далеко не единственная тайна Невермора". Сообщение, напечатанное явно в спешке, гласило: "Я так рада твоему возвращению, любимая Уэнсдей! Надеюсь, этот год точно запомнится тебе надолго)". *** Общество Беладонны было далеко не единственным подвальным помещением Невермора. Неспеша шагая вдоль длинного, едва освещённого коридора я подметила незаметную дверь, скрытую между кирпичными сводами. Та покрылась ржавчиной и сливалась со стеной, но не будь я оборотнем, если бы упустила её. Внимательно сощурив глаза, я подошла к двери и слегка надавила на неё. Та не поддалась. Вмиг моя гладкая кожа огрубела и покрылась тёмно-серой шерстью, а острые когти с визгом царапнули тяжёлый металл. Тогда дверь покорно отворилась, открывая проход в окутанное мраком помещение. Оттуда на меня тут же дунул запах сырости и плесени, а я лишь втянула его глубоко в ноздри и заурчала от наслаждения. Да! Это именно то, что мне нужно! Вдруг я услышала шаги. Дверь показалась мне непривычно высокой, а сама я, пригибаясь к полу, забежала в комнатушку. Мимо меня прошла статная фигура новой директрисы. Благо она не заметила моей валяющейся на полу возле открытой двери формы. Схватив ткань зубами, я затащила её внутрь и вмиг снова облачилась в свою форму, превратившись в новоприбывшую ученицу Невермора. Только глаза мои, словно две полные Луны, освещали помещение. Пройдя чуть дальше, я услышала скрип и чуть не споткнулась. Множество слов тогда скопилось на кончике языка, однако, наклонившись, я подобрала с пола заржавевший ключ. Подойдя к двери, я заметила узкую скважину и вставила туда ключ, который, на моё большое удивление, идеально подошёл. Я тут же заперла дверь и едва удержалась от громкого урчания-таинственная комната и ключ прямо на блюдечке, и именно я это нашла! Вот так совпадение! Я быстро зашагала всё дальше, однако комнатка оказалась не такой уж и большой. Очень скоро я упёрлась в холодную каменную стену. Судя по уже почти неощутимому запаху металла, явно отличающемуся от запаха двери или ключа, здесь хранили фехтовальные рапиры. Однако почему помещение забросили? Оно было совершенно пустым и за год заросло плесенью и обрело отвратительный запах в своих стенах. Я потёрла руки. Бррр. Здесь ещё и холодно, как в морозилке! Снова мне пришлось выпустить из-под жакета длинный хвост. С шерстью на спине стало куда теплее, и я снова принялась рассуждать. В этой комнате столько всего можно соорудить! Я была уверена, что займусь приготовлениями уже завтра. А к чему же готовиться? К тебе, милая Уэнсдей. Я знаю, ты вернёшься в Невермор. Знаю, будешь меня искать, но я хитрей. Того глупого раба-хайда ты, может, и смогла провести, но меня не сможешь. Я не страдаю и не нуждаюсь в зависимости. Моя зависимость-ты. Я знаю, что многие ходят за тобой хвостиком, что многим ты не безразлична. Однако ты должна принадлежать лишь мне, моя любимая. Ты даже не представляешь, что за чувства ежедневно одолевают меня! Я буквально сгораю изнутри из любви к тебе, и это самые лучшие ощущения, которые можно испытывать! Но я не позволю кому-то разделить их со мной. Я убью каждого, кто встанет между нами, и добьюсь твоей любви, милая Уэнсдей.