Четыре истории четверых дворян

На нынешний Совет меча король опоздал, чем поразил большинство присутствовавших на оном мероприятии дворян. К слову, даже Алва в этот раз явился раньше Их Величества! Фердинанд залетел стрелой в зал, чему не смогли помешать ни его телосложение, ни скользкие полы. И первое, что он сказал: — Господа оруженосцы, будьте так добры, подождите своих монсеньоров в коридоре! Присутствовавшие сегодня на Совете меча юноши переглянулись и поспешно, неровным шагом выползли за двери. Белоснежные, с вызолоченным победителем дракона полотнища грохнули перед носом молодёжи, отрезав их от весьма себе интригующего и необычного собрания. Что стряслось у короля, осталось тайной. Кто-то из парней быстро перешепнулся с другими, и они скрылись в ветвящихся дворцовых коридорах. Молодой граф Васпард, он же Валентин, покорно опустился на чёрную кушетку и с беспристрастным лицом приготовился к многочасовому ожиданию. Его бывший товарищ по Лаик Арно Савиньяк, хотевший поступить по примеру многих оруженосцев, застыл на месте с приподнятой для шага ногой. — Сударь, вы что, остаётесь? — Арно нахмурился и выпрямился. — Да, — послышалось от Валентина. — Граф Рокслей меня не отпускал, так что я буду ожидать его для дальнейших указаний. — Тогда двигайтесь, — Савиньяк упал рядом с Приддом. — Я-то тоже ничего подобного не слышал от своего монсеньора, так уж и быть, составлю вам компанию. Неподалеку от них об колонну оперлось плечо маркиза Сабве. Видок у него, мягко говоря, был не самый жизнерадостный. На лицо — бессонные ночи, а если прибавить сюда ещё и замазанные в чернила руки, закутанные в длинные манжеты, то с уверенностью можно ещё уточнить причину отсутствия сна молодого человека — бумажная волокита! Последним, кто не пожелал никуда уходить, оказался Ричард. Он обосновался у подоконника, как можно дальше от Колиньяра. Каким мёдом Окделлу здесь намазано, объяснить не получилось. Прошло с момента начала Совета меча минут тридцать, пока Арно не надоело сидеть в тишине. Савиньяк поёрзал на месте, выбирая себе жертву, и решил остановиться на Колиньяре. Уж больно его постный вид щекотал любопытство: — Маркиз Сабве, что послужило причиной вашего мрачного вида? — с самой невинной интонацией начал Арно. Эстебан сначала фыркнул, видимо, не желая начинать разговор, но вскоре из вежливости удовлетворил любознательность виконта: — Конец квартала, монсеньор рвёт и мечет, отчёты причёсываем, запросы все поднимаем, работаем и день, и ночь… Иной раз и щадди некогда выпить! — О, как я вас понимаю! — покачал головой Арно и замолк. Снова воцарилась тишина. Её нарушил, как не странно, Колиньяр. — Господа, может быть, поговорим о чём-нибудь, а то стоим здесь, как статуи самим себе? — Предлагайте тему! — поддержал его Арно. Ему радостно стало, что получилось раскачать одного из молодых людей. — Давайте поговорим о конях, — ухмыльнулся маркиз. — Конь нынче стоит, как особняк в центре столицы, — ровно отрапортовал Придд. — Конь есть конь, — поддержал его Ричард. — Ваша правда! — вздохнул горестно Эстебан. — Так что же, о службе скучно говорить! От неё уже тошно, иной раз! — Ну, мы можем поговорить о женщинах! — внёс предложение Савиньяк. — Мне мало чего известно о столице, я могу лишь о северянках поговорить, но и о них много чего можно поведать! — Говорите, виконт, — Придд как-то неуверенно согласился на разговор, покосившись попеременно то на Окделла, то на Колиньяра. Те, судя по всему, были не против. — А чего это сразу я, среди нас есть человек, о коем я хочу узнать прежде, чем на свет прольётся моя история, — заупрямился Савиньяк. — Герцог Окделл, поведайте же нам вашу славную и малоизвестную почему-то историю! Если вы не держите её в секрете! Дик пожал плечом и оттолкнулся от стены. — Я не делаю из этого большого секрета, сударь. Вот, год назад женился, переехал, живу со своей дамой душа в душу. Как и все! — Да уж, я до сих пор не верю, — огрызнулся Эстебан. — А я тоже не так давно едва не женился, — подскочил Арно. — Так а что же помешало? — подключился Придд. — Шляпа! — ответ изумил всех. — В смысле? — не понял Дик. — Как шляпа может решить что-то? — А вот так!.. — стукнул ногой виконт. — Я познакомился с ней в гостях у одного дворянина, не стану упоминать его имя. Скажу только, что милее женщины я не видел. Она была настоящим ангелом. Как любят говорить поэты, ступала грациозным невесомым шагом, не говорила, а пела, а стоило ей повести её прекрасными глазами… Я готов был валяться у её ног! Я ей тоже понравился, — молодой человек вздохнул и откинул упавший на глаза локон. — Она меня научила десяти способам вязания платка под мундир. На смотр так, на бал сяк, на свидание вот так… Она знала буквально всё про каждую ниточку, как что должно лежать или крепиться… Судари, у меня не было шансов против неё. Однажды она пригласила меня на конную прогулку. Мы прекрасно провели время в компании её родни и подруг. Только под вечер разыгрался ветер и сорвал с меня шляпу. Нашли мы её в кустарнике. Эрэа моя забрала её и заверила меня, что приведёт её в порядок. Там, конечно, листик один пристал, но как же отказать можно было этому ангелу! Ну и вот… Утром приходит из их дома посыльный с коробкой. А в коробке была моя шляпа… — Арно опустился назад на кушетку, с лица его слетела вся блажь. — Точнее, то, что от неё осталось! Шляпу постирали, в прямом смысле этого слова… — О-о! — протянул Колиньяр. — Это боль! Я наслышан о вашей привязанности к вашим головным уборам! — Соболезную вам, — проговорил Ричард. — Но вы хоть с малыми потерями вышли из ситуации! — А у вас что, что-то ещё более весомое выстирали? — усмехнулся Савиньяк. — Скорее я, а не у меня!.. В один из зимних дней у монсеньора был запланирован смотр. Мы задолго до рассвета уже были на ногах. И до самого заката не приседали ни на секунду. Я возвращался домой с одним естественным желанием: съесть запеченный кусок мяса! — Понимаю, — покачал головой Эстебан. — Да, вот только я не учел момента одного. Моя благоверная, заядлая эсператистка, с порога ещё заявила мне, что нынче пост… А более того, вечером есть ну вот вообще нельзя и точка. Я её спрашиваю, с чего это она взяла. Ответ поразил: так говорит её календарь. Мое терпение на сем лопается, беру в руки этот ызаргов календарь и… Швыряю его в камин! И никаких больше незапланированных постов… У нас нет! — Ричард закончил с самой добродетельной улыбкой. — Я вас очень понимаю, Окделл! Голод не тётка, — покивал Колиньяр. — Мне довелось как-то попасть в театр! — маркиз скрестил руки на груди и мечтательно поднял глаза к резному потолку. — Судари, вы не представляете, какая же жемчужина исполняла главную роль. Вы же слышали эту модную историю про пастуха, ставшего принцем? Парни кивнули, Колиньяр продолжил: — В тот вечер послал я ей огромный букет роз. И весь последующий месяц то и делал, как заваливал подарками. И вот однажды она мне пишет, что желает встретиться лично. Эх, я такого свидания ещё ни разу не видал! Какая она была… Вы уж меня простите, но не одна придворная дама не могла сравниться с ней. Не женщина, а богиня… Причем, судя по нашему вечеру, благополучно перешедшему в ночь, богиня любви, не иначе… Вот только утром… — Эстебан замолчал, подбирая слова поприличнее. — Открываю глаза… А передо мной! — он громко опустил руку на грудь. — Не иначе, как закатная тварь лежала!.. Савиньяк прыснул в кулак, а потом встал и успокаивающе похлопал маркиза по плечу. — Ну, что сказать… — тут слово молвил Придд. — Истории ваши весьма занимательны, господа. Раз уж мне довелось услышать ваши любовные исповеди, то я обязан тоже излить душу… — А есть, хоть что изливать? — усмехнулся Дик. — Не сомневайтесь, Окделл. Вам крупно повезло ещё по жизни, — спрут несколько призадумался, пропустив пару болезненных гримас. — Свою эрэа я встретил на балу дебютанток. Я не буду утверждать, что она могла походить на ангела своим поведением либо быть богиней в своём облике, но я проникся её душой. М, столь умной женщины мне ещё не удавалось встретить. Она цитировала Павсания, Венена, Дидериха, несколько гайифских классиков, знала буквально весь северный фольклор. А как она играла на скрипке!.. Мы долго обменивались книгами и письмами. И однажды мне приходит приглашение от неё. Она хотела показать мне свою библиотеку. Господа, я был готов увидеть мировую классику всех времен и народов… Не буду врать, я и увидел эту самую классику. Вот только, — спрут погладил виски и глубоко вздохнул. — То были не книги, — очень тихо продолжил он. — Буквально на каждой полке, в ровнехонькую линию, по гальтарскому алфавиту стоял весь существующий алкоголь!.. — Валентин после каждого слова делал странные пассы. — Ровнехонькую линию я хорошо запомнил… Перед тем, как три последующих дня выпали из моей головы, — спрут прорычал окончание своей истории. — Женщины, — прокомментировал Эстебан, прежде чем за его спиной отворились двери, возвестившие об окончании Совета меча. — Не то слово, — закончили его мысли трое молодых сударей.