Limbo - Lissom
…А сможешь перед смертью сказать, что ты действительно жил?
Тэхен этот вопрос, как мантру господу, повторять не устает изо дня в день. В реалиях этого мира многие решаться воскликнуть о справедливости принятых решений на своем жизненном пути. Однако сами же делают выбор, не задумываясь, был ли он у них изначально. И снова проснувшись в абсолютной темноте из-за вибрации от уведомления на наручных часах, он не сразу осознает, где находится. Тэхен лежит, смотря в потолок еще какое-то время, пока в голове набатом отбивает утихающая тревога. Он перестал размышлять о причинах периодических кошмаров, но неизменно ему приходится преодолевать себя. Будто собственноручно душу по кусочкам собирать. В очередной раз вырваваться из прошлого. Сумев кое-как подняться, парень медленно опускает ноги на холодную плитку и тихо шикает от разности температур. Так бы и лежать, укрывшись плотным одеялом, провалиться в спокойный сон впервые за несколько однообразных лет. Только спрятаться от собственных мыслей никак не выходит. Находясь в темноте спальни, где единственным источником света иногда выступает экран монитора, навязчивые идеи покидают сознание лишь во сне. Сменяются редкими воспоминаниями о забытых светлых днях. Все это было так недавно, а кажется, будто в другой жизни и совершенно точно не с Тэхеном. По пути в ванную экран наручных часов снова загорается голубым светом, отдавая короткой вибрацией. Парень по привычке хочет смахнуть сообщение, чтобы прочесть позже, но замечает имя отправителя. На лице появляется едва заметное удивление. Неожиданно, с утра пораньше решил написать Чонгук, который вчера отправился в пригород, где связи со столицей быть просто не может. Не может же? J: просыпайся, Тэ (6:21) J: я ж тебя знаю, не спишь уже (6:21) J: мне нужна помощь (6:37) J: бессовестная ты скотина, подъем, сейчас без друга останешься (6:38) J: жизнь моя не дорога? (6:38) Откинув стекло часов так, что они стали больше походить на небольшой раскладной телефон, Тэхен, посмеиваясь, строчит ответ. А сколько пафоса было в голосе друга, когда они вчера поспорили. Тот гордо заявлял, что сможет пересечь границу Сеула быстрее, чем в прошлый раз. К слову, его рекорд до этого составлял 4 часа 12 минут, что все еще на 16 минут быстрее, чем у Намджуна. Эти странные соревнования никогда особо не беспокоили Тэхена, но как же весело наблюдать за расстроенной физиономией Чонгука, чье чувство собственного достоинства было задето. Tae: в вашем средневековье интернет провели? (6:39) Tea: ты же заливал весь вечер, что за пару часов пересечешь границу (6:39) Tea: пиздоболам не помогаю (6:39) J: планы слегка поменялись, пришлось заехать по пути в убежище, там новую девчонку привезли (6:39) J: врачом работать собирается, нужно было помогать с оборудованием разбираться (6:40) J: Джун сказал, что ему куда-то там в центр надо, на встречу, поэтому в Тринити вернётся не скоро (6:40) J: скинул все на меня и слинял по-тихому. Лидер блять нашелся, а мне за него снова проблемы решать (6:40) Демонстративно закатив глаза и осознав, что жизни Чонгука ничего не угрожает, Тэ все же решил сперва почистить зубы и умыться. Прохладная вода всегда быстрее приводит в чувства. Tae: ближе к делу (6:45) Tae: потом на жизнь жаловаться будешь, неженка (6:45) J: понял, принял, утро у кого-то не доброе (6:46) J: проверь коды СЭС (6:46) J: на локальном сервере опять ошибку доступа выдает, свет в половине помещений вырубило (6:46) Tae: да когда ж вы научитесь защиту включать при запуске?! (6:47) Тэхен с влажным полотенцем на плечах спускается на первый этаж по крутой лестнице, параллельно стараясь печатать ответ на небольшой проекции эрана. Tae: если это внешняя атака, а не ваш проеб, в следующий раз, клянусь, сами там переписывать код будете (6:48) Тяжело вздохнув, парень с обреченным видом возвращается обратно в спальню, так и не позавтракав. На улице уже должно светать, но узнать об этом можно, только глянув на часы, ведь окна в комнате всегда закрыты беспросветными черными шторами. Садясь в излюбленное кожаное кресло, парень запинается о рюкзак и чуть не пролетает мимо, смачно выругавшись в пустоту. «Стоило бы наконец убраться» — думает Тэхен, окидывая взглядом рабочее место. Однако пока нет ни времени, ни желания. Он откапывает среди бардака из старых, потрепанных жизнью книг по программированию несколько мятных конфет и закидывает одну в рот, включая компьютер. Монитор загорается приветствием с полем для ввода пароля, и уже через пару минут Тэхен с недовольным выражением на лице внимательно вглядывается в каждую строку. Утром они магическим образом снова выглядят так, будто не он их пару дней назад переписывал, а пятилетний ребенок добрался до клавиатуры. Даже умение с невероятной скоростью набирать текст мало помогало, и он просидел за программой добрые полтора часа, полностью меняя каждую строчку, что вначале и на код не особо походили. Tae: пиздец вам. (8:23) J: это не мы (8:24) J: и мы случайно (8:24) J: ну, не сердись Тэ, я тебе привезу столько твоих карамелек, что на пару лет хватит (8:24) Tae: да это тянет минимум на свадебный торт, придурок (8:25) Tae: я предупредил. Скажи всем, чтобы глаза с утра открывать не забывали (8:25) Tae: ваша беспечность не перестает поражать (8:25) После долгой работы есть хочется ужасно, а в университет Тэхен уже все равно опоздал, поэтому он, быстро накинув серую толстовку и карго чёрного цвета, прихватывает со стола пару конфет и на ходу суёт их в карман штанов. Бегом спустившись по винтовой лестнице, сразу завернул на кухню, где стоит остывший зелёный чай в любимой красной чашке. Она, хоть и выделяется на фоне общего интерьера, выполненного тёмных тонах, но, к удивлению, только дополняет его. Словно небольшая крупица тепла и счастья среди холодных каменных стен и железных вставок отделки тут и там. Выйдя на балкон, парень опирается на стеклянное ограждение и, слегка поежившись от утренний прохлады, делает первый глоток. Его всегда воодушевлял вид только проснувшегося города. Дома внизу стоят так близко, что можно обсудить новости с соседом напротив, даже не повышая тона. Со своего девяносто третьего этажа Тэхен может разгядеть где-то там, вдалеке даже районы, здания которых не доходят и до двухсот метров в высоту. Они всегда напоминают ему о бесконечных рассказах Чонгука. Тот часто упоминал о своём детстве, проведённом в примерно таких же местах, но за пределами столицы. Там, за энергополем, которое обеспечивало полный суверенитет Сеула от всей остальной страны. Или практически полный. Чонгук же как-то смог давным-давно перебраться в столицу. Такие случаи крайне редки, но он был одним из тех, кто смог самостоятельно успешно сдать экзамен на распределение и попасть в столицу легальным путем. — Вроде же признанный гений, а иногда ведёт себя, как ребёнок — произносит вслух Тэхен с полуулыбкой и ловит себя на мысли, что опять не уследил за временем. — Джин убьет, если и ко второй не приеду — мельком глянув на часы, парень прикидывает, что до начала пары осталось 30 минут, 20 из которых уйдёт на дорогу. Разом допив холодный напиток, он стремительно направляется к выходу, закинув кружку в мойку до лучших времен и прихватив с собой рюкзак.***
До здания университета Тэ добирается чуть дольше, чем планировал из-за утренних пробок. Перед красным сигналом светофора даже спортивный байк бессилен. Оставив его на университетской парковке, парень ринулся к главному входу. Цель была уже так близка. Запыхавшись, он влетает в аудиторию, едва не снося идущего впереди одногрупника, и взглядом пару секунд выискивает друга среди спокойно рассаживающихся студентов. Он уже было выдохнул с облегчением, но насмешливый голос прям из-за спины заставил чуть ли не подпрыгнуть на месте. Крайне удивленое выражение лица моментально сменяется смесью разочарования и мольбы о пощаде, когда он, поворачивая голову, видит человека, стоящего в дверном проёме. Нравоучений сегодня не избежать. – Явился. – начинает Джин, скрестивший руки на груди. – А что ж Ваше величество вообще соизволило спуститься к нам, плебеям, с небес? В жизни не поверю, что тебе поучиться захотелось. – Послушай, Джин, в этот раз у меня действительно была уважительная причина Подумаешь, одну пару пропустил, – тут же оправдывается Тэхен, поднимая руки в сдающемся жесте, и медленно разворачивается, на что Джин демонстративно закатывает глаза. – Да у тебя она всегда уважительная. Только как ты это будешь объяснять преподу по истории – даже представлять не хочу. Он уже, кажется, забыл, как ты выглядишь. – Я сожалею, что не просидел полтора часа в попытках расслышать хоть слово из рассказа этого старика. Доволен? – применяя все имеющиеся актерские способности, выдает разом Тэхен, отводя взгляд куда-то в пол. – На чистосердечное вообще не тянет – язвительным тоном подмечает Сокджин, но все же проходит в аудиторию, сразу же направляясь к излюбленному месту у окна. Тэхен плетется следом, отхватив пока явно не всю сегодняшнюю порцию "веселых" разговоров, хотя это не сильно его напрягает. Да, Джин бывает иногда занудой, но за дело же ругает. Такое ощущение, что в данный момент только его и волнует успеваемость Тэхена в университете. Хотя у самого зимняя сессия только закончилась. А там и защита диплома не за горами.***
Ким героически отсидел три пары, на двух из которых ему пришлось страдать от скуки одиночестве. После первых же слов преподавателя об окончании лекции, он срывается с места и почти бегом устремляется столовую. Холодный чай с утра – это очень атмосферно, но атмосферой не наешься. Уже на второй паре Тэхен был готов послать все нахуй, лишь бы добраться до еды. Взяв поднос с обедом, парень направился за их с Джином стол. И снова у окна. – Давно освободился? Чего с такой кислой миной тут сидишь в одиночестве? – Тэхен присаживается напротив, начиная уминать свою порцию, и кивком указывает на пустые тарелки друга. – Тебя ждал, надо поговорить. Почему ты снова опоздал? Что происходит, Тэ? – Джин с несвойственной ему мрачностью поднимает глаза, засыпая вопросами. Под таким взглядом хочется спрятаться, залезть под стол, сбежать куда-нибудь. А ведь Тэхен только и мечтал спокойно покушать после тяжёлого дня, который и так начался не с чашки кофе. Буквально. Хотя, кофе Тэхен не то чтобы и любил, но все же. – Да там... – замешкался было парень, но, не долго думая, вернул палочки в тарелку и продолжил: – У Чонгука проблемы были, пришлось опять помогать. Что ни день, так они накосячат, ты же знаешь. – Опять Чонгук. У тебя всегда Чонгук виноват. Мне кажется, эта дружба до добра не доведёт. Не забывай, кем он был. – обречённо вздохнул Джин, – У тебя дни посещения посчитать проще, чем пропуски. Еще и подражателем заделался. Только в зеркало глянь. – треплет собственные волосы – С такими белыми патлами стал похож на выходца из пригорода. Эта беседа уже начинает порядком раздражать. Какая к черту разница, кем был Чонгук до переезда в Сеул. Важно, кем он стал для Тэхена, когда, казалось земля ушла из-под ног. Важно, что поддержал даже на похоронах родителей. У Кима никого тогда не осталось, но Чонгук стал всем для него, заменил кислород. Нет никакого желания продолжать обсуждение их отношений, поэтому блондин решает перевести тему. – Между прочим, ты сам на прошлой неделе пропустил последние пары. Не расскажешь, что это было? – пытаясь натянуть улыбку, интересуется Тэхен. Выходит как-то криво и почти устрашающе. – Переводить темы тебе ещё надо поучиться – язвительно отвечает Джин, зачесывая разлетевшиеся по лбу темные волосы назад. Он все же сдаётся и решает больше не допытывать друга. Как-нибудь в другой раз. – Виен опять истерику мне закатила. Ну нет у меня времени с ней по клубам шляться. Все мысли в учёбе, а ей, видите ли, приспичило отмечать свой День рождения в пятницу. Вот другого дня на неделе не нашла – брюнет с досадой опускает голову, всем телом наваливаясь на стол в имитации срадальческой смерти. – Зачем ты только полез в эти отношения. Мало жизнь ебет, так ты решил сам кого-нибудь выебать? – с издевкой подмечает Тэхен, который наблюдает перед собой картину "Жертва любви". – Да к черту все это. Нужно проветриться. Прогуляемся до круглосуточного? В холодильнике уже кладбище мышей скоро будет – тут же встрепенувшись с непонятно откуда взявшимся воодушевлением предлагает Джин. Поднимается и собирает посуду. Мышей в холодильнике быть, очевидно, не может, да и сравнение странное. Одними из первых, кого коснулись изменения в устройстве всего города, были животные. Причём не только уличные, но и домашние, которые обязательно должны быть чипированы и занесены в базу контроля за их численностью. Эти законы приняты задолго, до их с Джином рождения, но Тэхен не придаёт фразе друга особого значения. – Не против, надо сигарет купить. Опять закончились – между делом бросает парень, успев быстро доесть, пока Джин жаловался на тяжёлую жизнь, но, моментально опомнившись, добавляет – Только не начинай, молю тебя. – Не представляешь, как хочется, но запас нравоучений исчерпан – хмыкает идущий чуть спереди Сокджин.***
Солнце - редкость для улиц Сеула. Нет, конечно, небо довольно часто безоблачно, особенно в зимнее время. Однако высота окружающих небоскребов не даёт тёплым лучам просочиться на "нижние ярусы жизни". Здесь, на холодном темно-сером асфальте все вокруг, кажется, теряет краски. Студенты медленным потоком покидают здание, в котором находится объединение университетов при Департаменте Безопасности. К сожалению или к счастью, Тэхен, после экзамена на распределение, так и не попал на опер-розыскной факультет, к Джину, как хотели родители. Его не сильно волновало дальнейшее образование, да и личного мнения никто не спрашивал при поступлении. Разве есть у такого "маленького человека", у обычного, законопослушного гражданина желание показаться неугодным системе? У Тэхена его точно не было. Вечер уже накрыл город сумрачной темнотой , поэтому неудивительно, что множество разноцветных вывесок начинают слепить отвыкшие от яркого света глаза. За всю жизнь, проведенную в Сеуле, блондин так и не научился справляться с этой возникающей повсюду и раздражающей рекламой. Они с Джином уже давно не выбирались куда-нибудь вне учебного заведения, поэтому даже давящая атмосфера душного города не могла испортить момент. Задумавшись об этом, Тэхен с едва заметной улыбкой поворачивается к брюнету, который спокойно напевает себе что-то под нос. Тот сразу чувствует малейшее изменение в настроении друга, из-за чего устремляет свой взгляд в его сторону, вглядываясь с прищуром. – Я тут подумал. Мы же так и не отметили окончание сессии – заговорческим тоном начинает Джин и, щёлкнув пальцами в воздухе, указывает на Тэхена – Завтра нет пар, даже не начинай отнекиваться. Переноси все свои дела. Тебе отдых нужен больше, чем кому-либо – Джин сразу же пресекает промелькнувшую в глазах друга попытку увильнуть от сомнительных по его мнению развлечений. – Как будто тебя бы тронуло моё мнение. Не зря учишься на полицейского. Выбор без права выбора — наше всё – без намёка на веселье в голосе усмехается Тэхен, оглядывая старшего с ног до головы и отмечая, что тот с годами совершенно не меняется. Может, к такой стабильности и нужно стремится? За обсуждением планов на следующией выходные парни незаметно успевают дойти до магазина, который располагается в пяти минутах от университета. Над входом горит яркая жёлтая надпись "Root food", что бы она ни значила. Между ними снова возникает тишина. Но именно эта тишина не заставляет судорожно думать о новых темах для поддержания диалога. Даже наоборот, расслабляет. Тэхен – особый ценитель молчания, а с Джином ему достаточно просто находиться рядом, чтобы уже ощущать преисполнение социальным взаимодействием. Они хорошо знают друг друга и чужие границы, поэтому старший не спешит снова начать болтать обо всем подряд, а даёт Тэхену насладиться минутами уединения в своём неясном никому внутреннем мире. Спустя пару минут блондин обнаруживает пропажу старшего, который буквально же пару секунд назад стоял рядом, говоря с кем-то по телефону и бурно жестикулируя при этом. Из размышлений Тэхена выводит высокий голосок ребёнка, который активно носится вокруг своей мамы, пока та выбирает упаковку на полке с рамёном. – Мам, мам! А можно я пойду учиться рисовать? Представляешь, как круто быть художником... – с непомерным энтузиазмом восклицает мальчик лет семи – Буду лучше Ван Гога, честно-честно! Можно, а? – так и не получив ответа, снова принимается за упрашивания по-щенячьи подняв на женщину глаза и схватившись за её рукав. – Тише, милый, пожалуйста. Давай поговорим об этом дома, хорошо? – обеспокоенно озираясь по сторонам, ласковым тоном спрашивает женщина, рукой глядя сына по спине в попытке усмирить пыл маленького демона разрушения, пока тот ненароком не снёс что-нибудь с прилавков. Тэхен устало вздыхает и направляется в отдел с напитками, чтобы захватить немного кофе домой. Картина, представшая перед ним, так резко напоминала о его собственном прошлом, что это чувство можно было бы принять за дежавю. А ведь в детстве он так же, как и этот ребёнок, метал связать свою жизнь с творчеством. Только Кима интересовало не изобразительное искусство, а писательское. Не малую роль в формировании мечты сыграл дедушка и его книги, который тот тайком приносил Тэхену почитать. Простор для воплощения самых смелых фантазий на страницах произведений до глубины души поражал маленького Тэхена. Так много мыслей уже в том раннем возрасте роилось в его пока чистом, ничем не тронутом сознании. Но этим мечтам суждено остаться там, во времени, когда дедушка ещё был жив. После того, как мама Кима узнала об их небольшом секрете, дома состоялся один из самых неприятных и запоминающихся разговоров. Ему тогда доходчиво объяснили суть и основу, на которой держится вся система управления столицы. Места, в котором негласные правила и законы возвышаются над посредственной моралью отдельных людей. И это было определённо не тем, что ребёнок смог бы правильно понять в силу своего возраста и жизненного опыта. А потому в маленьком Тэхене в тот день зародились первые противоречия. Разве должна справедливая система лишать надежд на самостоятельно выбранное будущее? С этими мыслями он подходит к кассе, машинально произнося название нужной пачки сигарет. Пробивает упаковку кофе и, выйдя на улицу, достает из кармана чёрной кожаной куртки зажигалку. После первой же затяжки тело наконец-то расслабляется, а все мысли, не дающие покоя, становятся тише. Дожидаться, пока Сокджин выйдет следом долго не пришлось. Однако ожидаемого укоризненного взгляда Тэхен так и не был удостоен. Друг даже не обращает особого внимания, лишь быстро прощается и уходит. Докуривать сигарету приходится в одиночестве, потому что другу позвонила девушка, позвав к себе на чай. Пожелав тому приятного чаевничества, младший ещё какое-то время стоит под той же ярко-желтой вывеской, наблюдая за клубами сизого дыма, медленно уходящего ввысь. Вернувшись на университетскую парковку, Тэхен пытается вспомнить, где утром в спешке мог оставть свой мотоцикл. В дальнем углу он замечает уже родной перелив чёрного блеска в свете множества баннеров с рекламой. Легко перекидывается через него, тяжёлым ботинком пиная подножку, и выезжает на полупустую дорогу. Стремительно набирая скорость, Тэхен окончательно отпускает себя. Именно в такие моменты он способен чувствовать свободу. Насколько это возможно в настоящий момент, кончено. Бесконечные яркие надписи с фасадов зданий отражаются в витьеватых красных линиях на чёрном глянце металлического покрытия. За рулём байка Тэхен смотрится красиво, будто тот был создан мастером лично для него. Прохладный ветер приятно струится по телу, освежает, унося за собой все мысли.***
Время близится к полночи, когда мотоцикл с визгом колёс от резкого торможения останавливается у одного из зданий на окраине Сеула. На первый взгляд может показаться, что район ничем не отличается от множества ему подобных, но все меняется, если внимательно всмотреться. Узкие улочки, провода над головой, идущие от одних окон к тем, что напротив. Даже света, исходящего от фонарей, висящих прямо на фасадах, становится ничтожно мало. Постепенно окутывает чувство тревоги от неизвестности этой темноты. Чего стóит только вид, внушающий острое чувство безысходности и переносящий в состояне фрустрации. Одна из немногих надписей на стенах, около которой паркуется Тэхен, привлекает внимание редко проходящих мимо жителей столицы. "Triniti" встречает неизменно моргающей подсветкой, и парень снова задумывается о том, что пора бы её наконец починить. В следующий раз — обязательно, но не сейчас. Он приехал не просто так. У входа встречает неизменно стоящий на своем посту рослый мужчина лет сорока, приветствуя кивком и без вопросов приоткрывая стальную дверь. Внутри грохочет музыка, отдается вибрацией в грудной клетке, невольно заставляя сердце биться в такт. Ким целенаправленно движется к барной стойке, пробираясь сквозь пьяных танцующих тел. Несколько людей из толпы узнают его, здороваются в попытке завязать диалог. Быть в центре внимания Тэхену никогда не нравилось, а потому он игнорирует их, лишь молча кивая нескольким знакомым. – Как ночка, Чан? Намджун здесь? - обращается он к бармену - Мне сказали, он уезжал куда-то с утра. - С твоим появлением стала только лучше. Лидер еще не вернулся. Обещал к вечеру, но, как видишь. - расплываясь в приветственной улыбке, разводит руками молодой человек. - Может быть, сегодня уже и не появится. Сам-то как, Тэ? - В порядке, - вздыхает Ким и трет переносицу. Снова самому во всем разбираться придется. - Пойду посмотрю, что наши умельцы опять натворили. Вслед ему бармен машет той же белой тряпкой, которой секунду назад протирал бокал. Этот жест заставляет Тэхена коротко хмыкнуть. Приблизившись к отдаленному от танцпола и скопления людей месту, Ким с усилием токает дверь с надписью "staff only", проходя в сумрак узкого коридора, в конце которого виднеется спокойный свет, контрастируя с атмосферой тусовки позади. Ревущая из динамиков музыка в светлом помещении, напоминающем больницу, слышна лишь отголосками нот. В небольшой комнате с минимумом мебели, как всегда, царит практически стерильная чистота и порядок. Даже висящий на спинке дивана плед идеально аккуратно сложен. Девушки в белых халатах, пьющие чай что-то активно обсуждают, пока по тихо включенному телевизору идет интервью. Заметив Тэхена, они отвлекаются, чтобы встретить и предложить присоединиться к ним, но тот вежливо отказывается. – Как у вас тут обстановка? Привозили кого-нибудь? –все же не устояв перед искушением и подходя к небольшому столу в углу, берет с тарелки несколько печенек. – Без происшествий, все в стабильном состоянии, осложнений ни у кого не наблюдается, – произносит одна из девушек с еще не снятым стетоскопом на шее, отпивая из кружки. - Еще одну новенькую привезли, Чонгук провел ей инструктаж. А, кстати, как раз в то время опять выключалось электричество. Не знаешь, что это было? – Как приехал, чтобы разобраться с этим. – Решив, что ему будет недостаточно, Тэхен кладет на место печенье, забирая с собой всю тарелку и с самой невинной улыбкой выслушивая возмущения – Хватит вам сладкое есть, за фигурой следить потом устанете. Не скучайте тут. Ким уходит за единственную серую дверь, которая совершенно не вписывается в общий интерьер, закрывая ее изнутри. Эта совершенно маленькая, тесная комната хоть и не принадлежит лично ему, но уже стала вторым домом. Большую часть пространства занимает компьютерный стол с двумя мониторами, один из которых уже горит. Парень усаживается в кресло, ставя на стол посуду со сладостми, одну из которых сразу отправляет в рот. Необходимо проверить локальную сеть на наличие ошибок в системе безопасности. Сделать это с общего сервера, из квартиры, не удалось бы, ведь он сам давным-давно ограничил доступ к некоторым файлам с любых других устройств. Внимание Кима привлекает всплывшее уведомление. Хоть оно никак и не подписано, догадываться о том, кто написал, не приходится. По защищенному каналу незамысловатой текстовой программы, разработанной лично Тэхеном, писать может только один человек и им является Чонгук. Единственной, кто вообще в курсе о ней. Во время прочтения сообщения лицо парня сменяло эмоции одну за другой. "Почти на границе. Возникли проблемы, меня не будет пару дней. Прикрой в универе. Чтоб ты знал, я мельком просмотрел историю сервера. Внешнего воздействия на систему так и не заметил, но ты перепроверь. Повнимательнее там, будь осторожен"