Ягодное вино.

Сладость губ одурманила. Во власти дикой агонии под кожей Кратос провел рукой по плечу богини и услышал сладкий стон, что так бесстыдно вырвался сквозь поцелуй. Голова кружилась, тело горело и единственное, что было сейчас нужно, это чувствовать ее мягкую кожу под ладонями и теплые губы на губах. Ощущать, как каждое прикосновение отзывается дрожью в этой хрупкой женщине было истинным наслаждением. Терпкий вкус все еще недопитого вина крутился на языках, перемешиваясь с чистым желанием. Боже, что они делали. - Фрейя, - мужчина оторвался от губ женщины и отодвинулся. В голову пришло осознание всего происходящего и всего, к чему это вело и он попросту не мог не спросить. - Ты уверена, что хочешь этого? - смотреть в эти, одурманенные алкоголем глаза, и лишь надеяться, что она не передумает, единственное, что ему осталось. Ведь сам он желал этого больше всего. Фрейя медлила. Не отвечала, лишь смотрела и губы ее украшала улыбка. Что творилось в голове этой женщины осталось только гадать, ведь ответа так и не последовало. Кратос отстранился и отвернулся в сторону камина, решив, что молчание лучший ответ и говорит сам за себя, внутренне жалея, что прервал то, что могло произойти дальше. Но он не мог иначе. Делать то, чего она не хотела, он не собирался. А уж тем более принуждать ее. У нее и так отняли все. Даже свободу, которой дорожит каждая живая душа. И поступать так с богиней было бы прямым доказательством того, что он нарушил все негласные правила, которые сам же себе установил по отношению к этой женщине. И вторым Одином он быть тоже не собирался. - Что это будет значить для тебя завтра? - ее голос разрушил затянувшуюся тишину и Кратос обернулся. Она все еще сидела там, но на лице ее больше не было улыбки. Лишь грусть. Плохо скрываемая грусть и печаль в глазах. Как будто она уже знала ответ. - Фрейя… - Вино затуманило наши головы и развязало руки. Я думаю, ты не хотел бы делать то, о чем завтра пожалеешь, - в ее глазах от былого желания не осталось и следа. Кратос лишь смотрел на нее, а в голову пришло осознание, что же он натворил. И увидел, как это выглядело со стороны: не подавать никаких намеков, не оказывать никаких знаков внимания, да даже говорить что-либо иногда. Ничего этого не было с его стороны. И сейчас, во власти пьяной головы, брать все и сразу. Как же глупо. Богиня ванов все еще продолжала смотреть надеясь, что мужчина скажет хоть что-нибудь. Но единственным ответом было потрескивание дров в костре. В груди щемило, а в голове была лишь одна мысль. Какая же она наивная, что поверила, будто этот порыв глубже, чем обычный секс по пьяни. - Выйти сюда было плохой идеей. Прости, что нарушила твой покой. Этого больше не повторится. - она встала, всем своим видом скрывая дикую обиду и разочарование, что болью отдавались в области сердца. Забыть эту ночь хотелось больше всего, но у нее не получится. Все еще горящие от поцелуя губы уже никогда не забудут жарких прикосновений. Фрейя встала и собиралась сделать шаг в направлении своей комнаты, но ее остановила рука, которая мягко коснулась чуть выше запястья. И так же мягко потянула вниз, прося сесть обратно. Богиня ванов повиновалась и посмотрела на мужчину с недоумением. Кратос ничего не говорил, лишь снова взял ее руку в свою и переплел их пальцы, со всей нежностью, на которую был способен. Призрак Спарты снова взглянул ей в глаза: - Фрейя, я не привык говорить о своих чувствах, но ты должна знать, что я бы никогда не воспользовался тобой и этим «пьяным» положением, - он промедлил, убеждаясь, что она его слышит и правильно понимает, а затем продолжил: - Я еще в молодости насытился отношениями на одну ночь и с меня довольно. Фрейя лишь смотрела в его глаза и молча слушала, не желая прерывать этот монолог. Внешне он был невозмутим, но волновался. Женщина чувствовала это, потому что он неосознанно поглаживал ее пальцы, вырисовывая ему одному известные фигуры на теплой коже. Она решила не смотреть вниз, на их переплетенные пальцы, лишь бы это не заканчивалось. И так ему, видимо, слова давались легче. Ведь такое от него она слышит впервые. - Ты - не просто мимолетное увлечение. Ты - агапэ, - мужчина выжидающе смотрел ей в глаза и лишь надеялся, что она поймет. Ведь сейчас он чувствовал, что находится на краю обрыва и спасти его может только ее рука. Возможно, она не знала значения этого слова, но она его поняла, потому что мгновенно встала и оседлала колени мужчины, вовлекая в нежный поцелуй. Обхватила руками его лицо и уселась поудобнее, создав немного трения между их телами. Это действие мгновенно отозвалось в теле призрака Спарты и он углубил поцелуй, который теперь перерос в страстный. Опустил руки на ее бедра и почувствовал всю мягкость ночного платья, что сейчас задралось и открывало доступ к ее тонким ногам. Возможно, это алкоголь в крови даровал ему смелость, но Кратос был благодарен, что наконец-то сказал ей все, о чем думал последние несколько месяцев. И сейчас он понимал, что своим молчанием только тянул время. Тем временем, руки Фрейи нашли застежку его накидки и легким движением освободили от меха, оставляя лишь голый торс. Она проводила руками по его сильным плечам, пока он целовал ее шею и опускался ниже, где преградой была лишь шелковая ткань. Легкие стоны срывались с губ богини, услаждая его слух прекрасными звуками. Составляя дорожку из поцелуев, мужчина прикусил левую ключицу и в ответ послышалось прерывистое дыхание. Это было, словно наваждение, целовать ее. Он бы нашел ее губы даже в кромешной тьме, где светом была бы лишь ее улыбка. Богиня стонала сквозь поцелуи, когда его руки медленно потянули ее ночнушку вверх. Желая побыстрее избавиться от одежды, она вытянула руки и Кратос снял ненужную ткань, оставляя ведьму в одном нижнем белье. Он остановился и просто смотрел на женщину перед собой. Невольно залюбовался ее почти голым телом: небольшая, но мягкая грудь, тонкая линия ребер и плоский животик. Он провел рукой от самой шеи вниз, задержался на груди и пошел дальше, выводя круги в области пупка, уводя пальцы все ниже. Она была прекрасна. - Кратос… - томный выдох отдался по всей комнате, когда мужчина заменил руки губами и коснулся соска, слегка прикусывая нежную кожу. А затем облизнул, от чего все тело богини задрожало. Мысли унеслись совсем далеко на задворки сознания. Остались лишь чувства и желания. Лишь он и она. Фрейя поцеловала каждый шрам на его груди, аккуратно касаясь губами и языком последствий многочисленных сражений. Она знала, что некоторые из них все еще давали знать о себе внезапной болью, поэтому старалась быть как можно нежнее. Кровь закипала с каждым новым прикосновением и богиня чувствовала, как достоинство призрака Спарты в полной боевой готовности упирается в ногу. Сил сдерживаться больше не было ни у него, ни у нее. Кратос не спеша положил женщину на спину и попутно освободил себя от оставшейся одежды, вовлекая их в новый жаркий поцелуй. Склонился и провел рукой по нежной коже от плеча по руке и дальше. Зацепил тонкую ткань трусиков и стянул их по длинным ногам, оставляя поцелуй на внутренней стороне бедра. Ее колени задрожали. Когда Кратос вернулся к ее шее, женщина уже раздвинула ноги, чтобы ему было удобнее устроиться между ними. Он так долго этого желал, что не сдержался и вошел в нее, одновременно целуя уже распухшие губы. Вошел полностью и остановился, давая привыкнуть к длине и размеру. Только удовольствие. Только наслаждение. Никакой боли и мучений. Фрейя тяжело задышала и схватила его руку, ощутимо впиваясь ногтями в грубую кожу. Он воспринял это, как сигнал о том, что ей все таки больно и поспешил выйти, но его остановили ее ноги, что обвились вокруг его талии и не дали сдвинуться с места. - Нет, останься во мне. Мне просто… Нужно привыкнуть. Ты оказался больше, чем я предполагала, - на ее лице отразилась улыбка, а руки сами потянулись к нему, обхватив его шею и прося еще поцелуев. И Кратос ей никогда в этом не откажет. Сначала медленно, насколько хватало терпения и воли, он двигался вперед и назад, сдерживая желание в узких тисках, чтобы не сделать еще больнее. Все, что угодно, лишь бы ей было хорошо. Спустя пару толчков ее лицо смягчилось, дыхание выровнялось, а руки перестали сжиматься в кулаки. Глаза, что были до этого прикрыты, распахнулись и в них читалась только безграничная любовь и желание, что сжигало сейчас и его изнутри. Слов не требовалось, он все понял и медленные толчки превратились в более быстрые. Кратос набирал темп, который сводил женщину с ума. Громкие стоны наполнили комнату, запах любви и два разгоряченных тела, что отдавали себя друг другу без остатка. Фрейя была на грани. В прямом смысле. Она заметалась по полу, прикусывая губы, чтобы стоны не были такими громкими, но у нее плохо выходило. Кратос схватил обе ее руки и сжал пальцы, снова переплетая их, как было ранее сегодня. Поднял их над ее головой и поцеловал, заглушая и ее стоны и свои. По тому, как она сжимала его изнутри, он понял, что ее разрядка была как никогда близка и ускорил темп, с каждым толчком проникая все глубже. Сдерживаться больше не было нужды. Он сам на краю. Два глубоких толчка подняли богиню до небес и она кончила с его именем на губах. Дыхание сбилось к черту, грудь глубоко вздымалась, а ее лоно сжало его достоинство. Спустя еще несколько толчков Кратос получил долгожданную разрядку и опустился на локти, чтобы не раздавить хрупкую женщину под ним своим весом. Придя в себя, мужчина вышел и лег рядом, по хозяйски опуская руку на ее живот. - Спасибо, - Фрейя повернула голову в его сторону и поцеловала нос, все еще восстанавливая дыхание. - За что? - мужчина приподнялся и уставился на богиню. - За то, что предложил выпить вина.