Не судьба

Геральту это казалось театром абсурда. Ну, не могло в его понимании это происходить взаправду. Что-то близкое к сюрреалистичному кошмару было в ярких украшениях зала, которые контрастировали с серыми обшарпанными стенами крепости. Да и вообще, почему Каэр Морхан? Если, конечно, не брать в расчет то, что посреди всего этого великолепия бегала наряженная в пышное платье Цири. Цири и в платье? Княжна Цинтры не носила платьев с тех пор, как покинула замок, но поди ж ты. Или может, княжна нарядилась не просто так, а по особому поводу, и его разум отказывался это воспринимать? – О чем задумался? – Лютик, ко всеобщему удивлению, мог быть тихим и даже умел красться, но не потому ведьмак не заметил его приближения. – Дай угадаю: ты всё ещё не веришь, что я могу жениться. – Причем по собственной воле, – он попытался поддержать шутливый тон Лютика, но без улыбки на лице это воспринималось иначе. Бард, к слову, передернул плечами, будто оказался на холодном ветру. – Я мог бы обойтись без церемоний и пышных празднеств, но она настояла, – Геральт понимающе кивнул, если уж она настояла. – Ты же знаешь, что это больше делается для Цири, которая давно не участвовала в балах, да и в её жизни в последние годы было не так много поводов для радости. – Она уже договорилась со всеми о порядке танцев, – доверительным тоном сообщил ему Геральт, и бард в притворном ужасе схватился за сердце. – Мне придется играть весь вечер! А я, между прочим, жених! – Можно подумать, ты бы выпустил лютню и позволил бы играть вместо тебя какому-то неизвестному музыканту, – на это Лютик только печально вздохнул. – Что поделать, если всем остальным медведь на ухо наступил? – бард несколько секунд помолчал, любуясь тем, как Цири в очередной раз закружилась по залу, даже без музыки ловко переступая ногами в одном ей известном ритме. – Кажется, это полька, – Лютик постукивал каблуком, пытаясь уловить такт и угадать мелодию. – Ты точно меня спрашиваешь? – Геральт на всякий случай обернулся, но весь эффект комичности разбился о фигуру, облаченную в черное с белым платье. – Я смею надеяться, что ты отложишь лютню и свои песни хотя бы до конца церемонии? – Йенифер как всегда прекрасна и как всегда не скупится на колкости в адрес барда. Тут всё на месте. Всё как надо. – А я смею надеяться, что не упаду замертво, едва коснусь твоих змеиных уст? – всё в порядке же? – Святая Мелитэле, ты же видишь, что я святой человек, что пытается вернуть эту ведьму на путь истинный? – Будь уверен, что Мелитэле тебе не поможет, если ты рассердишь эту самую ведьму, – Йенифер всё же подошла ближе и подхватила Лютика под локоть, увлекая в сторону Весемира, что уже час подбирал слова для скромной церемонии. – Я буду просить политическое убежище в Оксефурте, – бард подставил локоть так, чтобы ведьме было удобнее за него держаться, и пошел следом, создавая иллюзию того, что его тащат насильно. – Снова будешь читать лекции студентам днем и пить в тавернах вечером? – с легкой насмешкой уточнила Йен. – Что поделать, если я такой непостоянный? – в тон ей ответил Лютик и легко мазнул губами по щеке. – Ты же понимаешь, что я найду каждую девку и прокляну? – Йенивер ничуть не смягчилась, точно разгадав маневр. – Значит, мне придется стать монахом и вести праведный образ жизни! – с самым благостным выражением лица изрек бард, и ведьма сдалась, от души рассмеявшись. – Бард, – уже мягче произнесла Йен, встав напротив Весемира. – Ведьма, – нежно шепнул Лютик в копну аккуратно уложенных магией волос. – Это так странно, – шепнула Цири Геральту, наблюдая за тем, как Весемир толкает нудную речь. – Я всегда думала, что вы с Йенифер будете вместе. Вы так любили друг друга. Но тут раз – и Лютик. На это Геральт мог только пожать плечами. До самого конца он не мог поверить, считая это какой-то шуткой. Дурацкой игрой Лютика, которую поддержала Йенифер. Они постоянно ругались, спорили до хрипоты, стоило им оказаться вдвоем в одном помещении. Они могли швыряться посудой в горячке спора. Разок Геральт даже видел, как они тягали друг друга за волосы. Но вопреки всему они были вместе. – Юлиан Альфред Панкрац де Леттенхоф… Тьфу на тебя. Вот обязательно называть полным именем? – Весемир с ворчанием отложил клочок бумаги, на котором Лютик специально для него вывел свое имя, и продолжил: – Берешь ведьму Йенивер в жены? – Беру, – уверенно произнес Лютик, даже не запнувшись. – А ты, Йенифер? – Я должна согласиться хотя бы ради того, чтобы превратить его жизнь в ад. – Я полагаю, она говорит: «Да», – тут же вклинился Лютик под несмешливым взглядом Весемира. – Рад видеть, что вы так хорошо понимаете друг друга. Можешь теперь поцеловать её, если, конечно, не боишься, – Лютик гордо вздернул подбородок, будто принимая вызов, а потом решительно склонился к Йен. – Шут гороховый, – буркнула ведьма перед тем, как ответить на поцелуй. – Я тоже тебя люблю, мой ядовитый скорпион. – Геральт? – в последний раз робко спросила Цири и тем самым вытащила ведьмака из дремы. – Всё хорошо? – юная ведьмачка трясла Геральта за плечо, пока тот пытался проснуться и понять, где он находится. – Кошмар? – Вроде того, – Геральт одним движением поднялся и обвел взглядом окрестности. Взгляд быстро уперся в дорогу на Оксенфурт, где он оставил Лютика и Йенифер после очередной ссоры. – Мы возвращаемся. – Зачем? – с легким замешательством откликнулась Цири, но направилась собирать вещи. – Я, – ведьмак никогда не был многословным, а теперь и подавно. – Я должен сказать Йенифер кое-что важное, – Геральт замолчал, на мгновение прислушиваясь к себе. – И Лютику тоже. Пока не поздно. Цири на это кивнула с серьезным видом, будто так и должно быть.