Луминара Ундули

      Луминара Ундули знала все про всех. Сколько она себя помнила, это было ей необходимо, как воздух. Поэтому, вероятно, она и приглянулась мастеру Синаре Нуари. В то время как Луминара проходила обучение в качестве юнглинга, Синара Нуари временно прервала свою службу дозорного в секторе Спризен и по решению Совета заняла место инструктора.       Некоторые члены Совета видели в неуемном любопытстве Луминары Ундули потенциальную опасность, полагая, что это может утянуть ее во Тьму, но мастер Нуари сумела убедить их, что это идеальное качество для дозорного, взяла ее в падаваны и рьяно обучала всему, что знала и умела сама. Луминара училась прилежно, но со временем всем стало очевидно, что она не столько дозорный, сколько весьма одаренный дипломат.       Под влиянием мастера она никак не противилась своей страсти знать все про всех. Наоборот — погружалась в нее все глубже, всячески развивала и использовала. Иногда просто для развлечения. Вот и теперь, обнаружив, что Оби Ван Кеноби как-то временно выпал из поля ее зрения, она заглянула в список миссий, и очень удивилась, не найдя там ни Квай Гона Джинна, ни его ученика. К счастью, ей не пришлось долго мучиться от неизвестности, потому что она совершенно случайно встретилась с Оби Ваном у входа в Зал Совета, где ей выпало дежурить. И напала на золотую жилу. — Привет, — сказал Оби Ван и посмотрел на нее глазами, то ли пустыми, то ли полными боли, и от этого взгляда ее всегдашнее любопытство разгорелось еще сильнее. — Мастер Квай Гон Джинн не заходил туда? — Нет, — ответила Луминара, заставляя свой голос звучать как можно более беспечно. — Совет только собрался.       Оби Ван кивнул и сел на скамью у входа. — Вы только вернулись? — спросила она. — Не совсем. У нас перерыв, — ответил он односложно. — А, — сказала Луминара.       Он не хотел разговаривать, очень не хотел, но Луминара не была бы собой, если бы согласилась играть по его правилам. Она чувствовала, как по ее жилам растекается охотничий азарт. — А куда вы потом летите?       Оби Ван на мгновение снова поднял на нее глаза. Теперь она ясно читала в них раздражение, но инстинктом хищницы она уловила и обреченность жертвы: если на него давить, он расскажет. Расскажет что-нибудь важное и интересное. — На Набу, — ответил Оби Ван. — Все затянулось. Сначала казалось, что мы сразу вернемся, но там все немного сложнее. — Оо, — сказала Луминара. — Интересно?       Оби Ван кивнул. — Да. Очень. Много всего непонятного.       «Непонятного? И ты так спокойно это говоришь?» — подумала Луминара. Что-то тут было нечисто. Когда на миссии интересно и много непонятного, нормальный падаван говорит об этом с энтузиазмом, а Оби Ван являл собой полную противоположность энтузиазму. Она решила укусить его посильнее. Дать понять, что от нее не может быть тайн. — А почему вас не было в официальном списке миссий? Это секретная миссия? — Вроде того, — подтвердил Оби Ван.       И стоило ей уже поверить, что он не заметил укуса, как он переспросил: — А откуда ты знаешь, что нас там нет?       Луминара ощутила торжество. Наконец-то она заставила его проявить внимание к разговору. Заставила насторожиться. Заставила его ощутить, что она знает больше, чем он предполагал. — Ну… Я давно не видела тебя, — объяснила она, смакуя момент, — и решила проверить тут ты или нет, вот и посмотрела. А что в ней секретного?       Она спросила на авось. После того, как она пробудила в нем настороженность своей осведомленностью, не стоило особо рассчитывать на ответ, однако Оби Ван послушно ответил: — Пока что — всё, я так думаю, а там дальше видно будет.       Редкая удача. Обычно напуганную жертву следовало оставить на некоторое время наедине с внушенной тревогой, но раз уж он ответил, почему бы не спросить еще. — Вы ведете переговоры? — В своем роде, — ответил Оби Ван уклончиво.       Однако дело было не в том настороженность, как и положено, взяла верх. На лице Оби Вана отразились одновременно облегчение и испуг, и причиной были вовсе не вопросы, а подошедший к дверям Зала мастер Квай Гон Джинн, за которым следовал обросший неряшливо одетый ребенок.       Оби Ван вскочил им навстречу. Несмотря на довольно хороший слух Луминара не смогла расслышать, что сказал Квай Гон падавану перед тем, как вместе с ребенком войти в Зал. Она хотела было возобновить расспросы, чтобы окончательно укрепить в оставшемся под дверью Оби Ване ощущение, что она и так все про него знает, но не успела. Квай Гон вернулся и увел Оби Вана на балкон. Видимо, любоваться закатом.       Оно, может, и к лучшему. Перед следующей атакой стоило обдумать увиденное. Что-то там у них с этой миссией происходит. А может, и не с миссией вовсе.       После этого она довольно часто видела Оби Вана в Храме. Он бродил по коридорам, как сомнамбула. Или сопровождал своего мастера то тут, то там. Они пытались добиться обучения для мальчика по имени Энакин Скайуокер. Ходили слухи, что он был сыном мастера Квай Гона, но сама Луминара так не думала. Это было бы слишком скучно и просто для такого человека как Квай Гон. Квай Гона она побаивалась, с Энакином Скайуокером пока было все в общем-то понятно, а вот Оби Ван не на шутку разбередил ее любопытство. И она начала за ним целенаправленно следить.       Следить за джедаем (даже за падаваном), ничем не выдавая себя, непросто. Но Луминара собиралась когда-то быть дозорным и не зря училась все эти годы. Она умела следить и одновременно верить, что не следит. Следить и одновременно идти по своим делам. Слежка переродилась в ней во всепоглощающее внимание к деталям и постепенно перестала быть слежкой.       А вот сегодня это, возможно, действительно была не слежка, ведь Оби Ван, похоже, шел ровно в ту же сторону, что и она. Она шла на заседание Сената. А Оби Ван от самого Храма шел в паре ярдов впереди нее. Идет в Сенат, как и она?       Луминара отлично сознавала, куда движется ее карьера. Да, пока она еще падаван, но это ненадолго. Впереди Испытания, и она к ним готова. Мастер ясно дала ей понять, что научила ее всему, чему могла, и теперь ее ждут другие учителя.       Пределом мечтаний Луминары было знать всё обо всех. А чем ближе ты к Совету и к Сенату, тем проще это осуществить.       Она ненадолго с головой ушла в эти размышления и не уловила момента, когда Оби Ван ее заметил, поэтому чуть не налетела на него при сходе с очередного перехода. — Ты следишь за мной? — спросил он, не здороваясь и снова глядя на нее этими странными пустыми глазами. — Нет, — ответила Луминара, мгновенно взяв себя в руки. — Привет. Может, это ты за мной следишь? — Вряд ли, — задумчиво сказал он и посмотрел куда-то за ее плечо. — Я иду на заседание Сената. Мастер разрешила мне сопровождать сенатора Ни Алавар.       Оби Ван промолчал, как будто не услышал ее слов. — А ты? — Луминара предприняла новую попытку. — Тоже в Сенат? — Да нет, — он пожал плечами. — Давай отойдем, мы мешаем. — А куда тогда? — спросила Луминара, позволяя ему увести себя с прохода. — Никуда.       Все тот же отсутствующий вид. Странно. Вообще-то при виде нее он должен был бы напрячься и ждать нового шквала вопросов. Однако ему было как будто плевать. Неужели посеянные ею семена тревоги не проросли? — Секрет? — понимающе улыбнулась она. — Нет, — он недовольно поморщился, как будто это слово вызвало в нем какое-то раздражающее и надоевшее воспоминание. — Я просто гуляю.       Это было странно и непонятно. — Ждешь чего-то? — уточнила Луминара в надежде, что ситуация прояснится.       Оби Ван породил в ней редкое для нее и неприятное ощущение, что она о нем ничего не знает. Это ощущение Луминара терпеть не могла. И никак не ожидала, что оно может возникнуть у нее в связи с Оби Ваном Кеноби. Оби Ваном Кеноби, который всегда был ясен и прост, сносно учился, тренировался, не имел проблем ни с мастером, ни с Советом. Был скучен и обыден. А тут вдруг такая зыбкая неразбериха! Ей хотелось сказать ему: «Ты это брось! Если секрет, скажи, что секрет. Что значит гуляю? Что это за ерунда?»       Его ответ окончательно сбил ее с толку: — Нет. У меня свободное время. — А твой мастер что об этом думает? — Ничего, — он перевел отсутствующий взгляд с точки над ее плечом на нее. — Он в курсе.       Луминара почувствовала облегчение: все вставало на свои места. — Так это практика! — сказала она. — Ничего себе… У меня такого никогда не было. Наверное, сложно? — Н-да, — как будто сонно согласился Оби Ван. — Пожалуй, что и сложно. — А тебе надо обязательно одному гулять? — спросила она.       Оби Ван покачал головой. Потом, как будто сделав паузу, еще и пожал плечами. Видимо, для убедительности. — Тогда можешь пойти со мной. — Могу, если ты не против, — согласился он, быстро, но без всякого энтузиазма. — Не против. Даже за. Я иду на заседание Сената. Ну я уже сказала.       Они возобновили путь. — Интересно? — спросил он. — Еще бы! — отозвалась Луминара. — Это уже не первое заседание. Знаешь, меня уже скоро посвятят в рыцари. Как и тебя, между прочим.       Она попробовала заглянуть ему в лицо, чтобы узнать реакцию. Но никакой реакции не было. Он шел рядом с ней, не глядя по сторонам, уставившись себе под ноги. — Так вот тогда я почти наверняка стану младшим секретарем при Совете. Представляешь! Мастер почти уверена, что так и будет. Я буду ходить почти на все заседания Сената! Но это секрет. — Конечно. — Даже от мастера. — Хорошо, — сказал он и посмотрел на нее странным долгим и тоскливым взглядом.       Или ей показалось? — Я так этому рада! — она чувствовала, как искреннее волнение подкатывает снизу к горлу, перехватывая дыхание. — Это нехорошо, конечно… Надо будет поработать над этим. Вообще я работаю, но все равно не могу не волноваться. Может, ты как-нибудь помедитируешь со мной? — неожиданно даже для себя предложила она.       Снова этот странный расфокусированный взгляд, направленный вовнутрь. Однако тон, казалось, противоречил такой самоуглубленности: — Конечно, — сказал он неожиданно бодро. — Давай.       В этом «давай» повисла какая-то странная недоговоренность или излишняя наполненность. Как будто он сказал не «давай», а «начнем!» — Что прямо сейчас? — спросила Луминара, и собственный голос показался ей робким и растерянным.       А Луминара Ундули ненавидела растерянность! — Ну да, — кивнул Оби Ван, как будто не замечая ее реакции. — Но… Но мы же идем… На ходу что ли? — Да. Я помогу, не волнуйся. Вдохни, выдохни и возьми спокойствия у меня.       От растерянности Луминара начала раздражаться: — Я что-то в тебе особого спокойствия не чувствую. — А что чувствуешь? — спросил ее Оби Ван, казалось, без всякого интереса. — Тревогу, — отрезала Луминара. — Это отраженная тревога. Твоя. Смотри глубже. Вдохни, выдохни и смотри глубже.       «Чушь какая-то!» — подумала Луминара и сделала глубокий вдох, отсчитав семь шагов. — Дыши, пока не пробьешься сквозь свою отраженную тревогу и не увидишь мое спокойствие, — продолжал у нее над ухом голос Оби Вана, равнодушный и безжизненный.       «Моя тревога? Какая ерунда!» — она отчетливо ощущала его напряжение, смятение, чуть ли не отчаяние. Никаким спокойствием тут и не пахло! Семь на вдохе, двенадцать на выдохе, семь на вдохе, двенадцать на выдохе… — Не закрывай глаза. Я сейчас буду двигаться тебе навстречу, — сообщил Оби Ван.       Семь на вдохе, двенадцать на выдохе… Она прислушивалась к его звучанию в Силе и не слышала ничего кроме смятения и хаоса, а потом… Да. Потом она упала в спокойствие. Почти в безмятежность. — Ну вот, — сказал он. — Это оно. Теперь сокращай до четырех и восьми. И не закрывай глаза. Главное, не упусти это ощущение. Держишься?       Она неуверенно кивнула, не понимая, как такое вообще возможно. Неужели он прав, и вся эта какофония эмоций ее собственная? Четыре на вдохе, восемь на выдохе…       Она повернулась, заставив Оби Вана посмотреть себе в глаза. Та же пустота. Или боль? Или спокойствие? — Что с тобой случилось? — спросила она напрямик, надеясь застать его врасплох. — Ничего, — удивленно ответил он. — А что случилось?       Луминара, почти (но только почти) убежденная его недоумением, вернулась к запланированной тактике: — Что ты собираешься делать? — спросила она, и добавила, чтобы на этот раз усыпить его бдительность: — А то я рассказала тебе о своих планах и не спросила о твоих. — Не знаю, — он пожал плечами.       Беспечно? Или обреченно? Против воли Луминара почувствовала, как в ней шевельнулось чуть ли не сочувствие. Но было ли тут чему сочувствовать, если он так спокоен, как говорит? — Я думаю, мне найдут занятие. Дел-то полно, с этим нет проблем. — Да, конечно, — согласилась она, все еще прислушиваясь.       Какофония эмоций стихла. Вокруг было полное безмолвие. Они вышли к зданию Сената. Луминара остановилась. — Мне туда. — Да. Я понял. — Спасибо за медитацию. — Не за что. Ладно. Я пойду. Удачи. — И тебе.       Он ушел, намереваясь, возможно, обогнуть здание Сената, а Луминара осталась стоять, наполненная вопросами вместо ответов.       «Даже не думай, что я от тебя отстану», — мысленно сказала она удаляющемуся Оби Вану и быстрым шагом направилась ко входу в Сенат: ей-то было некогда стоять без дела, ее обучение у мастера Нуари не подразумевало праздных прогулок.