Интервью

В читальном зале как обычно стояла тишина, порой нарушаемая шуршанием страниц книг нескольких студентов, пришедших сюда подготовиться к экзаменам. Прямо как Минами. Девушка заняла столик напротив книжного стеллажа с зарубежной классикой, повесила чёрный пиджак на спинку стула, выложила необходимые материалы и с лёгким вздохом села за стол, предварительно захватив несколько нужных ей пухлых томиков книжек, которые особенно выделялись не только на полках, но и в её списке литературы, требуемой от преподавателей к началу сессии. Минами Хокутозай училась на факультете журналистики вот уже третий год, и, надо сказать, очень неплохо — всё же, она была довольно известной личностью во время сдачи экзаменов, ведь заранее имела «прайс-лист» на ответы по билетам. Какому прогульщику захочется самому искать ответы в Интернете и, тем более, в библиотеке, когда можно недорого купить уже готовые? По этой причине Минами почти не прогуливала пары в универе, много читала и, в целом, была прошаренной, как выражались молодые люди. Тем не менее, домашки никогда не было мало — Хокутозай решила, что сегодня она позанимается не в шумном общежитии, а в тихой и умиротворённой библиотеке, где сможет продуктивно сдать свои неизвестно откуда взявшиеся долги и подготовиться к сессии. Всё было бы замечательно, если бы не её идиотское самочувствие. «Блядский стресс», — думала она про себя, время от времени массируя виски. — «Да чтоб я ещё раз так напрягалась со статьями в журналистский клуб». Вспомнив, что она впервые так сильно заморачивалась над написанием колонки в газету университета, девушка всё же осознала, что это не клуб довёл её до изнеможения и трясучки, а конкретный человек. «Гори в аду, Нанами Рюсуй», — студентка зашипела от болезненных ощущений в голове, положила в рот таблетку, что в последнее время всегда держала наготове, и запила водой из бутылки, которая, к счастью, была у неё в сумке. Так что же не так с Нанами Рюсуем? Минами была человеком, отвечавшим за интервью в клубе журналистики — она составляла список вопросов, опрашивала необходимых людей во время проводимых заведением мероприятий, а затем писала и редактировала статьи, которые позже ещё раз перепроверялись другим лицом и отправлялись в выпуск. Так, недавно университет провёл встречу лидеров факультетов с целью обсудить дальнейшее участие в масштабном студенческом концерте. На мероприятие явилось несколько президентов и их заместителей. Тогда журналисты клуба, в котором состояла Минами, на камень-ножницы-бумага выбрали себе человека и провели интервью с ним. Таким образом, Хокутозай получила себе в собеседники улыбчивого рослого блондина, с которым дружелюбно поздоровалась и познакомилась для дальнейшей работы. Она ещё не знала, что, сев за написание статьи о президенте факультета экономики и права, а также о его целях на приближающийся концерт, она в конечном счёте будет выглядеть, как ЛОХнесское чудовище, которого охотники потянули за длинную шею толстенными сетями. Вот только тянула Минами себя сама, и не сетями за шею, а руками за волосы. Проблемой Хокутозай являлась Рюсуевская манера разговаривать. Отправив старшему аудио с интервью, она сделала несколько попыток уговорить его изменить формулировки таких фраз как «Хрена с два экономисты сдадутся!» и «Кто сказал, что лица моих детей кирпича просят? Ха! Да эти парни ещё покажут девчонкам из дизайна, вот увидите!» Как любительнице писать красочные сочинения напоказ, отрывки, содержащие околоматерные или, того хуже, матерные выражения, а также открытую неприязнь к студентам иных направлений, доставляли девушке сущее страдание, пока это было запрещено цензурой клуба. Однако старший ни в какую не соглашался изменить даже «мои дети», потому что, видите ли, это фишка Рюсуя. — Аргх! Да кого волнует его фишка! Если бы ты знал, КАК он разговаривал, точно бы передумал!!! Журналистка уже в третий раз пыталась изменить форму и вид своей статьи так, чтобы эти фразы не сильно бросались в глаза, но ничего не помогало. Казалось, от её черновиков исходит ярчайший свет гордости и честолюбия господина Нанами, который, черт бы его побрал, ослепляет её даже через собственную писанину. — Господи, почему он не поперхнулся, пока рассказывал мне всё это… Разузнав немного об этом президенте от своих знакомых с факультета, она выяснила, что парень славился своей особенной любовью к деньгам. Вернее, ему нравилось их зарабатывать и вести точный расчёт, дабы использовать их с максимальной пользой. Всё же, этот человек не был скуп, как это могло показаться на первый взгляд. Ещё когда Нанами стал президентом на втором курсе обучения, ему удалось наладить работу всего студсовета, благодаря чему теперь экономисты не чувствуют недостатка в рабочих руках всех студенческих клубов, находящихся в корпусе факультета. Более того, преподы были довольны его учёбой и успехами. Он ладит со многими президентами и их заместителями, а также популярен среди немногочисленных девушек направления. Да что уж там, среди юношей тоже. — Ладно, засранец, я поняла, что ты ебаный гений, но почему ты разговариваешь, как избалованный мальчишка?! — девушка по-прежнему говорила сама с собой (а может ей-таки удалось установить контакт с Богом, дабы пожаловаться на боль перфекциониста-СоЧиНиСтА), из-за чего соседка по комнате и подруга с физкультурного факультета Кохаку, периодически вынимая наушники из ушей, выгибала бровь. — Кто вообще называет студентов факультета «своими детьми»? Спросишь его: «На Вашем факультете 70% учащихся — юноши. Как складываются отношения между обоими полами, и как Вы сами к этому относитесь?», так он ответит: «Да кому не наплевать с высокой крыши, сколько девушек, сколько юношей? Атмосфера в каждой группе достаточно дружелюбная, кроме того, в соседнем корпусе девчонок с дизайна целая куча. Что касается меня — так мне тем более всё равно. Я всех детей люблю.» Устало вздохнув, Минами продолжила исчерчивать свой черновик записями, дабы составить адекватную статью на проверку. Цензура тоже важна. Для всех, но не для её старшего и Нанами Рюсуя. — Хоть бы постыдился так разговаривать, ей-богу. Промучавшись один день и зацензурив максимально незаметно всё, что могла, она продолжила этим заниматься ещё и на следующий. Хокутозай ещё некоторое время агрилась на такие высказывания, как «Что ж, занимать высокую должность в университете довольно неплохо — приятно смотреть, как все работают и зовут меня президентом, ха-ха!», «Что заставляет наш факультет двигаться в направлении развития и повышения трудоспособности? Ну, пожалуй, я. Никогда не видели наш корпус? Советую посетить — там везде моё очаровательное лицо» и некоторые другие, настойчиво намекающие на эгоцентричность и самодовольство произносившего, — но в итоге бросила ручку в стену, взяла в руки стул и, подняв его над головой, сделала несколько приседаний, выпустив пар. — В пизду. Да, это правильное решение. Она всегда могла свалить всю вину за несоблюдение цензуры клуба на старшего, который легкомысленно бросил ей её же бумаги, сказав, что надо оставить все забавные выражения, которые тот произнёс для сохранения «ауры и характера исследуемого персонажа». В этот момент что-то в Минами сломалось, и она просто написала текст в виде интервью Вопрос-ответ, оставив каждую речевую, мать его, ошибку, чтобы все поняли, какой этот Нанами на самом деле невежда. А под подписью автора статьи она специально укажет имя своего старшего Укио Сайонджи, чтобы ему тоже было стыдно. Таким образом и закончились её самокопания и моральные пытки, связанные с написанием колонки в университетскую газету. Однако, когда девушка решила сосредоточиться на предстоящей сессии, она почувствовала слабость в теле и заложенность носа — кажется, стресс ударил по её иммунитету, и ту одолела простуда. Тем не менее, всё же отправилась в библиотеку, где уже сидела над книгами около сорока-пятидесяти минут. Всё же, умственная нагрузка сказалась на физическом недомогании, из-за чего вскоре у Минами появился жар. Температура поднялась, в висках загудело — и под натиском усталости блондинка прилегла на стол, сложив под щекой руки. Немного полежав в тишине библиотеки, Хокутозай задремала, но тут же очнулась, вспомнив, что необходимо закончить с делами. Чем быстрее она это сделает, тем скорее доберётся до общаги и завалится спать. Подумав об этом, студентка направилась к стеллажам с отечественной литературой и списком необходимых произведений, решив взять их с собой. Стараясь вчитываться в большие буквы названий, напечатанных на указателях, Минами проходила от одного ряда к другому, держа в руках уже штук пять книг и журналов. А голова не переставала ныть — казалось, где-то внутри её мозга воет буря, не дающая сосредоточиться на простых мыслях. «Так не пойдёт. Пора в кроватку, иначе так здесь и шлёпнусь», — девушка собиралась было обойти очередной шкаф, но на встречу ей встала широкая высокая фигура. Не успев сориентироваться, девушка ударилась о неё лбом. — Бляха, — выругалась она, накрыв не только лоб, но и всё лицо, ладошкой. Разбираться, что там надо потереть после дорама-moment столкновения с каким-то мужским существом, сил никаких. — Простите. — Минами с журналистики? — проговорил парень, чуть наклонившись в панике, что мог сильно ударить девушку. — Нехорошо выглядишь, даже смотреть больно. — Э? — узнав голос, но не поверив ушам, Хокутозай вскинула голову. — Причина-моих-бед-с-башкой-за-три-дня с экономического? — Не понял, — зато честно. — Забудь, всё в порядке. Пропусти, прошу. Тут Нанами ни с того, ни с сего, вытянул руку перед девушкой, затем вторую. «Закабедонил, получается?», — пронеслась короткая, но ясная мысль сквозь один лишь вопрос «Да какого хера?», хаосом мечущимся в голове и бьющим по черепной коробке вместе с пульсацией нервных каналов. — Знаешь, когда у тебя красное лицо, ты смотришься вот совсем неважно, — блондинка взглянула в янтарные глаза юноши. — Так не смотри — проблема-то в чём? Рюсуй тихо посмеялся и легонько положил голову на плечо девушке, накрепко прижав ту к стеллажу. Он немного потёрся лбом и длинной золотистой чёлкой о кожу студентки, оставив её в недоумении, и, касаясь кончиком носа шеи Минами, очертил линию до мочки уха, на которой красовалась серёжка в виде маленького серебристого колечка. — Просто мне чертовски нравится, — Нанами одними губами мягко прикусил мочку. «Срань господня», — девушка покраснела вдвойне: из-за болезни и из-за смущения. А главное, почему она не могла оттолкнуть этого безумца? — Эй, эй, ты что делаешь, ало, — начала возмущаться Хокутозай, когда парень вдруг обнял её за талию, весело захихикав, будто хмельной. — Ха, уверен, тебе тоже по душе, а? Вам, девушкам, обычно что-то романтическое и подавай. Ахуеть, что происходит. — Ты что-о-о, ебобо?! — несмотря на плохое самочувствие, Минами округлила глаза, будучи в знатном шоке. Впрочем, если быть уж совсем откровенной, то в какой-то степени Рюсуй был прав. Студентке и самой нравилось, когда юноши оказывают ей знаки внимания, а если ещё и в такой интимной обстановке… До мурашек возбуждает. НО! Если она сейчас скажет что-то вроде: «Ты прав, мы порой такие, да», то это будет значить его победу над ней, однако если она ответит: «Может другим и нравится, но я не такая», тогда от подобных клишированных сцен с показными эмоциями отвращения и отрицания в лице НиТаКуСьКи, блондинку просто стошнит на месте. Это будет позор. К тому же в библиотеке. Поэтому Хокутозай только и могла тупо уставиться на парня, вскинув бровь и скривив раскрытый рот так, словно старушка безмолвно спрашивает, что там сказанул её внучок. — Видела бы ты своё лицо, Минами, — ехидно ухмыльнулся Нанами, заметив выражение девушки, медленно вынимая из её цепких рук книги и как можно незаметнее кладёт на шкаф, не отрывая взгляда от Минами. — Кста-ати, как насчёт сходить со мной на свидание? — Не поняла, — всё она поняла, просто ещё не дошло. — Ну, давай потусим где-нибудь. Если хочешь, можешь позвать своих подружек — у меня много холостых детей… Минами наконец осознала, на какую авантюру её подбивает так называемый гений экономического факультета, президент студсовета, примерный ученик и популярный самец, держащий на волоске от экстаза от одного лишь своего взгляда, — очевидно, он хочет поматросить и бросить. Ну нахуй. — Потусить? Ещё и моих подружек зовёшь! — девушка взяла его за воротник и стала по-девичьи нелепо, но от души бить ошарашенного студента по плечу. Она перестала спорить с самой собой — лицо у Рюсуя было симпатичным, так что трогать его ей не хотелось. — Бесстыдник ты, Нанами! Зажал меня в библиотеке, лапаешь без разрешения, приглашаешь куда-то, а ведь даже номера моего не спросил! Да ты мне даже не нравишься! «Да, не нравишься! Разговариваешь, как чмо самодовольное, поступаешь, как маньяк подзаборный, а относишься, как к продажной курве, готовой на крыльях любви направиться за тобой на край света — вообще не внушаешь доверия! Я в диком потрясении! Нет, я вахуи! Моя матушка таких называет распиздяями, ага», — на эти слова у Минами уже не хватало злости и воздуха — из ушей будто шёл пар. Озадаченный Рюсуй выгнул брови, сделав погрустневшую моську, однако по нему было видно, что он изо всех сил старается не рассмеяться. Возмущение, высказанное шёпотом, казалось ему забавным, особенно в той ситуации, когда он, высокий накачанный юноша, возвышается над сердитой блондиночкой, обнимая ту за талию. — И почему? — Да потому чт… Не дав студентке договорить, Нанами внезапно к ней приблизился, а когда та не успела среагировать и бессознательно поддалась его лёгкому движению руки, подавшей корпус Хокутозай ближе к нему, прильнул к неё пухлым губам, ощутив лёгкий запах яблочного блеска. На секунду Минами растерялась, но как только осознала, что её в данный момент по-французски засосал не кто иной как популярити университета, из-за которого девушке пришлось выйти в бой со своей менталкой под громкие вскрики «FIGHT!», всё что ей хотелось — это стукнуть парня. Так она и сделала. Замахнувшись, она от души шлёпнула юношу по щеке, а пока тот пребывал в шоке, поднялась на носочки, вскинула руки вверх, сцепив в замок, и, словно камнем, ударила по макушке, отчего тот присел на корточки, схватившись за голову и шипя, как напуганный кот. — Вот поэтому, грязный ты извращенец, — снова шёпотом запричитала блондинка. В этот момент Нанами поднял взгляд, как-то грустно посмотрев на Хокутозай — в какой-то миг ей даже привиделись слезинки в уголках глаз. «Блять!» — только и могла подумать Минами, ощутив как её сердце сжалось из-за некоего подобия вины. — «Неужели палку перегнула?!» Встряхнув блондинистой головой, студентка отогнала эту мысль прочь. Вместо неё появилась какая-то другая, более дерзкая и пошлая, от которой девушке самой стало не по себе. Конечно, у Минами был половой опыт — самый разнообразный, чего таить — но тот факт, что в этой сексуальной фантазии присутствует ЭТОТ человек, журналистке показался странным. — Ладно, — устало вздохнул парень, заставив тело девушки покрыться мурашками от испуга. — Больше не стану тебя беспокоить… «Ах, спасибо, век должна буду!» — на виске Хокутозай вздулась вена. Тогда девушка хотела было уйти, но тёплая большая рука придержала её бедро, снова прижав к стеллажу с книгами. — Сразу после того, как сделаю ещё кое-что, — произнеся эту фразу низким тихим голосом, парень закинул левую ногу блондинки на плечо, прижавшись к колену щекой. Медленно поглаживая светлую кожу сначала у коленной чашечки, поднимаясь всё выше, он добрался до чёрной юбки-полусолнце, чувствуя как тонкие волоски девушки встали дыбом от неожиданных ощущений. — Кажется, ты не сопротивляешься. Буду считать это смирением. Подобные действия снова застали девушку врасплох. От прикосновений Рюсуя её тело содрогнулось и поддалось его движениям, отчего по коже пробежали мурашки. «Каким образом он узнал, о чём я думаю?!» — кричал её внутренний голос, заставив раскраснеться. Однако, решив, что парень сам на это идёт, Минами ногой подтолкнула Нанами ближе, взяв того за подбородок. — Если мне не понравится, я заставлю тебя пожалеть, — произнесла она, демонстративно подняв чёрную ткань юбки. Совершенно забыв, что они оба были в общественном месте, где их по какой-то неведомой причине ещё никто не застукал, но в любой момент мог, студенты отдались внезапно нахлынувшей страсти. Сжимая упругие пухлые бёдра Минами, сначала покрывал их лёгкими поцелуями, но вскоре, добравшись до нижнего белья, языком обвёл линию между ногой и трусиками, перебравшись на мягкую ткань. Легонько покусывая и щекоча интимные места, парень внимательно наблюдал, где именно находятся наиболее чувствительные точки девушки — когда он их касался, Хокутозай громко вздыхала, прикусывая пальцы в надежде не шуметь слишком сильно, грубо зарывалась в светлые волосы Рюсуя и закидывала голову. Парень сдвинул трусики журналистки, приподняв ногу выше. Размеренные, порой внезапные касания влажного языка заставляли Минами сходить с ума от электрических разрядов, проносящихся по всему телу от живота и уносящих её сознание далеко за пределы реальности. Жалкие десять минут, ускользнувшие из пальцев в погоне за космическим женским удовольствием, позже стали казаться более долгими и чертовски медленными, когда девушка думала о каждой секунде, проведенной над красивым хамоватым мужским лицом, периодически мягко целовавшим внутреннюю часть её бедра. От таких порхающих прикосновений по её телу пробегала мелкая дрожь, от которой Минами было не по себе, ведь в голове то и дело появлялась навязчивая мысль о том, что Рюсуй не так плох, как ей казалось раньше. «Нет… Это всё временно… Не забывай, кто в этом университете самый меркантильный и самолюбивый студент… Ты таких не любишь! Верно же?» — пыталась она говоришь себе, мысленно перекрикивая возгласы наслаждения её тела. — «В рот мне ноги, это надо прекращать!» Вселенная, словно, услышала мимолётное желание Хокутозай и послала некоего непрошенного посетителя на высоких каблуках, звонко стучащих по плитке при каждом коротком и быстром шаге. При резком повороте головы в сторону приближающегося гостя, сверкающие длинные волнистые волосы девушки, собранные в низкий пушистый хвост, колыхнулись. Нанами лишь успел ошарашенно отпрянуть, когда студентка тут же опустила юбку. Дальше всё было словно в тумане… Журналистка мгновенно придумала самый глупый план, который пришёл ей на ум. Она могла бы заставить Рюсуя встать и сделать вид, что они упорно выискивают какую-то книгу вместе, или же просто сбежать, оставив парня самого объяснять женщине на каблуках, зачем он сидит на коленях на полу библиотеки в полном одиночестве. Однако всё, что сделала Минами, это подогнула ногу и коленом ударила Рюсуя по носу. Не очень сильно, но достаточно, что почувствовать ужасный дискомфорт и болевые ощущения в области лица. — Боже, молодой человек, вы в порядке?! — девушка намеренно громко произнесла слова, добавив толику беспокойства в свою актёрскую игру. — Как же Вы так в стеллаж умудрились врезаться? — Вот чертовка, — прошипел парень, прикрыв переносицу руками. — ПоЗВоЛьтЕ МнЕ ВаС ПроВоДитЬ до ВыХоДа, — вежливо произнесла она, глядя на экономиста, взглядом крича ему, чтобы тот убирался нахуй. Минами ликовала. Ей удалось не только воспользоваться мужчиной, но ещё и наподдать за её прошлые страдания. Что удивительно, боль в голове слегка утихла, однако после проделанного снова накатила слабость, и девушка решила оставить книги здесь и вернуться за материалами завтра.

***

Нанами редко посещал библиотеку из-за чрезмерной занятости. В основном он учился в общаге с Сенку — соседом по комнате — либо в университете, когда оставался допоздна по делам студенческого совета. Тем не менее, в этот день он закончил рано, что было удачно, ведь парень мог немного отдохнуть и выпить баночку пива с друзьями. Однако один из парней настойчиво просил взять в библиотеке пару книжек для работы над проектом. А кто Рюсуй такой, чтобы отказывать своему бро, когда тот часто помогает ему в продвижении и рекламе? Именно по этой причине блондин бродил в поисках энциклопедии и какого-то там журнала по истории уже вот четверть часа. И вот, зайдя в отдел родной и иностранной художественной литературы, парень вдруг наткнулся на немногочисленных посетителей библиотеки в читальном зале. Среди студентов он приметил знакомую блондинистую макушку, волосы которой были завязаны в низкий волнистый хвост, а на голове сиял ободок с ракушками. «Журналистка?» — подумал он про себя, подходя ближе, чтобы поздороваться. Как бы то ни было, оказалось, что Минами заснула, положив голову на сложенные на столе руки. Её щёки пылали, а дыхание было напряжённым. Хотя это не отменяет того факта, что на щеке у Хокутозай красовалась влажная дорожка слюны и довольная ухмылка. Парень хотел было потрепать блондинку по плечу, чтобы, разбудив, спросить, всё ли с ней в порядке, потому что выглядела она нездорово. Однако тело Нанами внезапно передёрнуло, да так, будто того шарахнуло током от линий электропередач. «Такое чувство, будто кто-то снова фантазирует обо мне грязные мысли. Какой ужас, ух», — от этого знакомого, но не особо приятного ощущения темечко юноши зазудило, так что тот его слегка потёр, глубоко вдохнув и выдохнув. — «Впрочем, не стану будить. Вероятно, устала — скоро сессия всё-таки». Рюсуй чиркнул на черновике девушки лежавшим рядом карандашом «Не засиживайся» и поплёлся в поисках нужных предметов. — Ну что, нашёл? — задал приглушённый вопрос человек, когда экономист поднял трубку настойчиво звенящего телефона. — Через пять минут выйду из корпуса. Нужно закончить оформление твоего интервью. — Да, нашёл, — ответил собеседник, выходя из библиотеки. — Интервью в том виде, в котором я хотел? Со всеми «изъянами»? — Не парься, я обо всём договорился. Разве что журналистка немного негодовала. Понятия не имею почему, — на другой стороне парень повёл плечом. — Впрочем, это не так важно, как умудриться стать ещё более известным, благодаря extraordinary speech, не так ли, Рюсуй? Юноша, с которым говорил Нанами, тихо захихикал. — Ты чертовски прав, мой друг, — ухмыльнулся парень, щёлкнув пальцами. — Чтобы заработать больше, сделать больше и найти намного больше талантов, чем имею сейчас в распоряжении, необходимо, чтобы обо мне знали. Пусть даже таким странным способом. — Ладно, ладно. Я понимаю, это просто бизнес, ты просто делаешь бабки, как говорится. — Фу, не разговаривай так. Тебе не идёт, Укио, — наигранно надулся Рюсуй. — Надеюсь, ты помнишь, что с тебя причитается? — Обижаешь, бро. Bloody Mary от Франсуа и её фирменные пирожные. — Я вообще-то тебе ещё и время на едине с красивой девушкой устроил, — не унимался Сайонджи в надежде получить что-то ещё. — Я вообще-то в библиотеку за твоими книгами сходил. И почему все называют меркантильным меня? — парировал Рюсуй. — OK, mate, молчу, молчу. Скоро подойду. — Ебашь. Тут подтягиваются Сенку и Ген. Ждём.