It's Creed...

Джонхан абсолютно точно не думал, что его рабочая поездка в Париж закончится чем-то таким, чем в итоге закончилась. В целом, всё шло нормально, насколько, по крайней мере, могло идти. Долгий, выматывающий перелёт, толпа стилистов, показ мод, на который его пригласили Сен-Лоран, множество съемок, как во время мероприятия, так и после. Юн привык находиться под светом софитов и вспышками фотокамер, айдол же, всё-таки, хоть это и выматывало. И быть приглашённым в первый ряд на неделю моды – огромная честь, Джонхан это понимал. Поэтому был готов ко всему, что могло произойти в Париже. По крайней мере, он так думал до одного момента. Потому что поход в парфюмерный бутик в его планы не входил. Как минимум, потому что от запаха парфюма у него начинает болеть голова, Джонхан духами не пользуется от слова совсем. И страшно было подумать о том, чем этот поход может закончиться. Джонхан честно старается держаться, улыбается, его снова снимают, как фанаты, так и стафф. Людей вокруг много, запахов тоже, голова начинает кружиться и болеть, и Юн только и мечтает, как выйдет оттуда и больше туда не придёт. Ну, или придёт, но уже один. В толпе дышать и так нечем, а тут столько раздражающих запахов. В итоге, возвращается в тот день в отель Джонхан максимально уставшим, с больной головой, но отдыха ему даже там ещё не светит. Юну ещё нужно было вести несчастные социальные сети, как минимум инстаграм, пароль от которого Джонхан забывает периодически. Делать по два-три поста в день для него было не то, чтобы сложно, там и подписей особых нет, но всё же это тоже было несколько трудозатратно. Особенно, когда ты и так устал, у тебя голова гудит, а тебе уже рассказывают расписание на следующий день. Этот следующий день уже не то, чтобы сильно загруженный, даже удается при всём этом немного отдохнуть. Да, съемки, да, очередная модная одежда и презентация бренда. Но при всём при этом, это были прогулки по Парижу. Город был прекрасен, даже вдохновляющим, от чего Джонхану даже стало грустно, что он тут почти один. Почти, просто потому что к нему присоединился Хоши, тоже как приглашённая звезда, только от другого бренда. В конце концов, Париж называют городом влюблённых, и именно поэтому Юн считал, что он здесь самую малость одинок. Сынчоля не хватало. Это нагоняло на Джонхана лёгкую меланхолию. Он бы с удовольствием сходил бы с ним здесь выпить, прогуляться по Лувру, а потом бы они в обнимку лежали в номере отеля, предварительно закрыв дверь изнутри. Но не судьба. Кстати, о судьбе. Стоило только подумать о Чхве, как взгляд цепляется за очередной комментарий в инстаграмме под одним из постов. Просто потому что этот самый комментарий был от того самого. И написан он был так, что Джонхан немного тяжело вздыхает. Это многоточие будто бы на что-то намекало. Вполне на конкретное что-то. Джонхан и Сынчоль встречаются уже несколько лет, и все эти несколько лет они старательно сглаживали один из самых острых углов их отношений – парфюм. Вроде бы, мелочь, но нередко на мелочах отношения и рушатся. Джонхан парфюмы терпеть не мог, почти до аллергии, Сынчоль же был полной противоположностью в этом. Чхве обожал парфюмерию, особенно яркие, достаточно резкие запахи, от которых у Джонхана кругом шла голова. Как-то раз Юн не выдерживает и делится этой проблемой с Сынчолем. Буквально через несколько дней после этого Джонхан замечает, что Сынчоль вдруг начал использовать значительно меньше парфюмерии, если им предстояло проводить вместе много времени, как по работе, так и вне её. Или не использовать его вообще. Юн этому честно и искренне удивляется. — Ну… Это же вроде не проблема? — отвечает Чхве на его удивление. — Если тебе плохо от этих запахов, то для меня не сложно использовать меньше парфюмерии. Главное, чтобы тебе было комфортно. В тот момент внутри Джонхана что треснуло и сломалось, в хорошем смысле, теплом приятным растеклось внутри, из-за чего он крепко обнимает Сынчоля. Тот удивлённо охает, после чего мягко смеётся и поглаживает Джонхана по голове. Ему показалась эта реакция его пары забавной. Джонхан смотрит на комментарий, гласящий «Creed…», и тихо хмыкает. Нет, это всё-таки этот комментарий на что-то аккуратно намекает. Юн даже представляет, как Сынчоль это писал. Чуть нахмурив брови и надув губы, насупившись. Иногда Чхве вёл себя, как ребёнок, особенно когда не мог получить чего-то, что очень хотел. Это заставило Джонхана улыбнуться, хотя хотелось вообще засмеяться. И он ставит перед собой вполне простую цель: порадовать своего великовозрастного ребёнка. Выбирать духи, очевидно, Юн не очень любил, из-за чего не очень-то и не умел. Пришлось положиться в этом плане на консультанта, который был готов засмеяться от того, как Джонхан на ломаном английском пытается объяснить, что ему нужно. Джонхану обидно не было, ему самому было смешно с его собственных потуг. Но духи они выбирают, пусть и не без проблем. А ещё, оказывается, компания приготовила ему подарок, который и вручила, ибо он очень вовремя заявился в их бутик. Джонхан этот подарок, конечно, выкладывает в сеть, работа есть работа. В Париже Джонхан проводит почти неделю и на самом деле жаждет возвращения домой. И не только потому, что устал, но потому что честно и искренне соскучился по участникам группы. Особенно по Сынчолю. Присутствие Сунёна рядом спасало положение, но домой всё-таки хотелось. Очередной длинный перелёт, после которого Юн ощущает себя ещё более уставшим после всей этой на самом деле суматошной недели. Но усталость приходилось скрывать, пусть даже под маской. Он машет фанатам, которых как всегда много. И думает о том, как завалится спать сразу же, как приедет в общежитие. Хотя, наверное, сначала стоит подарить духи. Только вот Сынчоля в общежитии не оказалось в тот момент, когда они вернулись. Менеджер, на вопрос Джонхана, ответил, что тот в очередной раз свинтил заниматься. Это заставило Юна даже глаза закатить. Ну и ладно. Значит, сначала сон, потом подарки. Джонхан раскладывает вещи, прячет купленные духи в небольшую тумбочку рядом с кроватью, принимает душ, переодевается и, завалившись на кровать, почти сразу же проваливается в сон. Усталость довольно быстро взяла своё. Просыпается Юн через несколько часов, и делает это, можно сказать, вовремя. Он слышит, как открывается дверь в его комнату, следом же – тихие шаги. Человек явно пытался сделать всё, чтобы его не разбудить. И не трудно было догадаться, что это был за человек. Он аккуратно садится на край кровати и мягко, почти невесомо, проводит рукой по волосам. После этого нежно пальцами зарывается в волосы, перебирая их. Внутри Джонхана всё приятно и тепло сжимается, мурашками по коже бежит и теплом по венам разливается. Юн чуть морщится, делая вид, что просыпается, и поворачивается лицом к Сынчолю, приоткрывая глаза. Он сразу видит чужую тёплую улыбку, как Сынчоль щурится, от чего в уголках глаз собираются лучистые морщинки. И не может не улыбнуться в ответ. Тёплая рука Сынчоля опускается уже к лицу, касается мягко щеки, поглаживая её пальцами. Каждое такое касание отзывается лёгким приятным покалыванием на коже. Чхве был слишком хорошим и порой даже слишком нежным. Словно бы не они встречаются уже лет пять, если не больше, а всё ещё где-то в «молодости» и конфетно-букетном периоде. — Я разбудил тебя? — спрашивает Сынчоль тихо, словно бы боясь нарушить лёгкую, романтическую атмосферу, повисшую в чужой комнате. — М… Честно? — в голове Джонхана звучат лёгкие игривые нотки, на что Чхве цокает и закатывает глаза. — Ладно-ладно. Нет, не разбудил. Я проснулся ещё до того, как ты зашёл. Просто не посмел мешать тебе. Сынчоль тихо смеётся, пока Джонхан принимает сидячее положение. Рука Сынчоля тем временем скользит к шее и тянет Юна к себе. Тот не сопротивляется и прижимается к чужому телу, уткнувшись лицом в шею, пока руки Чхве обвивали его талию. И трудно было не услышать лёгкий запах цитруса от чужой кожи. Сынчоль настолько обожал парфюмерию, что даже банальный гель для душа обладал достаточно ощутимым запахом. Джонхан садится нормально, одной рукой тут же зарывшись в чужие волосы, которые были влажными, чего он сразу не заметил спросонья. — Ты только недавно вернулся? — это не трудно было понять, ведь Сынчоль, очевидно, только недавно вышел из душа. — Ну да. Не идти же мне к тебе потным и неприятно пахнущим, — Чхве чуть дует губы, а Джонхан закатывает глаза. — Нет бы, отдохнуть нормально, всё тренируешься. — Да ладно тебе. Я именно так и отдыхаю, ты это знаешь. И мне нравится поддерживать себя в форме. И тебе это, кстати, тоже нравится. Джонхан смотрит на него несколько секунд, как на дурочка, а потом фыркает и заваливается на кровать. Сынчоль иногда ведёт себя так, словно ему не двадцать семь, а просто семь. Чхве же с чужой реакции только и может, что засмеяться. Что он и делает, при этом навалившись на Юна, сгребая того в буквально медвежьи объятья. Крепкие руки Сынчоля, порой, согревают лучше любых одеял, его объятья для Джонхана – самое мягкое и приятное, что он ощущал в своей не особо долгой жизни. Но стойкий запах цитруса напомнил кое о чём, что заставило Юн вздохнуть тихо и попросить Сынчоля отпустить его. — Что-то случилось? Сынчоль спрашивает это обеспокоенно, на что Джонхан хихикает и говорит, что нет. Просто он вспомнил о чём-то важном. Это важное он достаёт из своей небольшой прикроватной тумбочки и протягивает Чхве, который уже принял сидячее положение, небольшой флакончик духов в красивой подарочной упаковке. Те самые духи «Creed». Юн протягивает Сынчолю коробочку, а тот смотрит с таким удивлением и непониманием, что берёт коробочку лишь через несколько секунд. Он вертит её перед глазами, словно бы сомневаясь, что это правда, а потом поднимает на Джонхана удивлённый взгляд. — Ну что? — а Юн честно не понимает его реакции. — Ты это серьёзно? — Ну да, почему нет-то? Я же знаю, как ты обожаешь парфюмы и прочее. И твоя реакция на мой поход в бутик была вполне однозначной. Поэтому для меня не было проблемой просто сходить туда ещё и раз и купить что-то. Хотя, купить то было проблемой. Я ведь абсолютно не разбираюсь во всех этих запахах. Пришлось заставлять консультанта страдать от моего английского. — Но ведь у тебя голова болит от запаха духов, — после короткой паузы говорит Сынчоль, всё ещё не отрывая взгляда от коробки. — Да. Но, знаешь, я был там не так долго, да и был готов потерпеть. Мне просто захотелось сделать тебе приятно. Между ними снова повисает тишина, которую Джонхан не знает, как нарушить. Слова в голову почему-то не идут. Но когда он открывает рот, чтобы сказать хоть что-то, Сынчоль неожиданно резко обнимает, не выпуская коробку из рук. Прижимает к себе сильно и крепко, словно ему подарили что-то действительно важное в его жизни, а не просто флакон духов известной фирмы. Юн тихонько охает от такой реакции, но обнимает в ответ, положив руки на спину. И даже легонько целует в висок. — Да ладно тебе, Ддадду-я, — в голосе Джонхана слышится улыбка, от чего Сынчоль обнимает его крепче. — Это всего лишь духи. — Не всего лишь, — тихо говорит Сынчоль, чуть навалившись на Юна, чтобы поставит духи на тумбочку. Приняв нормальное положение, Чхве всё же отпускает Джонхана и только после этого продолжает говорить. — Ты нашёл время, чтобы сходить, выбрать духи, хотя тебе становится плохо от запаха парфюмерии, и всё из-за одного комментария. Ты… — Всего лишь хотел тебя порадовать. Для меня это не сложно. — И у тебя это получилось. Сынчоль улыбается так ярко, что Джонхан готов был поклясться, что от такой улыбки можно ослепнуть. А после чувствует пальцы на щеке и чужое дыхание на своих губах. Сынчоль его целует, целует с такой нежностью и с таким трепетом, что Джонхан честно готов растаять в чужих руках. И отвечает он на этот поцелуй с такой же нежностью и всей своей любовью, которую может вложить в этот поцелуй. Губы приятно покалывает, в груди всё согревается приятным теплом и лёгких трепетом. И это заставляет улыбнуться сквозь поцелуй. Чхве поцелуй разрывает и на его лице снова сияет широкая улыбка. — Ты же знаешь, что я люблю тебя? — О, поверь, ты не даёшь мне забыть об этом, — усмехается Джонхан, на что Сынчоль наигранно дуется, снова. — Но мне очень нравится слышать это. Как и любить тебя, кстати. Чхве улыбается, словно довольный кот, и целует Юна. А тот тянет Сынчоля, заваливаясь на кровать, чтобы лечь. Кажется, планы на вечер были вполне себе определенными. И в них была одна важная деталь: Сынчоль не собирался выпускать Джонхана из объятий. А духи пока подождут.