Командировка

— Кость, тебя Хмурова к себе вызывает. Недовольная, — озадаченно трëт усы Федор. — Принял, — отвечает Гром, а сам думает: «Началось колхозе утро», причём не с кофе. — Что, за подвиги перед Отечеством хвалить будет? — тянет лыбу Смирнов. Нет, он не хочет обидеть или прикопаться, просто поддерживает разговор. После плодотворно проведённой ночи, настроение ощутимо приподнятое. Костя не отвечает, с непривычки неудобно ходить. Ему, простите, не до анекдотов про два стула. * — Вызывали? — Вызывала, — «И правда недовольная». — подмечает Гром. Сегодня явно не его день. — Кость, чего ты добиваешься, я понять не могу? Выходные не берëшь, в отпуск не уходишь, методы у тебя на грани с приступными! Мне однажды после твоих «допросов» бедного Прокопенко отпаивать пришлось! И далеко не чаем! — ярко-красная ручка летит на стол. — Послушайте, а как по-другому-то работать, раз время такое? — ставит руки на стол Костя. — Они ж по-другому не понимают. — Зато, я всë должна понять, да?! Так, Кость, я не хочу тебя увольнять, но мне нужен отдых. — Я не возьму отпуск, — не сдаёт позиций Гром. — Да ты что?! А я за десять с лишним лет не поняла! Так, берëшь это дело, — на стол ложится, худосочных габаритов папка. — Разгадаешь — разгадаешь, не разгадаешь — не разгадаешь. Это дело погоды никому не сделает. — В чëм подвох? Вы сказали, отдохнуть от меня хотите. — вздëргивает бровь Гром. — Хочу. Запрос прислали из Москвы, так что собирай чемоданы. Ты едешь в командировку. Беда пришла от куда не ждали. Костя ненавидел Москву и пообещал больше никогда туда не возвращаться, но как гласит главное правило закона подлости: «Никогда не говори никогда». Тринадцать лет назад Москва подарила Косте то, о чëм мечтает каждый среднестатистический человек — любовь. Это случилось слишком быстро. Так же быстро и закончилось. Казалось, что судьба совершила ошибку и постаралась еë исправить, но получилось это слишком болезненно. Дверь оглушительно хлопнула. Снова. Хмурова вздохнула и потëрла переносицу. Она знала историю Кости. Нельзя сказать, что они были друзьями, но пару раз выручали друг друга, и это накладывало отпечаток. Хмурова также знала, что через двадцать пять минут в кабинет проскользнëт Смирнов, и неимоверно вежливо улыбаясь, мило попросит отпуск, эдак на недельку. Она также знала, что даст ему этот отпуск, ведь Костю надо спасать. «Иначе, дверь скоро не выдержит и придëтся ставить новую» — закончила свои размышления Хмурова, и принялась вносить в рабочий блокнот новые записи. * — Ну и на кой ты взял отпуск? — Душа требует отдыха и умиротворения? — невинно изогнул брови Юра. — Да ладно тебе, проведëм время вместе. Она ж сказала, что если вдруг не разберëмся, то ничего страшного? Я предлагаю вообще случайно потерять эту папочку. — Юр? — М-м? — Иди нахер. — Только если на твой, — подмигивает этот засранец. — Прошу, — Смирнов элегантно отворяет дверь Громовской квартиры. Собирались быстро, но со вкусом. Игорь чуть ли не прыгал от радости от трактовки: «у твоего папы командировка», «У твоего папы отпуск», Костя смерил Смирнова неодобрительным взглядом, но сразу же сменил гнев на милость, когда сын налетел на него с обнимашками.