Ты готов поебаться с тварью?

Скарамучча скучающе сидит за маленьким стеклянным столиком и с явным безразличием осматривает зал в поисках чего-то интересного, а желательно кого-то. Темные волосы, одинаковые лица, яркая одежда и пьяные улыбки, все настолько смешалось в один фоновый ком, что весь энтузиазм синеволосого пропадал, как огонек спички. Сигарета в губах уже потухла, а громкая музыка перестала приносить тот кайф, что в первые минуты. Сегодня Странник решил соизволить прийти в дорогой клуб со своими друзьями, если этих людей можно таковыми назвать. Ему хотелось развеяться, выйти из круговорота дней сурка, напиться и сдохнуть где-нибудь. Главное только одно, чтобы его серая и скучная жизнь прекратилась и совсем не важно как. Со своими ложными друзьями было не интересно, если не считать некоторые моменты их позора на этом вечере. Всё остальное в них было скучным, поверхностным, таким же, как у других людей в этом зале. Алкоголь, огромное количество которого было влито в Скарамуччу, совсем не действовал и не заставлял перестать трезво мыслить. Разочарованный своим организмом, Скара, немного пошатнувшись, встал с черного кожаного дивана, на котором сидела какая-то девушка, чье имя он успешно забыл. Она, улыбаясь, флиртовала с каким-то блондином. Стоять было сложно, а фокусировать взгляд на чем-то еще сложнее. Но Страннику удавалось управлять своим состоянием, и он не знал, плюс это или же минус. Парень подошел к барной стойке, чтобы заказать себе что-нибудь покрепче, например яд. Под его сегодняшнее настроение подойдет только он. Парень сел за барный стул и попросил у симпатичного бармена с небольшой сережкой в виде креста в ухе налить ему виски. Мысли его во время ожидания напитка были скучны, не было чего-то важного, только простые по содержанию строки. Не получалось подумать о чем-то несущем, погоревать, ну или же порадоваться. Тяжело вздохнув, Скарамучча перевел взгляд на двери бара и с удивлением отметил, что увидел новую макушку у дверей, которая выбивалась из общей серой массы. Рыжие волосы, немного вьющиеся, образующие гнездо на голове, так выбили из душевного равновесия спокойного и постоянно незаинтересованного парня, что он даже перестал дышать, а только взволнованно пожирал взглядом незнакомца. Этот парень был чертовски красив. Он стоял к нему боком и, улыбаясь уголками губ, разговаривал с приятной на вид девушкой. Поэтому Куникудзуши мог спокойно рассмотреть его скулы, которые местами прикрывало прядями волос, идеальный нос совсем без горбинки и немного приподнятым кончиком, щеки, обсыпанные кучей веснушек. А самым привлекательным в незнакомце были его голубо-синие глаза. Глубокий синий оттенок был совсем не похож на другие голубые глаза, которые Куникудзуши видел десятки, а может, и сотни раз. И этот необычный цвет глаз был темным, равномерным и густым. Нет голубого, зеленого, серого. Только плотный синий океан. В этих глазах нет бликов и, кажется, даже зрачка. Вздрогнув от голоса бармена над ухом, Скарамучча раздраженно развернулся к стойке и забрал свой виски. Напиток был налит в небольшой стакан, из которого уже пило огромное количество человек, но сейчас это было таким глупым и неважным для него, что он, не брезгуя, отпил янтарную жидкость, а после поспешил повернуться к своему рыжему красивому незнакомцу. И с немым восторгом он отметил, что этот парень снял пальто. А под пальто были брюки, облегающие его немного худощавые бедра, и черная водолазка, идеально подчеркивающая его в меру накаченное тело. Влюбленным взглядом осматривая этого рыжика с ног до головы и возвращаясь снова к макушке, Скара со скрываемым снаружи негодованием понял, что он умрет от переполняющих его чувств. Аккуратно спрыгнув с барного стула, Куникудзуши, немного пошатываясь от выпитого алкоголя, уверенно пошел к Рыжику. Он сейчас сидел один на таком же диване, на котором недавно сидел сам Скара, и был в полном одиночестве. Как же удачно складываются события для ночного знакомства. Когда между диванчиком и Скарамуччей осталось метра три, парень решил посмотреть на нарушителя его покоя. Синие глаза, прямо как у мертвой рыбы, такие же нечитаемые и бездушные, уставились прямо на него и не рассматривали, не пытались захватить детали внешности, такие как родинка на ладони, а смотрели прямо в его сапфировые глаза, будто этот парень мог по его пьяной дымке во взгляде узнать все его мысли, прошлое, настоящее и даже будущее. Ухмыльнувшись, кажется, Странник умер от этого легкого движения губ, Рыжий освободил синеволосому место и принялся ожидать его дальнейших действий с таким выражением лица, будто знал все, что он сейчас сделает и скажет. Куникудзуши, весь пылая от алкоголя или же от смущения, которое возникло от этого кроткого внимания от незнакомца, сел рядом с веснушчатым и пьяно улыбнулся, стараясь не выдать, что все его нутро кричит от восхищения и возбуждения. —Меня зовут Скарамучча. А тебя? —Чайлд Тарталья. —Переспим? Скарамчча не знал, почему сказал это так резко, но что-то ему подсказывало, что это верное решение. Немного округлив свои синие глаза, Тарталья рассмеялся. Так легко и нежно, что казалось, будто это не смех живого человека, а ангела или же дьявола, который пожирает быстро и без остатков душу по уши влюбившегося в него Скары. Этот вопрос рыжего парня не капли не смутил, даже из колеи не выбил. Будто ему задают этот вопрос на постоянной основе, будто этот вопрос стал для него ежедневной рутиной. Это немного пугало Скару, но и одновременно восхищало. Столько догадок вертелось у него на уме. Ему было так интересно, почему у этого парня такие неживые глаза, почему он так легко реагирует на его слова, почему он улыбается так фальшиво? Этот интерес вызывал подергивание кончиков пальцев и сгусток чего-то тяжелого в животе. Ему было физически надо узнать все об этом парне. По спине прошли мурашки, когда Чайлд убрал челку со своего лба. —Мой милый Скара, ты уверен, что не умрешь в постели со мной? С видимым восторгом, но без самовлюбленности или наглости, которая нужна была этой фразе, сказал Тарталья. Ему просто было весело, никакой похоти, никакой возбужденной дымки в глазах, только детское озорство и любопытство. Улыбнувшись, Куникудзуши прикрыл свои глаза цвета индиго. Он был уверен, что его обожание, с которым он смотрел на этого парня, было видно за километр. —Я обещаю выдержать эту ночь. Усмехнувшись, Чайлд аккуратно и бесшумно, чтобы это прикосновение было для Скары неожиданным, взял его за запястье и встал с дивана, потянув синеволосого за собой. Резко раскрыв глаза от неожиданных ощущений, Скарамучча немного вяло, из-за выпитого алкоголя и усталости, встал с дивана и потопал за рыжей макушкой. Ему казалось все таким ненастоящим, будто он в бреду, а Чайлд всего-лишь его выдумка. Невероятная, влюбляющая в себя, но выдумка. Но раз уж это бред, то Странник готов умереть в нем и никогда не очнуться. Музыка теперь окутывала, не нервировала, не возбуждала, просто давала то забытье, которое ему было нужно. Сейчас перед ним Тарталья, надевающий на себя то самое пальто. А все остальное такое далекое. Та девушка и парень на диване. Кто это? Совсем неважно. Это все так неважно. Но щеки с веснушками ему нужны и важны. Важны сильнее воздуха, сильнее еды и воды. Проследовав за Чайлдом, Скара вышел на улицу. Он был уже в своей ветровке. Он не помнит, как надевал её. Но главное то, что она надета. Верно? Вдруг его резко схватили за рукав куртки и потащили куда-то. Ему не было страшно, его ведет Чайлд, даже если он сегодня умрет от его руки, то это будет лучшая смерть. На улице немного прохладно, а легкий ветер развивает его волосы. Кажется, он даже протрезвел. Да, теперь он не чувствует алкоголь, только безумное опьянение от волнистых рыжих волос в свете звезд. Куникудзуши заводят за клуб и прижимают к стене. Наконец-то ему можно не сдерживаться. Скара кладет свои руки на плечи Тартальи и прижимает его поближе к себе. Стараясь погладить собственным телом его тепло. Хихикнув на действия нового знакомого, Чайлд легко прижимается своими губами к чужим губам. Они у него немного обкусанные и сухие. На устах Странника вкус недавней текилы, а в голове каша. Он аккуратно начинает двигать губами в темп Рыжика, а сам с жадностью трогает его волосы на затылке. Они мягкие, как облачко. Улыбнувшись в поцелуй, Тарталья проникает языком в рот Скары и аккуратно целует его. Никаких быстрых и жадных движений, никакой похоти, только юношеская задорность и нежность. Чайлд аккуратно, одними кончиками пальцев проводит под толстовкой Куникудзуши по ребрам, на что названный покрывается мурашками и тихо выдыхает в поцелуй. Получив ту реакцию, которую ждал, Тарталья обвивает руками талию Скарамуччи и спокойно гладит его живот большими пальцами. Начав задыхаться, синеволосый отстранился и с сильной отдышкой прошептал: —Мы же не собираемся трахаться тут, верно? Хихикнув на его замечание, Тарталья аккуратно поднял свою руку из-под толстовки и прикоснулся к пылающей щеке Странника, нежно погладив своими длинными пальцами фарфоровую кожу, парень одними кончиками губ улыбнулся и снова, так же, как в тот момент, когда Скара подходил к нему, посмотрел прямо в его глаза. Такой глубокий, всепоглощающий взгляд игнорировать не выходит. Отвести глаза куда-нибудь в сторону не получается, поэтому приходится тонуть в пучине океана этих глаз, которые смотрят прямо в душу, обходя все его маски безразличия, гнева, самоуверенности и не давая шанса прикрыть свою душу. Не моргая, будто загипнотизированный, Куникудзуши смотрел сначала в глаза, а потом на губы, целовавшие его несколькими секундами назад. —Поедем ко мне? Слова звучали так, будто говоривший их находился под водой, но парню удавалось прочитать по губам фразу Рыжика. Безмолвно кивнув, даже не думая отказать, Скара пошел за Тартальей. Он двигался неспешным шагом, поэтому Страннику удавалось на своих коротких ножках поспевать за ним. Парень не знал, куда они идут, но его инстинкты самосохранения отключались рядом с этим Рыжиком. Кажется, сегодня его точно убьют. Витав в своих мыслях, Скарамучча, не заметив камень на дороге, спотыкается и валится лицом на бетонный пол, но, к своему счастью, угождает в руки Чайлда. Его прикосновения обжигают, будто их не разделяет кофта Скары. Неловко улыбнувшись и снова покраснев, ему даже не помог холодный ветер убрать прежний жар с лица, как он снова мучает свой организм, Странник встает на ноги, перед этим извинившись за свою неосторожность. Кажется, его сегодня не убьют, он сам убьется. Тарталья проворачивает замок двери два раза своими длинными аккуратными пальцами, и Скарамучча сглатывает. Все в этом рыжем парне было таким нереальным, восхитительным, прекрасным. Каждая мелочь его внешности убивала Странника изнутри, выворачивая кишки наружу, ломая ребра и выбивая воздух из легких. Он, правда, поступил очень глупо, согласившись с незнакомцем поехать на его машине в его квартиру. Сейчас Куникудзуши могут убить, как ту бабку топором, но вместо убийства, Чайлд берет его за подбородок кончиками пальцев. Они холодные, что невольно мурашки пробегают по спине. Скара, перебарывая внутренную истерику, смотрит в мертвые глаза напротив. И снова этот океан, дна которого никто не видел. —Ты готов поебаться с тварью? И Странник кивает. Без раздумий. Без заминки. Он просто соглашается. Он просто тает в его руках. Он просто обожает его. Тарталья выглядит немного удивленным тем, что его синеволосого партнера ни капли не смутило то, что он назвал себя тварью. Ухмыльнувшись, чтобы стереть собственную ошарашеность, Чайлд впивается в губы Скарамуччи. Но не так невинно и легко, как за баром, а страстно, напористо и до искр в глазах. Он проводит языком по нижней губе Странника, чем внутренне убивает его, ему хочется орать от переизбытка чувств, но он не может, приходится только стонать в поцелуй и нервно водить руками то по чужой спине, то перебирать его волосы, пока Рыжик без смущения делал с его языком вещи лучше, чем в порно фильмах, при этом избавлясь от толстовки Скары и поглаживая его немного худощавое тело. Его руки теплые, даже горячие, такие горячие, что оставляют невидимые ожоги, которые сжигают все тело, прожигают кожу и оставляют шрамы на сердце. Тарталья отстраняется от губ парня, а за ним тянется тонкая ниточка слюны. Он сглатывает и, умело игнорируя её, прижимается устами к шее Странника, начиная нежно посасывать кожу. А Скарамучча умирает внутренне уже сотый раз за эту ночь, Чайлд слишком нежный и одновременно страстный, отвратительно-потрясающее сочетание. Он громко вздыхает, когда его кусают за ключицу, на утро останется синий след, который придется скрывать, но сейчас это Скару волнует в последнюю очередь, он откидывает голову и немного затуманенным взглядом рассматривает потолок. Рыжий парень проводит кончиком пальца по позвоночнику, заставляя немного прогнуться, а потом берет сосок Странника между губ, облизывает его языком, заставляя названого прерывисто стонать. Чайлд почти невесомо оглаживает впалый живот Скарамуччи, а потом спускается двумя руками ему на ягодицы. Это уже совсем не невинное движение не остается незамеченным Странником, поэтому он резко краснеет еще сильнее и опускает голову, смущенно и шокировано смотря на лицо Тартальи, который самоуверенно улыбался ему, пока глаза оставались все такими же глубокими и мертвыми. Поежившись из-за этого взгляда, Странник сглотнул. —Не хочешь пойти в спальню? Не успел Скара ответить на этот вопрос, как его подняли за бедра. Немного пошатнувшись, так, что его сердце ушло в пятки, а он поймал мини инфаркт, парень крепко ухватился за плечи хихикнувшего Чайлда. Посильнее прижавшись к Тарталье, чтобы не упасть, Скарамучча прикрыл глаза и постарался выровнять дыхание. От рыжика пахло каким-то дорогим одеколоном со сладкими нотками, а так же кофе, тем самым крепким американо, который пила его мать по утрам в детстве. Нахмурившись от неприятных воспоминаний, Странник попытался отогнать депрессивные мысли, но его партнер сделал это за него, уронив Скару на кровать. Парень сначала испугался, но потом, ощутив слишком мягкую поверхность под собой, расслабился. Чайлд аккуратно, в отличии от брошенного парня, опустился на кровать. Его лицо находилось напротив лица Скарамуччи, а руки по обе стороны от него. Смотреть так близко на Чайлда было до одури прекрасно. Каждая веснушка была видна, их россыпь можно было даже посчитать, легко заметить маленькие ранки на чужих губах, длинные ресницы, которым могла позавидовать любая девушка, а так же заглянуть в пугающие глаза. Они нагоняют тревогу, обволакивают пустотой и, кажется, убивают его. Сглотнув и отведя взгляд, Скара пробурчал, чтобы Тарталья продолжал, потому что если он еще немного посмотрит на это лицо, то умрет, просто напросто влюбится и умрет от своих чувств к незнакомцу. А Чайлду повторять не надо, он мелкими поцелуями спускается к животу, а потом начинает посасывать нежную и тонкую кожу. Он аккуратно прикусывал место, с которым ранее играл, губами, а потом нежно целовал, чтобы извиниться за боль от укуса. И так продолжалось, кажется, вечность, Странник уже вертелся на кровати от переполняющих его ощущений и чувств, а ведь они даже к главному не подошли. Тарталья снова отстраняется от живота и поднимается к шее Скарамуччи, облизывает ее и ставит новый засос, поцелуями поднимается к месту за ухом и прикусывает его, а парень стонет и сжимает пальцами простынь. Еще немного и он точно кончит. А Чайлд, кажется, даже не замечает его приятные мучения и проводит языком по раковине уха, прокусывая её под мычание парня под ним. Он отстраняется и легким движением снимает с себя водолазку, пока Странник громко сглатывает и пытается заново начать дышать. Тело Чайлда было в меру накаченным, но самым удивительным были шрамы, проходящие по его боку, они шли одной линией, под одним наклоном, так, будто их специально делали и это пугало, до дрожи в теле. —Прости, что не сказал раньше, и прошу, оставь свои вопросы неозвученными. После этих слов Тарталья кладет свою руку на грудь шокированного парня и целует его, целует так, будто пытается отвлечь, и у него получается. Скара отвечает и старается не думать о шрамах, пока с него снимают штаны с трусами. Выдохнув в поцелуй, Странник аккуратно отталкивает Чайлда. Если он сейчас так не сделает, то задохнется от недостатка воздуха, от переполняющих чувств, от бешеного бьющегося сердца и синих глаз напротив. Тарталья выдыхает, и Скарамучча не знает, был это вздох облегчения, разочарования или удовольствия, и знать не хочет, слишком страшно. Рыжик отстраняется от него, а парень интуитивно тянется за ним, боится, что тот его бросит, но Чайлд только ласково улыбается и гладит его по голове, успокаивая. А потом достает из тумбочки какой-то бутылек, если Странник не ошибается в своих догадках, то это смазка. Парень легким движением руки открывает тюбик и выдавливает себе на пальцы небольшое количество прозрачной жидкости. И до этого быстро бьющееся сердце Скара начинает учащать биение, он точно сегодня умрет. Парень закрывает глаза и угукает на вопрос о его готовности от своего партнера. Чувствует, как что-то мокрое и холодное прикасается к его заднему проходу, и мурашки пробегают по всему телу. Тарталья медленно вводит один палец, стараясь делать это как можно аккуратнее, пока парень под ним прерывисто стонет от боли в перемешку с несильным удовольствием и пытается привыкнуть к странным ощущениям. Стоит Скарамучче успокоиться, как Чайлд вводит второй палец. Пискнув и выгнувшись в спине, парень недовольно посмотрел на своего партнера, который виновато улыбался. Невольно улыбнувшись в ответ, Странник откидывает голову и пытается расслабиться. —Мучча, я начинаю двигать пальцами, если будет больно, то скажи. Стоит последнему слову слететь с языка Чайлда, как его пальцы раскрываются на манеру ножниц, и Скара вскрикивает, но не от боли, а от чего-то приятного. Обеспокоено посмотрев в глаза цвета индиго, парень приподнял бровь, как бы спрашивал, в порядке ли его партнер. Немного отдышавшись, Странник кивает ему, и движение внутри него снова начинаются. Сначала было немного больно, но не сильно, он мог терпеть, а потом боль сменилась более приятными ощущениями. Стоило Тарталье заметить то, что его партнёр уже в свободную распластался по кровати и весь красный, как пальцы выходят из Скарамуччи. С его стороны слышится разочарованный выдох, но рыжик умело игнорирует его. Вытерев пальцы от смазки о простынь, парень расстегивает ширинку классических черных брюк и избавляется от последней одежды на нем. А Скара даже не думает отвести взгляд от тела нового знакомого, особенно от шрамов. Они чем-то напоминали белый штрих-код на коже, некоторые полосы были толще, другие тоньше, а встречались вообще розоватые, они сделаны относительно недавно и успели уже затянуться, но не побелеть. Его интересовало, откуда они, но Странник не спрашивал, его попросили не спрашивать, а он слушается. За размышлениями об особенности чужого тела Скарамучча не заметил, как Тарталья разделся и уже и смотрел на него своими пустыми глазами. Нечаянно наткнувшись на них во время разглядывания комнаты, которая была небольшой и темной, Скара вздрогнул и потупил взгляд. Улыбнувшись милому поведению, Чайлд придвинулся к парню и аккуратно положил его ногу на свое плечо. —Готов? Сглотнув комок волнения в горле, Странник кивнул. Чайлд стал очень медленно входить. А Скарамучча пытался собраться с ощущениями, их слишком много. Особенно чувство заполнености заставляет рою мурашек пробежать по спине, это было больно, достаточно для того, чтобы маленькая одинокая слезинка скатилась по его щеке. Зажмурив глаза до белых искр, чтобы унять боль и расслабиться, Скара резко их открыл, теплая рука нежно погладила его по щеке, которая сразу же стала красной от смущения. Хихикнув на столь бурную реакцию от обычного прикосновения, Тарталья убрал руку и аккуратно вошел во всю длину. Пискнув от боли и схватившись за простынь, Скарамучча прикусил губу, а потом вздрогнул от ощущения чего-то жидкого, стекающего по его подбородку. Взволнованно осмотрев его лицо, рыжик наклонился и стал слизывать тонкую струйку крови. Он медленно провел языком по линии челюсти, перешел на подбородок и слизал всю красную жидкость, чмокнув в уголок губ Скару, Чайлд отстранился. И решив, что парень под ним привык, стал двигаться. Не дышащий все это время Странник резко вздохнул от первого толчка. Сначала было легкое чувство боли, но через парочку толчков Тарталья задел что-то внутри и Скарамучча громко простонал, жутко смутившись, и удивившись парень посмотрел на немного красного рыжика сверху. Кажется, он был удивлен не меньше чем парень под ним. Улыбнувшись совсем не специально, Странник прошептал просьбу о поцелуе и его поцеловали. Нежно, с языком, так же как в самом начале, чувственно и игриво, будто пробуя и по детски восхищаясь ощущениями. Чайлд стал снова двигаться под нужным углом. Скара прерывисто выдохнул в поцелуй и тихо простонал, стараясь быть не сильно громким. Он не знал, какая звукоизоляция в этой квартире, а соседей беспокоить не хочется. Поэтому он поднял свою руку и закрыл рот, но ее нагло убрали. Хотев уже сказать что-то язвительное, Странник был прерван своим же стоном. Кажется, он сейчас точно умрет и ему искренне насрать на то, что он постоянно находится на грани между жизнью и смертью. Тарталья нашел идеальный для них темп и двигался точно по простате, надрачивая ему, поэтому Скарамучче оставалось только метаться по кровати, стонать во все горло, хвататься за своего партнера и пытаться собраться воедино. Было приятно. Приятнее, чем с другими, намного лучше дрочки в одиночестве, даже морально ему было лучше. Ухватившись покрепче за простынь, Скара с громким стоном кончил через пару минут, а за ним это сделал Чайлд, успевший вовремя достать свой половой орган. Тяжело дыша, рыжик опустился на место рядом с парнем. Немного отойдя от оргазма, Странник пододвинулся поближе к Тарталье и обнял его. Хихикнув на такие сентиментальные вещи, он накрыл их двоих одеялом одиноко покоящимся все это время на краю кровати и крепко обнял Скарамуччу. Этим утром Странник просыпается один. На кровати лежит записка «Это не моя квартира. Уедешь до конца этого дня.» Глаза слезятся от понимания, что он переспал и влюбился в настоящую тварь. А самое обидное то, что его предупреждали.