Бумажное счастье

— Ма, чё как? Вы уже едете, да? — обрадованно затараторил Ларри, вцепившись в трубку и стараясь перекричать гремевшую в колонках музыку. Он давно уже ожидал звонка от Лизы, потому сорвался с места, как только мобильный начал пиликать. Салли же поспешил поскорее выключить магнитофон, чтобы не упустить ничего важного: ему тоже было интересно, почему родные задержались в пути. По мере того, как на другом конце провода что-то говорили, довольная улыбка Ларри быстро блекла, уступая место встревоженной мине. Он переглянулся с Салли и сделал страшные глаза, слушая явно не очень хорошие новости от мамы. — Всё так плохо? Не, мы с Салом сегодня из дома ещё не выбирались. Вот готовимся к вашему с Генри приезду. Ларри зачем-то подскочил к окну и отодвинул пошире штору. На улице сплошной стеной валил снег. Для него, как и для Салли, этот факт оказался сюрпризом: почти с утра они занимались генеральной уборкой квартиры 402, понимая, что за срач перед Рождеством им обоим влетит по полной. — Не, телевизор мы тоже не включали. На кой он нам вообще сдался, если мы музон врубили? А чё? Какое ещё предупреждение? Ларри сделал знак Салли, чтобы тот включил телевизор. Спустя пару секунд квартиру огласила новостная сводка. «Сегодня по всему штату выпало рекордное количество снега. В данный момент работа аэропортов приостановлена, а дороги перекрыты. Объявлено штормовое предупреждение в связи с усилением ветра», — спокойно вещала ведущая, будто ничего особенного не происходило. — Пиздец! — не выдержал Ларри. — Ой, прости, ма. Я не хотел при тебе материться. Он рухнул на диван и свободной рукой взъерошил себе волосы, видимо, слушая очередной монолог Лизы. Судя по выражению его лица, ничего обнадёживающего та пока не говорила. Салли же не знал, куда себя девать, потому продолжил топтался рядом, пусть о содержании разговора мог лишь догадываться. Впрочем, основную суть он похоже уловил: их планы на Рождество явно изменились. — Это уже точно? Совсем-совсем не получится? — подтвердил его опасения Ларри, сжимая телефон до побелевших костяшек пальцев. — Ну… не расстраивайся. Мы с Салом не пропадём одни. Нам же не по пять лет. Я тоже тебя люблю, мамуль. Ага. Да. Я ему передам. Салли помахал Ларри, чтобы привлечь внимание, и прижал руки к груди, изображая пальцами сердечко. Конечно, можно было сказать это всё вслух, но прерывать семейный разговор ради пары реплик не хотелось. Погрустневший было Ларри вновь заулыбался, наблюдая за пантомимой. — Сал передаёт тебе с Генри большой привет. И желает хорошо провести вечер. Главное, что сейчас вы в безопасности. И вам не придётся ночевать на трассе в машине. Не плачь, мам. Всё хорошо же, ну. Отзванивайтесь, как будет возможность. Пока! Завершив разговор, Ларри отбросил телефон и бессильно откинулся на спинку дивана, вытянув ноги. Выглядел он не просто расстроенным, а каким-то потрясённым, будто произошло нечто ужасное. Салли осторожно присел рядом. — Что случилось? — спросил он, когда Ларри продолжил буравить невидящим взглядом стенку прямо перед собой. — Им пришлось остаться в гостинице, так как дороги завалило снегом, — объяснил тот, шмыгнув носом. — Они не приедут сегодня. А мама так переживает за нас, что аж расплакалась. Весь праздник насмарку, чувак! Казалось, Ларри и сам готов был разрыдаться из-за сложившейся несправедливости: глаза его влажно поблескивали, да и голос подрагивал, пока он говорил. — А чего лично ты ждёшь от праздника? — поинтересовался Салли, когда Ларри вытирал себе лицо рукавом домашней толстовки. В принципе, он и так прекрасно знал, что Джонсоны придавали огромное значение семейным рождественским посиделкам. Но ему захотелось узнать их традиции поподробнее, чтобы в последствие повторить. Ларри удивлённо захлопал глазами. — Ну, там, чтобы гости были. Стол накрытый. Ёлка и подарки. Семья рядом. Салли понимающе кивнул и принялся загибать пальцы. — Давай посмотрим. У тебя есть я в качестве семьи. Это раз. Подарок я тоже обеспечу. Два. Стол накроем, чем есть. Три. Что там ещё? — Гости? — с готовностью подсказал Ларри, уже явно передумав разводить влажность, что слегка вдохновило Салли. — Соседей пригласим, если надо, — пообещал он и замялся над последним пунктом в списке. — А ёлку… Не знаю… — Украдём? — с надеждой предположил Ларри. — Если придётся, мы её сделаем, — решительно закончил свою мысль Салли, заметив, как в глазах у Ларри загорелся огонёк азарта, намекающий на возможные преступления. Впрочем, эта искорка надежды быстро погасла. — А кого приглашать? Вся наша банда разъехалась на праздники. Эш укатила к родственникам в другой город, а Нил с Тоддом умотали в дом на отшибе, куда мы через сугробы не пролезем, — протянул Ларри, не вставая с дивана и задумчиво шоркая кроссовками по протёртому ковролину. — Да и когда приглашать? Это ж надо делать заранее. А не в последнюю минуту, когда нам резко приспичило. Салли придвинулся к Ларри поближе, сев к нему практически вплотную, чтобы показать свою заинтересованность в проблеме. — Говорю же — соседей позовём, — произнёс он, наблюдая за нервными движениями Ларри, которые тот, похоже, даже не замечал. — На это у нас осталось ещё несколько часов. Пригласительные раздадим. Может, кто и придёт. Шорканье резко остановилось. Ларри посмотрел на Салли с непередаваем восторгом. — Только ты мне с этим поможешь. Лады? — Конечно, — согласился Салли. — Но рисовать пригласительные будешь ты. Я же не умею. Помнишь? То ли Ларри устроила роль рождественского художника, то ли последние фразы он благополучно пропустил мимо ушей, но, похоже, его увлекла идея о рисованных открытках, раз тот начал что-то просчитывать, шевеля губами. — А мы всех-всех пригласим? — уточнил он, что-то для себя решив. — Даже старуху Гибсон? Она же меня терпеть не может. Да и всех, у кого не вставная челюсть. Салли не прокомментировал это замечание, но Ларри, видимо, и сам осознал, что сморозил глупость, так как быстро поправился: — Ты не в счёт. Тебя, в принципе, невозможно ненавидеть, чел. Салли лишь пожал плечами. Он не считал, что все к нему хорошо относятся, но Ларри имел полное право думать иначе. Тот же вдруг хлопнул себя по лбу, будто о чём-то резко вспомнив. — Блин! Мама же просила передать, что она нас очень любит! И вот это! Он сгрёб Салли в охапку и сжал так крепко, что кости затрещали. Получилось довольно неожиданно, но вполне искренне. Пусть Салли было сложновато дышать в таком положении, он с удовольствием стиснул Ларри в ответ, вызвав у того сдавленный смешок. — А ты силён, чувак! — Кто бы говорил. Ещё чуть-чуть и раздавишь меня, как тюбик с пастой. — Ой, извиняй! Не рассчитал, — проговорил Ларри, чуть ослабив хватку, но не отпустив от себя. Салли не стал сопротивляться, понимая, что тому нужно немного сочувствия. Потому не отстранился, даже когда спонтанные объятия слегка затянулись. Некоторое время они просто сидели, прижимаясь друг к другу, как испуганные котята, которым требовалось согреться. — Я обещаю, что мы отлично проведём это Рождество, — сказал в итоге Салли, когда Ларри наконец разжал руки. — Только открытку для Гибсон будем делать без фейерверков. И кроликов. Так, на всякий пожарный, чтобы точно ничего не испортить. — Раз ты просишь… Так и быть — обойдусь без ироничной байды, — заключил тот, уже довольно улыбаясь. — Посмотрим, что получится. — Что-то в нашем стиле, как и всегда, — заметил Салли, на что Ларри рассмеялся в полный голос. В итоге пригласительные было решено делать в старой квартире Джонсонов, так как именно там имелось больше всего материалов для творчества, а праздновать — в 402, где они уже более или менее прибрались. Составив и обсудив примерный план, Салли с Ларри спустились на подвальный этаж, чтобы совершить задуманное. Здесь было темно и тихо, но спустя всего пару минут стало привычно уютно: Ларри везде включил свет и врубил музыку так громко, что от басов задрожали стены. Как настоящий хозяин, он первым же делом организовал удобное место для посиделок, отовсюду собрав пледы с подушками и сгрузив их на пол у себя в комнате. — Приземляйся, где удобно! Сейчас будем вместе рисовать! — скомандовал Ларри, вручив Салли стопку пожелтевшего от времени картона, а затем полез в трюмо за старыми запасами красок, мелков и фломастеров. Салли даже немного растерялся, ведь ожидал, что будет помогать Ларри в качестве советчика, а не полноценного художника. По его мнению, от него требовалась лишь моральная поддержка, но не физическая, потому слегка завис, не зная куда девать свалившееся на него «счастье» в виде заготовок для будущих открыток. — Я же не умею… — на всякий случай напомнил он, когда Ларри выволок целый ворох всякого канцелярского добра и полез за новой порцией в тумбочку. — Во-первых, в подобных штуках главное, что ты стараешься, а не сам результат, — авторитетно заявил он, даже не оглянувшись. — Ведь в подарках больше всего оценивается внимание! Во-вторых, у тебя отлично получается разукрашивать. В-третьих, больше ни у кого на свете нет твоего воображения. Так что не наговаривай на себя зазря…. Блин, чувак, ты случайно не помнишь, куда я заткнул свои цветные карандаши? — Посмотри под телевизором. В прошлый раз ты их вроде туда загнал, — на автомате проговорил Салли, понимая, что в каком-то смысле Ларри был по-своему прав. По крайней мере, он больше ни у кого не видел каракуль похожих на свои собственные. Ларри тем временем, издав победный клич, сцапал остатки принадлежностей и высыпал их прямо на пол. Комната, и раньше не отличавшаяся особым порядком, превратилась в свалку, где отдельным приключением было найти нужный цвет карандаша среди складок пледа. Впрочем, самого Ларри это похоже лишь раззадоривало. Он рухнул на ближайшую подушку и потянул за собой Салли, приговаривая: — Ну же, чел, не ломайся. Порадуй меня на праздник, плиз. Как тут можно было отказаться? Салли опустился около Ларри, пока тот обустраивал для себя удобное «гнездо», копошась так и эдак, немного расчищая перед собой место, чтобы разложить будущие приглашения. В результате он лёг на живот, вытянувшись во весь рост. Салли последовал его примеру, пристроившись рядом. Ларри тут же схватил одну из картонок, любовно её разгладил и спросил: — Чё будем изображать? — Что-то рождественское… — предложил Салли, тоже притянув к себе чистый лист. — Елку там, украшения, сладости… — Как-то скучно и совсем не оригинально, — прокомментировал Ларри, вертя в пальцах простой карандаш. — А если нарисовать жопу с красным колпаком, будет ли она считаться за рождественскую? Салли сначала не понял сказанного, а потом громко фыркнул, стараясь не заржать. — Это ты для миссис Гибсон подарок готовишь? — предположил он, наблюдая за тем, как Ларри задумчиво грызёт карандаш в муках творчества. — Нет. Да. Возможно? — протянул тот, изобразив на будущей открытке два соединённых между собой полукружья. — Боюсь, что она тебя этой самой жопой и назовёт. Причём, вполне заслуженно, — заметил Салли, но Ларри это, похоже, не сильно расстроило. — Чел, я же ради нашей старушки из кожи вон лезу, чтобы приобщить её к высокому искусству, — с гордостью сообщил он, любуясь собственной работой, будто настоящим шедевром. — Создаю для неё свой личный автопортрет! Могу и родинку подрисовать для большего сходства. Мне не жалко! — У тебя там тоже родинка есть? — зачем-то поинтересовался Салли, слишком поздно осознав, что некоторые вещи Ларри воспринимает буквально. — Ага. Для симметрии. Сейчас покажу где! — обрадовался тот, облизнув карандаш. А затем поставил жирную точку в правом верхнем углу нарисованного им «полужопия». Салли облегчённо выдохнул, испытывая при этом странные противоречивые чувства: он почему-то был полностью уверен в том, что Ларри непременно начнёт стаскивать с себя штаны. И теперь не знал как относиться к тому, что слегка разочаровался из-за невозможности увидеть ту самую родинку вживую. Ларри же, как ни в чём не бывало, продолжил рисовать, снабдив жопу-автопортрет точками, а затем и торчащими во все стороны волосами. На невысказанный вслух вопрос он многозначительно подмигнул и… в пару штрихов превратил её в мордочку кролика, добавив к ней слегка раскосые глазки и длинные ушки, которые выглядывали из-под шапочки. Салли некоторое время молчал, не зная как реагировать. Такого поворота он, определённо, не ожидал. Впрочем, подобные рисовальные метаморфозы Ларри устраивал не раз, но впервые это коснулось чего-то серьёзного, вроде чьего-то душевного спокойствия в Рождественскую ночь. — Мы же договорились, что никаких кроликов на открытке миссис Гибсон не будет, — в итоге выдал Салли, когда воцарившаяся тишина слишком затянулась. — А… Точна! Щас всё исправлю! С этими словами Ларри выудил откуда-то из-под себя обгрызенный ластик и очень быстро превратил кролика в довольно приличного кота, в облике которого почти не угадывалась изначальная жопа. Для большей убедительности он добавил на задний фон ёлочку, увешанную шарами и бубенцами. — Как тебе? — через пару минут поинтересовался Ларри, продемонстрировав уже разукрашенный вариант. Салли одобрительно показал ему большой палец, не заметив ничего откровенно вызывающего или оскорбительного. Цензуру открытка прошла, как и все последующие, хотя и начинались они с чего-то не совсем приличного, но Ларри каждый раз умудрялся любую похабщину преобразовывать в нечто милое и безобидное. Так незаметно пролетели следующие полчаса. Салли тоже старался хоть что-то нарисовать, но вечно отвлекался то на самого Ларри, то на его очередные писюны, которые каким-то магическим образом превращались в полосатые конфетки-тросточки. В итоге у них накопилась целая стопка открыток, которую уже можно было раздать. Единственное, что напрягало Салли — это соотношение их работы, ведь Ларри наклепал кучу самых разных рисунков, а он успел сделать лишь один, да и тот лишь чудом. На получившейся открытке не было ничего Рождественского. Салли как-то незаметно для себя засмотрелся на Ларри в процессе творчества и запечатлел его, как умел. На самом деле, вышло не очень похоже. У него не имелось особого таланта в рисовании, поэтому в носатой картофелине вряд ли можно было опознать Ларри, даже если сильно к ней приглядываться. Изначальную задумку выдавал лишь цвет одежды человечка да парочка характерных черт. Салли очень не хотелось, чтобы Ларри догадался об источнике его вдохновения. Он постарался как можно скорее спрятать неудавшийся портрет, но было уже слишком поздно. Ларри заметил, как Салли попытался закопать картинку в складки пледа. А потому быстро её достал и тут же принялся разглядывать. — Можно я твою открытку оставлю себе? — выдал он, спустя долгую минуту. — Она получилась такой крутой, что отдавать её кому-то другому — настоящее преступление! — Зачем тебе мусор? — удивился Салли, чувствуя стыд. — Я хотел её выбросить. Сам видишь — рисунок не удался. Ларри картинно схватился за сердце, будто его оскорбили до глубины души. — Не смей так грубо отзываться о своём творчестве! Чел, ты определённо себя недооцениваешь! Серьёзно! Знаешь, мне даже никакого другого подарка не нужно! Просто отдай свой рисунок. Лады? Только не забудь подписать его на память. Вот тут. Салли не стал сопротивляться. Он послушно взял протянутый лист и добавил с краю пару строчек, указывающих, что поздравления «С Рождеством» предназначаются именно Ларри. Для большей достоверности даже пририсовал некое подобие гирлянды, чтобы картинка соответствовала празднику. Ларри в итоге остался доволен. Это было заметно по его сияющей физиономией, что по иллюминации могла соревноваться с лампочкой в триста ватт. Первым же делом он прикрепил рисунок на стену в самом видном месте — рядом с плакатом любимой группы, чтобы им можно было любоваться из любого угла комнаты. — Ваще не понимаю, почему ты собирался скрыть от меня такую красотищу! — сообщил Ларри, с гордостью осматривая своё новое сокровище. — Это же я, да? Вот прям вылитый получился. Один в один. Зуб даю, как похож. Салли ощутил, как у него предательски покраснели уши. Он и сам не до конца понимал, что больше его смущало: неприкрытая лесть со стороны друга или то, с какой лёгкостью тот определил себя в чужой мазне. Было одновременно странно и очень приятно знать о том, что Ларри действительно научился расшифровывать рисунки, в которых даже сам их автор очень сомневался. — Можешь оставлять свой зуб при себе. Ты угадал, — признался Салли, вызвав новую бурю восторгов со стороны Ларри. — Отлично! Значит зубоскалить буду полным набором! — сказал тот, сгребая с пола готовые открытки. — Ну же, чувак! Давай, улыбнись! Какое же Рождество без хорошего настроения? Ты для меня создал сказку. Теперь я должен сохранить её для тебя! Так что поднимаем задницы на встречу приключениям, чтобы творить добро и искать подарки! Хоп-хоп-хоп! И Салли под протезом действительно улыбнулся.