Главный вопрос

После отказа Анны Сергеевны, Евгений осознал: любовь нужна! Она не может устареть, она движется вперёд, она - двигатель прогресса. И хоть не в его характере было признавать свою неправоту, он считал, что просто обязан поделиться этим открытием с Павлом Петровичем. После их последней «стычки», они не пересекались, не обменивались лицемерными любезностями и даже не смотрели друг другу в глаза. А глаза у Павла Петровича были красивы. Евгений видел в них то, что не видели бесконечные ряды поклонниц. Он видел, как в них горел огонь, когда они обсуждали интересную тему и как-бы Павел Петрович не выражал своё отвращение к нежданному гостю, Базаров всегда замечал интерес Кирсанова к собственной персоне. Старший мужчина интересовался занятием младшего, иногда предлагал помощь и будто магическим образом, всегда оказывался рядом, когда никого другого рядом не было. Базаров так-же замечал, что он сам проявляет какой-то нездоровый интерес к личности Павла Петровича. После рассказа Аркадия о своём дяде, Базаров заметил, что он не столько презирает Кирсанова старшего, как осуждает его «невесту», забравшую у Павла столько времени, а затем в его голове всплывает ещё более странная мысль, о том, что Базаров подарил бы Павлу Петровичу всё время, что есть в его распоряжении, лишь бы тот прочувствовал хоть немного счастья… Беседка, недалеко от имения, скрывала собою, хладнокровного для чужих и такого Страстного для близких, человека. И Евгению хотелось увидеть в Павле Петровиче именно второй вариант, как в рассказах Аркадия. Он шёл по дорожке вымощенной камнем, вдыхая аромат роз и сияж, недавно прошедшего в беседку, старшего мужчины. Дорогой одеколон в сочетании с нежными розами дурманили разум и кажется взгляд, а может Базарову просто напекло голову. - Павел Петрович, добрый день, не помешаю? — Мужчина остановился рядом с беседкой, сохраняя безопасное расстояние. - Добрый день Евгений, присаживайтесь. — Павел Петрович указал взглядом на плетёное кресло рядом с собой. А Евгению не нужно было предлагать дважды, он вообще был удивлён, что его не послали на хутор бабочек ловить, поэтому плюхнулся в кресло, от чего на лице Кирсанова отразилась гримаса недовольства, которую он попытался быстро скрыть. Павел Петрович поставил расписную чашку напротив Базарова и наполнил её дымящимся чаем, с такого же расписного заварника. - Единственное, что никогда не потребует изменения - это хороший чай. — Проговорил Базаров, поднимая блюдце с чашкой и вдыхая терпкий аромат. Кирсанов усмехнулся, кажется он понял о чём пойдёт разговор, но пока не встревал, он хотел, чтобы Евгений сам раскрыл все карты, тогда он сможет поставить Базарову туше. Но молодой человек не торопится. А Павел Петрович в это время бродил взглядом по его стану. Евгений был выше Павла и шире плечами, руки даже издалека были чёрствыми, рабочими. - Со мной недавно произошла такая ситуация… — продолжил Евгений. - мы с вами как-то говорили о любви.. Сердце Кирсанова пропустило удар, он думал мальчишка перед ним не решится на этот разговор. - Столкнувшись с этим чувством напрямую, мне хотелось, чтобы моё сердце вынули и закопали, и хоть мой мозг противился, сердце оказалось сильнее, из моей головы не выходил образ, а когда мне отказали, я думал, что потерял часть себя, но всё было на месте. Это похоже на лихорадку, похоже на болезнь от которой нет лекарства. Как вы жили с этим столько времени? Старший мужчина внимательно слушал и переваривал информацию. У него не было ответа на этот вопрос. Он не жил, он существовал, но проблема в том, что он даже не пытался ничего сделать. Он чувствовал себя униженным, какой-то мальчишка..да как он смеет. Павел Петрович резко поднимается с кресла, так, что то отскакивает назад. Евгений повторяет его действие, но не так резко. Он понял, что совершил ошибку, затронув прошлое, поэтому подходя со спины к Кирсанову был предельно мягок. - Я не хотел Вас задеть, простите меня Павел Петрович. — В его голосе звучало искреннее сожаление. Он раскаивался, он не хотел причинить боль Кирсанову старшему, но почему? - Вы не виноваты Евгений, я действительно слаб в своих чувствах. Прогуляемся? — Мужчина указал на сад и, не дожидаясь ответа, пошёл вперёд Евгений шёл чуть позади, он чувствовал, что нарушать этот момент не стоит. Он впервые переживал, что задел чьи-то чувства, эта эмоция была ему не знакома, он чувствовал ответственность за сказанное. Глаза Базарова блуждали по спине Павла Петровича. Выглаженный чёрный костюм, начисто очищенные чёрные туфли, белая полоска рубашки возвышающаяся над воротником, которая лежит как-то не правильно, что хочется поправить. Павел Петрович останавливается, Базаров делает ещё пару шагов, они оказываются на расстоянии двух ладоней. Кирсанов разворачивается, глаза блестят от не пролитых слёз, в нос Базарова ударяет всё тот же полюбившийся одеколон, в мыслях пробегает вопрос о том, как пахнет его тело, а предательские руки тянутся к воротнику. Базаров тянет на себя Кирсанова, а сам чуть опускается в низ. Их губы встречаются в танце и этот танец то вальс, то танго. Губы Павла Петровича такие же ухоженные как и весь он, губы Базарова сухие и в трещинках. Павел Петрович отстраняется, удивлённо смотрит на Евгения, а тот, кажется думает, что совершил ошибку. - Павел Петрович, я.., простите, я не знаю, что на меня нашло. — Базаров не знал куда себя деть, он старался не смотреть в глаза Кирсанова. - Любовь.. Евгений поднимает взгляд, Кирсанов смотрит в упор, но взгляд его заинтересованный, а не осуждающий. Он улыбается Базарову, тянет руки к шее и впивается губами в губы. Солёные от слез, губы Павла Петровича смешиваются с терпкими от чая, губами Евгения. Свободная рука падает на плечо опираясь, а руки Евгения блуждают по торсу. - Поехали со мной в Германию? — отстранившись спрашивает Кирсанов, покрасневшими губами. - Да. — отвечает Евгений и чувствует, что так и должно быть, вот его путь, вот чего он так долго ждал. Не Анну Сергеевну, не Авдотью. Его сердце мечтало о недоступном и далёком Павле Петровиче Кирсанове..