Ешь

Ларион стоял около двери и паниковал, сжимая в руках планшет с бумагами. Боже, боже, боже, что же скажет его хозяйка на то, что конкуренты так нагло отказались от такого бизнес-предложения. Хоть он и был в этом мало виноват, ведь, как ему казалось, он показал свой навык красноречия и умения надавить на все сто процентов. Он постоял под дверью около пяти минут, то и дело, становясь то белым, то красным. Собравшись с мыслями и с эмоциями, он выдохнул, постучавшись. - Кто? - прозвучал властный безучастный голос. - Ларион, - волнуясь, отвечал мужчина. - Заходи, - прозвучал голос из-за двери. Ларион прошёл в просторную спальную, выполненную в белых тонах с золотыми вставками, в стиле романтизма. Практически все детали комнаты были выполнены из белого мрамора, а выход на балкон-террасу украшали тонкие занавески из нескольких слоев вуали – белого и небесно-голубого, а по краям были тонкие ленты из золотых вставок. На кровати, под тонким слоем тонкого одеяла из белого шелка, полулежала Римма, изучая новости в ноутбуке. Её каре как всегда идеально обрамляло её худое и точеное лицо, и лишь небольшое количество материала дополняло глубокий и усталый взгляд бизнес-леди. Тонкие пальцы с, как всегда, великолепным маникюром, потянулись к чашке на прикроватной тумбочке, и очень грациозно взяли фарфор. Поднося к губам чашку с кофе от своего повара, она подняла взгляд на Лариона, что сейчас как щенок стоял и смотрел на свою хозяйку. - Ну что? - Госпожа, они отказались от сделки, - ответил мужчина и потупил взгляд, сверля глазами светло-серый паркет, в котором отражались лучи июльского солнца. - Ты как обычно мямлил, или сделал так, как надо? – спросила женщина, отставляя чашку обратно и возвращаясь к ноутбуку. - Как надо, госпожа. - И тогда какого хрена ты тут стоишь и распинываешься передо мной, что они не согласились? Не мямлил бы – подписались бы и в щеки бы тебя расцеловали, - едко ответила Римма, и мужчина застыл на месте. Тишина, нарушаемая лишь шумом с улицы, звучала для Лариона как смертный приговор. Римма вздохнула и потёрла переносицу. - К ногам, - скомандовала она. Мужчина шагнул вперёд, поднимая голову, и поставил колено на кровать, как бы взглядом спрашивая, верно ли всё он делает. Римма еле заметно кивнула, и Ларион скинул с себя свои туфли, залезая на кровать, всё ещё стоя на коленях, не представляя, что делать дальше. Женщина отложила ноутбук на тумбочку, и посмотрела на мужчину из-за полуприкрытых глаз. Мужчина сглотнул, не смея шелохнуться. Римма хмыкнула, и села ровнее, чтобы оказаться ближе к своему помощнику. - Ты же знаешь, Ларион, - начала женщина, выпуская галстук из-под жилетки, - что бывает с теми, кто врёт? - Но я не вру, госпожа, честное слово, клянусь, я всё сделал так, как вы учили, - мужчина стоял с благоговейной паникой на лице, сводя брови к переносице. Он всё также не двигался, так как новой команды всё ещё не было. - Хм, правда? – очень близко послышался голос Риммы, и мужчина вздрогнул, зажмурившись. - Да, - короткий ответ. Галстук был развязан и оказался в руке женщины. Она долго смотрела на этот элемент одежды, и решила просто его отложить. Следом она повернулась к мужчине лицом, и четко приказала: - Снимай всю одежду сверху. Ларион за столько лет работы привык к резким и странным высказываниям своей начальницы, ему и не такое приходилось делать. Но то, при каких обстоятельствах это происходило, заставило помощника призадуматься. Однако руки медленно потянулись к пуговицам на жилетке, затем и на рубашке. Всё было просто откинуто назад, и взгляду женщины предстал мужской торс. Не сказать, что Ларион сильно волновался по поводу видного рельефа мышц, но в зал ходил периодически и упорно. Ногти провели от груди до пупка, и мужчина дернулся, автоматически закрывая глаза. Пока он был в прострации от фантомных ощущений острых ногтей, он не заметил шороха на кровати, и услышал лишь голос, с приказом в тоне: - Ешь. Когда он открыл глаза, Римма лежала головой на подушках, и на ней не было одеяла – под ним, как оказалось, был легкий халат из шёлка, что сейчас красиво раскрывал и показывал стройное бедро и ногу. До Лариона доходило несколько секунд, что от него требуется, и когда он понял, его уши приобрели красный оттенок. Не мешкая действиями, но мешкая мыслями и эмоциями, он наблюдал за тем, как женские ноги медленно и очень заманчиво раздвигаются, сгибаясь в коленях. Ткань халата аккуратно обрамляло бедро и прикрывало самую интересную часть сегодняшнего отчета. Ларион, сглотнув от подкатившего к горлу кома, перестроился и уселся меж ног своей хозяйки. Та смотрела на него так безучастно и холодно, что мужчине (отчего-то) захотелось стереть это выражение с её лица. Неужели он настолько плох?... Развязав пояс халата, он раскрыл его и застыл, не в силах вдохнуть или выдохнуть. Рука Риммы потянулась к голове помощника, и надавила, склоняя к своему паху, смотря на мужчину из-под практически прикрытых глаз, в которых можно было увидеть нотки лёгкой насмешки, власти и тянущего возбуждения. Ларион, повинуясь руке, склонился, и взглянул в глаза женщине. Та лишь улыбнулась, и запустила руку в волосы, сжимая их. Припав губами к клитору, мужчина высунул язык и провел им в виде зигзага сверху вниз, отчего сверху послышался удовлетворенный короткий выдох, что побуждало мужчину действовать дальше. Проводя языком, медленно и методично доставляя эйфорию своей начальнице, Ларион понимал, что его собственный член упирался ему в ширинку, неприятно давя своей узостью и плотностью дизайнерской ткани. Самое главное, как ему казалось, надо было не прерывать зрительный контакт с хозяйкой, и он постоянно смотрел вверх, пытаясь найти в мутных от экстаза глазах Риммы какое-то поощрение. Женщина держалась рукой за подушку, заводя руку вверх, а второй рукой держала своего подчиненного за волосы, направляя и командуя. Ларион, как преданный пёс, повиновался приказу своей госпожи. Очень хотелось себя коснуться, особенно после того, как Римма начала стонать всё глубже, громче и пронзительнее. Рукой она сжимала и оттягивала волосы мужчины в порывах сильного экстаза. Её ноги изредка подрагивали, и угрожали зажать голову Лариона между собой. Решив немного проявить своей воли, мужчина аккуратно положил руки на её внутреннюю часть бёдер, поглаживая. И для хозяйки приятно, и ему не будет так страшно, что его зажмут. Делая языком разнообразные линии и петли, мужчина пытался доставить своей хозяйке наибольшее удовольствие, мужчина вкладывал все свои навыки, знания, пытаясь быть наилучшем даже здесь. Чтобы услышать похвалу от неё. Мужчина никому никогда не признается, что готов на все унижения, на все ругательства в его сторону, лишь бы в конечном итоге она почесала его под подбородком и сказала «Умница» или «Хороший мальчик». Был бы у него хвост, он бы вилял без остановки. Вверх-вниз, по диагонали и остановится на клиторе, уделяя ему особое внимание – идеальная формула. Когда на голову опустилась вторая рука, а женщина выгнулась дугой, пронзительно и высокого, практически на фальцете, застонав, мужчина зажмурился, понимая, что сам практически на грани. Он не чувствовал ничего, ноги были ватными, руки подрагивали, а в голове была тянущая пустота. Член больно упирался в ширинку, и Ларион особо даже не замечал этого, пока был занят Риммой. - Хороший мальчик, - хрипло произнесла Римма, всё ещё лежа откинувшись на подушках. Она пыталась выровнять дыхание, её вечно идеально уложенные волосы разметались на шелковой подушке, обрамлённой лёгким кружевом и боковыми волнистыми вставками из шёлка другого сочетающегося оттенка. Всё-таки у Риммы хороший вкус, и дизайнеры постарались на славу. От похвалы член дернулся, и если бы Ларион стоял, у него бы дрогнули коленки; благо он всё ещё полулежал на кровати. - Я могу идти? – стараясь говорить ровнее, спросил мужчина, смотря на хозяйку. - Да, иди. Нанеси визит нашим конкурентам ещё раз, укради книгу, не знаю, пусти крыс в заведение, что-нибудь придумай, - приказала Римма, закрываясь одеялом и закрывая глаза. Мужчина встал, и с туфлями-ботинками, рубашкой, жилеткой и планшетом с отчетом в подмышке, вышел из комнаты, предварительно убедившись в том, что никто не увидит его в таком состоянии. Закрыв дверь, и, отойдя в соседний коридор, мужчина прислонился спиной к стене, судорожно выдыхая сквозь зубы. *** Быстро ретировавшись в подсобные помещения на втором этаже, Ларион закрыл дверь на засов, прислушавшись к шуму из коридора или улицы, и скинул вещи на пол. Он не волновался о качестве его рубашки, жилета, о том, помнется ли отчет; его волновал он сам. Прислонившись голой спиной к стене, он оперся рукой об железный каркас шкафа, сжимая в ладони балку. Другой рукой он быстро расстегнул штаны, ремень так и остался висеть в петлях; и приспустил вместе с бельём. Член призывно ныл, головка была влажная от сочившегося предэякулята. Размазав по всей длине вязкую субстанцию, мужчина прикрыл глаза от удовольствия, сжимая зубы. Двигая рукой, он прислонился лбом к другой ладони, что держала железную конструкцию для равновесия, так как голос госпожи в ушах звенел ещё четко и ярко, и колени могли не выдерживать такого напора. Изредка сквозь зубы можно было услышать тихие полустоны-полувздохи. Мужчина представлял перед своими глазами то, как Римма завязывает ему глаза его собственным галстуком и, держа мужчину за шею, приставляет его меж своих ног. Изредка перед глазами мелькали воспоминания пятиминутной давности, фантомные ощущения разливались по его телу, обжигая по линии позвоночника. Ускорив движения, Ларион тихо рыкнул, и укусил свою ладонь, чтобы быть хоть как-то тише. Пара быстрых движений, фантазия о том, как она чешет ему под подбородком со словами «Хороший мальчик», и картинка мутных глаз Риммы – конец. Ларион оглох на пару мгновений, в глазах почернело, и он очнулся на еле стоящих ногах. Благо пятна этого происшествия с пола оттерлись обычными влажными салфетками.