встреча

шульга поначалу, когда только попал в «долг», не чувствовал себя особо уютно. факт смерти его близкого друга лёньки, и того, что жизнь на большой земле придется оставить, давили на плечи до хруста костей и адской боли в мышцах; помимо этого очень сильно саднили многочисленные глубокие царапины и ушибы. тем не менее, руководство группировки, дождавшись, пока у новоиспеченного бойца более-менее все заживет, отправило на разведку близлежащих территорий. клан новый, поэтому было бы неплохо подобрать как можно больше земли для успешного его развития в будущем. а еще шульга мог таким образом меньше думать о том, что ему пришлось бросить работу в милиции и остаться здесь, наверное, навсегда. у него имеется приличная квартира во львове и есть дача под херсоном, но по итогу он бродит меж многочисленных кустов, махая автоматом туда-сюда. нет, возможность свалить была, есть и наверняка будет, но лёнька бы сто пудов захотел отмщения за свою смерть, пусть и глупую, по неосторожности. шульга просто не имеет права вернуться домой, пока душа его друга не будет спокойна. пока он сам не успокоится, потому что пальцы у него дрожат до сих пор, по сути, еще с того момента, как долговские врачи коротко оповестили: спасти не удалось, умер от потери крови. после такого зона обязана быть уничтожена. шульга свернул с узкой тропинки в заросли крючковатых низеньких деревьев и пошел вниз по небольшому склону, аккуратно перебирая ногами. мышцы ныли, ушибленные пальцы молили остановиться, потому что на них уже потихоньку вырисовываются мозоли, но он не позволял себе даже прислониться к какой-нибудь торчащей из земли трубе, чтобы отдохнуть: нельзя. нельзя, ведь нужно разведать и по возможности захватить. ведь зоны быть не должно. где-то вдалеке послышалась стрельба, и шульга машинально повернул голову в сторону, откуда предположительно шли звуки, заставившие его напрячься. мозолистые руки без перчаток сжали ствол обшарпанного автомата, направили туда же; под подошвой расхлябанных ботинок шуршали сухие опавшие листья. склон сделался круче, пришлось чухать медленнее. почему-то голова разболелась — наверное, от усталости и излишней сосредоточенности. любой другой, может, просто быстро сбежал бы вниз, но шульга чувствовал себя настолько погано, что посчитал, что буквально красться будет многим лучше, чем получать дополнительные увечья. вдруг нога не удержала. перестала работать, будто отнялась, сама собой согнулась в колене и потянула вниз. шульга упал. оружие выронил, сложился, аки фантик от конфеты, и покатился вниз. резко, слишком резко, не поняв, даже, что именно случилось и как такое произошло; собрал весь мусор капюшоном новехонького черного комбинезона. ругался. пыхтел. закричал. левую руку пронзило острой резкой болью. она отдалась в плечо, оттуда поползла дальше, к груди, вниз, и достала даже до ебаных ног. затем — на одно мимолетное мгновение конечность онемела, но лишь чтобы заболеть вновь, заставить мычать, брыкаться и пытаться ею двигать. шульга открыл зажмуренные доселе глаза и помотал головой, чтобы прилипшие к коже лица мелкие соринки не мешались. приподнялся на локте здоровой руки и посмотрел на другую. а там капкан. не маленький, но и не сильно большой, однако ладонь в него угодила вся. похожа она была на фарш — в момент распухла и раскраснелась, а зубья, казалось, доставали до самой кости. оперативно потекла кровь. блять. блятьблятьблять- шульга открыл рот, шокированно уставившись на то, что стало причиной того, что прямо сейчас он тряпичной куклой лежит на холодной замусоренной земле. выступили слезы, которые он честно постарался сморгнуть, но их стало только больше. до того больно, что сцепленные зубы скрипят. почему-то стало холодно, затошнило и всего затрясло, так и хочется заорать во всю глотку. от травмы, обиды, от того, что рядом нет лёни, а ведь он мог бы выручить, помочь с этим капканом, мать его, вытащить, а перед этим, наверное, посмеяться с того, каким же косорылым идиотом оказался его товарищ. но его нет. он погиб, лежит в земле где-то около базы «долга» и гниет, а шульга уже второй раз оказывается на волоске от смерти, ибо до автомата хрен дотянешься, кисть не высвободишь, а кпк… он похлопал себя по карманам. несколько раз, причем. сильно, смачно, словно бил грушу, а потом завыл и от бессилия вжался затылком в листья клена. нет кпк. и отрядов должан тоже нет. что делать? что же делать, ну?.. может, отпилить руку? а чем? — ой. шульга приподнялся, максимально напрягшись, и увидел перед собой сталкера. он их редко встречал, потому что их пока мало: не всякий хочет влезать в зону, которую еще предстоит исследовать и исследовать. незнакомец встал рядом и заглянул в лицо, чтобы проверить, насколько в сознании встреченный им: — ты как сюда попал? — упал, — захныкал шульга, чувствуя, как с каждой секундой бедная рука начинала болеть все больше и больше. она пульсировала слишком отчетливо и неистово краснела, а на местах, куда в кожу вонзился металл, кровь текла уже в достаточных количествах, чтобы начать беспокоиться. — да ты любитель падать, я посмотрю, — сталкер присел и скинул на землю около себя рюкзак и оружие, чтобы ничего не мешалось. а еще он стянул с головы капюшон. — выглядишь, как попуск. — иди нахуй, и так тошно, — шульга попробовал сесть, но все мышцы его тела будто взяли отпуск. они не хотели работать, дрожали и показывали тем самым, мол, даже не пытайся. — я уйду, если будешь продолжать бузить. тут оставлю, чтобы ты приятно провел время в компании плотей или кого пострашнее, понял? вот тебе когда-нибудь вырывала ноготь псевдособака? — нет… — а мне вырывала, так что не выебывайся. и прости. — за что? — это я капкан поставил. на мутантов. как тебя зовут? — шульга… а тебя? — локи. — локи? — ну да. а че не так? — это ж бог обмана. — и? — ты мошенник? — возможно. локи, ухмыльнувшись, принялся колдовать над окровавленной культяпкой, держа ее в своей холодной бледной руке. хватка у него была цепкой, но боли почти не приносила — на кончиках пальцев будто собиралась какая-то легкость. шульга их почти не чувствовал, зато ощущал выворачивающее наизнанку покалывание — спаситель наконец-то открыл капкан и отбросил его в сторону, чтобы по второму разу не напороться. было больно, особенно ужасно стало, когда зубья выходили из кожи, лишний раз цепляясь за нее. от этого слезы скапливались в уголках глаз еще усерднее. — почему ты такой… — побитый? — да. шульга вздохнул и на пару секунд перевел взгляд с нового знакомого на верх, чтобы посмотреть на когтистые голые ветки высоких деревьев. потом перед глазами потемнело и он поспешил зажмуриться на мгновение, охнув. стоит ли рассказывать о погибшем друге какому-то первому встречному? — в аномалию влез, — лаконично ответил он и заскулил, когда на рваные раны неожиданно полилась перекись. — ясно. а ты откуда вообще? у тебя снаряга черная, я таких раньше особо не видел. — я из «долга». на миг локи замер, проигнорировав даже выбившиеся из прически смоляные пряди отросших волос, что мешали обзору; поджал губы и посмотрел в зеленые глаза с толикой разочарования. похлопал пару раз ресницами, зачем-то пожал плечами и ответил тихим «угу», поспешив вернуться к обеззараживанию раны. — слышал о вас. мы тут тоже с френдами хотим группировку замутить, кстати, — спустя минуту снова заговорил он, отбросил пустой пузырек в сторону и полез в рюкзак за бинтами. — да? круто. разорвав пачку, локи скривил рот, чтобы сдуть со лба несколько давно не мытых прядей волос. достал рулон и начал обматывать им руку. делал он все это резво, но аккуратно, бросая иногда заинтересованные взгляды в сторону шульги, который пусть и норовил отрубиться, но тот прищур замечал. вот вроде и хитрый, но и какой-то озорной, дурашливый, вместе с тем — извиняющийся за свою беспечность и капкан. — зачем ты мне помогаешь? — я не люблю бросать людей, вот и все, — пожал плечами локи, стушевавшись. — если вижу, что кому-то нужна поддержка, то стараюсь ее… предоставить. — здесь обычно мало таких людей. — здесь в целом мало людей, — рассмеялся локи, покачнувшись. он в несколько слоев обмотал ладонь мягким бинтом, завязал его и на всякий случай закрепил узелок пластырем, чтобы не растрепался. затем сталкер помог шульге подняться на ноги, придерживая его, стряхнул с его одежды листья и подал автомат. улыбнулся, хмыкнув. — спасибо. если б не ты, я бы тут и помер, наверное. — да я сам виноват. тут тропа рядом, а я не подумал и рядом капкан поставил. ладно… — локи почесал затылок. — бывай. зона не резиновая, так что может и встретимся когда-нибудь, если не отбросим коньки. он похлопал шульгу по плечу и натянул обратно на голову капюшон. больше они не виделись, но шульга в деталях запомнил его лицо: сощуренные хитрые глаза, темные и на свету отливавшие янтарным; сальные волосы, черные-черные; длинный нос, скривленные в ухмылке пухлые губы, свежий маленький шрам около них, у уголка, и проклевывавшуюся щетину. сам не знал, почему в мозгу осталось яркое воспоминание о встрече с совершенно левым мужиком, но стереть его не пытался. не хотел, наверное. зато хотел снова встретиться. думал, что в будущем неплохо будет пересечься взглядами, но нарочно по лесам не шастал и в капканы не попадал. желал поговорить. спросить, как дела с той группировкой, какие у нее цели, как с продовольствием; предложить пройтись, улыбаясь от каких-то внезапных светлых чувств, появившихся впервые с момента знакомства с лёней, царствие ему небесное. но, увы, со временем стало не до грез: мощь «долга» росла, начались стычки с новым противником, «свободой», в которую, казалось, люди шли куда охотнее. далее развязалась война группировок и, пусть она и прошлась по зоне быстрым вихрем, отрицать многочисленные потери после нее было кощунством. шульга тогда с головой ушел в работу и стал помогать воронину, новому главному, стремившись поднять клан с колен. вскоре его вклад в общее дело был оценен настолько хорошо, что его нарекли подполковником, выдали отряд и, как только дорога в центр зоны стала открытой, наказали разведать тамошние места. а разведывать там было что. и не только в «долге» об этом знали. — вот ведь придурки, — плюнул шульга себе под ноги и выпрямил спину, с гордостью поняв, что свободовцы окружены. те заняли станцию «янов» — весьма привлекательное место для базы вдалеке от основной, на складах, и никак не хотели его отдавать. уперлись, закрылись и сначала ерничали, а потом, когда у порядка семи человек, призванных отразить нападение, во лбах оказалось по пуле, поток насмешек резко прекратился. — э-э, слышите? открывайте, если не хотите повторить судьбу ваших дружков! — под улюлюканье своих бойцов шульга пнул ржавую, но прочную дверь ногой в тяжелом ботинке. — мы первые пришли, так что валите нахуй отсюда! — товарищ наркоша, вы немного не в том положении, чтобы посылать тех, кто может вас убить. и что за детсадовские аргументы? вы в курсе, что это зона, а не песочница? — костя, — в полтона окликнул зулус, стоявший позади, и добавил затем уже громче. — кажется, выброс начинается. — сука, — как же не вовремя! и куда идти? бежать некуда, а эти пидорасы в зеленом не пускают на станцию! — открывайте! открывайте, слышите?! — нам придется с ними сидеть в одном помещении?! — воскликнул один из долговцев, испуганно озиравшись по сторонам. — пшенов, закрой рот! не время выебываться! — шульга прочистил горло и от волнения, страха умереть и не уничтожить зону, едва не дал петуха. — ну же! вы не можете нас бросить, вам терять уже нечего! ну! а потом послышалось лязганье. шум, шорохи и недовольное шипение, видимо, уцелевших свободовцев. двери вдруг отворились. шульга опустил автомат. руки сами сработали, и их потянуло к земле вместе с огнестрелом. бойцы за спиной убрали оружие, подумав, что то был знак от подполковника; поднялся жуткий ветер, а на улице потемнело, ибо тяжелые свинцовые тучи загородили редкое солнце. с неба посыпались первые тяжелые капли дождя. одна из них ощутимо рухнула на макушку, и он встрепенулся, похлопав зеньками, как идиот. перед ним стоял сталкер. а у него. темные глаза. длинный крючковатый нос. пухлые губы. — ш-шульга? — локи… шрам у уголка, черные волосы (уже зачесанные назад, а не в беспорядке торчащие во все стороны), заметная щетина; взгляд знакомый, но сейчас не хитрый, словно у лисы или баюна, а точно такой же потерянный. удивленный. немного даже раздосадованный — темные брови поползли к переносице, скривились, выдавая к тому же еще и злобу. рука заныла, точнее то место, где были белые шрамы от ржавых металлических зубьев. шульга их иногда, когда вспоминал, с чего начинал, гладил и представлял, что это не он водит пальцами по коже, а тот, кто помог ему выбраться из капкана. сдавило где-то около висков. небо обсыпало красным с кусками зеленого у линии горизонта, и кислород будто весь исчез — с минуты на минуту вовсю начнется выброс. ветер засвистел, сгибая тонкие голые деревья, а долговцы позади беспокойно зашептались. — зачем ты мне… нам помогаешь?.. — потому что я не такая сука, как ты, — свободовец прерывисто вздохнул и поджал губы.— я не бросаю тех, кому нужна помощь. это локи. точно локи. лицо такое же, фигура, бледная кожа — сомнений никаких. а той группировкой, которую пытались сколотить его друзья, оказалась «свобода». ну вот что за сюр? за какие грехи такие издевательства? почему он — не член какого-нибудь экспедиционного отряда экологов, не одиночка, не хотя бы наемник? — заходите, — процедил локи, и на миг показалось, будто у него дрогнул голос. — быстрее, мать вашу! на что шульга надеялся? ни на что. просто думал больше года о мужике, который пришел к нему на помощь. просто в бойнях с отрядами «свободы» размышлял, точно так же ли локи в кого стреляет или нет. просто ночами мечтал встретиться. но не так. не так же! не когда за спиной лежат мертвые тела враждебно настроенных сталкеров, не когда один — командир кучки долговцев, а второй, ни в какую не покидавший голову, оказался тем, кого по уставу следует убить. — вы оглохли?! локи схватил шульгу за ладонь и потянул на себя, заставив шагнуть на плитку «янова». в глазах у обоих плескалось нечто усредненное между ненавистью, грустью и разочарованием. подполковник также ощущал непонятный трепет, какой-то противный и не греющий сердце. а все из-за встречи. странной встречи.