Overtime || Переработка

      — 1.5       Голос Хан Суён был слышен, даже если отодвинуть малюсенькие динамики спикера от ушей.       — Слушай, ты, изнеженная маленькая – и, да, ты изнеженная маленькая дива – ты можешь справиться с пропуском пары часов сна из-за этого       Ю Джун Хёк ущипнул себя за нос.       — Хан Суён, — сказал он, постаравшись оставить свой тон обычным. У него получилось не очень. — Сейчас три часа утра, и я в здании компании, которая была организована кем-то, кто решил выбросить свои мозги из окна, когда создавал планы этажей...       — Это твой способ сказать, что ты потерялся? Потому что звучит так, как будто ты пытаешься быть крутым, что, кстати, вообще не нужно. Особенно после тех случаев в средней школе, когда...       — Хан Суён! Сейчас не время.       — Я име-е-е-е-ею в виду, я молю о различии в ситуациях, – всегда находится время унизить тебя, – но я полагаю, я могу быть милой и дать тебя какой-нибудь совет.       "Наконец-то," — Ю Джун Хёк воздержался от слов. Он закатил глаза.       — Мой совет тебе в том, чтобы ты нашёл кого-то и спросил у него дорогу. И... Посмотрите-ка, наше время вышло. Это делает вам пять сотен долларов... Мой секретарь пришлёт вам чек. Теперь я буду наслаждаться сном, который ты определённо не получаешь. Пока!       Звонок завершился прежде, чем Ю Джун Хёк успел вставить слово. Дешёвый пластик опасно хрустнул в его пальцах, спасённый лишь искрой фигуры, которую Ю Джун Хёк увидел краем глаза.       Так здесь был кто-то достаточно сумасшедший, дабы находиться здесь в этот ужасный божий час.       Проигнорировав победоносное кукареканье Хан Суён в голове, он положил руку на плечо мужчины, дабы привлечь его внимание, и закончил с посредственным кофе на лице за все свои старания.       Он больше никогда не воспользуется советами Хан Суён.       Мужчина глядел на него широкими глазами, а его рот открывался и закрывался, он был почти как рыба, выловленная из воды. Капли кофе остались на его губах, бледность его кожи только подчёркивала пугающие круги под его глазами, и его неопрятный костюм говорил о долгих часах работы, но каким-то образом это...       — Так ты часто здесь бываешь?       Любая доброжелательность Ю Джун Хёка исчезла перед этим мужчиной. Но мужчина не закончил.       — Ты впечатляюще хмурый, дружище. Может, ты хочешь немного расслабиться, пока эти морщины не станут постоянными.       Оценка его Ю Джун Хёком тут же упала к негативной. Телефон вновь зловеще заскрипел, в этот раз поддавшись силе его ладони, разрушенные детали упали на пол. Он поднял взгляд посмотреть, увидел ли мужчина показатель силы, но Ю Джун Хёк был один в коридоре.       Трус. — 8.5       Хан Суён каталась по полу, держась за живот, позади горшка с растением, на которое Ким Док Чжа только кинул взгляд.       — О боже мой, мои... Мои бока, — она захрипела. — Это... Это офигенно. Он такой тупой! Ты даже тупее! С чего бы тебе говорить о цене своих вещей, используя его годовую зарплату? Он теперь скорее всего думает, что ты оскорбляешь его.       — Боже, ты можешь быть ещё более несносной? — Пробормотал Ю Джун Хёк, раздражённый и совершенно не смущённый от того, как жалко он провалился. Он пожалел о словах в ту секунду, когда они покинули его рот. — Подожди, не...       — Слишком поздно! — Заорала Хан Суён, захохотав ещё сильнее и издавая так много шума, сколько было возможно. — Ты проиграешь спор, — пела она. — Ты проиграешь спор.       — Ещё есть время. — Ю Джун Хёк возненавидел, как его голос повысил тон в конце, как если бы он скулил. А он нет. Хан Суён могла убраться со своим смехом в другое место.       — Ладно, ты, большой ребёнок. Слушай. Слушай, — сказала Хан Суён, утерев слёзы в уголках глаз. — Если – и только если – ты в самом деле сможешь донести это до него, кто ты, без прямых слов, за неделю, тогда я поклонюсь тебе и буду делать всё, что ты бы не захотел, в течение часа.       Ю Джун Хёк поднял бровь.       — Только один час.       — Не будь жадным, — Хан Суён закатила глаза. — Прекрати вести себя так, как будто выиграл. Это будет сложнее, чем ты думаешь. Ох, кстати, чтобы сделать это справедливым, когда... – А-хем, я имею в виду если, — исправилась она после того, как увидела его кислое лицо, потому что вразрез всеобщей вере, Хан Суён имела некоторое чувство самосохранения. Ну, наверное. — Если ты проиграешь, ты поклонишься и будешь делать все, что я скажу тебе, в течение часа. — Она дьявольски ухмыльнулась. — Также... Ты должен будешь звать меня Мастер.       — Нет.       — О-хо-хо? Ты настолько боишься, что проиграешь? Я не думала блудный молодой гендиректор с одной тысячью шестьюстами и восьмьюдесятью тремя работниками в общем может быть таким трусливым?       Это было ловушкой.       Хан Суён знала это. Ю Джун Хёк знал это. Но его гордость как человека была на кону. Ю Джун Хёк расправил плечи и подписал контракт, который Хан Суён вытащила из ниоткуда. Это мелкое отродье скорее всего планировало всё с самого начала. Нет, судя по её уверенной ухмылке, она определённо планировала.       Ю Джун Хёк сверлил взглядом подписи на бумаге.       Насколько тяжело это могло быть?       Он пожалеет об этих словах позже. — 11.5       — Я знаю, что ты пытаешься сделать.       Ю Джун Хёк посмотрел на Ли Гильёна, чья угрюмость была довольно впечатляющей. Ю Джун Хёк сделал мысленную пометку отслеживать развитие в будущем; этот взгляд мог стать оружием.       — И что же? — Сухо спросил он.       Ли Гильён скорчил гримасу.       — Мне не нужно произносить это вслух.       Умный ребёнок. Настала пауза, но тишина между ними была нарушена приглушёнными звуками скулежа Ким Док Чжи, когда Шин Юсун склонилась над его ранением в ванной.       — Но, — продолжил он, угрюмость вернулась. — Просто знай, я не потерплю неуважение перед хёном. Сделай полшага в сторону и будешь молиться богу, в которого, мы оба знаем, ты не веришь.       Вода перестала течь. Ли Гильён остановился в дверном проёме.       — И даже на секунду не думай, что деньги спасут тебя. Сейчас я пойду помочь Хёну.       И так Ю Джун Хёка оставили в гостиной одного. Почти. Там в углу также была та одичавшая собака, что пялилась на него своими глазами-бусинками. Если бы она не была привязана за поводок к столу, Ю Джун Хёк был уверен, его черты лица нельзя было бы узнать. Ю Джун Хёк дунул, вновь облокотившись спиной о стойку.       Ли Гильён будет внушать страх, как только вырастет, если эта маленькая беседа была индикатором. Теперь, если бы он только был немного меньше зависим от Ким Док Чжи... Ну, может быть, для этого немного рано.       У них всё ещё было кучи времени. Ю Джун Хёк в этом убедится. — 12.5       Ю Джун Хёк вошёл в своей офис, пожалев о каждом решении в своей жизни, когда увидел знакомой ухмыляющееся лицо.       — Время заканчивается, — сказала Хан Суён, крутясь на стуле и положив свои руки под свой подбородок, как какая-то злодейка. — Эй, это от того странного Немецкого дизайнера? Думаешь, я могу попросить сделать один мне тоже?       — У тебя уже есть десятки стульев.       Она снова прокрутилась.       — Разные стулья пробуждают разные чувства, и удивительно важно иметь множество вариантов, чтобы выбирать... Моя созидательная энергия зависит от этого!       — Ты говоришь так, как будто не парковалась на любой горизонтальной поверхности любого места, где подавали кофеин, в нашем колледже.       — То были очень тёмные времена, — ответила Хан Суён, с умным видом кивнув.       Ю Джун Хёк насмехался. Она вела себя так, как если бы университет, в котором они учились, был невзгодами. Это не так.       — А тут я отклоняюсь. Часики тикают!       — У меня есть ещё пара дней.       Она посмотрела на него с жалостью в глазах, и Ю Джун Хёк содрогнулся. Этот взгляд не значил ничего хорошего, когда они были юными, да и не означал ничего хорошего и сейчас. Фактически, быть тем, кто получает эти отвратительно нежные взгляды могло стать хуже теперь, когда они старше.       — Вот, что ты думаешь, — сказала Хан Суён. — Но не учитывал ли тот факт, что могут быть другие факторы?       — ...другие факторы?       Хан Суён кивнула. Она вытащила салфетки и промочила свои сухие глаза.       — Да, другие факторы. Такого рода конкуренция, что могла или не могла принять форму гигантских мускулов под именем Ли Хён Сон.       Ю Джун Хёк бросил на неё взгляд.       — Ты шутишь. Ли Хён Сон? Идиот, что сделал из себя абсолютного шута, пытаясь заполучить внимание Чон Хивон.       — И этот 'идиот' имеет больше успеха на романтическом поприще, чем ты, – учитывая, что они, знаешь, женаты, – так кто здесь настоящий шут теперь?— Хан Суён вытащила язык. Ю Джун Хёк не заметил её детское поведение.       — В любом случае, я видела, как они зашли в кладовку. Кладовку номер шестьдесят три, если быть точнее. Всегда пожалуйста.       Сердце Ю Джун Хёка ушло в пятки. Он развернулся на каблуках и направился в том направлении. Хорошо, что он запомнил планы этажей от злобы. И хорошо, что он воспользовался своим атлетизмом, чтобы практически пробежать через коридоры. Он завернул за угол и увидел Ким Док Чжу, хромающего из упомянутой кладовки... И там был покрасневший Ли Хён Сон?       — Извини, — услышал Ю Джун Хёк слова Ли Хён Сона. И каждое следующее слово заставило кровь Ю Джун Хёка экспоненциально вскипеть.       Неспособной больше слышать что-либо из этой околесицы, он сквозь зубы проговорил:       — Прежде чем ты что?       Ким Док Чжа на самом деле застонал, и Ю Джун Хёк попытался не почувствовать ничего, кроме ярости, от этого звука, подвиг был ещё более сложен в комбинации со слезящимися глазами и растрёпанной одеждой.       Ю Джун Хёк проклинал себя за самодовольство. Он думал, что Хан Суён была единственным раздражителем, с которым ему придётся иметь дело. Ли Хён Сон был недосмотром. Он удостоверится в том, что перебросится парой слов с Чон Хивон позже, и она убедится, что поставит Ли Хён Сона на место. — 15.5       "Слишком лёгкий," — было первой мыслью Ю Джун Хёка, когда он перекинул Ким Док Чжу через плечо. Имя, выскочившее на экране ранее, было сюрпризом, и Ю Джун Хёк не знал чувствовать или не чувствовать себя оскорблённым от того факта, что Ким Док Чжа удивился, что он вообще поднял трубку.       — Джунхёкки, — пел Ким Док Чжа. — Джун-Джунхёкки.       — Ты проснулся, — Уши Ю Джун Хёка горели красным от ласкового прозвища. Он был рад, что Ким Док Чжа был слишком пьян, чтобы заметить. — Что это?       — Ничего. Мне просто нравится говорить твоё имя. Джунхёкки. Джунхёкки.       Краснота переместилась на его шею. Даже пьяным, Ким Док Чжа всё равно умудрялся сводить его с ума. Нет, решил Ю Джун Хёк. Было ещё хуже, потому что пьяный Ким Док Чжа не имел фильтра.       — Милое имя, — пробормотал Ким Док Чжа в его футболку. — По-настоящему милое. Хотя не подходит твоему изображению.       Ю Джун Хёк кивнул охране, когда они проходили мимо друг друга, удовлетворённый отсутствием реакции. Он и не ожидал меньшего.       — И какому же изображению?       Ким Док Чжа напевал, запрокинув голову назад. Ю Джун Хёк переместил руки, дабы держать его более надёжно.       — Тёмный. Хмурый. Таинственный. Знаешь, тот тип плохих парней, который любят все девочки.       Мог ли Ким Док Чжа почувствовать, как бьётся его сердце? Наверное, нет.       — Все девочки?       — Ага, — ответил Ким Док Чжа, протянув первую букву "а". — Некоторым парням тоже.       Ю Джун Хёк засомневался.       — И... Что насчёт тебя?       Но ответа не последовало. Он посмотрел вниз, дабы увидеть закрытые глаза Ким Док Чжи, что снова провалился в царство снов. Ю Джун Хёк вздохнул.       — Что же мне с тобой делать, — сказал Ю Джун Хёк, немного слишком любяще. Ким Док Чжа выглядел удивительно миролюбивым, когда спал, нигде нельзя было найти напряжённых черт. Он закончил оставшийся путь в свою квартиру в тишине.       Он нежно уложил Ким Док Чжу на кровать, лишь на мгновение покраснев перед тем, как снять с него обувь и верхнюю одежду и затолкать под одеяла. Он быстро сходил в ванную переодеться в более удобную одежду и улыбнулся, когда Ким Док Чжа беспокойно передвинулся, когда он скользнул под одеяла рядом с ним.       Ким Док Чжа быстро обосновался у него, когда понял, что он был громадным ресурсом тепла прямо рядом с ним, тут же вновь засыпая. Ю Джун Хёк засопел от конечностей, обёрнутых вокруг него, его глаза блуждали по лицу Ким Док Чжи, что освещал тусклый свет Луны.       У них будет время поговорить завтра, решил он. Ю Джун Хёк приготовит самый вкусный завтрак, наполненный любимыми блюдами Ким Док Чжи – раз еда, по всей видимости, была безошибочным способом заполучить благосклонность Ким Док Чжи – и выложит все карты но стол, спор Хан Суён может пойти к чёрту. Между ними больше не будет недопониманий.       Он закрыл глаза и позволил теплоте Ким Док Чжи, его спокойному дыханию, убаюкать его.       Завтра. — 20.5       Шин Юсун и Ли Гильён с подозрением глядели на него. Их беспокойная учительница был на небольшом расстоянии от них; она была слишком далеко, чтобы услышать их разговор, но достаточно близко, чтобы увидеть выражения лиц детей.       — Что ты делаешь здесь? — Нахмурился Ли Гильён, губа искривилось в выражении, которой можно было назвать лишь отвращением. Прекрасно.       — Дай мне хоть одну причину, почему я не должна сейчас орать со всей мочи, — произнесла Шин Юсун, сузив глаза. — У тебя есть пять секунд. Пять. Два. Один.       У неё тоже есть потенциал. Ю Джун Хёк сделал пометку.       — Ким Док Чжа заболел, — ответил он, как только Шин Юсун широко открыла рот.       — Что?! — Закричал Ли Гильён. Шин Юсун поперхнулась на вздохе.       — Гильён! Юсун! — К ним зашагала учительница, встав между детьми и Ю Джун Хёком. — Всё в порядке? Это тот человек, который должен вас сегодня забирать?       — Да, учительница, — ответила Шин Юсун, мило улыбнувшись. Полный контраст тому, как она выглядела две секунды назад. Учительница выглядела сомневающейся, но после того, как Шин Юсун и Ли Гильён ещё несколько раз уверили её, что, да, они знали этого человека и, да, он должен был забирать их, она наконец оставила их одних.       — Ты должен был сказать это раньше, — пробормотал Ли Гильён с заднего сидения, где он наполнял своё рот всякими вкусняшками. — Разве ты не гендиректор какой-то случайной компании? Ты должен знать, когда пропускать светские разговорчики.       — Вы знаете, кто я?       — Конечно же, мы знаем, — насмехалась Шин Юсун. — Не то чтобы ты был в новостях каждую недельку-другую, что, честно говоря, излишне, если ты спросишь меня; ты даже не такой особенный.       'Не такой особенный,' — говорит она. Верно. Как если бы он не был владельцем много миллиардных компаний, ответственных за бесчисленные инновации. Дети послали ему ровный взгляд, как если бы знали, о чём он подумал.       — В любом случае, — продолжила она. — Ю Джун Хёк не очень распространённое имя. Только идиот не будет... — Она оборвала себя на полуслове.       В автомобиле воцарилась тишина.       Ли Гильён нарушил её.       — Хён... Хён не знает, да?       Ещё одна тишина. Ю Джун Хёк бросил на них взгляд через зеркало заднего вида и заметил, как они обменялись взглядами.       — Нет, — одновременно ответили они. — Он знает.       — Ага, — сказал Ли Гильён, открыв ещё одну вкусняшку. — Он – не идиот. Он просто притворяется что не знает, чтобы ты мог сохранить лицо. Будет так смешно, когда эта шутка взорвётся перед твоим лицом.       Ю Джун Хёк подавил вздох. Они по-настоящему смотрели на Ким Док Чжу так, глядя на всё, что мужчина когда-либо делал, через тонированные розовые очки.       "Как прекрасно было бы," — размышлял Ю Джун Хёк, — "если бы Ким Док Чжа в самом деле знал, кто я такой, и просто бы валял дурака".       Грустно, что то был не тот случай, Ким Док Чжа понятия не имел, кто он есть, даже хотя Ю Джун Хёк (и многие другие) бросали вызывающе очевидные подсказки. По правде, совсем неудачно.       Шин Юсун с умным видом кивнула, роясь в сумке, что Ю Джун Хёк приготовил для них.       — Хэй, где банановый сок?       — Второй карман справа, — ответил Ю Джун Хёк. — Как насчёт того, чтобы использовать свои глаза вместо своего рта?       — Грубо.       — Сказала та, что набила рот. Не съедайте всё, я собираюсь готовить позже.       Шуршащие звуки пластика прекратились.       — Что ты приготовишь? — Спросил Ли Гильён.       — Ты можешь сделать ты причудливую пасту снова? — Ли Гильён скорчил гримасу, и Шин Юсун толкнула его в плечо. — Что ты имеешь против причудливой пасты?!       — Ничего, — ответил Ли Гильён. — Но она уже была на ланч, так что на ужин должен быть стейк.       — У нас был стейк на ужин прошлой ночью! Причудливая паста очевидно намного лучше!       — Ты думаешь хён захочет есть одну и ту же еду два раза подряд??       — Да, потому что он любит пасту!       — Нет, ему больше нравится стейк!       На самом деле Ким Док Чжа ел почти всё – за исключением помидоров, что раздражало Ю Джун Хёка без конца, потому что это означало, что Ким Док Чжа употреблял вещи, который реально не должны употребляться.       Звуки спора Шин Юсун и Ли Гильёна о том, какое блюдо он должен приготовить, потонули на фоне. Это было шумно, да, но Ю Джун Хёк никак не мог беспокоиться об этом. — 22.5       — Разве ты не собираешься последовать за ним? — Спросила Чон Хивон. Ю Джун Хёк повернулся посмотреть на неё, облокотившуюся о дверной косяк. Она медленно насвистывала. — Лучше поскорее пойти.       Ю Джун Хёк покачал головой, послав ей беспомощный взгляд.       — Он уже давно ушёл теперь. Видишь, с чем мне приходится иметь дело?       — Ага, он... Что-то с чем-то.       Чон Хивон говорит это, но её глаза мягче, чем обычно. Хах. Кажется, она и Ким Док Чжа хорошо поладили.       — Спасибо.       Чон Хивон посмотрела на него, прежде чем подойти и ударить его по плечу.       — Ты – настоящий ублюдок, ты знаешь это? Ли Хён Сон абсолютно обезумел, когда ты подразумевал, что ты изменяешь мне.       — Извини, — сказал Ю Джун Хёк, вообще не расскаявшись. Судя по лицу Чон Хивон, она также знала это. — Отчаянные времена требуют отчаянных мер.       — Ну, безопасно говорить, что у тебя есть работа, созданная для тебе, — ответила Чон Хивон, закатив глаза. — Хотя я не могу сказать, что чувствую себя плохо. Ты заслужил борьбу.       Чон Хивон осмотрелась вокруг.       — Оу, да, я начала думать, что вокруг слишком тихо. Где твоя маленькая фандевочка? Обычно она ходит за тобой по пятам.       Ю Джун Хёка встряхнуло. В своей спешке попасть в бар прежде, чем Ким Док Чжа вновь сбежит, он бросил Ли Джиё посреди их урока владения мечом. Он слегка съёжился от осуждающего взгляда, что Чон Хивон послала ему.       — Ты забыл о ней, не так ли?       — Нет, — ответил Ю Джун Хёк, вытащив свой телефон. — И она может сама о себе позаботиться.       — Верно. И какова вероятность, что она прямо сейчас дерётся с кем-то?Очень высока.       Ю Джун Хёк проигнорировал её под предлогом прослушивания гудков на телефоне.       — Мастер! — Сказала Ли Джиё. На фоне слышались звуки ударов. — Куда вы ушли? Я попыталась последовать за вами, но я думаю, я сейчас немного потерялась.       — Ты с кем-то дерёшься?       — Возможно? — Приглушённый крик. — Ладно, хорошо. Да. Я дерусь с кое-кем... Но только потому что они наезжали на какого-то бездомного мужика! Так что, конечно же, я должна была спасти его!       — Я говорила тебе, — одними губами произнесла Чон Хивон.       Ли Джиё болтала.       — ...и он одет в костюм, что выглядит прямо как тот, что вы получили в прошлом месяце от того Французского дизайнера! Ваш намного лучше, конечно же! Я не знаю, как ему удалось заполучить в свои руки тот же, раз тот скупой ублюдок имеет привычку делать только одну пару каждого дизайна...       Ю Джун Хёк ущипнул себя за нос. Описание бездомного мужчины обретало смысл, учитывая кем он на самом деле был.       — У него чёрные волосы? По-настоящему бледная кожа? Мешки под глазами размером с багаж, что ты взяла в наше последнее путешествие?       — Как вы узнали всё это? </i>       — Поставь меня на громкую связь. — Ю Джун Хёк подождал две секунды, прежде чем заговорить. — Ким Док Чжа.       Пауза. Затем.       — Нет! Не убегайте!!       Ю Джун Хёк вновь вздохнул.       Чон Хивон хлопнула его по спине.       — Это плохо, ха? <       "Ты даже и половины не знаешь," — подумал Ю Джун Хёк. Она хлопнула его ещё раз. 32.5       Яйцо Ким Док Чжи с плеском соскользнуло с ложки. Ю Джун Хёк посмотрел на комок на столе.       — Что? — Взвизгнул Ким Док Чжа, кусочки яйца разлетелись повсюду, пока он судорожно махал ложкой. — Ты... Ты – гендиректор?? ,       Ю Джун Хёк сделал очень глубокий вдох и медленно выпустил его.       — Да, — ответил он. — Я – гендиректор.       Ким Док Чжа сверлил его своими широкими глазами, как если бы эта информация была чем-то, что было хорошо хранимым секретом. Это не было. Ким Док Чжа просто идиот.       — И ты не думал рассказать мне это??       — Док Чжа, — произнёс Ю Джун Хёк. — Как ты не заметил? Даже дети тут же поняли это.       — Дети знают??       — Они поняли это почти сразу, и они ничего не сказали, потому что думали, что ты уже знал и просто был в процессе какого-то замысловатого пранка надо мной.       Рот Ким Док Чжи захлопнулся. Он глядел на грустный комочек яиц, немного выглядя так, как если бы душа покинула его тело. Ю Джун Хёк мог понять почему. Плечи Ким Док Чжи опустились, уголки его губ опустились вниз.       Ю Джун Хёк почувствовал укол неправильной вины в своей груди. Это по-настоящему была не его вина, что Ким Док Чжа решил игнорировать все знаки перед собой... Но он полагал, что мог открыть свою личность немного больше. Ю Джун Хёк открыл свой рот, чтобы предложить какое-то утешение, когда Ким Док Чжа неожиданно подорвался, его глаза сверкали.       — ...так я могу получить повышение?       Деревянная ложка в руке Ю Джун Хёка сломалась пополам. —