Время - это растаявший лёд

— Но кто бы мог подумать, что нам так повезёт, верно? Мы счастливчики, Галахад. — Я уже давно не Галахад, — зло выплёвывает Эггзи, но Мерлин перебивает его очередным приступом кашля. — Ты всегда будешь Галахадом, малыш, от этого никуда не деться, — продолжает он, отдышавшись. — И ты зря огрызаешься, я серьёзно. Я не ставил, что мы продержимся так долго. Эггзи молчит и упрямо смотрит на дорогу. Счастливчики? Он уж точно не чувствует себя счастливчиком. Он похоронил почти всех друзей из прошлой жизни после дня V. Он похоронил Гарри: дважды за полтора года, хотя и одного раза было более, чем достаточно. Он похоронил мать после внезапного разрыва аневризмы. Он похоронил Рокси, не вернувшуюся из Ирака. Не вернувшуюся во всех смыслах: после сокрушительного взрыва её тело так и не нашли. Он похоронил малышку Дейзи, когда террористы захватили школьный автобус, везущий её класс на экскурсию в Парламент. Она оказалась среди пятерых детей, которых застрелили сразу же, для подтверждения серьёзности намерений. За пятнадцать лет работы в Кингсман он похоронил девять коллег, в числе которых были и два его кандидата. Он похоронил в себе агента, когда мир в очередной раз изменился и необходимость в шпионских организациях отпала. А теперь он вёз в грёбаный хоспис — вёз хоронить, чего скрывать — ублюдочного Мерлина, который соизволил сообщить о своём диагнозе, лишь когда ему осталось от силы пару месяцев. Все недомогания он талантливо списывал на возраст, а десятилетия как лысая голова надёжно скрывала химиотерапию дважды в неделю. Эггзи ненавидел себя, что не догадался, Мерлина, что скрывал такое и страдал в одиночку, даже саму жизнь, что старательно раз за разом отбирала у него любимых. — Тридцать лет, Эггзи, — хрипит Мерлин, как всегда верно угадав его мысли. — Ты мог себе представить, что это затянется на целых тридцать лет, когда поцеловал меня, выбравшись из бункера? Неужели ты не считаешь это счастьем? — Я ставил на сорок, — огрызается Эггзи, но лишь для того, чтобы не позволить себе окончательно расклеиться. — Если меньше, то только вместе и в какой-нибудь знатной заварушке. У Мерлина ужасно дрожат руки, а кожа неестественно сухая, он из последних сил цепляется за свободную руку Эггзи и сжимает её, как только может. Эггзи целует его пальцы и сжимает руку в ответ. Дорожный указатель сообщает, что до хосписа ещё двадцать пять миль.