Чемпион пепла

Санкт-Петербург перестал быть вдохновляющим местом. Люди бежали из него оставляя своё нажитое за годы имущество. Чумной доктор победил. Его диктатура просочилась в каждую отрасль жизни. Жизнь превратилась в минное поле. Ошибка = смерть. От свободы слова остались лишь почти забытые воспоминания, записаные в старых дневниках, страницы которых опалены пожарами, в которых погряз Питер. Над руинами города гордо возвышалась башня Разумовского не тронутая бушующим пламенем и нашествиями протестующих. Надежды на лучшее больше не было. В воздухе витало отчаяние и смог. Разумовский проиграл битву с самим собой. Птица овладел им, наступая на горло, постепенно блокируя доступ к кислороду и чистому, не затуманенному разуму. Серёжа больше не мог бороться, сил на сопротивление с каждым днём становилось всё меньше и меньше и в итоге закончились. Он позволил ему быть вместо него. Разумовский переживал не за себя, а за ту, которая всегда была рядом. Делала всё чтобы он не прекращал бороться, но он подвёл её… он сдался. Оставляя её одну на растерзание зверя. Алчного, циничного, озлобленного на весь мир. Он рушил всё до чего касался. Для него человеческая жизнь- пыль, не стоящая его жалости и понимания. Последне время она стала плохо спать. Сон чуткий, всё время наготове сорваться с места и бежать не оглядываясь как можно дальше. Не хотела верить в победу зла, но увы, жизнь не детская сказка, в которой добро всегда побеждает. Белые волосы разбросаны по подушке, веки прикрыты и слегка подрагивают. Каждую ночь снился один и тот же сон, в котором её преследует некогда её любимый и дорогой человек. Это был уже не он. То же лицо, те же рыжие волосы, но глаза… Глаза пылают кострами инквизиции. На лице злорадная ухмылка, которая не сулит ничего кроме боли и утраты. И каждый раз он произносит всего одну фразу: -Не сопротивляйся, милая, ты же не хочешь попасть в ад. Остаётся лишь каждый раз терпеть и думать о лучшем прошлом, в котором не было страшно и жутко. Казалось даже за мысль о сопротивлении грозила смерть или пытка. Приходилось делать вид, что поддерживаешь столь радикальную позицию своего мучителя, чтобы быть уверенной хотя бы в том, что будет через час. Ни о каком «завтра» даже речь не шла. Заглядывать дальше пары часов бессмысленно, это кажется чем-то далёким, недостижимым, тем чего не существует в этой реальности. Она знала, что появляется стокгольмский синдром. В белокурой голове она оправдывала его поступки. Хотела верить, что он поумерит свой пыл по отношению к ней. Знала, что никто не сможет ей помочь. Последняя надежда на спасение канула в лето пару месяцев назад. Истерики, психи, крики отчаяния и ссоры- всё что главенствовало в башне на последнем этаже. Казалось одно лишнее слово и полетишь вниз, виня себя за ошибку, но какая уже будет разница? Пропадёшь как сотни других. Останешься лишь воспоминанием, силуэтом на старых фотокарточках, искажённой картинкой на надгробие в лучшем случае. Будет ли кто-то тратить своё время на бесхозное тело девушки у подножья стеклянной пыточный? Сколько бы слёз не разъедало её фарфоровую кожу- она всё равно верила в его спасение. -Успокойся пожалуйста- сквозь слёзы молила она. Руки тряслись, ноги предательский подкашивались. В голове вспылили тёплые воспоминания о Серёже от чего становилось ещё больнее. -Хватит ныть.- голос как сталь. Жёсткий, непоколебимый, вселяющий ужас. Хрупкое тело упало на пол с глухим стуком- Встань, не позорься. И так было каждый раз. Он не давал ей права на чувства. Она должна была быть его бесчувственной куклой, которая без лишних вопросов исполняет все его приказы, удовлетворяет его потребности. Её разум, её тело- целиком и полностью принадлежали ему. Не собирался делить её ни с кем, даже с Разумовским. Он слишком любил быть для неё всем миром. Гадким, гниющим как покойник, пропитанным смрадом мёртвых, обугленных тел. Казалось ещё чуть-чуть и он посадит её на цепь как дворнягу, позволяя перемещаться только на два метра вокруг кола, уходящего прямиком в ад. Каждый день- этюд в алых тонах. По лицу помимо слёз стекали струи крови из ран, которые он зализывал притворной заботой и милостью. Его можно было назвать чемпионом пепла. Он вышел победителем в убийственной борьбе за мнимую справедливость. Лишил жизни тысячи людей ради своего удовольствия и страуса короля тлена. «Что не распутает Коломбо Грянет гром, я со злости, как бомба Завёлся опять, оттого и детонировал Но и по куска я от тебя до детерминирован Там по итогу всё как бисером Пламя так красиво, но не помогло найти себя Да и к богу не приблизило Важен только пепел- остальное метафизика»