Страсть — обоюдоострый клинок.
Уже минут пятнадцать в комнате царила полнейшая тишина. Я лежала и машинально выводила пальчиком узоры на груди Стрэнджа, даже не понимая, что эти движения не блокируются артефактами. Мерное дыхание, тепло горячего тела под боком убаюкивало, гладкая обжигающая кожа и на контрасте мои прохладные руки, все это вогнало в какое-то медитативное состояние, когда бешеная пульсация жизни сузилась до одного спокойного потока и мысли устаканились, плавно перетекая с одной темы на другую. Я очертила подушечкой указательного пальца литые мышцы груди, словно накладывая на холст линии мужского тела, рисовала его в полумраке комнаты и в своей голове. Скольжение, нежное и монотонное, под кожей резче проступили кубики пресса. Наощупь все не так, как мне виделось с экрана, когда ставишь на паузу момент фильма и несколько минут самозабвенно наслаждаешься красотой его тела. Сейчас все острее и совершеннее… — Соня, прекрати. — Что? — резко вернул меня к реальности напряженный голос. И тут я и осознала, что в буквальном смысле лежу и нагло лапаю мужской торс. Первым порывом было отдернуть свою шаловливую конечность, да и в целом шарахнуться в сторону, но Леви подобной вольности не допускал, с силой придавив обратно, отчего я ногтями проехалась по ребрам Стрэнджа. Над головой с шипением вырвался воздух сквозь стиснутые зубы мага. — Прости, очень больно? Там вроде не до крови, просто чуть зацепила… — переполошилась я. — Соня, — чуть хриплый голос заставил замереть. — Если ты еще не заметила, то я мужчина, то есть пол полностью противоположный твоему. И то, что ты сейчас делала, называется домогательством и карается законом. — О, боги, я сегодня умру от стыда и мой прах тонким слоем разлетится по Камар-Таджу. Да я просто задумалась, ясно тебе? Никакое это не домогательство! — зашипела, подавив повторное желание укусить этого гада за плечо. Так нельзя ведь, и это к харассменту припишет. Хотя будем честны с собой, сейчас, бросило в жар отнюдь не от стыда, просто двусмысленность моих действий и реакции его тела пустили табун мурашек по организму. — Я так и понял, но повторения бы не хотелось, — усмехнулся маг, он видно хотел рефлекторно потянуться, но Клык все испоганил, с силой дернув мага за руки. — Теперь мне рассматривать твои действия как домогательства? — ехидно поинтересовалась я, намекая на правую ладонь чародея, что оказалась теперь примотана к моему бедру, очень резко примотана… — Или скорее как совращение малолетних. В общем-то, как не назови, шлепок по попе вряд ли можно списать на задумчивость. Бравада успешно скрывала степень охватившего меня смятения, от волны возбуждения, что электрическим импульсом прокатилась до самых пальцев ног. Я вдруг очень остро почувствовала близость небезразличного мне мужчины, так непозволительно близко. Кожа пылала в местах нашего соприкосновения, а ладони на бедре и талии, казалось, прожгут меня до костей. — Будь я свободен, вообще отлупил бы тебя. — Стрэндж, — я нервно облизала пересохшие губы. — Давай ты не будешь забывать, что я девушка, то есть так же пол противоположный твоему. К тому же отягощенная чувствами, мне продолжать? Теперь дернулся он и я окончательно поняла, что сейчас расплавлюсь от стыда. Малейшее смещение наших тел и полностью получено подтверждение, что не одна я тут мучаюсь со своим организмом. — О Боги, — уткнулась носом в мужское плечо. — Я всеми силами пытался не допустить подобного развития событий, — кто-то, судя по голосу смутился. — Вы проиграли этот бой Стивен Стрэндж, опустите оружие, — чуть ли не рыдая от смеха простонала я. — Твою мать, Романова, ты бы умерла, если бы промолчала? Кажется, доконала мужика. Мир качнулся и распластанная на спине я оказалась придавлена, а скорее вдавлена в тонкий матрас. — Мне нечем дышать, — просипела я и стало мгновенно легче — Тебе и думать видимо нечем, — рыкнул Стивен мне прямо на ухо. — Но ты же как-то с этим живешь. Черт, даже так не получается выбраться. Леви, я скормлю тебя Виртанским жукам, если ты сейчас же не уберешься со своим желтым подпевалой. Даже не обиделась на его вспышку ярости, ну да, перегнула я маленько. Но, к сожалению, не убоялись и артефакты, задумчиво потрепыхавшись, парочка самоубийц остались на местах. Стрэндж даже зарычал от боли, когда попытавшись разжать намертво спеленованные ладони, пояс усилил нажим. — Клык, тихо, ему же больно! Мне облегченно выдохнули в ухо. Сказать по правде, прошлое место дислокации было удобнее. Хоть и лежала я теперь полностью на спине, но Стивен, удерживал свой вес на полусогнутых, был крепко прижат ко мне обволакивающим сверху нас Леви. — Чертовы заговорщики. — Прости, — покаялась я, когда миновала вспышка гнева. Мужские зубы сомкнулись внезапно на моей шее. — АЙ! Ты укусил меня! — Теперь мы квиты, — тихо шепнул мужчина, а я чуть позорно не застонала, когда на контрасте с болезненным укусом, почувствовала мимолетное касание горячего языка, пока он выпускал меня из захвата. — Хочешь еще поговорить о возрасте? — влажный след на шее обдало горячим воздухом. — Или оружии? Может вернемся к вопросу совращения малолетних? — Все, все, пожалуйста, прекрати! Я больше не буду шутить на эту тему! С ума сошел что ли? — Пользуюсь ситуацией в личных целях, а ты разве против? Полагал влюбленные девушки млеют от оказанного им внимания подобного рода. Ну до чего же гад! Хорошо мстит, обидно и больно, прям в цель, вот что значит хирург со стажем. Специально доводит, чтобы мне было так же неприятно как ему от моих шуток. Сейчас повторит, что мы квиты, рррр! Я повернула голову, чтобы быть лицом к лицу. Что ж, играть так по крупному. — Еще не млею, — улыбнулась я и подалась вперед. Его губы, сухие и горячие. Как я жила раньше без них, голова тут же закружилась и воздуха стало не хватать. Напряжение от нашей близости, что копилось с момента пробуждения, взорвалось фейерверком и обожгло всепоглощающим возбуждением каждый нерв. И тут, как театр абсурда, в голове замелькали картины прошлого, вся моя жизнь лоскутным одеялом пронеслась перед внутренним взором, усилив головокружение. Некоторые моменты вспыхивали особенно ярко, будто кто-то выбирал их и нажимал на стоп-кадр. Старой касетой в ускоренной перемотке я ловила свои собственные эмоции от первого просмотра фильма «Доктор Стрэндж», от больной и противоестественной влюбленности, от одержимости им и всем, что с ним связано. Щенячий восторг реальной встречи, боль от равнодушия и злости любимых глаз, страсть и разочарование, смирение и восхищение, меня затошнило от этого коктейля и одновременно выкинуло из собственного разума. Я мотнула головой, прерывая такой желанный поцелуй и поняла… — Ты…зачем? — Считаю до трех, Леви, — убийственно спокойно произнес Стрэндж, не сводя с меня нечитаемого взгляда. И на удивление, артефакты внемли этому спокойному тону больше, чем недавнему рыку, буквально рванув в разные стороны, давая нам свободу. Я тут же крутанулась ужом, пытаясь выбраться, но Стивен даже не пошевелился, только молча смотрел. В итоге бессмысленной борьбы, удалось лишь слегка выползти вверх. Я уперлась лопатками в спинку кровати, вытащив руки из-под мужского тела и ударила по его напряженным плечам, пытаясь оттолкнуть. — Зачем? Ну вот какого хрена ты полез ко мне в голову? Все нужно испоганить, изуродовать, сломать? Я же живой человек, а не мышь подопытная! Понравилось? Интересное кино посмотрел? — Я должен был знать, — непрошибаемые спокойствие и уверенность в своей правоте. Он поднялся дернул меня за ногу, вновь возвращая в лежачее положение, отчего я на мгновение потеряла ориентацию в пространстве. Прижатая вновь его телом к кровати, я проморгалась, со злостью уставившись на мага, что скользил взглядом по моему лицу и в конечном итоге его взгляд замер на губах. — Теперь я понимаю… и даже чувствую то же, что и ты. — Ты не можешь чувствовать Стивен, у тебя просто нет для этого сердца, — чуть не плача пробормотала я. Ну вот за что он так со мной? — Зато оно есть у тебя… и я смогу его коснуться, и не только его…Эгоист.
Шершавая ладонь заскользила от моей талии выше, нырнув под футболку и коснулась лопаток. Я выгнулась навстречу его губам, снова окунаясь в это безумие. В душе смешалось все, боль и злость, страсть и любовь. Здесь и сейчас не могло быть просто, но чем сложнее и ярче вспышка, тем больше желание в ней сгореть. И я горела, цеплялась за него, будто он плод моего больного воображения и стоит сосредоточиться, растает. Я не знаю о чем думал Стрэндж, и не хочу думать, пусть просто все случится как должно.***
Это было слишком. Для него, для его разума и тела. Нельзя оставаться равнодушным, когда рядом с тобой красивая влюбленная девушка, когда прохладные пальцы скользят по твоей груди, обводят кубики пресса и царапают ставшую чувствительной кожу. Стивен глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки, но вместо этого увяз еще глубже в будоражащих ощущениях. Этот запах, он заполнил его легкие без остатка, окутал легким шлейфом и буквально пропитал каждую клетку. Мужчина чувствовал себя как под действием легких наркотиков. Все инстинкты требовали перехватить эти тонкие запястья, подмять девушку под себя и… — Стой… Ей он говорит или себе? Слова, ирония, сарказм, они разгоняют сладкий дурман, возвращают возможность думать о чем-то, кроме возбуждающего присутствия рядом. — …вы проиграли этот бой Стивен Стрэндж, опустите оружие! И он вспылил, разозлился, поддался чувствам, рывком опрокинул ее на спину, пытаясь стряхнуть мешающие артефакты. Мешающие… осознание этого и мгновенное потрясение. Ее губы вновь утопившие разум в глубоком омуте ощущений. Стрэндж впитывал всю ее как иссохшая без воды пустыня и в какой-то момент потерял связь с реальностью настолько, что вырвалась из-под контроля магическая сила, ментальной атакой проникнув в разум девушки. Сам того не желая, он увидел все, грозовым шквалом на него обрушились ее воспоминания и чувства. Он смотрел на себя со стороны ее глазами и был потрясен тем, насколько красивее, благороднее и сильнее он в этих зеркалах. И тут все пропало, Соня отвернулась и связь прервалась. Ошалевший и потерянный, маг вновь натянул привычную маску безразличия, которая оказалась слишком неустойчива. Стрэндж не прислушивался и даже, к стыду своему, не помнил, как освободился от артефактов и о чем они говорили. Сознание мелькнуло просветом осознанности, лишь когда его руки коснулись девичьей груди, задев мозолистой ладонью острый сосок и комнату огласил первый сдавленный стон. Стивен вздрогнул он накрывающей его волны убийственного возбуждения. Он выпустил свою добычу лишь на мгновение, чтобы накрыть комнату куполом и избавиться от мешающей им обоим одежды. Прохладный воздух обнял разгоряченные тела, которые разомкнулись, чтобы вновь соприкоснуться, но уже обнаженной кожей. Девушка всхлипнула от контраста температур и облизнула пересохший губы. Осознание происходящего пыталось привести ее в чувство, но Стивен не позволил этому произойти, накрыл собой, впился в основание шеи голодным поцелуем. Дрожь прокатилась вдоль позвоночника, когда тонкие руки опустились на плечи, а цепкие женские пальцы зарылись в его волосы, оттягивая их. — Что мы творим, — хрипло прошептал он, проведя языком до ключиц, спускаясь к покрытыми мурашками полушариям. — Что ты творишь со мной… На вкус она оказалась еще слаще. — Сти-и-ивен, — простонала девушка, выгибаясь в его руках. Он не знал осознанно, или невольно, рухнули все барьеры ее разума и все ощущения стали общими. Она плавилась, кричала и царапалась, исследовала его как и он ее, руками, губами, языком. Не думал маг, что женщина может отдаваться с такой обезоруживающей открытостью, Соня будто бы была не против, пожелай он, чтобы она растворилась в нем полностью. Полная власть над телом и разумом наделяла его прямо-таки животным желанием, брать, больше и больше, все, что она хочет ему отдать. Стивен вынырнул на поверхность этой бури, лишь когда доведённый до исступления, он сблизился с ней окончательно и по его бёдрам потекло что-то горячее. Соня всхлипнула, вцепившись ногтями в его плечи. В их общем сознании вспыхнула боль, но мужское желание задавило ее в зародыше. Напряжённый, как натянутый нерв, Стрэндж качнулся вперёд, зашипев сквозь стиснутые зубы. Ему не хотелось сдерживаться, он хотел большего, но неимоверным усилием воли заставил себя ослабить натиск. Спустя пару минут бережных движений, он вновь почувствовал желанный отклик партнёрши и его сорвало. Не было больше нежности, только громкие стоны, выпитые им до капли и влажные от пота и страсти тела. И не важно, что принесёт новый день, как прежде уже не будет.