мы выйдем из дома

Страхи рядом всегда. Они подкрадывались и кусались, обволакивали и замораживали существование. Без них было невозможно жить, но хотелось. Это было мечтой. Самой заветной и самой хрустальной и искренней. Она мечтала об этом всегда. Не думать, не чувствовать, не оберегать и не боятся. За окном начали проезжать первые утренние машины, до этого были только ночные. Кофе остыл и уже не был таким привлекательным. Откусив половину от последней дольки шоколада, Эш подошла к окну. Тополя почти заканчивались на её этаже, но их макушки были все равно выше. Выше шестнадцатого этажа. Прохладный, в меру приятный утренний ветер шелестел листьями, а просыпающийся город сонно потягивался своими первыми лучами солнца. Они были в отражении соседней панельки, её часть дома лишь видела их закат. На улице довольно стремительно светлело, хоть и небо лежало серой и холодной массой. Кухня не была освещена хотя бы электрической лампой, отчего все ещё находилась в полумраке. Эта атмосфера напрягала Эшли. Ей хотелось сбежать. От размышлений и страхов. От разговоров и социума. От мыслей и чувств. Все было не правильно. Свет был не правильным, чуть раньше — он казался лучше, вид был не правильным, когда не было света — он казался лучше. Шоколадка растаяла и её нужно было глотать, так и не прожевав. Мерзко. Она хотела по-другому, хотела быть не здесь и не сейчас, хотела не не спать всю ночь, боясь чего либо. Эшли Кемпбелл просто хотела быть выслушанной. Она устала. Устала бороться сама с собой и молчать при этом. Ей было страшно. Она не хотела умереть и чтобы никто не знал, как долго она вела борьбу. Кусочек шоколадки был проглочен и запит кофе, рука до которого дотянувшись, почувствовала тепло от ледяной кружки, настолько руки были холодными. Звенел будильник в соседней комнате, оповещая о раннем времени. Пять утра. Кружка кофе упала, чуть не выпав из-за рамки деревянного окна, но вовремя схваченная уже на лету. Кофе пролилось с высоты шестнадцатого этажа. Нужно было собираться на работу, улыбаясь в компании своих коллег. Астматический ингалятор прислонился к губам и позволил пару раз вдохнуть. Да, стоит побольше, так нужно. Страх мог подползти. В любой момент, в любую секунду и при любом действии, а сил нести что-то в другую комнату как таковых и не было. Кружка, чуть не разбившись от падения, была опущена на стол, а ноги устремились в пугающую и одинокую спальню, заставляя опять бояться и надеяться хоть на что-то. Комок в горле временно сошёл на нет и девушка откашлялась, выпуская влагу из глаз на волю. Действия несопоставимы, но таковы они были. К сожалению, вышедшие слезы не взяли с собой отчаяние. Оно властвовало и пугало Эш, кусало вновь за все углы и болело, ныло под сердцем. Оно не уходило, оно послелилось навечно, оно стало ею. Самой Эш больше не существует, есть только её искреннее отчаяние, полностью обоснованный страх, обида на всех, даже себя и добрая улыбка, к которой сбегались все.