Беги

Он даёт ей несколько секунд, чтобы отдышаться, а затем снова срывается на бег, и она торопится за ним. Ей нужно догнать его раньше, чем он скроется из виду и унесёт с собой тайну. Она нервничает, что бывает редко, и чувствует, что сил становится всё меньше, ноги перестают слушаться. Проклятый монстр отдаляется, и мысль о проигрыше больно бьёт по её самолюбию. Аддамсы не сдаются. Уэнсдей достаёт из внутреннего кармана перочинный нож, чтобы прицелиться, как только приблизится к мишени, и продолжает бежать. Сердечный ритм сбивается, она чувствует, как её тело отказывается от погони, и злится на себя, за то, что не в силах контролировать всё. — Беги. Беги, — приказывает она себе и не осознаёт, что преследуемый уже скрылся за горизонтом. Перед глазами всё плывёт, нагрянувший ливень смывает все улики, хлещет каплями по лицу, будто природа усмехается над неудачей Уэнсдей. Но смеяться будет тот, кто выйдет победителем из этой чудовищной игры, а финальный раунд ещё не подошёл к концу. Что она будет делать, когда чудовище затаится в укрытии? Где будет искать причину всех бед, приключившихся в окрестностях Джерико? Об пора бы задуматься уже сейчас, ведь погоня заканчивается для неё полным фиаско. Аддамс падает, поскользнувшись на мокрой траве и чувствует, как сильно колотится сердце. — Уэнсдей, ты в порядке? Она поднимает голову вверх и видит, как Ксавье протягивает ей руку помощи. — Что ты здесь делаешь? — с подозрением спрашивает она и касается его ладони, чтобы подняться. — Мимо проходил, — отвечает он слегка неуверенно. — Я преследовала монстра, он где-то затаился в лесу, — говорит она и следит за его реакцией. Аддамс не доверяет Торпу. Логика подсказывает ей, что он не просто так разгуливает по лесу под проливным дождём, но его следует изучать осторожно. Если на мышонка надавить, он испугается и скроется в норке, а кошке хочется немножко поиграть. — Я никого не видел. — Ну, конечно. Она внимательно следит за его мимикой, он хмурит брови, пытается вести себя непринуждённо, но выдаёт свою нервозность тем, что постоянно поправляет волосы и кусает губы. — Что ты скрываешь, Ксавье? Он качает головой, пожимает плечи и говорит, что не понимает к чему она клонит. Типичная тактика лжеца. Ещё пару минут и Торп по-настоящему запаникует и попытается сбежать. «Беги», — повторяет она мысленно. Но Торп всё ещё держится, пытаясь не поддаваться на её уловки. — Может, пойдём отсюда? — спрашивает Ксавье, пытаясь сменить тему. — Может, расскажешь мне, как ты связан с монстром, убивающим у лесу? — Легко. Никак. Я никак с ним не связан, Уэнсдей, и тебе следует прекратить вести себя так грубо с теми, кто хочет с тобой… Кому ты... Он замолкает, не договорив фразы, понимая, что его откровенность — это совсем не то, чего она ждёт от него. — Впрочем. Неважно. Я ухожу, а тебе удачной охоты. Ксавье оставляет её в одиночестве посреди промокшего леса, и она отпускает свою добычу на этот раз. Не пойман — не монстр. Уэнсдей резко оборачивается, услышав треск веток позади себя, и застывает с игривой улыбкой на лице. Её чудовище снова вышло на тропу войны. Поистине отвратительное создание стоит возле сваленного дерева в двадцати метрах от неё. Она оборачивается в другую сторону, туда, куда ушёл Торп, но его уже не видно. — Ксавье, — говорит она, глядя на ожидающего погони монстра. — Если это ты, то у тебя нет никаких шансов понравиться мне. Так глупо выдать себя может только настоящий безмозглый тупица. «Беги», — мысленно приказывает Аддамс и срывается с места в сторону своей добычи. Раунд ещё не окончен.