Сладкая игра для Ханьгуан-цзюня

Ни звука не раздается в цзинши — только шумное дыхание двоих людей. В этот момент, когда основные занятия учеников уже закончились, а вечерние еще не начались, у Ханьгуан-цзюня перерыв — значит, есть немного свободного времени, которое можно уделить мужу, пока не появились новые обязанности и дела. Звуки внутри надежно запечатаны заклятием тишины. Руки Ванцзи крепко перевязаны его же лентой, как множество раз до этого у Вэй Ина — не вырваться. Он без одежд и без какой-либо возможности двинуться, а член его, крепко стоящий, блестит от смазки на головке. Вэй Усянь сидит тут же, между его раздвинутых ног: целуя его каменные мышцы живота, он соблазнительно шепчет: — Лань Чжань, соглашайся же, никто не узнает… тебе нужно поторопиться, ведь твой брат ждет нас к себе на обед уже через час… мы же не хотим расстроить его опозданием, верно? Ванцзи упрямо сжимает губы крепче. Он не согласится на его предложения, какими бы желанными, жаркими и многообещающими они ни были: сегодня ему было велено играть сопротивление, так что он, хотя все последнее время и думал только о Вэй Ине, противится любым уговорам. Пересиливая жгучее желание, он мотает головой и только тихо произносит: — Нет. Дыхание его тяжелое, грудь поднимается и опускается часто-часто, и каждая клеточка тела напряжена до предела. Ярким румянцем залиты его лицо, уши и шея. Шумно сглатывая, он смотрит затуманенным возбуждением взглядом на своего мужа, который даже не думает о том, чтобы коснуться его там, где больше всего хочется — только издевается, изводит сильнее, языком лаская кожу, проводя мокрую дорожку от пупка до груди. — Лань Чжань, Лань Чжань! — щебечет он, продолжая делать вид, будто действительно упрашивает Ванцзи, — Лань-эр-гэгэ! Твой любящий муж хочет взять тебя, так чего же ты противишься его желаниям, м? Разве ты забыл клятву, что мы давали? Никогда не отказывать друг другу ни в чем, особенно, — он делает многозначительную паузу, — В постели! — Это ложь. — произносит тот голосом, не терпящим возражений, и шумно сглатывает, чтобы скрыть дрожь голоса. В ответ на это Вэй Ин цокает языком, точно слова Ванцзи расстроили его, и неторопливо движется все выше. Наконец, он ласкает короткими поцелуями кожу вокруг сосков, каждый раз поднимая голову, чтобы встретиться с Лань Чжанем взглядами. Глаза у того полны желания, но Вэй Ин чересчур хорошо знает тело мужа, чтобы понимать — это не предел. Он сосредотачивается на левом соске. Сначала сминает его пальцами, вылизывая шею Лань Чжаня, но затем возвращается к груди. Движения его легкие, почти невесомые: он обводит ареолу по кругу кончиком языка, надавливает, а затем, прикусив, оттягивает в сторону. Дыхание Ванцзи сбивается, и Вэй Усянь снова подначивает: — Лань Чжань, не вини меня за это… — он тянется рукой к его паху, и тот тут же в желании вскидывает бедра, надеясь, что пальцы коснутся его члена. Вся хваленая выдержка Ванцзи, о которой так любит судачить народ, моментально катится к черту под чутким руководством Вэй Усяня. — Но я, в таком случае, буду вынужден взять тебя силой... неужели тебе хочется чего-то подобного? Вэй Ин совершенно не обращает внимания на его нетерпение, касаясь в самом сокровенном месте: обильно смоченными в масле пальцами он надавливает на вход, поглаживая и дразняще проталкивая один палец на фалангу. Он крепко держит ноги Ванцзи собственным телом, не давая тому двигаться. Пальцы бесстыдно хлюпают, испачканные смазкой, играя с воображением Лань Чжаня, и он хмурится, точно не желая видеть то, что происходит между ними. Он выдыхает на грани слышимости: — Правилами клана Лань… запрещено непотребство… — Запрещено — тогда почему же у тебя так стоит на это непотребство? — Вэй Ин ухмыляется, наклоняясь, чтобы поцеловать головку его члена — Ванцзи от этого мелко вздрагивает. — Ты им со своим мужем занимаешься практически каждый день, и не помню, чтобы ты раньше возражал! Лань Чжань сжимает губы крепче, чтобы ни одного стона не вырвалось, и вновь оставляет его слова без ответа. Пальца Вэй Ина ему не достает: хочется еще, больше, но просить он не станет, не сейчас. Несмотря на то, что они проделывали это не впервые, смущение каждый раз терновыми ветвями опутывало его горло, не позволяя произнести желаемое. Даже спустя столько лет ему бывает тяжело выразить чувства словами, и потому он молчит, и только изменения в дыхании выдают его настоящее вожделение. — Лань Чжань, Лань Чжань, — видя, что муж всё никак не может оставить внутренние устои, Вэй Ин обхватывает головку его члена губами, лаская её языком и добавляя второй палец, чтобы раззадорить его. Это срабатывает: с губ Ванцзи срывается тихий всхлип. — Ох, какой ты сладкий... расслабься, я прекрасно знаю, что тебе нравится, когда я обращаюсь с тобой так — властно и требовательно… — Вэй Ин! — голос Ванцзи сиплый и глухой; он шепчет, с трудом пытаясь сосредоточиться на своей сегодняшней роли: — Не нужно… Но тело его жадно откликается на каждую ласку. Он сдвигается, чтобы пальцы входили под нужным углом, и крупно вздрагивает, когда Вэй Усянь наконец проталкивает их до конца. Ванцзи внутри ужасно горячий и нежный — Вэй Ин безжалостно проникает пальцами глубже и глубже, готовя его под себя. — Ммм, Лань Чжань, ты так хорошо принимаешь меня, — шепчет он, а затем поднимается выше, вновь возвращаясь к соскам. — Так сильно хочешь, чтобы я взял тебя, — он ритмично двигает пальцами внутри, разводя их в стороны, и целует его грудь, прикусывая гладкую и солоноватую от пота кожу. — Такой красивый, Чжань-гэгэ… Одно удачное движение — и Ванцзи не выдерживает. Он стонет, прикрывая глаза, судорожно сглатывает и мычит, когда Вэй Усянь делает так еще раз. Лань Чжань слишком чувствителен сейчас, так что каждое прикосновение к его телу вызывает всё новые и новые волны возбуждения. — Вэй Ин! – восклицает он, напряженно подаваясь навстречу пальцам, — Ммм… Вэй Усянь смеется: — Лань Чжань, я смотрю, ты потерял всяческую способность сопротивляться? — он снова ласкает языком его грудь. Цель Вэй Ина сейчас, как и всех их совместных ночей — сломать внутренние барьеры Ванцзи и заставить его наконец обречь желаемое в слова. Сделав ещё несколько движений рукой, он добавляет третий палец и ускоряется, двигаясь жестче и сильнее, прекрасно зная, что тому такое по душе. Он восклицает, гордясь собой: — Я совратил непоколебимого Второго Нефрита Лань! — Вэй Ин! — выдыхает Ванцзи, точно одно это имя уже должно сказать тому, чего он хочет. Но Вэй Усяня это не устраивает: — Что такое, Лань Чжань? Хочешь чего-то? Тебе стоит только сказать, — он игриво подмигивает, — И я исполню все твои желания… Ванцзи борется с собой. Все его тело горит, бедра дрожат, а пальцы Вэй Ина давят так хорошо, что ему уже будто бы и не нужно ничего другого. Это, конечно же, ложь: по-правде, ему хочется большего, очень хочется. Но как пересилить себя, если это так… — Лань Чжань, — ласково шепчет Вэй Усянь, поглаживая свободной ладонью его напряженный живот, — Нет ничего такого в том, чтобы сказать прямо, если чего-то хочешь. Я очень люблю, когда ты говоришь мне о своих желаниях, муж мой, любовь моя, — от попыток дразнить его он переходит к мягким уговорам, — Я лишь хочу точно знать, что ты действительно, по-настоящему хочешь… — Вэй Ин! — тяжело охает Ванцзи и жмурится, едва слышно выдыхая: — Прекрати же медлить! — и, не дав тому и слова вставить, он продолжает: — Возьми меня. Глаза Вэй Усяня широко распахиваются, лицо озаряет улыбка, и он хихикает: — Ох, Лань Чжань, я должно быть извел тебя. Бедный, бедный Лань-эр-гэгэ! — он вынимает из него пальцы и перемещается, прижимаясь головкой ко входу. Не утерпев, он снова дразнит его, прижимаясь сильнее, чем нужно, надавливая, но не проникая, и Ванцзи едва сдерживает низкий грудной стон. — Ты готов, мой дорогой муж? Лань Чжань кивает, и для того это становится последней каплей. Усянь не в силах больше терпеть, и, не сдержавшись, он толкается вперед сразу на всю длину, не сдержав собственного стона. Широко раскрыв рот, Ванцзи задыхается всхлипом, и откидывается назад, сотрясаясь от резкого толчка. Ему слегка неприятно от такого резкого проникновения, но масло и долгая подготовка делают свое дело: он не испытывает боли. Вэй Ин останавливается, не двигаясь, и ждет, но Лань Чжань уже не в силах утерпеть: он обхватывает Вэй Ина коленями за пояс, сильным движением толкая себя по кровати назад, так, чтобы член почти выскользнул из него, и самостоятельно насаживается обратно. Была бы возможность, он бы помог себе руками, но вместо этого он использует бедра. Упорные тренировки находят свое применение и здесь. — Ох, Лань Чжань! — Вэй Ин, видя его прыть, устраивается поудобнее, вновь придавив Ванцзи своим телом, и принимается быстро двигаться, толкаясь внутрь. Тот сжимает его внутри себя, и от тесноты он сбивается с ритма. — Как же ты хорош, мой прекрасный муж... я всё верно делаю? Тебе нравится? — спрашивает он, обхватив его член ладонью, медленно ведя рукой по стволу. — Да, да, да, — сквозь сжатые зубы стонет Ванцзи, не в силах удержать слов, и выгибается в его руках, стараясь угнаться за его движениями. За все их совместные ночи тот выучил все секретные точки мужа: где лучше надавить, где погладить и где приласкать, когда лучше замедлиться, а когда — резко ускориться. Тело Ванцзи он знает едва ли не лучше своего. — Ты становишься таким нежным, когда я беру тебя, — Вэй Ин хохочет, двигаясь жёстче, и склоняется, чтобы расцеловать его лицо. Ванцзи весь покрылся испариной, и Усянь сцеловывает капли пота с его щёк, лба, носа. — Я мог бы пошутить, что хотел бы, чтобы прославленного Ханьгуан-цзюня застали в подобном виде те, кто считают его холодным камнем, но я никому бы не дал смотреть на тебя такого, — он проводит языком широкую полосу по его шее и улыбается, когда Ванцзи вздрагивает от очередного толчка, — Мой хороший, мой любимый… вот так, вот так, принимай меня целиком… Грудь Ванцзи тяжело вздымается, он не стонет — это скорее тихое, просящее мычание, но его-то Вэй Ин и ценит больше всего. Он ласкает языком выпуклость кадыка Лань Чжаня, проходится выше, к подбородку, и наконец касается губами губ. Ванцзи подхватывает неожиданно рьяно, а, разорвав поцелуй, он открывает глаза, и взгляд, которым он окидывает Вэй Ина — мутный от желания. Разглядывая его, Вэй Усянь прекращает толчки и замирает, только чтобы произнести: — Ты такой красивый, — шепчет он, поглаживая лицо Лань Чжаня. — Иногда мне прямо-таки не верится, что ты мой муж… Он двигает бедрами, не возобновляя темпа, и, кажется, слегка меняет угол. В ответ на это Ванцзи охает и произносит одно слово, всего одно, но низкий и хриплый тон его голоса в этот раз — сущее поражение, образ его сопротивления разрушен напрочь: — Еще. Вэй Ин с энтузиазмом продолжает, медленно двигаясь внутри него — он практически выходит из Лань Чжаня, а потом неторопливо, но уверенно загоняет член обратно в него, выбивая из Ванцзи всё новые и новые звуки, которые так услаждают его слух. — Вот так? Ох, Лань Чжань... — он покрывает поцелуями его шею и ключицы, слушая тяжелое дыхание Ванцзи и его рваное постанывание. — Я так люблю тебя… — И я, — выдыхает тот, возмущенный невозможностью потрогать себя, и дергает бедрами, точно прося себя коснуться, — И я тебя. Вэй Ин, видя его желание, берет член Ванцзи в ладонь, лаская его, потирая пальцем головку и легонько похлопывая по ней. Бёдра Лань Чжаня подрагивают все чаще, и Вэй Ин понимает — тот скоро кончит. Видя это, он приподнимает одну ногу Ванцзи, меняя угол проникновения и входит теперь до самого упора. — Вэй Ин… Вэй Ин! — откинув голову назад, Лань Чжань стиснув зубы стонет, жалобно и сладко одновременно. Все его тело сотрясает крупная дрожь, и он изливается в руку мужа, выгибаясь до хруста в напряженной спине. Кончив, он падает на подушки, не в силах двинуться, и лишь расставляет ноги шире, чтобы Вэй Усяню было удобнее совершить последние толчки. Вэй Ин кончает следом несколько толчков спустя, вжимаясь в него всем телом, громко вскрикнув и зажмурившись. — Ах, Лань Чжань! — он глубоко вздыхает, упав на своего мужа сверху. Они лежат молча примерно вечность, пока Ванцзи наконец не спрашивает: — Вэй Ину понравилось? Тот поднимается с его бока и тараторит, параллельно поднимая с пола тряпку, чтобы вытереть их обоих: — Понравилось ли мне? Конечно, но, Лань Чжань, мне куда интереснее, понравилось ли тебе?! Ванцзи кивает: — Понравилось. Вэй Ин вновь ложится ему на грудь, но тут же подскакивает: — Лань Чжань, а Цзэу-цзюнь? Чуть не забыл, он же ждет нас! — Время еще есть, — тот поднимается на локтях и садится в постели, — Мы успеем дойти до купален и как раз вернемся, когда брат закончит с бумагами, так что мы сможем все вместе пообедать. Ванцзи встает и принимается собираться. Движения его так отточены и спокойны, точно не он пару мгновений назад содрогался в оргазме, сжимая Вэй Ина внутри себя. Однако (Вэй Усянь готов поклясться всеми годами своего забвения и прибавить еще пару-тройку лет) улыбка, которую он случайно замечает на лице мужа, — самая сытая и довольная за все последнее время.