Полиамор и я

Хосок открывает глаза и жмурится от яркого света. Несколько секунд уходит на то, чтобы понять, почему Хоби чувствует чужое дыхание на своём затылке и почему он придавлен к матрасу чьим-то телом, которое по-хозяйски закинуло на него руку и ногу. Тело это, надо признать, тёплое, и быть придавленным им к матрасу очень даже приятно, но у Хосока ужасно затекла шея и повернуться на спину хочется просто адски. - Хён, - хриплым ото сна голосом зовёт Джей-Хоуп. Ноль реакции. - Хён, - чуть громче повторяет Хосок и пытается пошевелиться. Никакого эффекта. - Шуга, твою мать! - орёт Хоби, - Ты мне яйца отдавил своей тушей! Убери с меня свои конечности! За спиной слышится ворчание, копошение, а через мгновение: - Ахуеть! То есть это что? То есть… Это… Бля, мне не приснилось что ли? - Приснилось, конечно, - Хоби с наслаждением переворачивается на спину и вытягивает ноги, - а без трусов мы просто так, по приколу поспать решили. - Ахуеть! - стонет Юнги и тоже переворачивается на спину. Хосок разглядывает потолок. Солнечный зайчик застыл около люстры без движения, лишь иногда исчезая, когда крохотные облака загораживают солнечные лучи. В комнате свежо, мягкое одеяло приятной тяжестью покрывает обнажённое тело, подушка до безумия удобная, никуда не надо торопиться, а сбоку раздаётся равномерное чужое дыхание. Хоби впервые за долгое время не чувствует мерзкой, скользкой тоски в душе. - Доброе утро, что ли, - криво улыбается Юнги. - Доброе, - отзывается Джей-Хоуп. - Пить хочется, - с намёком тянет Шуга. - И мне принеси. - Эй, я вообще-то в гостях! - возмущается старший, - Где твоё гостеприимство? - Что такое гостеприимство? - хихикает Хосок и накрывается одеялом с головой. - Потерянное поколение! - бурчит Шуга и выползает из-под одеяла. Осмотрев комнату на наличие штанов и не найдя их поблизости, Мин тушуется ненадолго, но отмахивается от смущающих мыслей, потому что какой в этом толк? Вчера Хоби прекрасно всё видел, с разных ракурсов и расстояний. Хосок выныривает из-под одеяла и провожает взглядом обнажённого Юнги, направляющегося в сторону кухни. Фигура Юнги обычная, ничего примечательного - острые плечи, подтянутая задница, тонкие ноги, худощавые, жилистые руки. Ничего такого, из-за чего бы сносило голову, но Хосок почему-то залипает, а внизу живота растекается приятное напряжение. Хосок раздражённо выдыхает и снова накрывается одеялом. Мало ему Чимина, так он теперь ещё до чёртиков будет хотеть Юнги? Воспоминания о вчерашней ночи только придают уверенности - да, будет. Шуга хорош в постели. Кто бы подумал, что Мин-могу-обходиться-без-секса-годами-Юнги может быть настолько страстным, эмоциональным и внимательным, когда дело касается интима? Всё восхищение этим человеком сходит на нет, когда Хоби видит, как хён заваливается рядом на кровать, но в его руке нет стакана с водой. - А мне? - хлопает глазами Хосок. - Что, тебе? - притворно удивляется Шуга. - Вода где? - Ты не знаешь, где в твоём доме вода? Она на кухне. - Ты мудак? - брови Хоби ползут вверх от возмущения. - Ещё какой, - ржёт Юнги и закрывает глаза, устраиваясь поудобнее на своей половине кровати. Хосок только головой качает и прячет улыбку. Секс не испортил их лёгкие, всегда с обоюдными подколами, дружеские отношения. Хоби возвращается в комнату с двумя кружками ароматного, чёрного кофе. Одну, со льдом, ставит на прикроватную тумбочку рядом с Юнги, а с другой подходит к окну. Шуга ведёт носом, улавливая приятный запах, и садится в кровати. - Спасибо, - говорит он и тянется к кружке, - если б я знал, что ты будешь носить мне кофе в постель, давно бы с тобой замутил. - Не обольщайся, это в первый и последний раз. Юнги хочется спросить, что именно в первый и последний раз? Кофе? Или то, что произошло между ними вчера? Потому что если от утреннего кофе в постель он откажется с лёгкостью, то вот от второго вряд ли. Ему слишком хорошо было вчера, чтобы не мечтать повторить это снова. И голый Хосок, стоящий к нему спиной и задумчиво смотрящий в окно, только усиливает это желание. - Хо, ты бы оделся… - А что такое? - поворачивается к Юнги лицом младший, - Я тебя смущаю? Юнги сглатывает, от чего острый кадык резко дёргается, приковывая к себе взгляд Чона: - Даже не представляешь, как, - голос Шуги становится хриплым. - Что ж, тогда вынужден тебя огорчить, - расплывается Хосок в хищной улыбке, - но я люблю ходить дома без одежды. - В таком случае, надеюсь, ты осознаёшь, к каким последствиям это приведёт, - Юнги ставит кружку на тумбочку и встаёт с кровати. Хосок и так уже сильно возбуждён, а когда Шуга подходит к нему и резко притягивает за подбородок для поцелуя, от чего чуть тёплый кофе выплёскивается из кружки на плоский живот, Хоби уже не может ровно дышать. Юнги целует осторожно, слизывая вкус бодрящего напитка с Чоновых губ. Они оба наслаждаются неторопливыми прикосновениями, греются теплом друг друга и солнечных лучей, пробирающимися сквозь прозрачное стекло. Юнги забирает кружку из хосоковых рук и его взгляд падает на капли кофе, которые стекают по животу Хоби ниже, туда, где возбуждение уже во всю разрослось. Губы Шуги изгибаются в дразнящей улыбке и он опускается на колени, так же, как вчера опускался перед ним Хосок. Юнги проводит по нежной коже живота языком, собирая капли, и смотрит в глаза младшему из-под ресниц. Хосок не верит, что этот человек, опаляющий сейчас его пах горячим дыханием, вчера впервые переспал с парнем - настолько раскрепощённым и сексуальным сейчас выглядит его хён. Юнги накрывает член Хоби ртом и медленно опускается по всей длине, втягивая щёки и стараясь не задевать нежную плоть зубами. Он давится с непривычки и слёзы застилают глаза, но рваное дыхание Джей-Хоупа не позволяет ему остановиться. Он двигается ещё и ещё, привыкая к новым ощущениям. - Хён, ох… - стонет Хоби, и Шуга ускоряется. Он накрывает одной рукой напряжённую плоть Хосока, чуть ниже своих губ, а другой рукой проводит по собственному члену. Скажи ему кто-нибудь месяц назад, что он будет делать минет собственному другу, Юнги бы сломал этому человеку челюсть, но сейчас… Сейчас это возбуждающе и захватывающе. Мин поднимается и утирает рот тыльной стороной ладони: - Это не так уж и противно, как оказалось. Их губы снова встречаются в поцелуе, и Хосок осторожно толкает Юнги в сторону кровати. Теперь уже Хосок тянется к тумбочке за презервативом и сам надевает его на Юнги. Яркий дневной свет нисколько не смущает. Хоби запоминает каждую деталь лежащего под ним хёна. Почему Чон никогда раньше не обращал внимания на то, как Юнги красив? Эти тёмные, взволнованные глаза, чуть покрасневшие от поцелуев губы, густые брови - всё в этом человеке кажется сейчас Хоби прекрасным. Хосок рукой задаёт направление и медленно опускается, испытывая лёгкий дискомфорт от ощущения Шуги в себе. Но удовольствие приходит практически сразу, стоит только начать двигаться в правильном ритме и под нужным углом. Хоби запрокидывает голову, опирается руками на чужие колени за своей спиной, и приоткрывает рот в немом стоне, когда минова рука начинает водить по его напряжённому до предела члену. Сколько минут, часов, дней прошло, прежде чем они кончили одновременно, давясь воздухом и дрожа всем телом? Сколько надрывных «хён» слетело с губ Хосока? Сколько нежных, торопливых поцелуев оставил Юнги на чужой коже? Неважно. Важно лишь то, что Хоби снова проваливается в сон, ощущая чужое дыхание на своём затылке и теплое тело за своей спиной, которое так по-хозяйски закинуло на него руку и ногу. И никакой чёртовой тоски в сердце.